Заросшего хребта выглаживая спину,
Ножом срезал асфальт за слоем снова слой,
И с ревом в вышину стремящейся машины
Въезжали мы на холм в глухой палящий зной.
Вокруг, смыкая цепь долин, синели горы,
Тянулись чередой к прозрачной вышине,
И как очаг с огнем камней пылали створы
Строений, что взгрудились прочно на холме.
Как будто темных птиц бесчисленная стая
Слетела с гор глухих из всех окрестных мест,
И абрисом немым на скалах возникая,
В останках проявлялся зримый древний Фест.
Здесь высился дворец, по очертаньям сложным
Представить нелегко, как встал на верх горы,
Как будто великан, сердясь, неосторожно,
Сгрудил вкруг валуны для каменной игры.
Пылает солнца диск назойливо и властно,
Затягивая в дым свет неба голубой,
И птицы тень найти пытаются напрасно
На соснах в пиках игл, расплавленных смолой.
Приветна рощ и нив манящая прохлада,
В заплатах золотых распаханных полей,
Немолчен шум стрекоз и резкий скрип цикады,
На солнечной жаре в игре густых теней.
Смеркался свет земной,
стремясь к вершинам дальним,
И солнечный закат разлился за горой,
Лишь ветер выдувал прощально и печально:
Все бренно на земле, но вечен мир живой.