Хоть многих прославляла лира,
Любовь народа возносила,
«Не создавай себе кумира» —
Вторая заповедь гласила.
Взять Демулена, Робеспьера —
Народ их просто обожал,
В любви довёл их для примера
До гильотинного ножа.
Был Ленин добрый и великий:
Имел и славу, и почёт.
Теперь садист и сифилитик,
Шпион и кто-то там ещё.
И в довершении всем бедам
Ещё имел еврея деда.
А Гитлер, Сталин, Муссолини —
Как прославляли их дела,
Затем их всех определили
Как символ мирового зла.
Был Вашингтон, кумир народа.
В честь названы столица, штат.
Завоевал стране свободу
И создал государство США.
Но мысль ужасная созрела
В умах у либеральных лбов:
Во-первых, Вашингтон был белый,
А во-вторых, имел рабов.
Не нужно верить в Клио злую,
Любовь капризна бабы скверной.
То вознесёт и зацелует,
То опозорит и низвергнет.
Кому-то горе, кто-то рад, настал торжественный момент.
Сегодня наконец-то Трамп – наш сорок пятый президент.
Рыдают горько демократы. Де Ниро слёзы льёт рекой.
На Брайтоне сплошные маты, Обама потерял покой.
А либерал кричит: «Измена!» Но Хиллари сдержала стон.
А Клинтон Билл зато Шопена переложил на саксофон.
В раздумье чешет темя Путин. Пока неясно, что сказать.
Застыла Дума: что же будет, облаять или облизать.
Не понял Жириновский Трампа. К евреям нужно быть добрей?
И кем теперь мой будет папа: опять юрист или еврей?
Клим Иствуд пьёт в восторге виски. И кривит рожу Болдуин.
Кому-то Трамп родной и близкий, довёл кого-то до седин.
Кто в радости сидит, кто в стрессе, а кто-то хочет умереть.
Но тётя Соня из Одессы сказала: «Будем посмотреть».
Обстановку не буду расписывать долго.
Но к выборам страна пришла с огромным долгом.
С дурацкой медицинской ситуацией, с серьёзной, хоть и скрытою, инфляцией,
С террором, иммигрантскими проблемами, антагонизмом между чёрными и белыми,
Политкорректностью назвали демагогию, активность заменили трепологией.
Коррупция, ложь, пропаганда, суета, уходит бизнес, и потеряны рабочие места.
Гнилым либерализмом в обществе больны, и низко пал авторитет страны.
Был Трамп как президент заносчивый, строптивый, но не было ему альтернативы.
Миллиардер, строитель, циник, бизмесмен, экономист, писатель, шоумен.
Как лев всегда бросался в схватку и не боясь всем смело резал правду-матку.
Он много обещал, и мы хотели верить, что бизнесам в страну откроет двери,
Он приведёт иммиграцию в норму и проведёт в медицине реформу.
Он будет с Израилем крепко дружить, и, может, на пенсию сможем прожить.
Все прекратит он терроры и войны, и будем мы жить хорошо и спокойно.
Конечно, он приятен не для всех. Но всё-таки стало лучше, чем прежде.
Остерегусь называть его «Мистер Успех», но всё-таки был он «Мистер Надежда».
Зарплата низкая за работу, нехватка денег многим знакома.
Но наконец о нас позаботился наш губернатор Эндрю Куомо.
Страдали несчастные бедные люди, но губернатор подумал о вас.
Радуйтесь, ваша зарплата будет минимум пятнадцать долларов в час.
Вот без работы останутся многие, фирмы закроются, нечем платить.
Будут доходы скрывать от налогов, как-то ведь нужно семью прокормить.
Часы оплачиваемые потеряли? Только не нужно бояться сложностей.
Кого-то ограбили, что-то украли – для предприимчивых много возможностей.
Штат и город своё наверстают. Штрафы водителям быстро растут.
Плата за прохождение возрастает в каждом тоннеле, на каждом мосту.
Цены взлетят, словно в космос ракета, особенно на продукты питания.
Это не страшно, садись на диету. Меньше будет переедания.
Среднего класса больше не будет. Исчезнут, как динозавры, в истории.
Кто им зарплату добавит, откуда. В бедную перейдут категорию.
Туго придётся пенсионерам. Бьёт их реформа, как палкою в лоб.
Пенсии им не добавят размера. Беги в нурсинхом, не получится – в гроб.
Я оставляю надежду на пенсию. Не отсидеться мне в старости дома.
Буду слагать я хвалебные песни нашему дорогому Куомо.
– Товарищ Сталин, маршал Рокоссовский завёл любовницу. Что будем делать?
– Завидовать будем маршалу Рокоссовскому.
Жил конгрессмен, способный в меру,
Удачно сделал он карьеру,
И мог бы даже он, к примеру,
Претендовать на кресло мэра.
Он неподкупен был и честен,
Но далеко не всем известен,
Обычно ведь приходит слава
После хорошего скандала.
Людей внимательно он слушал,
И открывали ему душу,
Он помогал им не однажды,
Что делал далеко не каждый.
Но власть уже вошла в привычку,
И потянуло на клубничку.
Года уходят, жизнь течёт,
И тело женское влечёт.
Сенатор крепок был, подвижен,
Но внешностью весьма обижен.
Он долго думал, как же быть?
Как женщин мне сооблазнить?
И показать решил он сдуру
Свою прекрасную фигуру.
А чтобы быть ещё заметней,
Пустил он фото в интернете.
Тут навалились оппоненты,
Политики, корреспонденты,
Забыв мужскую солидарность,
Пикантным делом наслаждаясь.
К развратнику лихая пресса
Подогревала интересы,
Не раз перегибая палку,
Заставила уйти в отставку,
Что все политики-мужчины
Сверхревностные семьянины?
Да что вы, это каждый знает —
Развратничают и гуляют.
Кто с горничной гуляет сутки,
А кто c шикарной проституткой,
Кому запрыгнула в постель
Актриса, а кому модель.
Один рассказывал для всех,
Как он имел оральный секс.
А наш сенатор рассмешил,
Он даже и не согрешил.
За что ж его так колошматили?
Во-первых, интересы партии,
А также жить давайте будем
Не вызывая зависть в людях.
Ну как же, кое-кто толстяк,
А кое-кто – ни так, ни сяк,
А тут одна мускулатура
И идеальная фигура.
У нас огромная территория и нет богаче на свете недр,
Но как ни стараемся, как ни спорим мы, нет счастья у нас и порядка нет.
Но умные люди кричат в истерике, что не помогут нам наши труды.
А виновата во всём Америка, а также проклятые эти жиды.
Ну пьём очень много, воруем часто, друг друга всегда норовим околпачить.
Но это, конечно, не так уж страшно и в общем-то ничего не значит.
Преступна полиция, всюду взятки. Воруют дума, чиновники, судьи.
Но это мелкие недостатки и это родные русские люди.
А эти евреи в искусстве, в науке сплошь академики и профессура.
Изобретатели всякие – суки. Как будто нам нужно всё это, в натуре.
Они пролезают в миллионеры – как истинный русский может не злиться?
Они даже пьют – представляете – в меру. Уж это совсем никуда не годится.
А эта Америка – зла не хватает. Как ни стараемся, только и слышим:
По всем показателям нас обгоняет и уровень жизни значительно выше.
В голодное время хлеб слали в Поволжье, лендлизом нам помогали в войну.
В доверье влезали буржуйские рожи, но нас не купить им и не обмануть.
...........................................................................................................................
Метеоритным дождём осыпая, влетел астероид к нам в атмосферу.
Нам объяснил Жириновский, вздыхая: «Не астероид был это, не верю».
Снова враги над Россией летают. Нас запугать им конечно же нужно.
Это Америка или Израиль нас поражают новейшим оружием.
Как-то я опубликовал своё впечатление о Юлии Тимошенко:
Злобою пышет и к власти стремится,
Но улыбается мило.
Думаю я: «Это та ещё птица.
Меняете шило на мыло».
Получил рецензию:
Сталевар у домны грелся, дурью маялся шахтер,
На завалинке расселся, прохлаждаясь, комбайнер.
Часовой дремал на вышке, а ученый за столом
Пыль сдувал с какой-то книжки, забавлялся баловством.
Стетоскопом врач игрался, и рабочий у станка
Пел, плясал и развлекался… Все валяли дурака!
Все ударились в безделье, кто в разврат, а кто в веселье…
И пропала бы страна! Если б, отдыха не зная,
Честных рук не покладая, глаз правдивых не смыкая,
И косы не расплетая, не работала Она!
Добавил комментарий к рецензии:
Спал сталевар прикрывшись кепкой, лишь носом издавая свист,
Храпел шахтёр, поддавши крепко, дремал на поле тракторист.
А комбайнёр сидел с дояркой, закусывал горилку сливой
И целовал подругу жарко, довольный, сытый и счастливый.
Профессор, выпивши немножко, играл с доцентом в дурака.
И под весёлую гармошку танцуют в сёлах гопака.
Гуляли все и песни пели, хоть не работали, но ели.
Откуда мужики и бабы всё получали без работы?
Кто их кормил? Старик Хоттабыч? Гудини или Гарри Поттер?
Одна за всех она трудилась: точила, резала, ковала,
Варила сталь, коров доила и в шахтах уголь добывала.
На верный путь чинуш направив, заставила работать честно.
(Лишь только Лазаренко Павел ей помогал в борьбе совместной.)
Без сна, без отдыха, без стонов, косу не расплела, не мыла.
Лишь где-то двести миллионов себе для Родины скопила.
Наверно, честными руками сумела больше прикарманить,
Но, глядя честными глазами, лишь скажет: «Шо вы, громадяне».
Когда, привыкнув к бандитизму страна под мафией стонала,
Не замаравши ручек чистых она лишь газом торговала.
А впрочем, вам там всем виднее: всё враки, сплетни, слухи, пресса.
Её охаивать не смею – кристальной честности принцесса.
Укажет верную дорогу, как дальше жить народу, знает.
Тогда, как говорится, с богом, я только счастья вам желаю.
Стучат в мозгу, как лошадь подковой,
проблемы и неприятности.
И понимаешь Козьму Пруткова:
«Нельзя объять необъятное».
Но крутит тебя беспощадное время,
Карусель незаконченных дел.
И словно хирург разрезает темя:
«Не сделал, опять не успел».
Занятость возросшая, все теперь водители.
Автомобиль не роскошь, а необходимость.
Но ездить нелегко в Нью-Йорке приходится,
На нас, как на волков, полиция охотится.
Волков окружение с красными флажками,
Камеры слежения смотрят за нами.
Шлют нам активно грабители тихие
Беспрерывно тикеты, тикеты, тикеты.
Дороги разрезали, как параллели, глобусы.
«Для велосипедов», «Только для автобусов».
Гонят водителей, как зверей в облаве:
«Здесь только налево», «Здесь только направо».
Всё больше запрещается. Знаки новые вешают.
Скорость разрешается в стране наименьшая.
Какая же холера виновна в безобразии?
А всё работа мэра, Билла де Блазио.
Говорит, что меры для нашей безопасности,
Если ему верите, то напрасно.
Аварий количество не сократили.
Зато зарплату прибавили Биллу.
За штрафы немереные зарплата растёт
У мэра примерно на тридцать тысяч в год.
Это, конечно, всё суета, но есть у меня одна мечта:
Хоть бы кто-нибудь при оказии морду набил мэру де Блазио.
Член горсовета Бруклина Марк Треугер проголосовал за уменьшение бюджета нью-йоркской полиции на 1 миллиард долларов. Это в то время, когда полиция и так не справляется с задачами защиты населения от распоясавшихся подонков.
Далеко пойдёт. У него есть все качества современного лидера-демократа: беспринципность, демагогия, готовность на всё ради своего продвижения. Как бы узнать, кто ещё из политиков проголосовал за снижение бюджета полиции и за снос памятников в Нью-Йорке, чтобы избиратели знали, за кого голосовать на выборах.
Карьера у него типична: влиянье в обществе учтя
К престижной партии цинично приникнул, как к груди дитя.
Побыв политиком немного, стремленьем властвовать томим,
Предательством открыл дорогу на политический олимп.
Имеющие власть, и длилось так веками,
Оружие и золото держа в руке,
Себя ведущими считали игроками
На всепланетной шахматной доске.
Но мир не шахматы, живые здесь фигуры.
У каждой есть свои мечты, сознание и боль.
Свои потребности, желание, культура.
Возможность поменять назначенную роль.
За каждой жертвой разрушения и муки,
И кровь замученных по прихоти царей,
И детские в мольбе протянутые руки,
Людское горе, слёзы матерей.
Среди погибших Дарвины, Ньютоны.
Могли бы много сделать жертвы эти:
Лечить людей, природы открывать законы,
Жизнь улучшать, добро нести планете.
На мировой доске кто он, не каждый знает,
Но человека заставлять нельзя
Собою жертвовать, чтоб подлая и злая
Вдруг пешка где-то превратилася в ферзя.
Со сменой короля не кончится игра.
Приходит новый вождь, правитель и герой.
Но часто правила игры менять пора.
«Король от нас ушёл. Да здравствует король!»
Правитель, случаем поставленный над нами,
Избранник наш, но он не бог, лишь временный игрок.
Служить народу должен он делами
В назначенный ему народом срок.
Он должен всё пройти: огонь и воду.
Не может быть он злобен, жаден или груб.
А вот амбиции его не для народа.
И должен выше быть он славы медных труб.
Сверкает солнце как алмаз, и океан смеётся.
Кто здесь бывал хотя бы раз, не раз ещё вернётся.
Как феи, мотыльки кружат, цветы благоухают,
На пляжах жители лежат и в рощах отдыхают.
Здесь солнце светит круглый год, шикарные отели,
Здесь пальма южная растёт и северные ели,
Туристов ждут аэропорт, прохлада ресторана,
Бассейн и яхта, клуб и корт и солнечные ванны.
Здесь всяк найдёт мечту свою. Кто был в Майами – был в раю.
Не раз на севере под ветром и дождём
Вдруг вспомнится тенистая поляна,
И жёлтый пляж, и нежный шёпот волн,
И изумрудное дыханье океана.
Моя бабушка – член Спiлки Письменникiв Украины, погибла в урочище Бабий яр в 1941 году, литературное наследие не сохранилось.
Живой я её не знал, но часто вижу картину:
Гонят людей в Бабий яр, как на убой скотину.
Мрачно колонна движется, собак неистовый лай.
Сквозь сжатые губы слышится родным, далёким «прощай».
Прижимают детишек своих. Всю любовь им отдать не успели.
Лишь жизнь им продлят на миг, закрыв своим простреленным телом.
Навстречу граду свинца, опустив беспомощно руки,
Шагала мать моего отца, не дожившая до внуков.
Женщина шлa впереди, неся на руках ребёнка.
Бабушка прижимала к груди полученную похоронку.
Но сына смерть миновала. Вернулся с войны герой.
Об этом она не узнала, в кровавый падая ров.
И долго слышались стоны пулями не добитых.
И жадно глядели вороны на трупы, землею покрытых.
Не должны быть забыты кровавые преступления,
Погибшие в генах убитых неродившиеся гении.
Помянут в молитвах длинных грядущие поколения
Жертв миллионы невинных, замученных и расстрелянных.
Но зло позабыто далёкое, и снова мы видим колонны