– Все мы знаем, как мужчина смотрит на женщину: «Wein, Weiber und Gesang», – замечает обманутый муж-убийца Позднышев в «Крейцеровой сонате».
Герой повести Толстого чуть изменил название вальса Иоганна Штрауса: «Wein, Weib und Gesang» – «Вино, женщины и песни».
Взято оно из популярного немецкого двустишия «Кто не любит вина, женщин и песен, так дураком и помрет», или, если переводить стихами:
Без женщин, песен и вина
Нам жизнь и даром не нужна.
С подписью «Мартин Лютер» эти строки появились в стихотворении «Девиз одного поэта» (1775). Многие и поныне думают, что так писал Лютер, хотя автором «Девиза» был, вероятно, Иоганн Генрих Восс, современник Гёте и Шиллера.
Однако триединство «вино – женщины – музыка» гораздо старше. В знаменитом памфлете «Письма темных людей» (1515) читаем: «И Соломон говорит: музыка, женщина и вино радуют сердце человека».
Соломон, хотя и любил женщин, этого не говорил. Нечто похожее сказано в одной из самых поздних ветхозаветных книг – «Книге премудростей Иисуса, сына Сирахова»: «Вино и музыка веселят сердце», а «приятность и красота вожделенны для очей». Судя по всему, имелась в виду именно женская красота, поскольку в другой главе «Книги премудростей…» сказано: «Не смотри на красоту человека и не сиди среди женщин: ибо как из одежд выходит моль, так от женщины – лукавство женское».
А вот что говорили эллины:
Если бы кто-то спешил снизойти в подземное царство, —
Путь ускоряют туда бани, любовь и вино.
Ответом на это двустишие можно считать древнеримскую надгробную надпись:
Бани, вино и любовь разрушают вконец наше тело.
Но и жизнь создают бани, вино и любовь.
У мусульман с давних времен в почете триада иного рода: «Пророк сказал: “Три предмета любимы мною: аромат, женщины и молитва”» (Мухаммед Газали, «Воскрешение наук о вере» (ок. 1100 г.), перевод Е. Наумкина).
Нетрудно заметить, что все эти триединства принадлежат мужчинам. За женщин высказалась Новелла Матвеева в сонете «Мы только женщины…» (1966):
«Вино и женщины» – так говорите вы,
Но мы не говорим: «Конфеты и мужчины».
Мы отличаем вас от груши, от халвы,
Мы как-то чувствуем, что люди – не ветчины. (…)
«Вино и женщины»? – Последуем отсель.
О женщина, возьми поваренную книжку,
Скажи: «Люблю тебя, как ягодный кисель,
Как рыбью голову! Как заячью лодыжку!
По сердцу ли тебе привязанность моя?
Ах, да! Ты не еда! Ты – человек! А я?»