До деревушки, где оборотни оставили своих драконов, компания добралась после полудня и там решила задержаться и нормально помыться. За плату деревенские растопили для них местную купальню и накрыли для дорогих гостей стол. Первой мыться отправили Майяри, и девушка поспешила туда с мыслью справиться с этим как можно быстрее из опасения, что мнительный господин Ранхаш решит проверить, как она там.
В сенях купальни клубился густой пар, проникший через неплотно прикрытую дверь, и царила одуряющая влажность. Уже от одного этого Майяри почувствовала себя чистой. Пахло сосновыми дровишками, можжевеловыми ветками и пряными травами, чьи веники украшали стены. Майяри за одно это обожала деревенские купальни, в домах-то так не растопишь. Накинув крючок на дверь, девушка аккуратно сложила на кособокий табурет чистую одежду и, быстренько разоблачившись, скользнула в саму купальню. Казалось, что косточки прогрелись в то же мгновение, когда она переступила порог. Из-за исходящего от воды густого пара Майяри сперва ничего не могла рассмотреть, да и света здесь было маловато: солнце едва проникало через запотевшее слюдяное окошко. Запалив тройку светляков, девушка всё же смогла рассмотреть четыре жестяных бадьи, утопленных в пол, ведра с холодной водой, стоящие рядом с ними, и печь, в верхней части которой угрожающе побулькивал котёл.
Майяри осторожно потрогала воду в бадье и тут же с блаженным стоном сползла в неё. Боги, как же хорошо! Пришлось напомнить себе, что своей очереди ждали оборотни, и торопливо заняться мытьём.
И всё же не зря она спешила. Она уже натянула на влажноватое тело нижнюю рубашку и сушила полотенцем волосы, когда услышала жестяной звук откидываемого крючка, и в следующее мгновение заволакивающий сени пар погустел, столкнувшись с потоком холодного воздуха. Девушка испуганно отшатнулась и недовольно посмотрела на замершего на пороге харена.
– Не выпускайте тепло, – прошипела Майяри, раздосадованная, что её подозрения оправдались. – Я уже почти закончила. Сейчас оденусь и…
– Вот как? – оборотень спокойно прошёл внутрь, закрыл за собой дверь и загадочно изрёк: – Жаль.
Майяри аж поперхнулась возмущением, открыла рот, чтобы напомнить харену о приличиях, и так и замерла с распахнутыми губами: господин Ранхаш принялся невозмутимо разоблачаться.
– Я мыться. Купальня же вам уже не нужна?
Девушка медленно покачала головой, как заворожённая рассматривая обнажающееся тело. Рот отчего-то наполнился слюной, но Майяри всё же нашла в себе силы опять посмотреть на оборотня с возмущением.
– Вы не можете немного подождать?
– Зачем? Вам же нравится смотреть на голых мужчин, – харен приподнял серебристую бровь. – Не хочу лишать вас удовольствия.
– Какое удовольствие? – ошеломлённая Майяри прижала волосы к груди, не осознавая, что от них расползается мокрое пятно, делающее рубашку почти прозрачной.
Заинтересованный взгляд оборотня, впрочем, быстро заставил её заметить, что же она сотворила, и девушка, негодующее сверкнув глазами, прикрыла розовеющие через ткань соски.
– Эй, вы же обещали, что не будете на меня давить! – напомнила она.
– Я помню, – господин Ранхаш невозмутимо стянул через голову рубашку, замер ненадолго, удерживая её на уровне груди, а затем отбросил. – Я же не обещал, что буду сидеть сложа руки и ничего не делать для того, чтобы завоевать ваше расположение.
И потянул вниз штаны. Обомлевшая Майяри почувствовала себя обманутой, но взгляд всё же притянулся к прессу мужчины, где сплетались пластины упругих мышц, и девушка заворожённо опустила глаза вниз. Брови её чуть удивлённо приподнялись.
Она уже видела харена голым, но тогда её сознание было не таким ясным, как сейчас, и девушка словно бы впервые лицезрела это великолепное тело и, к своей досаде, не могла найти никаких изъянов, кроме страшного шрама на левой ноге.
– Устраиваю? – на лице оборотня улыбки не было, но в голосе она отразилась в полной мере.
Наскрести в себе возмущения в достаточном размере Майяри не смогла, да и внутри зашевелилось что-то такое хулиганистое. Надо было бы сурово отчитать заигравшегося мужчину, чтобы ему в следующий раз неповадно было соблазнять её телом, или как-то выразить своё недовольство, но вместо этого девушка облизнула пересохшие губы и пошутила:
– Пугаете.
И многозначительно посмотрела на пах оборотня. И тут же расплылась в довольнейшей улыбке: харен всё же повернулся к ней спиной. Да-да, уважаемый господин Ранхаш, в эту волнующую игру можно играть вдвоём. Взгляд Майяри шаловливо огладил ягодицы оборотня и прошёлся вверх по спине, с удовольствием задерживаясь на узлах мышц. И замер на чёрном круглом рисунке. Девушка нахмурилась.
– Что это?
Харен посмотрел на неё через плечо и, сообразив, куда направлен её взгляд, спокойно ответил:
– Татуировка. По молодости сделал.
– Это не татуировка, – нахмурилась Майяри. – Это печать.
– Тогда зачем спрашиваете, если знаете?
Девушка открыла было рот, чтобы сообщить, что эту печать она не знает, но всё же промолчала. Вправе ли она допытываться до секретов харена, если не рассказывает свои?
Господин Ранхаш тем временем закончил расплетать косу и шагнул в купальню, оставив дверь распахнутой. С тихим вздохом опустившись в воду, мужчина откинулся на бортик бадьи и из-под ресниц посмотрел на застывшую Майяри.
– Хотите мне помочь?
– Не хочу! – опомнилась та и захлопнула дверь.
Сердито шипя, девушка торопливо оделась и, не досушив волосы, выскочила на улицу. И едва не сбила Викана.
– Эй-эй, аккуратнее, сестричка! – оборотень посторонился. – Как водичка?
Рожа у него была такая ехидная, что Майяри негодующе раздула ноздри.
– Плоха? – деланно опечалился Викан. – Эх, а со мной была бы в самый раз.
Настроение у мужчины было превосходным. После ухода с болот рост его волос значительно замедлился, и за полдня они отросли на какую-то ладонь.
–Э-э-э, даже не думай! – оборотень погрозил Майяри пальцем. – За нами в окошко смотрит Ирриван. Если ты со мной что-то сделаешь, то он тут же выскочит.
– Если я с тобой что-то сделаю, он меня только отблагодарит! – прошипела девушка и, исторгая чуть ли не пар, потопала к избе. – Вотые! Тёмные бы вас побрали!
Тёмные Вотых не побрали, скорее уж вволю посмеялись над самой Майяри. Ночь отмывшиеся путники тоже провели в деревне, и в этот раз харен не лежал целомудренно в отдалении, а устроился прямо за спиной девушки. Дыхание его шевелило волоски на шее, а мужское тело обдавало жаром. Дико раздражало. И волновало. Харен ещё её и гладил. По животу. А когда Майяри возмущённо зыркала через плечо, встречал её таким проникновенным взглядом, что слова гнева замирали в горле, и девушка опять отворачивалась.
Уснуть ей всё же удалось, и утро она встретила лёжа на харене. Тот ещё не проснулся, грудь его медленно вздымалась, разлохмаченная коса змеёй вытянулась на подушке Майяри, а сама девушка нежилась теплом, исходящим от «перины». Сонно хлопнув глазами, Майяри с непониманием уставилась на чисто выбритое лицо оборотня. Без щетины он выглядел значительно моложе, но и усталость стала заметнее. Тёмные круги под глазами так и не разошлись, цвет лица всё ещё был болезненно-сероватым, обветренная кожа после распаривания в купальне шелушилась, а губы уродовали мелкие трещинки. Но господин Ранхаш всё равно выглядел привлекательно.
Майяри вздрогнула, просыпаясь окончательно. Привлекательно?
Нет, она и раньше признавала, что боги одарили харена привлекательной внешностью, но то, как он её носил, убивало напрочь всю притягательность. Когда же она изменила своё мнение? Не после поцелуя на крыше, нет. Это точно началось раньше. Может, – девушка задумчиво закусила губу – перемены в её отношении к господину Ранхашу начались после того, как они вместе ходили в лес забирать спрятанные артефакты и уговорились стать настоящими партнёрами? Или чуть раньше, когда они провели ночь Обновления года в одной постели? Или ещё раньше?
– Доброе утро, сестричка, – раздался жутковатый шёпот, и Майяри напряжённо замерла, боясь разбудить харена.
Медленно повернув голову, девушка недовольно посмотрела на сидящего за столом Викана и немного растерялась, обнаружив, что господин Шидай и господин Ирриван тоже там и с любопытством смотрят на неё.
– Ты на него сама забралась, – лекарь ехидно прищурился и облизнул ложку.
– Дрова догорели и в избе холодно стало, – внёс ясность Ирриван.
Майяри досадливо закусила губу. Даже если они врали, доказать это она не смогла бы. Упёршись ладонями и коленками по обе стороны харена, девушка осторожно приподнялась и слезла с мужчины. Ух, вроде не проснулся. Крадучись, Майяри уже почти сползла с постели, но, опомнившись, обернулась и прикрыла оборотня одеялом. Глаза харена тут же распахнулись, и мужчина посмотрел на неё вполне ясным и осмысленным взором.
Викан за её спиной прыснул от смеха, и испуганно застывшая девушка зашипела от досады, сообразив, что господин Ранхаш и не спал.
– Ну раз ты наконец проснулась, давай ешь, и мы полетим дальше, – господин Шидай ткнул пальцем в миску с кашей.
Обведя рассерженным взглядом насмешливые лица мужчин – на харена, правда, она посмотреть не рискнула, – Майяри всё же направилась к столу.
Ночью над деревней пролетела недовольная туча и вытряхнула на поселение гору влажного снега, на ладонь укрывшего уже просевшие сугробы. От такого подношения они просели ещё больше, а в некоторых местах и вовсе закиселились вместе с землёй в грязь. Викан за всех выразил радость, что они-то полетят по небу. Майяри не спешила радоваться вместе с ним: весной погода в горах была переменчива и никогда точно не знаешь, чем тебя встретит небо. На земле-то хоть укрытие найти можно.
Когда харен за руку подвёл её к дракону, подсадил в седло, а потом и сам устроился позади, Майяри даже не удивилась. Поразилась только, когда мужчина вложил в её руки поводья, а сам крепко обнял её за талию и уткнулся носом в платок на её шее. Господин Шидай, пользуясь тем, что сын не видит, грозно нахмурился и показал девушке выдернутую из стога сена хворостину сухостоя, намекая, что её ждёт, если она вдруг полетит не по той дороге. Правда, его тут же отвлёк Викан.
– Дядя, ну помоги, чего тебе это стоит?
Оборотень жалобно посмотрел на недовольно прищурившегося лекаря и протянул ему ленту, одолженную у одной из местных девок.
Проблема Викана состояла в том, что он не умел плести косы. Утром он хотел уже привычно отрезать отросшие волосы – за прошедшие день и ночь они отросли всего-то до пояса, – но вовремя сообразил, что тогда они отрастут в полёте и будут мешаться. Не опускаться же на землю, чтобы заплести их? И мужчина подрезал роскошные локоны до середины спины, раздобыл ленту и вот уже более часа осаживал лекаря, чтобы тот помог сотворить приличную причёску.
– Викан, женщин раздевать умеешь, причёски им ворошишь, вот и приводить их в порядок учись, – проворчал Шидай, но ленту всё же взял и принял радостно протянутый гребешок.
– Я их одевать умею, – с гордостью заявил оборотень, поворачиваясь спиной.
– Вот и косы плести научись, – пробурчал лекарь, безжалостно вгрызаясь зубьями расчёски в спутанные волосы под возмущённый вопль «племянника».
– Вы доверяете поводья мне? – напряжённо уточнила Майяри.
Горячее дыхание оборотня проходило между шерстяными нитями платка, порождая мурашки на коже. Они рассыпались до самой груди и почему-то собирались в ставших чувствительными сосках. А ещё руки… Господин Ранхаш крепко обнимал её за талию. Нет, не обнимал, держался. Но кисть его левой руки, проникнув под полу тулупа, лежала прямо на её животе.
– И себя тоже, – тихо отозвался оборотень.
Майяри нервно сглотнула. И где он только этого набрался? Таким же холодным, рассудительным и вроде подверженным правилам высокородного общества был. Или не был?
– Всё, иди, хайрени, – Шидай хлопнул Викана по заднице и направился к своему дракону.
Хотя чего она удивляется? Майяри проводила задумчивым взглядом довольного лекаря. Она сама, кажется, от господина Шидая чего только не набралась.
К вечеру они добрались до Иришской заставы, расположившейся на северо-западе в сорока верстах от Санариша. Погода весь день стояла замечательная, только вот настроение у Майяри всё никак не просветлялось. Не то что бы она в самом деле была в дурном расположении духа, но не покидало её ощущение, что они возвращаются в острозубую драконью пасть. Наверное, всё же стоило поговорить с господином Шидаем и обрисовать, какая опасность может угрожать харену. Только вот Майяри опасалась приближаться к лекарю: тот совсем недружелюбно посматривал на неё и в полёте держался позади, словно следя за ней. Впрочем, за ней все присматривали. И Викан, и летящий в облике орла Ирриван. А вот харен спал, уткнувшись носом в её шею. Опять. Майяри было очень жаль его, но постепенно собственную спину она начинала жалеть сильнее.
Проснулся он, только когда они начали снижаться. Видимо, почувствовал толчок либо же в животе ёкнуло, но мужчина выпрямился, и Майяри бросила на него взгляд через плечо. Зря только повернула: оборотень коварно поцеловал её в губы, и девушка выпустила поводья.
Дракон, почуявший свободу, радостно взревел, мотыльнулся в воздухе и явно вознамерился упорхать до ближайшего леса, но Ранхаш перехватил поводья и свистом направил его вниз.
– Ранхаш, мать твою! – донёсся до их слуха взбешённый крик Викана. – Забери у Майяри поводья и больше не давай, раз она править не умеет!
Майяри возмущённо уставилась на харена. Теперь из-за него она плохо правит драконом! Но возмущение пришлось придавить и отвернуться. Очень уж жадно смотрел господин Ранхаш на её губы.
Жуть была довольна.
Запах Майяри зеленел и наливался летней сочностью, скулы розовели, а в глазах помимо возмущения мелькало и замешательство. Оказывается, завоевание женщины было по-своему увлекательным. Шидай… отец часто рассказывал, как приятна эта борьба, но Ранхаш относился к его словам с завидной глухотой. Но на картинки память оказалась более щедра.
Ранхаш в очередной раз посмотрел на солнце, уже миновавшее полуденную черту, а затем на распряжённых лошадей и отдыхающих оборотней. Жители деревеньки, рядом с которой его отряд встал на постой, неспешно шли кто в лес, кто из леса, а кто и к реке за водой. Любопытно ж… Сами тени!
За водой особенно часто бегали девчонки. Они словно на неделю вперёд решили запастись водой для всей деревни.
– Ой, смотри, какая миленькая, – лежащий на траве Шидай подмигнул рыжеволосой кудрявой девушке, и у той даже веснушки покраснели. – Ну хоть каплю своего царственного внимания удели, поганец. Они ж на тебя посмотреть бегают.
Чужие взгляды действительно особенно часто задерживались на дарене теней. Серьёзный господин ладной наружности – боги с ним, что широтою плеч не вышел! – притягивал любопытные женские взгляды. Сам дарен! Правнук Шереха Вотого! Хоть полюбоваться на него.
– Одарил бы девочек улыбкой, – Шидай неприязненно посмотрел на невозмутимого господина, – потешил бы сердца. У них здесь за развлечение и свинья, сломавшая забор и подрывшая дерево в соседнем саду. А твою улыбку они год помнить будут и обсуждать. Жалко тебе, что ли? Они вон и яблок нам натащили, молоко принесли, хлебом угостили… Отблагодари и ты их.
Ранхаш не понимал, зачем попусту волновать и тревожить женские сердца. Это ли благодарность?
– Эх, опять мне, старику, за тебя отдуваться, бесстыдник, – Шидай поднялся, потянулся и одним резким движением стянул рубашку через голову.
Раздался девичий писк, плеск и шуршание покатившегося по траве ведра. Обомлевшие девочки, затаившись в кустах, словно преступницы, во все глаза смотрели на крепкое мускулистое тело лекаря самого дарена. Деревенских мужиков часто можно было за работой без рубах узреть, но мог ли из них кто-то похвастаться такими мускулами, золотистой, не до черноты загоревшей кожей и завораживающе сильными движениями? Лекарь скинул сапоги и начал стягивать с себя штаны. Смущённый писк раздался уже из других кустов, и Ранхаш недовольно уставился на Шидая, устроившего это представление.
Оставшись в одних портках, оборотень ещё раз потянулся – под потрясённые женские ахи и подбадривающие мужские смешки – и пошёл купаться. Чтобы полюбоваться на это, засевшие в кустах девушки покинули свои убежища и, сбившись в кучку на берегу, взволнованно следили за мужчиной, рассекающим водную гладь мощными гребками. Правда, когда тот вышел, стряхивая с волос капли, опять разбежались, но продолжали смотреть на оборотня радостно сверкающими глазами.
Дарен Ранхаш был позабыт.
– Вот так, – Шидай спокойно разлёгся на траве и, прищурившись, уставился на голубое небо.
– И в чём здесь благодарность? – не выдержал Ранхаш.
– Э-э-э, дорогой господин, видите ли, не только мужчины наслаждаются обнажёнными женскими телами, но и, наоборот, женщины с удовольствием смотрят на красивые мужские тела.
Этот случай вспомнился Ранхашу, когда он пытался построить план завоевания Майяри. Этот и многие другие, свидетелем которых он был. Родственники, подчинённые, едва знакомые оборотни… Харен вспомнил их поступки, оценил и решил позаимствовать опыт. Реакция Майяри в купальне подсказала ему, что он на верном пути. Вспомнились и слова прадеда, которые тот сказал на свадьбе внука – отца Ирривана, – когда тот вёл в храм гордую дочь орлиного рода.
С женщиной нужно терпение. Особенно, если эта женщина тебя не любит. Она и не полюбит, если ты будешь печально маячить на горизонте. С женщиной нужно говорить, каждый день показывать, как это прекрасно – быть твоей возлюбленной. Не давить, не заставлять, а убеждать и показывать. Я горд, Шиидан. Ты справился.
Когда-то Ранхаш думал, что ухаживания – это совершенно не про него. Бессмысленно, скучно… Ему и без этого есть чем заняться. Но теперь он понимал, как это увлекательно – пробуждать внимание и волновать женщину. Увлекательно, приятно… Было даже здорово узнать, что он неправ.
– Господин Ранхаш, вы считаете, что это не давление? – рассерженно прошипела Майяри, когда они наконец приземлись на каменную площадку.
– Простите, – раскаяние, ну или хотя бы досаду Ранхаш не ощутил, – мои мысли всё ещё путаются.
– И как долго они будут путаться?
– Не знаю, я же первый раз влюблён.
– Кого я вижу! – раздался громкий голос.
К приземлившимся путникам приближался мужчина весьма крепкого телосложения и слишком уж высокий для семейства Вотых. Майяри не сразу заметила фамильное сходство с Вотыми: этот представитель семьи не унаследовал ни изящества фигуры, ни почти женской красоты самого известного волчьего семейства. Лицо его отличалось суровостью, густые серебристые волосы были коротко стрижены, а жёлтые глаза – глубоко посажены. Самой же примечательной деталью его внешности были три длинных шрама, тянущихся от кромки волос к линии нижней челюсти. Одна из рубцеватых полосок рассекала уголок губ, отчего он уродливо стекал вниз.
– Вахеш! – обрадовался господин Шидай и обменялся с оборотнем рукопожатиями. – Так и не избавился от украшения?
– Да мне не мешает, – тот весело прищурился и погладил шрам. – Нашли свою пропажу. Ой, Ранхаш, что у тебя с ладонями? – оборотень задумчиво сжал руку брата ещё раз.
– Обжёгся, – лаконично ответил тот.
– Ну познакомьте меня… Ох ты ж, Викан! – Вахеш ошеломлённо уставился на серебристую косу кузена, успевшую за время полёта отрасти до пояса. – Как давно мы с тобой не виделись… Она настоящая, или это очередная твоя шуточка?
– Это настоящая шуточка, – с гордостью ответил Викан и подёргал себя за волосы, – но не моя.
– Я тебе потом расскажу, – пообещал Шидай и посмотрел на напрягшуюся Майяри, – может быть.
Вахеш опять взглянул на девушку.
– И как зовут милую госпожу? – бархатисто вопросил он.
Ранхаш почувствовал взволнованное шевеление жути.
Гордо вскинув голову, Майяри с достоинством представилась:
– Амайярида Мыйм.
Оборотень осмотрел её с головы до ног, обошёл кругом и замер за её спиной.
– Ранхаш, позволь на минутку…
В следующий миг Майяри подхватили под мышки и понесли вперёд.
– Что вы делаете?! – взбрыкнулась девушка. – Поставьте меня!
Не успела она как следует разъяриться, как её подняли вверх и голос оборотня, казалось, прогремел на всю заставу.
– Майяри Даший! Возлюбленная моего брата Ранхаша!
Оборотни, ужинающие у костра, с любопытством вскинули головы и уставились на ошеломлённо таращащуюся на них девушку.
– Советую запомнить, как выглядит. На случай… кхм-м-м… повторения.
– Милашка, – с одобрением протянул кто-то.
– Эй, харен, она красотка!
– Тощевата тока, – весело сморщил нос уже седой оборотень.
Обомлевшая девушка отмерла и попыталась брыкнуть удерживающего её мужчину.
– Но с норовом, – одобрительно качнул головой тот же седой оборотень.
Вахеш, посмеиваясь, отпустил разъярённо шипевшую девушку, и та поспешила отскочить, гневно сверкая глазами. Взгляд её метнулся к драконам, но не успела Майяри даже помечтать о побеге, как на её плечи и голову приземлился тяжеленный орёл. Настолько тяжёлый, что Майяри покачнулась, не сумела устоять и лицом вниз плюхнулась на кучу сена. Орёл взлетел, но тут же под громовой хохот приземлился на её спину и нахохлился, всем своим видом демонстрируя, что не позволит этой злодейке сбежать ещё раз.
– Эй, Ирриван, да слезь с неё, – пожалел девушку Шидай. – Она у нас птиц боится.