Однажды Диди Чакрадхари, известная по деятельности «Брахма Кумарис», посетив несколько лет тому назад Россию, отметила (то ли с упреком, то ли с сожалением), что здесь буквально на каждом углу установлены алкогольные магазины и киоски – в отличие от Индии, земля которой столь же обильно покрыта храмами и алтарями.
Хотя агамическая традиция во многом сформирована из локальных культов и верований, представляющих малую традицию, сами агамы утверждают, что основаны на учении вед и содержат сущность вед.
Под «большой традицией» (или «великой традицией») иногда понимаются идеи, которые культивируются за пределами деревни, и напротив, «малая традиция» неизменно связывается с локальными деревенскими культами (Saraswathi, 2000: 1).
Хотя южноиндийский архитектурный стиль (дравида) используется и другими религиями для строительства собственных культовых сооружений. Примером может служить архитектура Шантиванама – христианского ашрама, находящегося в Тамилнаду. Ашрам был основан в 1950 году бенедектинским монахом Анри Лё Со (1910–1973), который посвятил свою жизнь необычному эксперименту – глубокой инкультурации в индуизм через принятие санньясы. Он основал Шантиванам вместе со своим единомышленником, аббатом Жюлем Моншаненом. Открытие ашрама произошло в день святого Бенедикта, 21 марта 1950 г. Жюль Моншанен и Анри Лё Со облачились в одежды шафранного цвета, как и положено настоящим санньяси. Они надели на шею деревянные кресты с вырезанной в центре пранавой – знаком ОМ, символизирующим Слово, Логос. Обеты санньясы оба монаха принесли Христу, призвав гостей в качестве свидетелей. Монашеским именем Жюля Моншанена стало имя Свами Парам Аруби Ананда, а Анри Лё Со стал Свами Абхишиктешваранандой, сократив впоследствие имя до Абхишиктананды. Подробнее об Анри Лё Со и Шантиванаме см. книгу М. Демченко «Путь Сатчитананды».
Точно неизвестно, сколько такого рода текстов было прежде, но знатоки говорят, что их осталось мало: одни говорят, что 32, а другие, что 64 (Raz, 1834: 1). Считается, что должно быть 32 основных текста (mukhya) и 32 дополнительных (upa). В ряде стихов, которые имеют хождение среди индийских мастеров, сохранились имена авторов и названия 64 трактатов, а также имена божеств-покровителей или риши (Raz,1834: 2).
На североиндийское происхождение текста указывают следующие моменты: план основания и, судя по всему, купола тоже, представляет собой квадрат, а какие-либо упоминания о прямоугольных, апсидальных, круглых и эллиптических планах, которые характерны для крайнего Юга, отсутствуют. Также к северноиндийской архитектурной традиции относятся некоторые термины: святилище называется не вимана (vimāna), а прасада (prāsāda), этаж называется бхуми (bhūmi), а не тала (tala), основание для моулдинга – питха (pīṭha), а не адхиштхана (adhiṣṭhāna), купол элемента кута (kūṭa) – колокол (ghaṇṭā), а не вершина (śikhara), и т. д. (Hardy, 2009: 46).
К сожалению, оригинальные версии многих текстов для автора данной книги были недоступны, поэтому пришлось обратиться к фундаментальным трудам других специалистов, посвятивших многие годы на перевод самих текстов и на изучение соответствующих контекстов.
Если шильпа-шастра имеет дело с технической стороной строительного дела, то вопросы ритуалистики больше характерны для другой группы текстов, где уделяется повышенное внимание другим темам и особенно вопросам религии. К таким текстам можно отнести агамы, пураны, тантры и др.
Также в Южной Индии встречаются, хотя и довольно редко, части таких трактатов как «Mānasāra», «Māyāmata», «Sanatkumāra», «Sārasvatyam» и др. (Raz, 1834: 2), но все они доступны автору лишь в виде фрагментов и цитат, содержащихся в работах других исследователей.
Эти ритуалы описаны и в других санскритских текстах (с VII по XVI вв.), которые так или иначе касаются вопросов архитектуры и религии.
Большинство этих памятников датируются VIII–XIV вв.
Часть под названием Ādi-kāṇḍa рассказывает об иконографии Вишну, в частности, в образе Хаяширши (букв. Конеглавый), а также Шивы и Деви; Saura-kāṇḍa описывает иконографию Сурьи; Saṃkarṣaṇ-kāṇḍa дает описание образов Ганеши. Кроме того, текст упоминает о Брахме, Гаруде, планетах, стражах сторон света, описывает варианты Шива-лингамов, рассказывает о способах установки божественных образов в храме, о материалах, из которых они должны изготавливаться, и т. д. (Das Gupta, Kumar, 1976: 141). Таким образом, в тексте содержится богатый материал по иконографии индуистских божеств.
В текстах, относящихся к шиваизму (шайва-агамы), речь идет о поклонении Шиве, а также Ганеше, Сканде, Вирабхадре и Нанди. Тексты, относящиеся к шактизму (шакта-агама), говорят о поклонении Деви, а тексты, относящиеся к вишнуизму (вайшнава-агама), – о Вишну соответственно, а также о Лакшми, Ханумане и т. д. Вместе с тем существует два вида вишнуитских агам, относящихся к двум традициям – это панчаратра-агама и вайкханаса-агама. Но шиваитские и шактийские агамы тоже составляют пару, представляя собой некоторое единство. Поэтому встречается точка зрения, согласно которой существует четыре вида агам. По словам Г. Сарасвати, иногда агамы называют тантрами, но между этими двумя названиями текстов различий практически нет, особенно когда речь идет о шиваитских и шактийских агамах, поскольку считается, что оба варианта текстов были явлены через Шиву (Saraswathi, 2000: 16).
Согласно К. Звелебилу, по содержанию агамы делятся на теолого-философские, йогические, ритуальные и касающиеся предписаний возведения храмов и создания мурти. Тем не менее, тексты, находящиеся в употреблении, посвящены в основном ежедневным религиозным обязанностям верующих, наставлениям в вопросах богослужения и проведения религиозных праздников. При этом главным источником знания ритуала является устная традиция и краткие справочники, содержащие отрывки из агам. Также агамы содержат перечни имен различных божеств, мантры и гимны. По выражению К. Звелебила, агамы являются последней стадией развития индуистской ортодоксальности (Звелебил, 1969: 289).
Южноиндийские надписи более многочисленны, чем надписи того же периода из Северной Индии. В Тамилнаду в больших количествах надписи начинают появляться с III в. н. э., то есть со времени правления династии Паллава.
Н. П. Унни отдельно выделяет три тантрические системы: кашмирскую, бенгальскую и керальскую. По словам автора, керальская тантра в большей степени является ведийской, нежели кашмирская и бенгальская. Последние две относятся к вамамарге, а керальская – к дакшинамарге. При этом он отмечает, что керальская система относится к категории саттвика, поскольку, например, богиня Дурга почитается (бхагаватисева) в ее саттвичной форме как Лалита (Unni, 2006: 8).
И. Кларк-Дизес ставит под сомнение широко распространенное мнение, согласно которому основная функция пей – продемонстрировать неудовлетворенность женщин мужьями и родственниками (Clark-Decès, 2008: 174).
Период колонизации и независимости выделен в отдельную тему и будет рассматриваться в следующей книге.
Действие поэмы разворачивается в портовом городе Пухар, который располагался на северном берегу реки Кавери, в районе современного дистрикта Нагапаттинам.
Яджус (yajus) – мантра «Яджурведы».
Изложение легенды о санге см.: Дубянский, 1989: 48–49; Гуров, 1976; Hart, 1975: 9; Dikshitar, Ramachandra, 1936: 7–15.
Подробно легенда изложена в двух источниках. Первым является комментарий Наккирара к трактату Иреиянара «Ахаппоруль» («О содержании поэзии ахам»), автором которого считается сам Шива, а имя Иреиянар является его эпитетом и означает «Повелитель богов». Второй источник – это комментарий Адиярккуналлара к поэме Иланго Адигаля «Шилаппадикарам» («Повесть о браслете»). Рассказ Адиярккуналлара более подробный и немного отличается от версии Наккирара. Адияккуналлар, например, называет имя царя, при котором случился потоп – Ниландару Тирувиль, называет поглощенную морем Мадурай «Южной», подробно рассказывает о погибших странах, городах, горах и реках. Он пишет, что море поглотило пандийские земли протяженностью в 700 кавадам (ок. 7 тыс. км), расположенные между реками Южная Пали, Пахрули и Кумари. При этом погибли несколько стран: семь стран Кокосовой пальмы; семь стран, подчиненных городу Мадурай; семь стран, лежащих в пределах Ближней пустыни; семь стран Дальней пустыни; семь Горных стран; семь Восточных стран, где растет колючий кустарник; семь стран Карликовой пальмиры. Все эти 49 стран, включая страну Горных хребтов вместе с Кумари, Коллам и прочими реками и городами, все земли вплоть до высоких гор к северу от Кумари оказались под водой.
Поскольку легенда сообщает, что первые две Санги находились на Южном материке, который исчез в волнах океана, то в работах по дравидологии этот затонувший материк получил название «погибшей Лемурии». Сторонники «лемурийской теории» полагают, что материк находился в Индийском океане и простирался от острова Мадагаскар на западе до Малайского Архипелага на востоке, соединяя Южную Индию с Африкой и Австралией (Aiyangar, 1914: 21). Однако большинство ученых сходятся во мнении, что с уверенностью можно говорить о существовании только последней, третьей Санги. Ее достоверность подтверждается данными древнетамильской эпиграфики – надписями брахми, относящимися к I–III векам н. э., и дошедшими до нас конкретными литературными произведениями. Подробнее см.: Андреева, 2018: 598–602.
Например, о реке Кумари и о земле, существовавшей когда-то на юге, упоминает автор самого раннего комментария к грамматике «Толькаппиям» Илампуранар, живший в IX–X веках. Об океане, поглотившем реки Пахрули и Кумари с окружающими горами, говорится в «Шилаппадикарам» (XI, 18–20). Река Пахрули упоминается в панегирической поэме Мангуди Маруданара «Мадурайкканьджи» («Мудрый совет [правителю] в Мадурае»), восхваляющей пандийского царя Недуньчежияна и его столицу Мадурай. В антологии «Калитохей» («Собрание стихов, написанных размером кали») рассказывается об одном из царей Пандья: когда его земли поглотило море, он не пал духом, а отправился на запад, покорил чужую страну и создал новое царство.
Упоминается грамматический трактат «Толькаппиям», сохранившийся во фрагментах «Агаттиям», а также некоторые стихотворения из сборника «Эттуттохей». Авторы этих стихотворений указаны в числе поэтов последней Санги. А в «Рамаяне» («Кишкиндха», 47, 19) упоминается город Кападапурам, который во время второй Санги был столицей Пандьев, хотя он до сих пор так и не отождествлен с каким-либо реально существующим населенным пунктом. Центр последней Санги Уттара Мадурай отождествляется с современным городом Мадурай, который долгое время был столицей Пандьев. Тамильская шайва-пурана «Тирувилайядаль-пуранам», рассказывая о происхождении династии Пандья, говорит о первых царях, потерявших часть своих земель в результате бурь, наводнений и землетрясений и перенесших свою столицу с побережья Маналур («Песчаный град») вглубь страны, где и был основан город Мадурай (Гуров, 1976: 115).
Источник: http://news.bbc.co.uk/2/hi/south_asia/4312024.stm
В связи со специфическим отношением индийцев к истории Л. Б. Алаев в одной из своих статей упоминает Сомнатх, разрушение которого лежит на совести мусульман. Однако знают об этой трагедии индийцы не потому, что помнят об этом, а потому, что об этом сообщили британцы, которые прочли персидские хроники и в свое время в Палате общин подняли вопрос о зверствах мусульман (Алаев, 2018: 33).
В некоторых традициях Будда считается аватарой Шивы, а не Вишну.
Киплинг рассказывал, как Маугли обнаружил в джунглях заброшенный и заселенный обезьянами город. Так вот это, как заметил Л. Б. Алаев, вполне типичная ситуация для Индии: тысячи храмов и городов, затерянных в джунглях, никому не нужных, потому что проще соорудить новый храм, чем поддерживать старый (Алаев, 2018: 35). Индийцы не знали, что у них есть Аджанта, Эллора, Кхаджурахо, Наланда – они были покрыты джунглями. Аджанту открыли британские офицеры, охотившиеся в лесу, а Кхаджурахо – британский топограф, наносивший на карту план местности в 1840 г. Для посетителей Кхаджурахо открыли только в 1923 году.
Во время ежегодных празднеств в честь богов-покровителей деревни в Южной Индии сосуд карагам, символ божества, наполняют водой и украшают листьями манго, затем несут его в процессии, исполняя при этом ритуальный танец. По окончании праздника сосуд бросают в воду. Праздник продолжается три дня и при этом первый день посвящен специально обрядам с сосудом. Или другой пример: при отправлении ритуала Паликей каждая семья приносит к святилищу свой сосуд, в котором высаживается несколько сортов семян для прорастания. Эти сосуды несут в процессии, сопровождаемой песнями и танцами. Вот еще пример: горшок, наполненный рисовой кашей, является главным символом праздника тамильского праздника понгаль, который отмечается в середине января, во время поворота солнца на север. Этот праздник посвящен сбору урожая риса и сахарного тростника и длится три дня. Главными богами праздника являются ведийские боги Индра и Сурья, которых почитают блюдом из вареного в горшках риса под названием «понгаль».
Также использование сосудов характерно для свадебных ритуалов. В «Шилаппадикарам», когда описывается свадьба Каннахи и Ковалана, говорится о женщинах, несущих сосуды с водой и горшки с зазеленевшими всходами. Вот как описывает автор тамильскую свадьбу: «Женщины со сверкающими умащенными телами разбрасывали вокруг зерна риса и цветы, провозглашали счастливые пожелания, пели, бросая украдкой взгляды на жениха. Украшенные гирляндами с трепещущими цветами, они разбрызгивали ароматные жидкости и наполняли воздух благовонным курением. Красавицы с упругими юными грудями разбрасывали истертый в пыль благоуханный сандаловый порошок; женщины, чьи лица озарены улыбкой, несли горящие лампы, сосуды, наполненные водой, горшки с только что зазеленевшими всходами» (Повесть о браслете, 1966: 37).
В наши дни на индийской свадьбе тоже используются сосуды. В Западной Бенгалии и в другие частях Индии весь дом внутри и снаружи украшается манговыми листьями и цветочными гирляндами, а по четырём сторонам света от дома устанавливают маленькие банановые пальмы. Под пальмами ставят заполненные священной водой, накрытые листьями манго и кокосами поверх них глиняные горшки, символизирующие одновременно матку и Вишну.
Как в восточной, так и в европейской мифологии встречается образ Мировой Горы. В Месопотамии и Эламе возводили зиккураты, возвышающиеся, подобно горе (аккадское «эккур» буквально означает «трон бога»). Семиярусный зиккурат, как и индонезийский Борободур, представлял собой Мировую Гору – Космос, состоящий из семи миров, а названия вавилонских культовых сооружений свидетельствуют об их восприятии в качестве священной горы: Дом Горы всех земель, Гора Бурь, Связь Неба с Землей и тд. (Элиаде, 1987: 153). В Древнем Египте храм ассоциировался с началом мира и рассматривался как воплощение мифического первобытного холма, который первым показался из вод и на который ступил Бог-Творец, чтобы начать работу по сотворению мира (Низаметдинова, 2011: 119). Иногда можно встретить точку зрения, согласно которой персы приносили жертвы богам на возвышенностях, под открытым небом, и что они презирали храмы, считая, что нельзя запирать внутри стен богов, обителью которых является весь мир. Тем не менее, многочисленные источники свидетельствуют о том, что храмовое строительство у персов начало развиваться довольно рано (Подосинов, 1999: 135–136).