Введение
С самых давних времен люди понимали, что весь мир пронизан божественной энергией. Однако в мире во все времена было совсем немного людей, способных воспринимать богов и иные миры даже после многолетних духовных практик. Храм же – это особое высокоупорядоченное пространство, где каждый верующий способен почувствовать божественное присутствие. Это пространство, объединяющее мир людей и мир богов, поэтому одни его называют местом встречи Неба и Земли, а другие – Небом на Земле.
Идея храма как особого рода пространства, созданного средствами архитектуры, предполагает вступление человека в контакт с почитаемым здесь божеством. У каждой религии имеется свое представление о храме и у каждой культуры есть свой способ общения с богами. Индия же как страна с богатой и давней историей и большим разнообразием религиозных традиций предоставляет как исследователю, так и духовному искателю богатейший материал для изучения своего наследия. И не случайно Индию называют страной храмов. А в Южной Индии говорят, что местность без храма непригодна для проживания людей. И действительно, без храмов Индию представить невозможно. Они являются одной из наиболее характерных особенностей, создающих внешний облик этой удивительной страны и придающих ей своеобразие, неповторимый колорит и очарование.
В Северной Индии сохранилось относительно мало древних храмов – многие из них были уничтожены чужеземными завоевателями. Но Южная Индия с уникальной полнотой и ошеломляющей яркостью сохранила для нас свои храмы. Более всего известны большие храмы и храмовые комплексы, включающие в свой состав множество отдельных святилищ и различных построек. Есть огромное количество совсем маленьких храмиков, состоящих из одного-единственного святилища, где может разместиться только жрец. Также существует множество скромных деревенских храмов, которые обычно не столь богато украшены, как большие храмы, а то и вовсе представляют собой примитивные строения, не претендуя на стилистическую утонченность. Кроме того, самые настоящие алтари устроены просто на улице – под деревом, на краю дороги, в нишах стен[1].
Некоторые храмы стоят в стороне от человеческих поселений, полуразрушенные и почти забытые; некоторые давно поглотили джунгли, пески, волны океана – их слава принадлежит далекому прошлому; а иные знамениты и сейчас, даже далеко за пределами Индии, представляя собой целые города, к которым стекаются верующие из самых отдаленных уголков Индии и других стран.
За многие века индийские мастера сумели создать бесчисленное множество архитектурных шедевров для своих богов и выработать несколько архитектурных стилей. На территории п-ова Индостан издревле существовало великое множество царств и правящих династий, множество разных народов, культур, языков, обычаев, традиций и религиозных культов, что неизбежно создавало условия для возникновения архитектурного разнообразия.
За две тысячи лет в Индии возникла уникальная храмовая культура, сочетающая в себе мощный стержень постоянства в виде непрерывности древних традиций и вместе с тем удивительную пластичность в виде способности откликаться на постоянно меняющиеся условия, приспосабливаясь к новым реалиям. Кроме того, храмовая культура непрерывно обогащалась и продолжает обогащаться благодаря взаимодействию двух составляющих индуизма – большой традиции, основанной на ведах и агамах[2] и представляющей собой своеобразный центр, или стержень, и малой, состоящей из разнообразия местных традиций и культов и представляющей собой внешний круг[3]. Между ними никогда не существовало непроницаемой границы – эти две традиции столетиями влияли друг на друга, образуя тот непостижимый синтез религий, который сегодня принято называть индуизмом. Это синтез на уровне идеологии и ритуала. Можно сказать, что синтез ведизма и локальных культов породил новую реальность, которая проявилась примерно к IV–V вв. н. э.
Храм тоже является синтезом – верований, искусств, ценностей, образа жизни. Но вместе с тем это религиозный институт, выполняющий социально-экономическую и образовательную функцию. Уже в раннее средневековье он был доминирующим религиозным институтом и учреждением, обладавшим высоким статусом и властью, а не просто представлял собой место для совершения пуджи (pūjā). Более того, храм как материальный объект часто представляет собой самое настоящее произведение искусства, состоящее из частей и элементов, которые глубоко символичны и где даже за самой малой архитектурной деталью стоит множество смыслов. Поэтому храм можно читать, как книгу. Также храм – это совершенно особый вид архитектурного сооружения, в целом не соотносимый с другими видами зданий. Именно поэтому его возведение сопряжено с выполнением специфических ритуалов и соблюдением особых правил.
Обо всем этом мы постараемся рассказать на страницах нашей книги, которая будет состоять из трех частей. Первая часть под названием «Рождение храма» будет посвящена, главным образом, происхождению и развитию храмовой архитектуры, а также храмовому строительству. В ней речь пойдет об архитектурных стилях, о правильном выборе участка и строительных ритуалах, о структуре храма и его символике. По сути, в первой части храм представлен больше как архитектурное сооружение – в отличие от второй части, где о храме будет говориться в основном как о религиозном институте. Здесь мы расскажем о буднях и праздниках храма, о храмовом персонале и храмовом хозяйстве, о храмовом управлении и отношениях с властью, о роли храма в экономической, политической и культурной жизни общества, а также проследим эволюцию храмового института. В третьей части речь пойдет об образовательной функции храма, его эстетике и связи с различными видами искусства. Здесь также о храме будет говориться как о некой идее или совокупности идей и способе их воплощения.
Однако поскольку в рамках одной книги невозможно дать подробное описание всех сторон, связанных с существованием индийского храма, нам пришлось внести ряд ограничений. Во-первых, мы сосредоточимся исключительно на индуизме и будем рассматривать лишь индуистские храмы. Во-вторых, нам придется ограничиться лишь Южной Индией, преимущественно территорией Тамилнаду, хотя периодически будем обращаться к материалу, относящемуся к другим регионам, например, к Одише. В-третьих, мы ограничимся лишь одним архитектурным стилем – стилем дравида, который характерен в основном для современного штата Тамилнаду и близлежащих регионов[4]. И, наконец, в-четвертых, в данном исследовании речь будет идти, главным образом, о больших агамических храмах, и только в минимальной степени мы коснемся темы храмов деревенских.
Итак, в центре нашего исследования находится южноиндийский храм в стиле дравида – как архитектурное сооружение, как институт, как идея. Хронологически исследование охватывает период примерно в две тысячи лет – с момента появления первых храмов на территории Южной Индии и вплоть до наших дней.
До настоящего времени в отечественной индологии южноиндийская храмовая архитектура, как и храмовая культура, не являлась предметом специального и всестороннего изучения. Данное исследование вызвано необходимостью восполнить существующий пробел, чтобы познакомить российского читателя с удивительным миром южноиндийского индуистского храма. Это и есть наша главная цель.
Поскольку первая книга посвящена развитию южноиндийской храмовой архитектуры и храмовому строительству, то первое, на что следует обратить внимание, – это правила, касающиеся сооружения храмов, их украшения, создания изображений божеств и диаграмм. Эти вопросы рассматриваются в пуранах, агамах, тантрах и в многочисленных комментариях к ним, а также в специальных текстах, посвященных вопросам архитектуры. В Индии такие тексты известны как шильпа-шастры (śilpa-śāstra). Обычно под этим термином понимается группа текстов, в которых рассказывается об иконографии индуизма и о храмовой архитектуре. Данный термин ассоциируется с традиционным знанием, в рамках которого излагаются правила, методы и каноны возведения зданий и обсуждаются вопросы, имеющие отношение к архитектуре и градостроительству, а также к скульптуре и живописи.
Некоторые из известных текстов, относящихся к категории шильпа-шастра, были созданы еще в VI веке – как на санскрите, так и на других индийских языках. Однако все это богатство не было доступно широкой аудитории в силу кастового устройства индийского общества, когда доступ к знаниям имеется у достаточно ограниченного числа населения. Но храмы как возводились, так и продолжают возводиться, хотя порой утверждается, что ни один из изученных храмов не был построен в соответствии с этими текстами [5]. Конечно, отдельные фрагменты текстов были доступны каменщикам и ремесленникам, но касались они в основном пропорций и канонических правил строения. В результате к началу XVIII века тексты шильпа-шастр стали практически непонятны (Kanekar, Bafna, 1998: 345).
По словам А. Харди, научное отношение к шильпа-шастрам колеблется между двумя точками зрения. С одной стороны, считается, что эти тексты традиционно устанавливают и содержат правила возведения зданий и скульптур, и, соответственно, там есть ключ к их пониманию. С другой стороны, их польза полностью отрицается на том основании, что их, скорее всего, составляли брахманы, которые были изолированы от практической архитектурной деятельности и совершенно не имели строительного опыта. Вероятно, как предполагает А. Харди, истина находится где-то посередине (Hardy, 2009: 41).
В любом случае, тексты, посвященные строительству храмов, излагают теорию и представляют собой предписания с учетом конкретной традиции, характерной для определенного места и времени, что само по себе интересно. Но жизнь всегда богаче: мастеров часто приглашали из других областей, да и многие проектировщики открыты для нового опыта и готовы повторить хотя бы частично превосходные архитектурные образцы, появившиеся в других местах. Теория и практика далеко не одно и то же, хотя между ними и существует тесная взаимосвязь.
Также хотелось бы обратить внимание читателя на то, что в области храмовой архитектуры имеются определенные различия между североиндийскими и южноиндийскими текстовыми традициями. Это может касаться не только описаний архитектурных стилей, но также некоторых терминов, которые используются для обозначения элементов и частей храма. Однако не всегда эти различия бывают столь очевидны. Примером может служить текст Samarāṅgaṇa, который наверняка можно связать с Северной Индией – и без подробного лингвистического анализа ясно, что некоторые важные термины имеют отношение к североиндийской архитектурной традиции[6]. Вместе с тем текст описывает виды оснований, которые встречаются только в тамильской традиции (и ее производных) (Hardy, 2009: 46). Поэтому не всегда бывает понятно, какое отношение имеет конкретный текст к южноиндийской архитектуре.
Особый интерес представляет санскритский текст Kāśyapaśilpa[7], который посвящен храмовой архитектуре, искусству и ритуалистике и который, по меткому высказыванию А. Шленчки, является сочетанием агамы и шильпа-шастры[8], чем напоминает мифическое существо типа макары или киннары, объединяющее черты нескольких животных, рыб или птиц (Ślączka, 2007: 12). Kāśyapaśilpa относится к южноиндийской традиции[9] и датируется XI–XII вв., автором текста считается мудрец Кашьяпа, получивший, согласно традиции, знание шильпы от самого Шивы. Для нас данный текст представляет особый интерес по той причине, что содержит описание важных строительных ритуалов, которые являются необходимыми при возведении шиваитских храмов.
Тексту Kāśyapaśilpa посвящено исследование А. Шленчки (Anna A. Ślączka) Temple Consecration Rituals in Ancient India. Text and Archaeology (2007), где важное место отводится трем ритуалам – закладке первого камня, закладке шкатулки с драгоценностями и размещению венчающих кирпичей[10]. Помимо изучения самого текста А. Шленчка обратилась к данным археологии, исследовав старые храмы[11] (вернее, то, что от них осталось), которые были обнаружены в Индии и за ее пределами – на территории Шри-Ланки, Непала и стран Юго-Восточной Азии (Тайланд, Камбоджа, Вьетнам, Малайзия и Индонезия). В ходе своего исследования она выявила одну любопытную особенность: несмотря на то, что практически все тексты, упоминающие строительные ритуалы, относятся к индуизму, материальные следы этих ритуалов были обнаружены не только на месте индуистских храмов, но и буддийских. Таким образом, еще одной темой исследования А. Шленчки является связь между двумя группами храмов, их общие элементы и различия.
Еще одно интересное исследование посвящено санскритскому тексту Hayaśīrṣa Pañcarātra. Это диссертация Э. Раддок (Elisabeth E. Raddock) Listen how the wise one begins construction of a house for Viṣṇu (2011), основанная на первых четырнадцати главах текста, который автор определяет как самхиту (saṃhitā). Кроме того, в диссертации представлен перевод этих четырнадцати глав (paṭala). Hayaśīrṣa Pañcarātra датируется примерно IX веком и относится к вишнуитской тантрической традиции панчаратра. Соответственно, текст имеет дело с возведением храмов в рамках вишнуизма, а его название свидетельствует о связи с культом Вишну в аспекте Хаяширши, или Хаягривы, хотя некоторые его разделы посвящены иконографии других божеств[12] – Ганеши, Деви, Шивы, Сурье и т. д.
Однако для нашего исследования более важной является тема ваступуруша-мандалы, которой Hayaśīrṣa Pañcarātra уделяет большое внимание. Несмотря на то, что текст не относится прямо к южноиндийской архитектурной традиции, и, вероятнее всего, был составлен в восточной части Индии (Бенгалия или Одиша), мы неоднократно будем обращаться к нему, помещая южноиндийский храм в более широкий контекст, что позволит лучше понять особенности и принципы индуистской архитектуры.
Основную цель своей диссертации Э. Раддок видит в исследовании ритуалов, связанных с планированием храма, а также в исследовании предыстории, значении и использовании ваступуруша-мандалы, которая используется в процессе храмового строительства, предпринимаемом в соответствии с текстом Hayaśīrṣa Pañcarātra. Согласно данному тексту, храм мыслится как центр универсума и должен возводиться непременно на основе ваступуруша-мандалы. Э. Раддок пришла к выводу, что во времена создания текста ваступуруша-мандала была не просто ритуальной схемой, но являлась неотъемлемой частью архитектурного планирования.
Информация, относящаяся к архитектуре, скульптуре и иконографии, содержится и в агамах. Агамы – это огромный пласт религиозной литературы, состоящей из сотен санскритских текстов, которые в основном относятся к шиваизму, шактизму и вишнуизму[13]. Эти тексты содержат информацию о возведении храмов и о храмовых ритуалах, целью которых является переход от мирского к сакральному, от человеческого к божественному. Многие агамы приписывают авторство известным риши и мудрецам далекого прошлого, хотя в действительности немногие из них могут быть отнесены к периоду ранее IX в. н. э. К тому времени в стране уже были храмы, и поклонение в них совершалось, по-видимому, в соответствии с давним обычаем. Тексты агам ставят своей целью систематизировать строительство храма и формализовать процедуру поклонения, которая уже существовала (Rao, 1994: 187).
Одной из самых главных агам южноиндийского шиваизма является Kāmikāgama, относящаяся к шайва-сиддханте. Этим текстом руководствуется большинство тамильских храмов (наряду с текстом Kāraṇāgama). Kāmikāgama состоит из двух частей – Pūrvabhāga и Uttarabhāga. Кроме разделов, посвященных ритуалам, жречеству, философским идеям, праздникам, текст содержит ценные сведения, касающиеся храмовой архитектуры и установлению в храме изображений богов. Ценные для нашего исследования сведения содержатся в первой части агамы, где перечисляются варианты васту-мандалы и приводится их описание.
Помимо шильпа-шастр и агам сведения о храме содержатся в пуранах (таких как Agni, Matsya, Mārkaṇḍeya, Viṣṇudharmottara и т. д.), в астрологических трактатах, например, в тексте Bṛhatsaṃhitā Варахамихиры (VI в.), где есть разделы о планировке домов и храмов, и в других текстах (Rūpamaṇḍana, Caturvarga-cintāmaṇi и т. д.). Пураны помимо мифологических и ритуальных сведений содержат целые трактаты по различным дисциплинам – астрологии, грамматике, архитектуре и т. д. Примером может служить Garuḍa-purāṇa, затрагивающая некоторые важные вопросы, связанные с храмовым строительством. Но делает она это в довольно сжатом виде, посвящая данной теме только три главы (46–48), в которых речь идет о планировании участка для строительства, о формах и видах храма, а также о некоторых ритуалах, имеющих отношение к храмовому строительству. Тексту Garuḍa-purāṇa посвятила несколько своих работ отечественный индолог Е. В. Тюлина. Наиболее древние части текста, по ее мнению, относятся к IV–VII вв., хотя оформление пураны произошло позже, в IX–X вв. (Тюлина, 2009: 437).
В тексте Viṣṇudharmottara-purāṇa, который является дополнением к «Вишну-пуране» и датируется примерно первой половиной I тыс. н. э., рассказывается о происхождении скульптуры, освещаются вопросы иконографии, описываются принятые у местных мастеров единицы измерения. Различные части этого текста были изучены, переведены и включены в свои исследования как зарубежными, так и отечественными специалистами (С. Крамриш, В. В. Вертоградова и др.).
В целом для пуран характерно включение в свой состав разделов о возведении храма, поэтому наиболее известные трактаты, посвященные храмовому строительству, входят в состав таких пуран как Agni, Matsya и Bhaviṣya. Кроме того, некоторые пураны содержат интересный материал, касающийся ритуалистики. Например, одна из частей текста Agni-purāṇa (примерно VI–IX вв.) посвящена освящению прудов и водоемов, благодаря чему мы можем больше узнать о древних ритуалах, имеющих отношение к воде. Этой теме посвящена одна из работ Е. В. Тюлиной под названием «Описание освящения водоемов в «Агни-пуране» (2018).
Все теоретические тексты, посвященные строительству и архитектуре, организации и украшению внутреннего и внешнего пространства зданий, строительному ритуалу относятся к специфической отрасли знаний, которая известна в Индии как васту-видья (vāstu-vidyā) или васту-шастра (vāstu-śāstra). По сути, данное название является синонимом термина śilpa-śāstra, но предполагает упорядочивание пространства. Трактаты по васту-видье представляют собой компиляции, состоящие из фрагментов различных произведений, относящихся к разному времени и лишь приблизительно подобранных по тематике. По словам Е. В. Тюлиной, эти тексты чрезвычайно сложны для перевода, поскольку создатели пуран, в которые строительные трактаты вошли как составная часть, не стремились дать последовательное описание васту-видьи – они пытались создать грандиозную и целостную картину мира. При этом составители-компиляторы вряд ли сами были строителями и скульпторами, потому в их текстах множество противоречий, повторов и ошибок. Большую трудность представляет и то, что в текстах используются узкоспециальные термины. Одни из них вообще невозможно перевести, поскольку в других произведениях они не встречаются. Другие термины переводятся весьма условно, так как в зависимости от времени создания и тематики текстов они могли означать разные понятия. Кроме того, для компиляций использованы тексты, имевшие хождение в узкой профессиональной среде, где многие положения были понятны с полуслова и не требовали специального разъяснения (Тюлина, 2010: 12). Как заметила Е. В. Тюлина, отрывок, посвященный васту-видье, является своего рода цитатой, которая указывает на самые значимые для составителей пураны стороны архитектурной традиции. И материал подобран с таким расчетом, чтобы не было явных противоречий с главной концепцией произведения. Поэтому не удивительно, что подобный текст не мог служить руководством для практического применения (Тюлина, 2009: 438).
Библиография, посвященная индийской храмовой архитектуре, довольно обширна, и многие работы содержат описания текстов по васту-видье, цитаты из разных трактатов, а также переводы отдельных глав и фрагментов. Примерно так же обстоят дела с другим видом источников – эпиграфикой: отдельные образцы надписей присутствуют в исследованиях различных авторов, где приводятся в качестве примеров и доказательств какого-либо положения, для демонстрации той или иной ситуации. Кроме того, в течение последнего столетия было издано немало сборников, в которых собран эпиграфический материал, относящийся к различным областям и периодам. Многочисленные надписи, выгравированные на стенах южноиндийских храмов, предоставляют ценную информацию исследователям, работающим над темой исторического развития южноиндийских регионов и средневековых царств, а также над темами, относящимися к храмовой архитектуре, храмовой жизни и храмовому персоналу. Эпиграфические данные остаются одним из важнейших источников по истории Южной Индии[14].
Еще один интересный текст – это храмовая хроника Koyil Olugu, написанная на маниправала (смесь тамильского языка и санскрита). Текст представляет историю знаменитого храма Шрирангама и рассказывает, кроме прочего, о происхождении виманы. Хроника доступна в переводе на английский язык и в пересказе Т. С. Партхасаратхи (T. S. Parthasarathy, 1954).
И, конечно же, невозможно обойти молчанием древнетамильскую поэму Иланго Адихаля «Шилаппадикарам», которая датируется V–VI вв. н. э. (Бычихина, Дубянский, 1987: 40). Здесь содержатся ценные сведение относительно религиозных культов и храмов, существовавших на территории Тамилнаду примерно в середине I тысячелетия нашей эры. Текст доступен на русском языке в переводе Ю. Я. Глазова («Повесть о браслете», 1966).
Религиозная литература, относящаяся к различным направлениям и принадлежащая к разным историческим периодам, тоже оказывается весьма полезной. Даже если тексты не южноиндийского происхождения. Но поскольку на Юге эти тексты были известны и оказывали влияние на религиозную практику и на жизнь храмов, то мы сочли возможным периодически обращаться к этим источникам, чтобы картина храмовой жизни получилась более многогранной. К таким текстам относится, например, «Ригведа», в которой содержится гимн о Пуруше, «Рамаяна», где говорится о летающей колеснице «Пушпака», «Законы Ману» и др.
Также в настоящем исследовании использовались различные описания отдельных храмов, относящиеся к разному времени. Тем не менее, несмотря на обилие письменных источников, для понимания некоторых аспектов храмовой архитектуры и культуры одних только текстовых данных бывает недостаточно. В частности, это относится к пониманию ритуалов, связанных с возведением храмов в Индии. Ситуация порой выглядит следующим образом: с одной стороны, в распоряжении ученых имеется группа текстов, которые дают описание строительных ритуалов, при этом не совсем ясно, где конкретно они использовались и были ли вообще в ходу когда-либо; с другой стороны, на довольно обширной площади обнаружено большое количество археологических находок, указывающих на совершение здесь когда-то строительных ритуалов, но не понятно, какими именно идеями и текстами руководствовались совершавшие их люди. Поэтому мы постарались привлекать не только исследования отечественных и зарубежных коллег, но и материал живых религиозных традиций.
Исследование храмовой архитектуры предполагает знакомство как с теоретическими работами, так и с архитектурными сооружениями. Следовательно, подготовительный этап работы над книгой включал полевые исследования – посещения многочисленных храмов Южной Индии (Тамилнаду, Карнатака, Андхра Прадеш) и других регионов (Махараштра, Западная Бенгалия), изучение специфики конкретных храмов, а также серьезное знакомство с иконографией индуизма и религиозным искусством, включая индийский классический танец. Были также изучены положения тела главных божеств (mūlavar) в sanctum sanctorum и второстепенных божеств в различных святилищах. Информация, полученная в ходе полевых работ, была подкреплена литературными данными, а также личными размышлениями и интерпретацией. В процессе написания книги автор стремился сбалансировать литературные и полевые источники, чтобы создать как можно более полную и отчетливую картину развития храмовой архитектуры и создания божественных образов.
С конца XVIII и в начале XIX века западные путешественники начали открывать для себя индийскую архитектуру и проявлять к ней повышенный интерес, описывая со всеми подробностями дворцы и храмы Индостана в своих заметках, письмах, отчетах. Это были просто описания, к которым со временем добавились рисунки и картины западных художников, а также подробные прорисовки, планы и схемы целых строений и отдельных деталей. Примером могут служить путевые заметки французского ученого Ле Жантиля, который возглавлял индийскую экспедицию с 1760 по 1768 год. Его отчет был опубликован в 1779 году и включал изображения южноиндийских гопурамов (Kanekar, Bafna, 1998: 346).
Первым из индийцев, кто попытался на научном языке объяснить шильпа-шастру, был южанин Рам Раз (Рам Радж). Его труд под названием An Essay on the Architecture of Hindus был опубликован в 1834 году. Изначально Рам Раз намеревался собрать воедино все известные тексты и их переводы, чтобы с разных сторон и во всей полноте описать архитектуру индуизма. Но вскоре стало понятно, что эта задача непосильна для одного человека, и поэтому он ограничился переводом текста Mānasāra, который, по его мнению, лучше всего иллюстрировал суть шильпа-шастры. Его очерк, по сути, является описанием этого текста, но с некоторыми комментариями и обсуждением взаимосвязи, существующей между египетскими пирамидами и индуистскими храмами.
Однако в то время тема, которой занимался Рам Раз, не вызывала большого интереса в научных кругах, и настоящее изучение храмовой архитектуры началось гораздо позже. Несмотря на то, что исследования, касающиеся индийской архитектуры, проводились на протяжении всего XIX века, настоящий интерес к этой теме появился только в первой половине XX века. И подлинными основоположниками исследований индуистского храма были А. Кумарасвами и С. Крамриш.
Настоящий переворот произошел в 1946 году, когда С. Крамриш опубликовала фундаментальный труд The Hindu Temple, вышедший в двух томах. С. Крамриш разделяла стремление Рама Раза описать теорию архитектуры индуизма, опираясь на тексты. Но, в отличие от него, она опиралась на более разнообразный материал, а не на один текст. При этом она уделяла внимание вопросам, имеющим отношение к символизму и планировке храму, его пропорциям, иконографии. Ее книга и по сей день остается важным источником для понимания шильпа-шастры и символики индуистской храмовой архитектуры.
Так была заложена основа для научного изучения индуистского храма. И с тех пор появилось множество интересных исследований, посвященных различным аспектам индийской сакральной архитектуры. Скажем всего несколько слов о самых важных, на наш взгляд.
Прежде всего, хотелось бы назвать несколько работ, носящих фундаментальный характер, авторы которых касаются самых разных вопросов, связанных с происхождением, строительством и структурой южноиндийского храма. К их числу, несомненно, принадлежит многотомная энциклопедия Encyclopaedia of Indian Temple Architecture (1986–1999), изданная под редакцией М. Мейстера (Michael W. Meister), и солидный труд, состоящий из трех томов, созданный С. К. Рамачандрой Рао (Rao, S. K. Ramachandra) Art and Architecture of Indian Temples. Можно также упомянуть работу Г. Гхурье (Ghurye G. S.) под названием Gods and Men (1962) и работу С. Сахаи (Sahai, Surendar) Temples of South India (2010).
При написании книги мы старались обращать внимание на самые разные аспекты, касающиеся строительства и функционирования индуистского храма в Южной Индии, привлекая к рассмотрению научную литературу, где затрагиваются даже узкоспециальные темы. К примеру, исследование В. Сельвакумара (Selvakumar V.) Metrological Traditions of South India (2015) посвящено южноиндийской метрологии и фокусируется на системе линейных измерений, которая применялась в Тамилнаду примерно с 500 г. н. э. до 1500 г. Автор изучил и постарался объяснить различия в использовании пространственно-временных измерений при проектировании и строительстве храма, уделив внимание вопросу стандартизации этих измерений.
Вопросы, связанные с естественным освещением южноиндийских храмов, исследованы в работе А. Мукхерджи (Mukherji Anuradha) The Holy Light: A Study of Natural Light in Hindu Temples in the Southern Region of Tamilnadu, India (7th century AD to 17th century AD) (2001). В своем исследовании автор анализирует феномен естественного света, который в сакральной архитектуре приобретает статус священного. Она рассматривает такие вопросы как значение религии в обращении со светом и способы достижения желаемого качества света в древних индуистских храмах Южной Индии.
В статье Ревати Даваре (Daware, Ar. Revati) Orientation of Hindu Temples – India (2017) анализируется ориентация индуистских храмов в соответствии с указаниями, содержащимися в таких текстах как Māyāmata и Mānasāra. Автор анализирует вопросы храмовой ориентации в различных стилях храмовой архитектуры индуизма.
Небольшая, но весьма информативная и интересная статья С. Паркера (Parker, Samuel K.) Sanctum and Gopuram at Madurai. Aesthetics of Akam and Puram in Tamil Temple Architecture (2008) рассказывает о структуре южноиндийского храма. В качестве примера С. Паркер анализирует мадурайский храм Минакши и уделяет особое внимание таким элементам как святилище (гарбхагриха) и надвратная башня (гопурам), рассматривая эти два элемента храмового комплекса как некие воплощения противоположностей. Причем рассматривает он их через призму таких важных понятий для древнетамильской литературы как ахам (akam) и пурам (puṟam), подразумевающих нечто внутренне-личное и внешне-общественное соответственно.
Роль круга и квадрата в архитектуре, изобразительном искусстве и театре обсуждается в книге The Square and the Circle of the Indian Arts (1983), автором которой является Капила Ватсьяян (Vatsyayan K.) – индийская исследовательница, а в прошлом танцовщица. А статья Р. Н. Мисры (Misra R. N.) A Profile on Ancient Indian Artists (Sootradharas and Silpis) посвящена традиционным мастерам, создающим индуистские храмы.
Заслуживает особого внимания фундаментальный труд С. Р. Баласубраманьяма (Balasubramanyam S. R.), рассказывающий о храмах, возведенных во время правления династии Чола. Исследование состоит из трех частей: Early Chola Temples. Parantaka I to Rajaraja I (A. D. 907–985) (1971), Middle Chola Temple. Rajaraja I to Kulottunga I (A. D. 985–1070) (1975), Later Chola Temples. Kulottunga I to Rajendra III (A. D. 1070–1280) (1979). Каждый том включает обширный перечень храмов соответствующего периода, при этом автор довольно подробно описывает каждый храм.
Есть немало работ, посвященных конкретным храмам и отдельным традициям. Среди них можно упомянуть небольшие статьи Р. Маниана (Manian R.) Siva Worship-Its Origin and Significance, М. Аруначалама (M. Arunachalam) Temples of Tamilnadu, М. Н. Партхасаратхи (Parthasaraty M. N.) Parthasarathy Temple, М. Раджагопалана (Rajagopalan M.) Sixteen Saiva Temples of Tamilnadu, Ш. Пандьяна (Pandiyan, Shankar) Rethinking of Saptamatrika Cult of Tamil Nadu, Г. Дейванаягама (Deivanayagam G.) Adorning Sculptures of Gopuram with Special Reference to Thanjavur Big Temple (1985), Г. С. Рамана (Raman, G. Sethu) The Ramesvaram Temple (1985), С. Мейяппана (Meyyappan S.) Chidambaram Temple (2008), Д. Далаяна (Dalayan D.) The Temples of Kanchipuram (1985), Т. В. Р. Чари (Chari T. V. R.) The Glorious Temples of Kanchi. Sri Kanchi Kamakshi Ambal Devasthanam (1987), и многие др.
Н. П. Унни изучал храмы Кералы в связи с тантрической традицией[15] и тантрическими литературными источниками, посвятив этой теме книгу Tantra Literature of Kerala (2006). Н. П. Унни довольно подробно описывает такие тексты как Mayamata, Nṛttaraṅgajīrṇoddhāra, Nartanaraṅganavīkṛti Vyākhyā, Nṛttaraṅgajīrṇoddhārakramaḥ и др., указывая при этом имя автора и описывая каждый текст в связи с такими важными темами как возведение храма, храмовые ритуалы (включая танцы), храмовый персонал и т. д.
В работе над настоящей книгой важную роль сыграли исследования, посвященные храмовому строительству и храмовой культуре других регионов Индии и сопредельных государств, таких как Шри Ланка, Пакистан, страны ЮВА. К примеру, книга индийского ученого М. С. Мате (Mate M. S.) Temples and Legends of Maharashtra (1962) посвящена храмам, расположенным на территории современного штата Махараштра. А Р. Чоудхури (Choudhury, P. C. Roy) в своей работе Temples and Legends of Bengal (1967) обращается к бенгальскому культурному наследию и проводит мысль о том, что храмы и легенды всегда оказывали и продолжают оказывать огромное интегрирующее влияние на различные регионы Индии. Автор описывает храмы различных областей Бенгалии, таких как Бирбхум, Миднапур, Банкура и др., при этом рассматривая не только индуистские храмы, но также джайнские и буддийские.
Традиции храма Джаганнатхи в Пури освещаются в очень информативных статьях Г. Н. Даша (Dash G. N.): Jagannātha and Oriya Nationalism, The Evolution of Priestly Power: The Gaṅgavaṃśa Period и The Evolution of Priestly Power: The Sūryavaṃśa Period (1986). Также этой теме посвящены несколько статей Х. Кульке (Kulke H.): Early Royal Patronage of the Jagannātha Cult, Juggernaut» under British Supremacy and the Resurgence of the Khurda Rajas as «Rajas of Puri, Royal Temple Policy and the Structure of Medieval Hindu Kingdom (1986), и статьи Г. С. Трипатхи (Tripathi G. C.) Navakalevara: The Unique Ceremony of the ‘birth’ and the ‘death’ of the ‘Lord of the World’, The Daily Pūjā Ceremony of the Jagannātha Temple and its Special Features» и «Jagannātha: The Ageless Deity of the Hindus (1986).
В 2010 году вышла в свет работа Майкла В. Майстера (Meister, Michael W.) Temples of the Indus. Studies in the Hindu Architecture of Ancient Pakistan. Предметом изучения автора стали индуистские храмы VI–X вв., расположенные в северо-западной части Пакистана. Отличительная особенность этих храмов – сочетание элементов буддийской гандхарской и индуистской постгуптской архитектуры. Данное исследование снабжено планами и фотографиями храмов на фоне окружающего их ландшафта и является серьезным вкладом в изучение этой малоизвестной стороны индуистской храмовой архитектуры.
Дж. Лохтфелд (Lochtefeld, James G.) изучал старинный город Хардвар, который является древним местом паломничества. Этому месту посвящена его книга God’s Gateway. Identity and Meaning in a Hindu Pilgrimage Place (2010). Кроме того, автор поднимает такие вопросы, которые имеют отношение не столько к изучаемому предмету, сколько к нравственности. Дело в том, что в процессе изучения другой культуры и написания книги неизбежно возникают вопросы, связанные с порядочностью, с сохранением уважения к другим людям – создателям изучаемого явления. По мнению автора, в каком-то смысле этнограф становится двойным агентом, ищущим информацию о других для своей личной выгоды и карьерного роста. И в такой ситуации информация в какой бы то ни было форме, по сути, становится товаром (Lochtefeld, 2010: 9–10).
Что касается индийской культовой архитектуры, то вопрос о времени, обстоятельствах и особенностях формирования традиции строительства храмов остается одним из наименее разработанных. К вопросам происхождения индуистского храма и архитектурных стилей обращаются Т. Н. Рамачандран и Ф. Х. Грэвли (Gravely F. H., Ramachandran T. N.) в небольшой работе под названием The Three Main Styles of Temple Architechture Recognized by the Śilpa-Śāstras (1934), а также Н. В. Раманаййа (Ramanayya, N. Venkata) в работе An Essay on the Origin of the South Indian Temple (1930). Интересные и важные вопросы затрагивает В. С. Прамар (Pramar, V. S.) в своей работе A Social History of Indian Architecture (2005) – он поднимает вопрос соответствия практики и теории, содержащейся в текстах, посвященных индийской архитектуре. А французский археолог и специалист по Южной Индии Габриэль Жуво-Дюбрей (Jouveau-Dubreuil, G.) еще столетие тому назад указал в своей работе Vedic antiquities (1922) на связь буддийской ступы и ведийской гробницы.
Особо следует выделить труды индийских ученых, посвященные иконографии индуизма: Elements of Hindu Iconography (Rao, 1914, 1916), South-Indian Images of Gods and Goddesses (Sastri, 1916), The Development of Hindu Iconography (Banerjea, 1956) и многотомное издание Pratima-kosha. Encyclopaedia of Indian Iconography (Rao, 1991). Также можно отметить ряд интересных статей, авторы которых рассматривают иконографию индуизма с интересных точек зрения. Например, статью Р. Мукхерджи (Mukerjee, Radhakamal) Rasas as Springs of Art in Indian Aesthetics (1965), где автор приводит таблицу соотношений девяти рас и конкретных мурти согласно двум текстам – Nātyaśāstra и Samarāṅgaṇasūtra; или статью Джейечандрана А. В. (Jeyechandrun A. V.) Muruka in Iconography (1985), посвященную культу Сканды, который известен в Тамилнаду как Муруга, или Муруган.
Кроме того, так или иначе тема иконографии затрагивается в работах, имеющих отношение к исследованию отдельных аспектов скульптуры и живописи. Это, прежде всего, основательный труд С. Крамриш The Vishnudharmottara (Part III). A Treatise on Indian Painting and Image-Making (1928), представляющий собой перевод некоторых частей пураны. Также хотелось бы упомянуть несколько работ, которые кажутся особенно интересными. Это работа М. Чандрамурти (Chandramurty M.) Dated Pandia Sculptures from Kilmattur (1978), работа Э. Кэтлин (Catlin, Amy) "Vātāpi Gaņapatim": Sculptural, Poetic, and Musical Texts in a Hymn to Gaņeśa (1991), Г. Деванаякама (Deivanayagam G.) Adorning Sculptures of Gopuram with Special Reference to Thanjavur Big Temple (1985), Т. Г. Аравамудана (Aravamuthan T. G.) South Indian Portrait in Stone and Metal (1988), Н. С. Кришнамурти (Kṛṣṇamūrti N. S.) Andhra Dance Sculpture (1975), Р. Нараяна (Narayanan Rama) Popular Gods as seen from Sculpture in the Temples of Tamil Nadu, С. Сиварамамурти (Sivaramamurti C.) Indian Sculpture (1961), а также А. Кумарасвами (Coomaraswamy, Ananda K.) The Origin and Use of Images in India.
Необходимо отметить несколько важных работ, без которых наше понимание происхождения и процесса развития храмов было бы неполным. Это исследования, посвященные различным религиозным культам и их аспектам, к которым относится фундаментальный двухтомный труд труд А. Хилтбайтела (Hiltebeitel Alf.) The Cult of Draupadī. Mithologies: From Gingee to Kurukṣetra (1988, 1991). Как следует из названия, книга посвящена распространенному на Юге, в частности, в Джинджи, культу Драупади – известной героини из «Махабхараты». Автор рассказывает об особенностях восприятия образа Драупади в Южной Индии, о ритуалах ее почитания, о посвященных ей храмах и религиозных праздниках.
Также очень важным и интересным является исследование А. Кумарасвами «Yakṣas», появившееся еще в 1931 году и посвященное культу якшей, где освещаются многие аспекты поклонения этим существам в древней Индии и существования культа плодородия.
И. Кларк-Дизес (Clark-Decès Isabelle) затрагивает тему южноиндийского культа пей, которых часто называют демоницами или призраками. Ее работа From Wasteland to Bus Stand. The Relocation of Demons in Tamilnadu (2008) основана на изучении ритуалов экзорцизма, которые она наблюдала в районе Южного Аркота в Тамилнаду в 1990–1991 годах[16].
Еще одна необычайно интересная тема относится к сфере деревенских культов и применению в религиозной сфере предметов из глины. Использованию керамики в религии посвящена работа Х. Элгуда (Elgood Heather) Hinduism and the Religious Arts (2000), а также небольшая, но весьма информативная статья Р. Нагасвами (Nagaswamy R.) Village Gods and Heroes (1994), где рассматриваются вопросы, связанные с использованием терракотовых изображений в рамках деревенских культов.
Для нашего исследования чрезвычайно важными оказываются работы, посвященные различным историческим периодам и помогающие понять исторический контекст интересующего нас явления. Очень полезной в этом отношении оказалась, например, книга К. Балендусекхарама (Balendusekharam, Sri Khandavalli) Nayaks of Tanjore (1975) и книга Р. Дикшитара (Dikshitar, Ramachandra V. R.) Studies in Tamil Literature and History (1936). Следует также назвать работу Н. Венкатараманайи (Venkataramanyya N.) The Early Muslim Expansion in South India (1942), в которой рассматриваются особенности исторического периода, связанного с первыми вторжениями мусульман в Южную Индию, и работу С. Р. Гоела (Goel, Sita Ram) Islamvis-à-vis Hindu Temples (2000), в которой автор неожиданно задается вопросом: была ли Кааба храмом Шивы?
Некоторые работы, имеющие прямое или косвенное отношение к рассматриваемой нами теме, были изданы еще в XIX – начале XX вв., но до сих пор не потеряли своей актуальности. Их авторами являются иностранцы, по тем или иным причинам обратившие свое внимание на отдельные стороны индийской культуры и жизни. Это, прежде всего, книга аббата Дюбуа (Dubois, J. A., Abbe) Description of the Character, Manners, and Customs of the People of India; and of their Institutions, Religious and Civil (1817), в которой француз, проживший долгое время в Индии, подробно описывает многие стороны образа жизни жителей Юга, различные аспекты их культуры. Также нельзя обойти вниманием интересный и важный труд Баерлайна (Baierlein E. R.) Land of Tamulians and Its Missions (1875), который является не столь масштабным, как у Дюбуа, но, тем не менее, представляет исследователю, изучающему тамильскую культуру, ценную информацию, в том числе и относительно храмов. Кроме того, хотелось бы отметить книгу Дж. Фергюссона и Дж. Бургесса (Fergusson James, Burgess Jamess) The Cave Temples of India (1880), которая посвящена пещерным храмам Тамилнаду. Книга была написана еще в конце позапрошлого века, но до сих пор читается с большим интересом.
Конечно же, основной массив научной литературы, посвященной храмовой архитектуре и культуре, был создан зарубежными специалистами, в том числе индийскими. Тем не менее, хотелось бы отметить вклад отечественных индологов и других отечественных специалистов. Прежде всего, это работы Е. В. Тюлиной, которая много лет разрабатывала тему васту-видьи. Ее исследование «Храм, мир, текст: вастувидья в традиции пуран» (2010), как следует из самого названия, посвящено изучению структуры и принципов построения текстов по вастувидье. При этом в работе особое место уделяется вопросам строительных ритуалов и их роли в формировании васту-видьи. Исследуемые тексты рассматриваются автором как порождение особого типа культуры, исторически сложившегося в Индии, где именно ритуал формировал специфический способ мироописания и освоения текстом культурного материала, что, в частности, проявлялось в использовании схем и терминологии ритуала во всех отраслях знаний, в том числе и в васту-видье.
Е. В. Тюлина также является автором перевода и исследования текста Garuḍa-purāṇa, который вышел под названием «Гаруда-пурана. Человек и мир» (2003). Ей принадлежит ряд интересных статей, основанных на материалах некоторых пуран (Agni, Garuḍa): «Описание обряда освящения статуи в текстах пуран» (2004), «Храм в строительных главах „Гаруда-пураны“» (2009), «Пространство, его „испытание“ и почитание в обрядах освящения скульптуры и архитектуры (по „строительным“ трактатам из пуран)» (2012), «Особенности описания пространства и измерений в трактатах по архитектуре (вастувидье) в канонических пуранах» (2017), «Растения в строительных трактатах пуран» (2017), «Священные индийские тексты о сакральных образах и изображениях» (2017), «Описание освящения водоемов в „Агни-пуране“» (2018).
Особая заслуга в изучении древнетамильской литературной традиции в связи с ритуально-мифологическим и культурно-историческим контекстом, а также в изучении отдельных аспектов тамильской культуры принадлежит А. М. Дубянскому. Информация, содержащаяся в книге «Ритуально-мифологические истоки древнетамильской лирики» (1989), оказывает неоценимую помощь в процессе изучения религиозного и культурного фона, на котором происходило зарождение и дальнейшее развитие тамильской храмовой культуры. Также А. М. Дубянский является автором статей, посвященным различным аспектам индуизма и религиозных культов Южной Индии: «Протоиндийская религия» (1999), «Классическая триада: Брахма, Вишну, Шива» (1999), «Тамилнад: Сканда-Муруган» (1999) и др.
Необходимо упомянуть работу Л. Б. Алаева «Южная Индия. Общинно-политический строй VI–XIII веков» (2011), представляющую собой обобщающий обзор социально-экономических отношений в регионах дравидийского Юга в раннее средневековье (Тамилнаду, Карнатака, Андхра и Керала). Особенностью данного труда является использование огромного количества надписей, сделанных на камне и медных табличках на пяти языках. Автор рассматривает систему землевладения, устройство местных общин (сельских и городских) и руководящих органов, налоговую систему, а также храм как социальный институт, при этом уделяя особое внимание вопросам храмового землевладения, штату сотрудников и персонала, храмового управления и опеки, отношению с властью.
Одише посвящено замечательное исследование Н. Ф. Рукавишниковой, которая особое внимание уделяет рассмотрению чрезвычайно популярного в данном регионе культа Джаганнатхи. Ее работа «Колесница Джаганнатха», вышедшая еще в 1983 году, до сих пор не потеряла своей актуальности.
В книге Н. Р. Лидовой «Драма и ритуал в древней Индии» (1992) рассматриваются такие важные вопросы как появление храмового богослужения, возникновение иконического культа и формирование мифологии индуизма, а ритуал пурваранга, описанный в тексте Nātyaśāstra и проводящийся перед началом драмы, рассматривается как аналог агамической пуджи, которая совершается в индуистских храмах. Автор, опираясь на многочисленные тексты (Nātyaśāstra, ведийские гимны, тексты брахман, упанишады и шиваитские агамы), представляет свою версию глобальной культурной трансформации. Однако для нас данный труд представляет интерес, главным образом, по причине того, что здесь излагается оригинальная версия происхождения индуистского храма в связи с древнеиндийским театром.
Теперь следует сказать несколько слов о соотношении двух важных понятий – храм и святилище. Под храмом мы будем понимать специальную постройку, возведенную для конкретного божества в качестве жилища, где устанавливается его изображение – мурти. Такая постройка является местом регулярного совершения религиозных ритуалов и собраний верующих. Здесь также может храниться культовый инвентарь и сакральные тексты. Под святилищем мы будем понимать священное место, которое располагается под открытым небом и включает какой-либо сакральный объект (священное дерево, камень, столб, изображение божества), представляющий божество. В этом месте хотя и проводятся религиозные ритуалы, они носят нерегулярный характер. Кроме того, здесь могут собираться местные жители для обсуждения и решения каких-либо вопросов. Что касается больших храмов и храмовых комплексов, то под святилищем мы будем понимать место, где установлены второстепенные божества. Такие святилища могут находиться в какой-либо части храма (чаще всего периферийной) или храмового комплекса.
В настоящем исследовании южноиндийская храмовая архитектура рассматривается в исторической перспективе, в развитии, а не как статичное явление. При этом ряд вопросов остается за пределами книги. Мы практически не уделяем внимания рассмотрению пещерных и деревенских храмов или способам транспортировки камня и пр. В книге рассматриваются в основном агамические храмы и храмовые комплексы, а для сравнения и с целью лучшего понимания какого-либо аспекта привлекаются материалы, относящиеся к другим регионам Индии.
Первая книга «Рождение храма» состоит из введения, одиннадцати глав и заключения. В первой главе рассматриваются различные версии происхождения индуистского храма, которые, по мнению автора, наиболее интересны и заслуживают особого внимания. Во второй главе дается описание основных типов храма – с точки зрения архитектурных стилей и с точки зрения локальных традиций. Третья глава посвящена развитию стиля дравида, поэтому южноиндийская храмовая архитектура дается в исторической перспективе – от архитектуры династии Паллава до правления Наяков[17]. При этом за основу взяты храмы Тамилнаду. В четвертой главе обсуждается строение храма как архитектурного сооружения в виде целого комплекса построек, и вместе с тем дается характеристика самых важных частей храма – иногда краткая, а иногда развернутая. В пятой главе рассказывается о подготовительном этапе строительства индуистского храма. Этот этап связан в основном с выбором и тестированием строительного участка, а также с созданием ваступуруша-мандалы. В шестой главе объясняются некоторые из главных принципов храмовой архитектуры, а в седьмой описываются необходимые при строительстве храма ритуалы. Следующая глава посвящена двум важным группам людей – строителям и заказчикам, благодаря которым возможно появление нового храма, а также уделяется внимание их отношениям и взаимодействию. В девятой главе речь идет о происхождении, видах и правилах создания изображений богов – мурти, которые должны быть установлены в индуистском храме. Кроме того, здесь рассказывается об иконографических особенностях мурти и о материале, из которого они изготавливаются. В десятой главе рассматриваются основные культы, существующие в пространстве индуизма, а также божества, которым в Индии принято возводить храмы. Также здесь уделяется внимание такой важной теме как группы храмов и теме, о которой не принято говорить – о противостоянии вишнуизма и шиваизма и о том, как это может сказаться на судьбе храмов. И, наконец, в одиннадцатой главе обсуждается храмовая символика. По сути, речь идет об уровнях восприятия храма и его отдельных элементов.
Таким образом, настоящая книга рассказывает о том, как, при каких условиях и по каким принципам происходит рождение храма – как архитектурной идеи и как конкретного строения. Конечно, каждая стадия в развитии индуистского храма, каждый этап его возведения, каждый отдельный памятник и каждая его деталь заслуживают самого пристального внимания и анализа, и эта работа, наверняка, не сможет удовлетворить все требования искушенного читателя и предоставить подробное описание всех сторон храмового строительства, всех особенностей храмовой архитектуры, всех региональных стилей. Она предназначена исключительно для знакомства с храмами Южной Индии и при этом призвана помочь улучшить сегодняшнее понимание храма как архитектурного сооружения и религиозного института, а также культуры Южной Индии в целом.