История и баланс событий. Выпуск 5 - читать онлайн

Какие же последствия имела практика извода леса не только для отопления, но и для расчистки земель под пашни и иной хозяйственной деятельности?

Подсказку даёт барон Герберштейн, который в начале XVI века, проезжая в качестве посла Первого рейха по Подмосковью, отмечал:

По пням больших деревьев, видным и поныне, ясно, что вся страна ещё не так давно была очень лесистой… В московской области не найти мёду и [не водятся] звери, кроме зайцев.

Логика подсказывает, что при движении вглубь веков плотность населения уменьшалась, как, соответственно, и давление людей на природу. Чем больше и плотнее были растительность и теплее климат на Русской равнине, тем более была богата территория водами: болотами и болотцами, ручейками и речушками, реками и озёрами.

Но был ли климат в Европе тёплым в древности де-факто? Археологи дают однозначный ответ – да. Так вплоть до начала X века наблюдалось высокое стояние вод: озёра и реки разлились, берега оказались заболочены, а прежде удобные территории вокруг озёр оказались неблагоприятными для освоения, и люди начали отодвигать свои жилища от вздувшихся рек и озёр.

Более того: национальная летопись неоднократно отмечает удивительное явление, перемену направления течения Волхова – река шла вспять аж несколько раз: в 1°63, 1313, 1373, 1423 и в 1468 годах. О трагедии 1°63 года – Волхов шёл вспять тогда в течение пяти дней – говорит, например, Супральская летопись.

Но при каких условиях мощная река могла не вытекать из озера Ильмень, а втекать в него? Версия о чудовищной засухе и иссыхании озера отпадает постольку поскольку таким же образом иссохла бы и Ладога, и Волхов тогда просто превратился бы в ручеёк. Остаётся единственно предположить, что это уникальное явление оказалось следствием подъёма уровня Балтики, что побудило сначала Неву «обратиться в бегство», затем Ладогу буквально вспучиться. Соответственно, «досталось» и Волхову, который обычно втекает в Ладожское озеро.

А если в цифрах? Сегодня исток реки Волхов находится на геодезической отметке +18,1 м над уровнем моря. Следовательно, поверхность морской воды Балтики в указанные годы течения вспять вод реки у Новгорода поднималась минимум на столько же метров!

Остаётся обратиться к европейским источникам чтобы понять, к каким трагедиям этот чудовищный подъём морских вод привёл в Европе в указанные годы. Или же найти научную модель гидрографии территории Северной Европы для тех лет, которая бы привела к здравому смыслу описание причин поворота вспять Волхова. Или же бы посрамить монахов-сказителей в их подлогах истории как России, так и Европы (что скорее).

На истинность факта подъёма уровня мирового океана в указанные года частично указывает барон Герберштейн, который, возвратясь в Вену со своей дипмиссией из Московии, решил разуверить европейцев:

Швеция не остров, как считают и пишут иные, а большая часть материка, включающая в себя, начиная от реки Двины, финлаппов, диких лопарей, норвежцев, готов, Сконе и шведов, достигая затем снова Финляндии и московитских пределов.

Иначе говоря, европейцы даже в начале XVI века имели устойчивое представление, что такого государства как Швеция и не существует вовсе, так как на предполагаемом месте её нахождения плещется вода… что потом научно доказал автор температурной шкалы, швед Андреас Цельсий:

«до начала XVIII века уровень Балтийского моря понижался по 115 см каждые сто лет»

Итак.

Раскручивая через баланс событий тему «отопление жилищ» мы легко, – начав с экологической катастрофы Средних веков, – но несколько неожиданно доказали вздорность норманнской версии истории России, а также полную несуразность летописной истории князя Владимира, который умудрился со своей ОПГ в условиях описанного выше климата и через дремучие леса пройти за свою карьеру с рейдерскими ходками около 42 тысяч километров, подчинив себе население численностью не менее двух миллионов человек (подробнее см. предыдущий выпуск Эссе на ЛитРес).

Тепловая энергетика России требовала на зимнее отопление жилищ что в веке X, что в веке XX по сути одно и тоже количество тепловых калорий на одинаковый объём жизненного пространства. При этом совершенно невозможно сказать, во сколько раз больше, чем в Западной Европе в целом, если знать, что многие дома рядовых граждан, например в Швейцарии, в конце XIX в. не имели систем отопления вообще (см. например, письма Фридриха Ницше) – как за ненадобностью, так, наверное, и из-за дороговизны топлива.

Видимо, последнее обстоятельство и подвигло рачительных немцев на берегах Балтики в XIX–XX строить дома с повышенной тепловой отдачей: горячий воздух от камина попадал в финишный дымоход только пройдя замысловатый путь по внутристенным проходам – в подражание опыту Древней Руси, когда люди придумали способ отапливать церкви: они растапливали большую печь («котельную») в отдельном строении, горячий воздух из которой через систему подземных глиняных труб поступал в здание храма, обогревая в нём, в основном, пол, а также рядом стоящее жилище настоятеля.

В итоге многовековых улучшений конструкция русской печи была доведена до совершенства, набрав в сборочную спецификацию аж 2° позиций.

При этом нужно помнить, что если где-то что-то прибыло, то обязательно где-то что-то убыло: русские климатические условия, требуя от людей дополнительных против жарких стран затрат труда, уменьшали время, которое можно было бы потратить на какие-то иные работы или увлечения. Одновременно требуя от людей недюжинной смекалки для выживания там, где, на первый взгляд, и выжить невозможно.

Чем дальше от экватора точка на карте России, тем меньше будет долгота дня зимой и больше летом. Например, в один и тот же день 22 января – уже через месяц после зимнего солнцестояния – долгота дня в С.-Петербурге (6° с.ш.) составляет °7:1°, в Москве (56°) – °7:59, в Ростове-на-Дону (47°) – °9:°8, в Майами (26°) – 1°:49, а на экваторе, понятно, – всегда 12 часов. Летом ситуация меняется с точностью до наоборот, и пик «белых ночей» приходится в Питере на 22 июня.

Если бы ко всему этому прибавить уровень образования…

Но нет: доминирования русского люда в списке гениев планеты (см. статистику от Питирима А. Сорокина в разделе «Рефераты» на Сайте) не наблюдается и близко!

Однако мне интересны не собственно печки и их конструкции, а больше динамика развития систем отопления, основные вехи которой коррелировали бы (или нет) с динамикой достижений предков в металлургии, в горном деле, в химической промышленности; коррелировали бы с изменениями в экологической ситуации, с динамикой применения альтернативных дереву источников энергии etc.

В этой теме воспользоваться очень древними свидетельствами просто нет возможности по банальной причине: так как бумага была реально изобретена не ранее XV века, то и первые письменные упоминания о ЖКХ Руси отыскиваются примерно в том же периоде. Полагаться же на макеты-реконструкции печей, созданных археологами по двум-трём полуразбитым кирпичам, мне хочется не очень.

Поэтому начну с реальных свидетельств от XVI века.

Паоло Кампани, 1581:

Голые стены черны от дыма и сажи: ведь у московитов и литовцев печи, в отличие от наших, не имеют труб, через которые огонь и дым безопасно удаляются через крышу, у них он выходит через раскрытые окна и двери.

Поэтому, когда затапливают печь в помещении набирается столько дыма (а они топят сырыми или влажными дровами), что там никаким образом невозможно находиться.

Отмечу сразу: «московиты» – это понятно кто, но «литовцы» – это совсем не предки граждан современной Литвы (как кто-то подумал), а западные славяне, которых поначалу называли на Руси литвой, затем белорусцами, а потом белорусами. Эта несуразица идёт истоком ровно от той же странной топологии, как и во Франции, и в США: во Франции есть область Нормандия (букв. – «Северная страна»), к Скандинавии имеющая мало какое отношение; подобно тому же, как и американский штат Вирджиния (от virgin) не является девственным, – просто он так был назван в честь непорочной королевы Англии Елизаветы I.

Вот и у нас в истории имеется такой же казус – это Великое княжество Литовское (ВКЛ), в состав которого входили племена западных славян (современных белорусов, украинцев, восточных поляков) и балтийских племён жмуди, ятвягов, аукштайтов и куршей (то есть предков современных литовцев и латышей).

Славяне Западной Европы (ВКЛ) сумели образовать огромное государство от моря до моря, территория которого в XIV–XV была куда больше, чем Руси. И вряд ли кому-либо удастся найти академический труд с чётким определением этимологии этого весьма странного именования государства западных славян и балтов (балт – от слова balt, «пояс» Русского моря).

Вопросы к учителю

Ещё раз определимся: нам интересна история народа или же история его очень тонкой кремлёвской надстройки? Если первое, то приведённый фрагмент свидетельства Паоло Кампани – спутника иезуита Антонио Поссевино в его поездке в Московию – отнюдь не греет душу: получается, что лапотная Россия в XVI веке представляла собой десятки, если не сотни тысяч деревень, сплошь состоящих их курных изб, протапливаемых зимой по-чёрному, т. е. без дымоходов. Соответственно, русские люди повально все ходили чумазыми как шахтёры, в массовом порядке умирая от болезней лёгких, не доживая и до 4° лет, частенько угорая в собственных домах целыми семьями.

Но так ли было на самом деле, и почему образовалось якобы столь грандиозное техническое отставание страны практически вечного холода от Западной Европы с её якобы вековыми традициями ЖКХ? С высоты которых сцедил через губу свою фразу Паоло Кампани.

Уже в которой раз в этой серии Эссе бросается в глаза неувязка информации в одной и той же части фрагмента свидетельства: «затапливают печь», с одной стороны – то есть печи в домах таки были; но, с другой стороны, «набирается дыму…» – то есть материала на возведение печи хватало, а вот на вывод дыма через трубу не было. Вопросом «Почему?» Паоло, разумеется, не задавался.

А ответ очевиден: да просто печи были глинобитными, которых сегодня ни в одном краеведческом музее не сыскать. Такая печь лепилась (билась) непрерывным процессом за один день из густой глины в смеси с песком – точно так, как сегодня непрерывным процессом заливают бетон в опалубку для придания фундаментам зданий монолитности – то есть ничего нового современные строители не придумали! И в этом трудоёмком процессе подсобляли хозяину все здоровые мужики деревни.

Однако не только вечные правила сопромата не позволяли таким же образом надставить трубу над печкой (это вы как глинобитную трубу возведёте метра эдак на три высотой?); были и другие резоны.

Не испытываю сомнений, что через настежь открытые окна и двери помещения зимой точно не проветривались: а какой тогда толк было топить в мороз?

«Ларчик просто открывается»: реально над дверью каждой курной русской избы было открывающееся волоковое отверстие, находившееся выше полок-воронцов, практически под потолком у печи, через которое дым и вытягивался на улицу. При этом вход в избу люди старались устроить с юга: а чтоб зимние северные ветры, преобладающие в розе ветров, не врывались в жилище через дверь, и чтобы эти же ветры обеспечивали тягу через наддверное отверстие. А Кампани же просто малость приврал потому, что умом да сообразительностью, очевидно, не блистал.

Причины же невыведения труб на крыши домов были куда глубже, чем может показаться.

Во-первых, в длительной эксплуатации курных изб на Руси лежали чисто практические основания: такие дома были чрезвычайно долговечными, так как все их конструктивные элементы были недоступны как для влаги, так и для жучков-точильщиков, которые также, как мыши, клопы и тараканы не выносят запаха дыма. То есть разносчиков заразы в русских жилищах не могло быть по определению.

Во-вторых, кирпич, как строительный материал, был изобретён не так уж и давно, а его огнеупорная разновидность стоила недёшево.

Были и иные причины «упрямства» крестьян. Курных изб было полно в России даже и в XIX (см. серию фото «Ингерманландия глазами Самули Паулахарью»).

Но и белых изб (с выводом дымохода печи выше крыши) было не мало, но только уже в веке XIX.

Так каково было соотношение числа курных изб к белым по годам развития Русской цивилизации на её территории? А по регионам? – Таких данных мне сыскать не удалось. Увы.

Но ведь можно же рассчитать. Через определение дат цивилизационных прорывов в печном деле, то есть через даты решения технических проблем, которые возникали при строительстве печей с дымоходами.

Тех проблем существовало по меньшей мере пять, и которые тормозили распространение белых изб на Руси (и не только на Руси!).

Первая – это неумение людей до поры до времени изготавливать огнеупорный, шамотный кирпич. Звучит сегодня удивительно, но, например, англичане свои первые печные трубы делали из ивовых сплетённых прутьев, обмазывая их глиной. Надо ли удивляться частоте пожаров в Средневековом Лондоне?

Эта беда коснулась и России: Пётр I в 1718 году был вынужден запретить строительство в Петербурге домов с деревянными трубами (sic!), которые горожане практиковали делать из тёса. Таким образом, можно смело предположить, что первые пожаробезопасные отопительные системы в городах начали строиться не ранее XVIII, а запрет царя неминуемо привёл к развитию заводов по производству кирпича. Так как кто же захочет зимовать в России без печки в доме?

Вторая проблема – это кладочный раствор (скорее всего, это был поначалу песок, а в качестве связующего вещества использовался, неверное, растолчённый мел; плюс вода). Дело в том, что температурные перепады как в самой печи, так и в трубе, приводили к процессу его постоянного сжатия—расширения. Этот раствор не был огнеупорным, соответственно, крошился; кирпичи (которые делать научились стараниями Алевиза Фрязина – Алоизио да Карезано) теряли связку, монолитность строительной конструкции со временем снижалась, и труба падала, разваливаясь вместе с печью, иногда погребая под собою и жителей дома. Проблема была решена опять-таки лишь только в XVIII, когда люди отработали процесс обжига смеси известняка, мела и карбонатных пород с последующим добавлением воды (гашёная известь), после чего сумели разработать технологию массового производства кирпича.

Третья проблема – это замена пожароопасного настила крыш, которые в Средние века покрывались соломой как на Руси, да и вообще везде в Европе. Дело в том, что из трубы при сильной тяге часто вылетают искры, от которых соломенные крыши вспыхивали мгновенно. Переход к использованию черепицы произошёл не ранее XVI, но реально, например, в Англии только после грандиозного Лондонского пожара 1666 года.

В России черепица (сама по себе очень тяжёлая!) не прижилась. Керамика требовала устройства капитальных стропильных конструкций с большим уклоном, соответственно, таких же капитальных стен и крепёжных элементов, которые бы могли выдержать вес такой крыши – совершенно нереальные затраты даже для зажиточного крестьянина; кроме того (и главное!), черепица не морозоустойчива: в её порах накапливается влага, что в холода приводит к её растрескиванию, да и чистить от снега такую крышу неудобно.

В итоге, славяне предпочти более лёгкий и доступный вариант замены соломы – доски. Но только тогда, когда научились изготавливать качественные пилы, то есть не ранее XV, а возможно и позже XV (рудного железа в стране не было, было только болотное; о легирующих добавках и речи нет – какие уж тут пилы!).

Но, и опять-таки: и это «удовольствие» было не из дешёвых, а потому нередко по весне Русь накрывала трагедия – кончались у бедных крестьян запасы корма для скота, и единственную бурёнку приходилось кормить той соломой, которую снимали с крыш своих курных изб, так как средств на закупку пропитания единственной кормилицы у люда не было.

Именно так произошло после введения графом Витте «золотого рубля»: затем, после естественной потери Россией тонн выведенного в Дома Ротшильдов и Морганов русского золота, страна была вынуждена интенсивно продавать зерно в обмен на валюту (для отстройки ВМФ за рубежом, в частности. Тот же крейсер «Варяг» строили американцы в Филадельфии). Зерно, понятно, просто экспроприировалось властью у крестьян под чистую и они, не имея средств на закупку корма для скотины, либо массово гибли от голода, либо уходили в города. Об этой афере агента Витте и царя Николая II, подписавшего соответствующий Указ, находясь в подпитии в Беловежской Пуще, много чего рассказал генерал Нечволодов ещё в 19°6 году.

«Экзотикой», то есть свинцовыми плитами или медными (или латунными) листами, покрывали на Руси только купола церквей, да дома знати. Тогда это было почти всё одно, что «зарывать» золото в крыши, и что было и технически не просто. Так в 142° году

Псковичи наяша мастеров Федора и дружину его побивати церковь Святая Троица свинцом новыми досками, и не обретоша Псковичи такова мастера в Пскове ни в Новегороде, кому лити свинчатыи доски, а к Немцем слаша в Юрьев, и погании не даша мастера, и приеха мастер с Москвы от Фотея Митрополита,

по тем временам запросивший за работу астрономическую сумму в 44 рубля [Псковская летопись].

Четвёртая проблема – это длинный по времени путь к получению опытным путём значения соотношения площади отверстия входа печи (что заслонкой закрывается) и сечения трубы. Хотя это соотношение, которое не должно быть больше восьми, более актуально при строительстве каминов, но иногда может быть критичным и для печей. Если это соотношение превышает число «восемь», возникает риск задымления помещения, то есть возникает риск отравления угарным газом. Понимали ли эту опасность предки? – Непонятно. Впрочем, продолжительность их жизни говорит сама за себя.

Пятая проблема – это необходимость регулярной чистки дымохода от копоти (примерно раз в полгода), что жизненно необходимо при значительной его высоте, например в двухэтажном строении.

Копоть (сажа) – это слой графита, продукт неполного сгорания топлива. Довести копоть до состояния полного сгорания вполне может простой порыв ветра, который резко увеличит тягу в трубе, соответственно увеличит температуру пламени и частиц дыма, и сажа начнёт гореть, вполне возможно обеспечив выход огня через прогоревшие кирпичи в помещение, на чердак, на крышу…

При определении века начала массового строительства белых изб требуется определить периоды решения названных проблем, но определять их нужно без использования оператора «Или»; эти пять условий – системное целое.

Так в каком веке начался в деревнях России бум строительства печей с трубами? А в городах? Или мы не изучаем историю?

Послушаем ещё свидетельства.

Джильс Флетчер, 1598–1599

Всю зиму и большую часть лета топят они свои печи, устроенные подобно банным печам в Германии, и так нагревают дом, что иностранцу сначала наверное не понравится. Эти две крайности, особенно зимой, жар внутри домов и стужа на дворе, вместе с пищей, придают им тёмный болезненный цвет лица потому, что кожа от холода и жара изменяется и сморщивается, особенно у женщин, у которых цвет лица большей частью гораздо хуже, чем у мужчин. По моему мнению, это происходит оттого, что они постоянно сидят в жарких покоях, занимаются топкой бань и печей и часто парятся.

Арабески, или О дезинфекции Истории

На первый взгляд, Флетчер явно несёт околёсицу. Проверим?

«Печи, устроенные подобно банным печам в Германии» – пишет автор. Но был ли вообще Флетчер в Германии? – Первый вопрос.

Ответ: оказывается, и вправду был, в 1584 году, а, значит, мог видеть бани лично. Но функционировали ли в XVI в Германии печи, бани, и какие именно? Ведь мы уже свыклись с картинкой вечно немытой Европы Средневековья, да и сами европейцы того не отрицают!

Бани в Западной Европе до поры до времени, до XIII века точно были, о чём сообщают, например, Большие анналы Кольмара:

1279 год. В банях у Ремиремона… (Монастырь в епископстве Туль – А.Г.)

1283 год. Король Рудольф осадил Петерлинген и построил вокруг крепости дома, бани и укрепления, чтобы голодом принудить город сдаться.

1292 год. Герцог лотарингский выстроил в Пломбьюре над банями укрепление, чтобы защищать купающихся от преступников.

Но потом Римская церковь их запретила по двум причинам. Первый довод понятен: из-за дикого уровня разврата, который поселился в стенах тех помывочных контор (см., например, свидетельство тому Джованни Боккаччо от 1375 г., ст.1 темы 3.8 на Сайте); о второй причине – речь чуть ниже.

Однако стоит визуально представить себе о чём ведём речь, взглянув на картинку публичной бани во Франции, преспокойно существовавшей и веком позже (после запрета попов), в 147° году: см. https://gunter-spb.livejournal.com/1396328.html

На картине изображены сидящие в кадках с тёплой водой мужики с бабёнками; можно увидеть, как один из мужичонков явно «созрел», да и дама не против, но в углу стоит поп, осуждающе смотря на парочку… – порнография XV века.

Однако это отнюдь не русские бани, это вообще не бани! Это – купальни! Ведь ни попу, ни музыканту, стоящих в «бане» в утеплённом одеянии, отнюдь не жарко! То есть – это отнюдь не парная, служащая у нас для помывки и убийства болезнетворных микробов, а просто место совмещения приятного с полезным, три-в-одном: и поесть, и неприятные запахи отбить, да и потешиться хоть в соло – хоть в группенсексе.

Похоже, экология сыграла злую шутку с «демократами»: дровишки в Западной Европе закончились много ранее, чем, например, в Москве, где таковые потихоньку стали быть дефицитом только при Годунове: частных бань вынужденно становилось в столице всё меньше, и были организованы общественные бани Москвы (но именно бани, а не купальни), с которых царь имел 15°° рублей годового дохода.

Арабески, или лишь малый штрих к истинному портрету Годунова

Надо заметить, что РПЦ и власть немало потрудились над созданием образа «несчастного» царя Бориса.

Этот персонаж, будучи абсолютно неграмотным, и находясь на должности кравчего у царя Ивана IV, весьма преуспел в личном бизнесе, имея ежегодно:

«С вотчин в Вяземском и Дорогобужском уездов – 6 °°° рублёв; с конюшенных слобод – 12 °°° руб. Царь давал ему на чрезвычайные расходы 15 °°° рублёв, и область Вага так же ему была от Царя пожалована, с которой он получал 32 °°° рублёв; с княжеств Рязани и Севера 3° °°° рублёв; с городов Твери и Торжка 8 °°° рублёв; с бань находящихся вне стен города Москвы 1 5°° рублёв; и того 1°4 5°° рублёв. Да сверх сего имел ещё знатныя поместья круг Москвы и во многих других областях, что ни кто ещё в России таких не имел» [кн. Михаил Щербатов, 1789]

Вдумайтесь! Эти 1°5 тыс. рублей, поступавших ежегодно в личную собственность Годунова, эквивалентны аж 1° % доходной части бюджета России тех лет! Это как если бы сегодня какой из чиновников Ближнего круга г-на Путина имел личный доход в 1,9 триллиона рублей годовых.

Понятно экономически, что банный нормо-час обходился горожанам на поточном производстве куда дешевле, чем при мелкосерийном на своём подворье, да и народу в городе прибыло. Но что вряд ли повлияло на помывочные традиции крестьян, т. е. на традиции более чем 97 % населения страны за «МКАДами» боярских хором.

А что же в Европе?

Наверное, стоит, как и во всех странах Средневековья, чётко отделять людей от надстроек-реципиентов: например, во Франции середины XVII века отсутствие банной практики для «высшего общества» являлось чем-то вроде маркера, его коренного отличия от «черни»; и таких «маркеров» хомотриалы-во-власти придумали немало[1].

Эта демонстрация отличия знати от черни (в т. ч. и в гигиене) было навязано извращёнными умами населенцев Ватикана, назвавших чистоплотность церковным преступлением, которое заключалось в смыве с тела добропорядочного христианина памяти святой воды, в которой его купали при крещении. Наверное, попы на примере манер знати пытались вызвать у Instrumentum vocale – неодушевлённых предметов, обладающих лишь даром речи – благоговение перед ними, сильно пошатнувшееся в то время.

И это была вторая причина запрета Римской католической церковью (РКЦ) банно-помывочной практики, по крайней мере, групповой. В итоге даже Король-Солнце (Людовик XIV) «мылся» лишь один раз в своей жизни, при крещении.

А чтобы не источать неприятные запахи у западной «элиты» появилась привычка обливать себя литрами духов и менять исподнее по два раза на день, а то и по три раза, при этом не расставаясь с устройствами для ловли блох. В итоге Людовик XIV уже к 2° годам получил очень неприятную болезнь, от которой смог отделаться только хирургическим путём; его героическому подвигу борьбы с геморроем – операция в те времена проводилась без анестезии! – последовали сотни его приближённых.

А, собственно, зачем им было мыться? Ведь любой смотрящий точно не потел на полях и в кузницах, не пропитывал свою одежду запахом навоза в коровниках, не ползал в шахтах и не отирал рукавом пыль с глаз при камнетёсных работах, не отмывался от крови забиваемых животных и не выносил ночные горшки…

В том же XVI веке Европу встряс Мартин Лютер, трудами которого сначала немцы, а потом и французы, и англичане озадачились реальным применением аксиомы Достоевского-Ницше (см. вып. 2 Эссе, хотя они, разумеется, не знали, что этот закон может так называться), создав христианства своих собственных национальных изводов – протестантизма в Германии, кальвинизм и англиканство. И вот уже в 1597 году Ханс Бок отрисывывает устройство общественной бани в Швейцарии (см. здесь: https://gunter-spb.livejournal.com/1396328.html), в которой перегородка служит не для разделения мужской половины от женской – как в русских общественных банях, хоть и не наглухо, – а как бельэтаж театра для явно пьяных зевак и как раздевалка.

В Западной Европе и через 1°° лет после официального антипомывочного прессинга церкви совмещение необходимого, приятного и полезного в «одном банном флаконе» оказалось незыблемо – традиции, однако!

Э. Фукс в своей «Истории нравов в эпоху Ренессанса» приводит следующие данные. В период с 1426 по 1515 год каждая из пяти деревень в окрестностях Ульма имела свою баню (баню в понимании Э. Фукса!). В Цюрихе насчитывалось пять бань, в Шрейере – девять, в самом Ульме – десять, в Базеле – одиннадцать, в Нюрнберге – тринадцать, во Франкфурте-на-Майне – пятнадцать, в Вене – двадцать одна.

Таким образом, подозрение во лжи с Флетчера надо снимать: упоминание им банных печей в Германии XVI века почти достоверно. «Почти», так как во всех приведённых примерах речь велась лишь о городском населении, но что творилось с гигиеной в западноевропейских деревнях – непонятно.

Таки мытая Европа и начало промышленного бума

Что же мы получили «в остатке»?

Во-первых, байки о немытой Европе Средневековья в целом – это фейк, историческое заблуждение, но лишь отчасти. Это заблуждение превращается частью в быль, но лишь с тем учётом, что, во-первых, русское понятие «баня» принципиально отлично от этого термина в странах Западной Европы, где применим лучше термин «купальня».

Во-вторых, абсолютная немытость была в моде лишь у надстройки общества.

В третьих, и – это уже вывод, сводящий баланс событий, и выводящий в совсем иную область: только тогда, когда в XVI веке Германия, Англия и Франция решили воплотить в жизнь аксиому Достоевского-Ницше, укрепив свою национальную идентичность свойственной только их государствам религией (то есть тогда – идеологией), отказавшись подражать и подчиняться Ватикану, только тогда начался торгово-промышленный – и техно-расцвет этих наций, в том числе, и возрождение помывочной практики в поселениях с большим скоплением людей.

Итог этого подъёма пассионарности известен из работы Питирима А. Сорокина с подсчётом мыслителей, внёсших заметный вклад в развитие цивилизации с 58° г. BC до 19°° года. К сожалению, среди 1179 гениев планеты русских имён в том списке всего-то лишь 1,3 %. И понятно почему так мала эта доля: после царя Ивана IV Грозного Россия отошла от своего исконного и уникального понимания сути учения Христа, трудами Дома Готторпов-Романовых свалившись по сути в иудохристианство, то есть в микс изначально несовместимых идей.

С причинами же «тёмного болезненного цвета лица» и, в основном, у женщин всё много серьёзнее, чем полагал населенец Острова-на-Углу Европы! Флетчер элементарно не разобрался в столичной моде XVI века, разумеется и в медицине он был не силён. Дело тут отнюдь не в активной «топочной» деятельности наших предков и её последствиях, а в употреблении женщинами свинцовых белил и ртутных мушек, что московские барышни (но точно не крестьянки!) почему-то (почему, кстати?) считали шиком моды: см. мои комментарии к ст. 2 в теме 9.1.17.s на Сайте. Откуда и проистекал их болезненный цвет лица. Ведь в конце концов у русских мужчин англичанин той болезненности не углядел!

Однако в этой неосторожности предков винить нельзя никак, так как вплоть аж до начала XX века вообще никто на земле даже и не догадывался о связи жутких болезней с применением свинца и ртути в быту, а русская мода XV века в начале XX-ого аж даже реинкарнировалась в Англии (sic!), где аристократки никак не могли допустить цвет своих лиц таким же, как и у загорелых крестьянок; в итоге они наносили на свои милые мордашки свинцовые белила!

Более того: ртуть активно использовалась в медицине, где она (в форме мази или через вдыхание паров) считалась в начале XX эффективным средством при лечении сифилиса!

Вдумайтесь! До тех пор, пока в XIX веке чугунолитейное производство не «встало на крыло», из свинца делались даже водоводы! Что, кстати, послужило причиной великого горя, в частности, в семьях первых двух Романовых, потерявших из-за свинцового отравления многих детей, а почти все выжившие их потомки стали калеками, да и сами цари ушли в мир иной в цветущем для мужчин возрасте в 49 и 47 лет (Пётр I Алексеевич, к счастью, в Кремле почти не жил, умер по случаю в 53).

Заскоки современной идеологии России

И тут пора на примере свидетельства англичанина поставить всё, что сегодня стоит на голове, на ноги. Да, бывший министр культуры РФ, д.и.н. В.Р. Мединский во многом прав: иностранцы, побывавшие в России, порой писали свои мемуары о путешествии в Московию, сдабривая их мерзостными фейками, и крайне тенденциозно. Да, – и это истинная правда! – многие из них занимались к тому же откровенным плагиатом, для пущего словца воруя контент у коллег целыми блоками, и, мало того, обильно разжижая эти текстовые заимствования своими фантазиями. Но даже Владимир Ростиславович вряд ли смог бы ответить на вопрос: а какая доля в мемуарах того или иного иностранного графомана является чистой воды напраслиной, а какая – чистой правдой о нашей стране?

Возникает и другой вопрос: если г-н Мединский чуть ли не всех иностранцев упрекает в откровенных выдумках, то почему он и его коллеги с такой же яростью борьбы за правду не ополчаются на десятки «пиратских» копий Национальной летописи (см. корпус ПСРЛ, в котором аж целых 43 тома повествуют об одном и том же, но пера примерно 17° разных интерпретаторов)[2]? Ведь во многих из них подчас выпирает ослиными ушами полная околёсица: см., например, катастрофические для чувства патриотизма и имиджинологии примеры из нашей истории в выпуске 4 серии моих Эссе, а также в примечаниях[3].

Просто так уйти от ответа не получится, так как свидетельств иностранцев о России XV–XVII вв. набирается где-то под сотню, и свидетельств не только засланцев Ватикана, бойцов «невидимого фронта» и торгово-промышленных шпионов Старого Света, но также «показаний» множества вовсе не ангажированных людей, как и представителей мусульманского мира. Хотя последние, например, типа клинического казнокрада ибн Фадлана, также не могли удержаться от фантазий.

Но чем обоснована необходимость селекции исторической информации именно сегодня?

То есть наставления Платона и ныне являются флагом кремлёвской власти:

– Разве можем мы так легко допустить, чтобы дети слушали и воспринимали душой какие попало мифы, выдуманные кем попало и большей частью противоречащие тем мнениям, которые, как мы считаем, должны быть у них, когда они повзрослеют?

– Мы этого ни в коем случае не допустим.

– Прежде всего нам, вероятно, надо смотреть за творцами мифов: если их произведение хорошо, мы допустим его, если же нет – отвергнем. Мы уговорим воспитательниц и матерей рассказывать детям лишь признанные мифы, чтобы с их помощью формировать души детей скорее, чем их тела – руками. А большинство мифов, которые они теперь рассказывают, надо отбросить. [Государство]

Похоже, что и остальные три базовые книги в Кремле не забыты (см. мою статью «Для наивных россиян – это мифы…» на Яндекс. Дзен), коль историк О.А. Платонов, чьи работы так обильно цитировал в своей докторской диссертации г-н Мединский, ныне назначенный Президентов РФ отвечать за всю историю России, так удачно скомпилировал Платона:

«Критерием положительной или отрицательной оценки (т. е. критерием селекции информации – А.Г.) могут быть только национальные интересы России. Первый вопрос, на который должна честно ответить историческая наука – насколько то или иное событие или частное деяние отвечает интересам страны и народа. Взвешивание (событий или частных деяний) на весах национальных интересов России создаёт абсолютный стандарт истинности и достоверности исторического труда» [Цитата из диссертации В. Р. Мединского].

Однако продолжим слушать документы.

А.Н. Зерцалов

Из Указа Алексея Романов от 1648 года об ограничении топки домовых печей в Москве:

«По обращению купцов и чиновников, а также иных всяких людей посада, по государеву указу, велено избы топить лишь дважды в неделю: в воскресенье, да в четверг.

Однако в холод и ненастье кроме указанных дней топить избы можно и в иные дни недели, но с ведома подписавших челобитную, назначивших полицейского, который бы ездил постоянно по улицам посада и надзирал бы за всякими людьми чтобы те топили избы с бережением и опаскою. При всём при том, и в целях обережения имущества купцов, чиновников, да и иного люда от возможных пожаров, полицейский должен строго отслеживать, чтобы в дни жаркие и, особенно, в дни сильно ветренные посадские люди избы свои вообще не топили».

Арабески

Как сообщается в «Летописце Российских Князей…» Москва сильно горела отнюдь не единожды: в 1633 году (Алёше Романову исполнилось 4 года), в 1636-ом и особенно сильно в 1648 году, когда 19-летний царь мог лично наблюдать, как «июля в 2 день на Москве горело: Петровка и Дмировка, Тверская, Никицкая, Чертолская и Арбат, по Тресвяцкие ворота и по Неглинку погорели все дворы и лавки и церкви Божии и полаты обгорели и людей много пригорело».

При всём при том и через три года после своего восшествия на престол царь Алексей «почему-то» не услышал стонов обычных людей по итогам разгильдяйства служек частных церквей кремлёвских магнатов, не увидел кивков на целевые поджоги кланами торговой мафии рядов конкурентов; Кремль даже не сподобился просто выслушать мнение обычных жителей столицы о крайне неудачном выборе мест расположения мини-фабрик москательных товаров в центре города, основным продуктом производства которых был порох, от внезапного возгорания которого и случился пожар 1636 года.

Как и всегда запреты были наложены исключительно на трудящихся, причём по якобы их же и просьбам; в данном случае – были наложены ограничения на график топки жилых помещений.

При этом казённые пороховое, винокуренные и другие пожароопасные производства из центра города на окраины не были переброшены, пруды в городе отрыты не были, улицы не расширены, ну а про разгильдяев-попов частных церквушек, которые с завидной периодичностью по пьяни забывали тушить на ночь свечи и фитили перед иконами, Романов вообще «забыл»: в теократическом государстве разве можно было в чём-либо упрекать Церковь? Если что и приключалось, то ведь мантра «На всё воля Божья!» уже была припасена. Что ещё надо?

Николаас Витсен, 1664

Под Ригой. Мы чувствовали себя все очень вяло, сильно болела голова от слишком натопленных помещений, к чему мы не привыкли.

Вопросы к учителю

Бургомистр Амстердама Витсен ехал в Москву развивать свой личный бизнес, останавливаясь в избах крестьян, и уж, наверное, не самых бедных. Однако населенцы и таких изб балтийского племени куршей, похоже, не имели представления об угарном газе и о том, что заслонку печи (если таковая имелась в дымоходе) следует закрывать только после того, как останутся лишь угли и их пламя горения перестанет содержать синие сполохи. В противном случае и получится – в лёгком, не летальном варианте последствий – та самая головная боль от угарного газа. Не так ли?

Но что-то мне подсказывает, что в XVII абсолютно все избы в Курляндии попросту были курными, по определению не имеющие заслонок. Так?

Избрант Идес и Адам Бранд, 1692–1695

Китай. Цицикар. Скамья в доме, под которой проходит дымоход.

Дома не разделены на комнаты, нет у них и полов, но примерно кругом половины дома, внутри по стенам, тянется скамья высотой в локоть и шириной около двух локтей, покрытая циновками, сплетёнными из тростника. Под этими лавками расположен дымоход (по которому идёт тепло от огня, разводимого [в печи] у двери снаружи дома), выходящий с другой стороны дома. Этот дымоход служит им зимой печью, хотя дом получает мало тепла от неё, если не считать, что она даёт немного тепла людям, которые днём сидят на лавках, а ночью на них спят.

Вопросы к учителю

Непонятно в этой истории: из какого материала строился дымоход? как обеспечивалась тяга? какой энергоноситель сжигался в печи?

Похоже, строить тёплые дома и подпотолочные балконы в Китае было просто не́ из чего, так как адмирал Чжэн Хэ – почитатель Аллаха родом якобы из Узбекистана[4] – извёл все леса Поднебесной на строительство грандиозного флота ещё в начале XV в. Не так ли?

Каким таким образом вся патентно-рационализаторская мощь Поднебесной империи веков преда́вно-давно́ минувших так бесславно истощилась в веке XVI-ом до столь примитивной системы теплоснабжения жилищ и жутко низкого уровня жизни своих населенцев? – Напомню: я про людей говорю, однако. А не про населенцев Запретного города.

В своём цивилизационном развитии Китай-XVII где находился по отношению к России? А к странам Внеморальной Оси? Об этом в каких учебных заведениях рассказывают?

А ещё предлагаю отделаться от мифических представлений о жуткой плотности населения в Китае, перестав отрисовывать в своём сознании картинки муравейника. Для чего нужно просто заняться операцией деления: разделить численность населения на площадь территории. В Китае получим число 144, в России – около 9, а в Западной Европе – аж 193 чел./кв. км! Так какая территория сегодня реально перенаселена?

Джон Перри, 1716

Выше упомянутые печи в общем употреблении в России: их ставят во внутренних комнатах, и приноровлены они таким образом, что одна охапка дров, которую накладывают в неё даже в самое холодное время, раз, или два, в день, производит теплоту, что в комнатах можно легко потеть. Печи эти нагреваются до какого угодно градуса.

На полу наложен толстый слой земли, двери и окна постоянно заперты, трубы нет, и не существует никакого отверстия, через которое воздух мог бы свободно проходить, чтобы умерить силу жара.

Замечательно то обстоятельство, что когда в этих комнатах случается мыть полы (во время чего печи сильно натоплены, чтобы скорее просушить комнату), вода испаряется в воздухе и густой нар тянется по направлению к окну. Если мороз в это время не очень силен, то пар этот садится каплями на стекло и, стекая с них, образует лужи на подоконниках; при сильном же морозе этот пар замерзает на стёклах и образует на них твёрдую, белую, неровную льдину; чем более тепла внутри комнаты, и чем сильнее мороз на дворе, тем скорее замерзают окна. Если же сырость в комнате не прекращается долгое время (я сам делал этот опыт), то лёд на окнах нарастает толщиною в четверть дюйма. Подобным же образом, если налить на дно кадки дюйм воды, и поставить её в тёплой комнате около печки, то по той же причине тепло уничтожит воду.

Вопросы к учителю: о пилах, фуганках и напильниках

Этот Джон Перри при всём при том был наблюдателен и аккуратен в записях, и теперь мы точно знаем, что в начале XVIII века полы русских изб по-прежнему были земляными[5]. То есть вполне логичное решение покрыть пол досками упиралось в элементарный технологический тупик, а именно в отсутствие должного количества пил[6] для их изготовления или в космическую для крестьян цену готовых изделий, и, разумеется, в сырьё. О существовании фуганков для «разглаживания» заусенцев настила даже и речи не было в крестьянском сообществе. Соответственно, о наличии качественной отечественной стали (в частности, для изготовления ножа-резца фуганка) также не приходится говорить для ситуации начала XVIII века.

Говоря об отсутствии, по крайней мере, качественных пил, нужно помнить ещё и о технологии их затачивания напильниками, нужных также и при изготовлении оружия. И вот тут, что называется, финита! Или «приехали!», если по-русски.

О заточке пил и фантазиях некоего монаха с NICом «Аристотель» о пилах за четыре века до Р.Х. см. подробно мой комментарий: http://www.lifeofpeople.info/themes/?theme=22.3°.8.w&article=3

Что же касается технологии изготовления напильников, о которых тот же «блогер» Средневековья писал, то очень советую посетить Миасский инструментальный завод с тем, чтобы дурь каждого лейб-историка видна стала: на этом заводе можно познакомиться с очень не простой технологией изготовления этого инструмента; её описание я привожу здесь – http://www.lifeofpeople.info/themes/?theme=22.3°.8.w&article=2

Ну а теперь от совершенно частного бытового вопроса через Матрицу продуктивных сравнений и через сведение баланса событий легко перейдём к другой серии вопросов.

Откуда в Древней Руси бралось столь огромное количество мечей, которыми якобы махались бойцы сотен княжеских ОПГ, а также десятки тысяч Русского воинства в Куликовской битве, если даже пил не было? При том, что кроме болотного железа в стране не было рудных источников для производства качественной стали вплоть до времён правления царя Петра.

Не представляли ли собой все древние битвы просто мордобой парней стенка-на-стенку, как было принято в деревнях совсем до недавнего прошлого (да и не только в деревнях)?

Если любая боевая рана из-за отсутствия в Древности полевой хирургии оказывалась практически всегда смертельной, в том числе и из-за сепсиса, то где князья находили весьма странных людей, которые бы с патриотическим энтузиазмом шли бы с рогатинами на стальные мечи? Где находятся циклопических масштабов кладбища погибших в боях сотен тысяч воинов по всему миру, которые можно локализовать выпиской изо всех исторических источников упоминаний о боестолкновениях? И не из-за отчётливого ли понимания катастрофы своего участия в княжеских сечах русское воинство пыталось звуками своих огромных барабанов и подавляющей численностью напугать соперника, а если тот сходу не пужался, то предки предпочитали давать дёру?

– Вот такие вопросы к учителю истории в школе.

Атлас мануфактурной промышленности Московской губернии, 1845

Дерево – единственное топливо в Москве до 1841 года

Рисунок 7. Скрин фрагмента оригинала. Из издания 1845 года.

Вопросы к учителю

Уголь и сталь связаны намертво. Вот и я свяжу эти темы: производство стали, добычу угля и его использование в ЖКХ Древности.

В сообщении из «Атласа» видна явная логическая неувязка: с одной стороны, если до 1841 года Россия не знала каменного угля, то как она уже в XVI веке организовала производство пороха, как известно, состоящего из каменноугольной пыли, кристаллов селитры и порошка серы? Где в Древней Руси находились угольные разрезы (на фактах от археологов, пожалуйста), а также природные источники селитры? Уж не так ли как французы по времена экономической блокады их Республики наши предки добывали селитру, отскребая светлые её кристаллы со стенок заброшенных нужников и прочая выгребных ям?

Как без коксующегося угля можно вообще наладить производство стали, соответственно, кольчуг, мечей etc.? Значит, до 1841 года сталь в стране не производилась? Тогда откуда взялись многие образцы Оружейной палаты Кремля, изготовленные из стали? А, кстати, какого химического состава?

Похоже, что у музейных работников и историков своя терминология, а у инженеров своя. Последние называют (в науке «Металловедение») сталью любую «железяку» (Fe) с содержанием углерода от 2,14 до 6,67 % и обязательно легированную. Например, марганцем, который выгоняет из расплава руды серу (убийцу стали) и обеспечивает её ковкость. Но о чём иной люд понятия не имеет, называя сталью любую железку, особенно, если она блестит. И это представление – катастрофа в теле программ средней, и не только средней школы, и не только школ РФ.

Усвоить неплохо, что с инженерной точки зрения первое в мире промышленное применение стали – это Бруклинский мост, строительство которого началось в 187° году. Причём инженеру-проектировщику Джону Рёблингу пришлось приложить немало усилий, чтобы убедить заказчика использовать при строительстве именно сталь, а не чугун. И получается, что только через много сотен лет использования стали в оружейном деле, человечество сподобилось найти ей иное, мирное использование[7]. Не странно ли?

Вернувшись к попутной теме применения в России угля, отмечу, что первые его залежи были, как считается, обнаружены в Донецком бассейне в 1721 году (районы Бахмута, Лисичанска и Шахт).

Не слишком быстро дела шли и в Западной Европе: в конце XVII века на 7° шахтах окрест Бристоля трудились лишь 123 человека. То есть каменный уголь был не шибко популярен.

Но, разумеется, Китай – как и всегда впереди планеты всей, – ещё за тысячу лет до Р.Х. начал интенсивно использовать уголь при выплавке меди, и в циклопических масштабах… Нет слов! Умняшки-монахи, бывшие мальчики-мажорики Средневековья, пришедшие под якобы древнеримскими и древнегреческими NICами делать издательскую карьеру в монастыри Европы, просто отдыхают на фоне китайских гениев фэнтези! Впрочем, отнюдь не китайцы, а, похоже, европейцы – римские иезуиты уровня Маттео Риччи – историю Китая и писали: подобно Шлёцеру, Байеру и Миллеру в России[8] очень быстро усвоив, что лесть на Востоке – козырная карта: хотите числиться изобретателями бумаги? – Пожалуйста. А изобретателями компаса? – Да ради бога! А первыми исчислителями (в двоичной системе Книги Перемен!) дат затмений солнца? – Да нет вопросов!

Идя ли со стороны времени появления в России заводов по производству стали, идя ли со стороны анализа планетарного реестра открытий залежей каменного угля (экономическая география Древнего мира), идя ли с какой иной стороны Матрицы продуктивных сравнений, мы получаем разные данные о начале изготовления стали, никак не стыкующиеся меж собой по датам. – Покамест история не превратится из области знаний в науку, мы не сможем ни достоверно описать прошлое, ни предсказать даже ближайшее будущее.

В заключении остаётся поставить вопрос по-иному, и возвращаясь к теме: почему уголь не использовался для отопления от века?

На мой взгляд, дело тут в базовой конструкции русской печи и в очень позднем налаживании промышленного производства чугуна, и вообще производств, которые, по крайней мере лишь в середине XIX в. начали хоть что-то делать для людей, а не только для армии, флота и промышленности.

Вспомним, что максимальная температура горения дров – это около 7°° °C. До поры до времени приток кислорода в горнило русской печки обеспечивался его вялым забором из помещения, и уже сгоревшие открытым огнём дрова догорали углями при более высокой температуре, но явно не более 1°°° °С. Глинобитная печь (в курных избах) это испытание выдержать могла.

Уголь же, если даже его и сыскали, использоваться для отопления курных изб мог вряд ли: из-за своей дымности и повышенной температуры горения.

А вот когда появились трубы и придумали (скорее, в XIX веке) класть дрова на колосник – чугунную решётку (ранее чугуна просто не было!), а под колосником печи устроили нишу для поддува кислорода с новым удобным сервисом выгреба золы, вот тогда-то уголь и мог стал востребован.

Но на практике он оказался крайне опасен. Потенциально уголь может выдать много большую, чем дерево температуру при горении – вплоть до 225° °С (антрацит), и стенки печей, сделанные не из шамотного кирпича, легко и быстро прогорали. Не поэтому ли уголь и не закидывали в них?

Следующий (как и всегда, риторический) вопрос: где карта древних карьеров шамотной (огнеупорной) глины, единственно которая и выдерживает высокую температуру хоть при выплавке стали, хоть при отоплении жилищ при активном снабжении кислородом процесса горения дров? Где впервые, когда и кем были найдены залежи этой глины, содержащей почти всю таблицу Менделеева: кварц (Si°₂); алюмооксидная керамика (Аl₂О₃); оксиды кальция (CaO), калия (К₂О), магния (MgO), натрия (Na₂О) и оксид железа (Fe₂О₃)?

А какова была в XIX ситуация с альтернативными теплоносителями? Это я о торфе и навозе. Последний вид энергоресурсов применялся в южных областях России, где навоз смешивали с соломой, сушили, а затем использовали как первый на земле альтернативный вид биотоплива.

В.А. Преображенский, 1854

(здесь и далее сохранены орфография и пунктуация в традициях XIX века)

Тверская губерния. Этот недостаток леса обратил внимание начальства, и в 1843 прислан был в губернию торфмейстер Каде указать государственным крестьянам способ разработки торфа. Впрочем, торф был уже не новостью нашей губернии. Первоначально он отыскан близь города Торжка, около 18°° года, когда правительство, обративши на оный внимание, собирало сведения о месторождениях в разработках торфа в России…

Кроме этих трёх месторождений г. Каде обозрел Товаковское, лежащее близ Клобуковскаго, и в Новоторжском уезде при с. Еськах.

Первое содержит бурый торф, до 3 саж. и более в глубину, но неудобно к разработке, потому что чрезвычайно топко и не имеется достаточнаго наклона к близ текущей речке. 1,35° кирпичей этого торфа, каждый в 12 дюймов длины, 4 ½ высоты и 5 широты в объеме и 1 ½ фунта весом, производят такой же жар, как и 1°° кубич. фут. сосновых дров.

Есецкое месторождение, на 4 верстах в длину, на 1 версте в ширину и около 1 ½ саж. в глубину, содержит баггер торф, требующий значительнаго времени для выжимки и высушки воды. Здесь показан крестьянам способ добывания торфа и употребления его; но они только посмотрели, а торфа не разработывают.

В 1844 году осмотрены: Жарское месторождение, величиною в 4 ½ квад. верс, и в 2 саж. глубиною; оно оказалось неудобным к осушке, как лежащее на одном горизонте с оз. Селигером.

Ляпинское месторождение оказалось содержащим небольшое количество торфа; торфяной пласт толщиною в 1 ¼ арш.; 1.5°° кирпичей дают жара столько же, сколько 1°° куб. фут сосновых дров; а один кирпич весит до 2 фун. Способы добывания торфа указаны крестьянам, которые убедились в его пользе, как донёс г. Каде…

При быстром уменьшении лесов, Правительство и хозяева давно обращают внимание на сбережение горючих лесных материалов и открытие новых материалов из царства ископаемых и прозябаемых… Царство ископаемое открыло свои недра для добывания каменнаго угля и торфа; а из прозябений – вереск, подсолнечники, чернобыльник, тростник, костра пеньки и льна, даже гречневая шелуха обещают нам подспорье в топливе.

Наша губерния, при всем недостатке лесных материалов в некоторых местах, продолжает ещё отапливаться дровами; сокровища каменнаго угля хранятся ещё непочатыми; торф употребляется только в Тверском уезде; а костра обращается крестьянами на сушку хлеба в ригах и овинах и то кое-где. Жаль, что гречневая шелуха бросается у нас, в безлесных местах, в навоз; а она при помощи 3 или 4 полен дров, горит ярко, если насыпать ее в печь с вечера, дает жара весьма много и оставляет много золы, содержащее в себе значительное количество поташа.

В продаже обращаются пока одне дрова, ценность которых восходить в Твери до 3 р. сер. за сажень берёзовых, до 1 р. 85 к. сосновых, до 1 р. 6° к. еловых. Следовательно нам ещё нельзя жаловаться на дороговизну дров.

Вопросы к учителю. О топливном дефиците

«Сокровища каменного угля хранятся ещё непочатыми», «гречневая шелуха бросается у нас, в безлесных местах, в навоз» – просто замечательно!

То есть Россия в XIX веке испытывала острый топливный дефицит?! – Ничего себе масштаб экологической катастрофы! О которой в учебниках истории ни звука, столетняя пауза правдивой информации.

В какой мере возрастание цен на дрова сопровождалось увеличением денежной массы и темпов инфляции? На сколько именно обнищали люди? Как именно тотальная вырубка леса сказалась на экологической ситуации в стране, с разбивкой по регионам и окрест городов?

Мы-таки изучаем историю своей страны или делаем вид, что изучаем?