Однажды солнечным юрским, а может, и меловым утром, на красивой поляне, достойной кисти художника – если бы в те времена такие водились – чесалось, ело и ничего не делало – семейство травоядных динозавров. Ничего не делал маленький динозаврик Руфи. Он лежал и смотрел на остальных членов семейства, пытаясь думать о том, о сём, но в основном ему было просто весьма хорошо. И это отнюдь не какое-то жалкое мгновение счастья, нет, это чувство сохранялось уже довольно долго, и даже очень долго, так как этот вид некрупных динозавров, к которому и принадлежал Руфи, вообще всё делал неторопливо. Мама по имени Уфи в это время объедала какие-то ягоды с куста, помахивая при этом хвостом. Папа же Буфи, лёжа возле дерева, энергично чесал спину о твёрдую кору, всячески при этом изгибаясь. Иногда он замирал, словно вспомнив о чём-то, но так и не вспомнив, с удвоенной силой продолжал чесаться.
Взирая на эту идиллию, а заодно на пролетающую мимо стрекозу, Руфи подумал: «Да не побегать ли мне за этой стрекозой, как вчера? Это было очень весело!»
Но Руфи уже слишком разомлел и разленился сегодня, и потому раздумал гоняться за насекомым. К тому же сейчас его всё больше и больше занимал вопрос: «А что будет, если он сможет когда-нибудь забраться на тот далёкий холм с большим камнем наверху?»
Однако эта мысль представлялась слишком дерзкой, и Руфи рассудил, что хорошо бы для начала хоть раз поймать свой хвост зубами – ведь до сих пор ему подобное не удавалось, и если после не случится ничего страшного, то уж тогда можно будет снова вернуться к размышлениям о восхождении на холм.
Вскоре неторопливый ход Руфиных мыслей оказался нарушенным далёким грохотом и треском. Всё семейство замерло и стало прислушиваться, вытянув шеи, а Руфи и папа Буфи даже встали. Мама Уфи, и так уже стоявшая, сделала пару шагов в ту сторону, откуда доносился шум, чтобы лучше слышать.
– Наверное, это тот! Страшный! – встревожилась она.
– Да, верно, это он. Нам нужно бежать! – воскликнул папа Буфи.
Уфи, оказавшись рядом с Руфи, с отчаянием прошептала ему:
– Немедленно беги туда, к лесу. А мы побежим в другие стороны. Когда мы двигаемся поодиночке, то Страшному труднее нас услышать, а значит, и поймать. Если мы не поторопимся, он всех нас съест!
– Съест?! – ужаснулся Руфи, задрожав от страха и необходимости бежать одному.
– Да! А теперь беги быстрее. Через какое-то время, как только всё успокоится, ты сможешь осторожно вернуться на эту поляну – запомни её хорошенько! Мы с папой сделаем то же самое.
Тут совсем близко раздался рёв, сотрясший землю, а вслед топот огромных ног. И Руфи побежал сломя голову через кусты, перепрыгивая впадины и запинаясь на бугорках. Он бежал долго, но ему всё казалось, что чудище вот-вот схватит его за шкирку, потому что он бежит недостаточно быстро. И Руфи напрягая последние силы мчался вперёд. Наконец ему уже стало совсем трудно дышать, и он замедлил ход, постепенно перейдя на быстрый шаг, чередующийся со всё более и более короткими очередями бега. И вот он остановился совсем, тяжело дыша и прислушиваясь к доносящимся сзади звукам. Но ничего особенного слышно не было. Стояла полная тишина, не считая, конечно, обычных звуков леса. Руфи от усталости не в силах устоять на ногах – лёг на землю, и ему очень захотелось пить. Сейчас он немного полежит и быстренько найдёт воду, а после осторожно пойдёт обратно, в точности исполняя наказ мамы Уфи. Руфи был уверен, что к его приходу она вместе с папой Буфи уже будет дожидаться его на поляне. Нужно спешить, а то как-бы родители не начали беспокоиться, думая, что он потерялся. Ну вот, ещё совсем чуть-чуть надо полежать, чтобы перестали дрожать от перенапряжения ноги, и можно идти.
Руфи в конце концов поднялся с земли, но ноги всё равно едва держали – так они поработали! Поведя головой в разные стороны и принюхиваясь, Руфи уловил запах свежести, доносившийся откуда-то слева.
«Наверное, там есть вода!» – обрадовался он, и двинул в том направлении.
И действительно, через несколько десятков шагов показалось маленькое озерцо. Подойдя к берегу, Руфи стал громко лакать воду, при этом фыркая. Но вдруг ему показалось, будто он что-то услышал сквозь шум от проходящей по горлу воды. Руфи прекратил пить и прислушался.
«Ш-ш-ш-ш, ш-ш-ш-ш! Не шуми так, пожалуйста, и лучше отойди оттуда. Тебя могут услышать».
Руфи, повернувшись на голос, заметил небольшую мохнатую мордочку, выглядывающую из зарослей гинкго.
– Кто услышит? – удивился он.
– Я не знаю, как они называются, но они могут на тебя напасть. Не стой там на виду… ты можешь спрятаться здесь – со мной.
Руфи испуганно подбежал к кустам и забрался в самую гущу.
– И эти тоже?… Тоже могут меня съесть? – тихо воскликнул Руфи.
– Не знаю, может быть, не смогут съесть – ты довольно большой, но могут поранить, – ответил обладатель пушистой мордочки. – А тебя что, уже пытался кто-то съесть?
– Пытались! И нам вместе с мамой и папой пришлось разбежаться в разные стороны, чтобы нас не поймали. А где твои мама и папа?
– Не знаю, – вздохнул мохнатый. – Я остался один, так же, как и ты, и с тех пор не могу найти их.
– Но я не остался один! Сейчас я вернусь на нашу поляну к родителям. Если хочешь, пойдём со мной! А после мы все вместе поищем твоих маму и папу.
– Ладно, – обрадовался пушистый. – Только сейчас нельзя идти, это очень опасно, потому что скоро уже совсем стемнеет. Нам нужно дождаться утра. Давай залезем подальше в кусты.
Руфи, видя большую опытность зверька в деле ночёвки и скрытности в лесу, последовав его совету, полез за ним.
– А как тебя зовут? Меня – Руфи!
– Мама называет меня Пышь или Пышик.
– Хорошо, что ты меня подозвал и предупредил, Пышик, а то мне было страшно и не хватало только, чтобы на меня кто-нибудь набросился.
– Мне тоже было страшно, но теперь, когда мы вдвоём, я чувствую себя спокойнее. Ну, вот так, здесь мы сможем заночевать. В кустах нас никто не увидит. И ещё вон там есть эти листики – они вкусные!
Руфи тут-же отведал листики, с набитым ртом сообщив Пышу, что листики действительно вкусные. Вскоре они оба наелись и улеглись рядышком, зажмурив глаза. Говорить уже не хотелось, и животные постепенно уснули.
Ночь прошла спокойно, а утром они пробудились почти одновременно. Однако Пышь выглядел обеспокоенным. Руфи спросил – что с ним?
– А твои родители меня не прогонят? Ведь я другой, не такой большой, как ты.
– Прогонят? – изумился Руфи. – Не-е-е-т, не прогонят. Они будут рады тебе, ведь ты мой друг, и ты остался один.
– Тогда пошли к ним, – воодушевился Пышь. – Только надо стараться не шуметь и быть очень осторожными.
Более не рассуждая, животные выбрались из кустов, двинув в направлении поляны.
Лес постепенно пробуждался и отовсюду слышались какие-то крики, жужжание и шорохи, но ничего грозного в этих звуках не было. Руфи и Пышь отошли уже достаточно далеко от места ночлега, но поляну по прежнему не видели.
– А ты правильно запомнил дорогу? – спросил Пышь.
– Не знаю, я очень торопился и мне было страшно. Но, кажется, мы идём в правильную сторону. Там неподалёку был холм с большим камнем наверху, но отсюда из-за деревьев ничего не видно. Ты не знаешь, где здесь можно забраться повыше?
– Нет, я в этой стороне не был. Давай остановимся и ты подумаешь. Попробуешь вспомнить обратную дорогу.
Руфи согласился с предложением Пыша и встал как вкопанный прямо перед кустом с чёрными ягодами.
– Смотри, Пышик, на нашей поляне росли такие же ягоды! Они очень вкусные, давай их поедим.
Они поели и призадумались: если здесь растут такие же ягоды, как на поляне, то, возможно, и сама поляна находится неподалёку? Эта догадка приободрила животных, и они придумали сделать круг, начиная от того места, где росли кусты с ягодами. Возможно, так они найдут поляну!
Однако обход территории ничего не дал, и к тому же товарищи по несчастью снова захотели есть, да ещё и пить. Нужно найти воду. Руфи, очень хорошо чувствовавший влажность, сказал, что там подальше должна быть вода. Они очень осторожно стали приближаться к этому месту. Наконец, Пышь попросил Руфи подождать, а сам совсем уж незаметно начал красться вперёд. Через некоторое время он вернулся с известием о том, что неподалёку действительно есть ручей и, кажется, никого нет рядом.
Вскоре, напившись прохладной воды, Руфи с Пышем уже отдыхали в зарослях папоротника, которые нашлись на некотором отдалении от ручья. Животным во время сиесты понравилось разглядывать молодые побеги этого растения. Скрученные в забавные спиральки – они были похожи на каких-то замерших живых существ. Но кое-кто всё же не находил себе места.
– Как же нам найти поляну? – спросил Руфи. – А вдруг мы не найдём её? И я больше никогда не увижу маму с папой?
Руфи наверное бы заплакал, если б умел.
– Мы ещё поищем. Будем искать, пока не найдём, – подбодрил его Пышик, и добавил:
– Но скоро настанет ночь, а потому нам надо найти место для ночлега. Здесь мне не очень спокойно.
И они отправились искать спокойное место. Такое нашлось внутри ствола упавшего кипариса, сердцевина которого уже успела сгнить, или её кто-то съел? А наружные слои с корой – остались. Маленькие животные залезли туда и улеглись рядом, немного высунув морды наружу. Места для них оказалось достаточно, поэтому можно было развалиться повальяжнее, одновременно сохраняя чувство некоторой безопасности и защищённости, которому способствовало то, что задняя часть ствола была почти полностью закрыта каким-то мусором и, следовательно, к ним никто не мог подобраться незаметно сзади. Спать им пока не очень-то и хотелось, а потому они стали вспоминать о былом. Руфи спросил у Пышика, какие у него родители.
– Они очень добрые, как у тебя. И ты бы видел мою маму – она такая пушистая! У неё мех гораздо красивее, чем у меня.
– Это… пушистое, что ты называешь мехом, очень мне нравится, – откликнулся Руфи. – Тебе, наверное, в этом очень тепло?
– Хи-хи-хи, не всегда. А что это у тебя на голове – такие две штуки?
– Из этих наростов у меня вырастут маленькие рожки, как у папы, – ответил Руфи. – Ими можно обдирать кору с некоторых деревьев, и потом её жевать.
– Ро-о-о-ожки?! – А тебе разве нравится кора? – спросил Пышь. – Она ведь горькая.
– Нравится, но не всякая, а эта кора очень вкусная и приятно пахнет.
За этими «глубокомысленными» разговорами о том, что кому нравится, они не заметили, как стал накрапывать дождь, и вот уже первые тяжёлые капли забрызгали носы Руфи и Пышика, которые при этом фыркая и чихая стали трясти мордами, чтобы отряхнуться, после же немного отползли вглубь ствола. Они всё ещё не могли уснуть, но зрелище дождя и капли срывающиеся с верхней кромки входа в их временный приют, и какие-то неведомые, периодически меняющиеся ритмы в ударах капель о листву – подействовали на животных гипнотически. Они всё смотрели и смотрели, иногда жмурясь и немного шевеля то лапой, то хвостом. Так и уснули. Ночью они один раз проснулись от страшного рычания, раздавшегося вдали, но сонные глаза вскоре снова сомкнулись, зверьки лишь отползли ещё немного дальше вглубь ствола и прижались теснее друг к дружке.
Утром, потягиваясь да зевая, Руфи и Пышь выбрались из ствола. Одёргивая лапы от мокрой травы, они не сговариваясь направились к кусту с ягодами, который вчера не заметили. Наевшись, принялись думать, что делать дальше. Наконец, Руфи придумал:
– Наверное, нам лучше вернуться к тому озеру, где мы встретились. Там я попытаюсь лучше вспомнить обратную дорогу к поляне.
– Ты очень хорошо придумал, побежали быстрее… но, только осторожнее, – согласился Пышь.
Озерцо они нашли сразу, с первой попытки. Руфи взялся тщательно вспоминать свой путь в обратном направлении – от кустов с Пышиком до места, где он лакал воду, и оттуда до другого места, где он остановился после бегства от того – Страшного.
– Теперь я думаю, что мы немного неправильно шли – нам нужно туда, – Руфи мотнул головой влево.
– Тогда поскорее пошли в ту сторону, чтобы успеть найти твоих родителей до темноты, – поторопил Пышь.
Друзья уже пробежали большое расстояние, и Руфи надеялся, что вот-вот покажется поляна, но пока её не было видно. Однако всё же нужно поесть и ненадолго прилечь, чтобы отдохнуть. Рядом как раз виднелась маленькая лужайка со съедобными кустиками. Пообедав, Руфи улёгся на живот, вытянув задние лапы. То же сделал и Пышь. Над лужайкой порхали бабочки. Глядя на них, Руфи спросил:
– Пышь, когда ты отдыхаешь ночью, тебе видится в голове что-нибудь интересное?
– Ага, иногда я вижу всякое – в основном вкусную еду. Но бывает и ещё что-то, но это быстро забывается, – ответил Пышь. – Значит, и у тебя так бывает?
– Бывает, – подтвердил Руфи. – Сегодня ночью мне приснились какие-то странные животные, они глядели на меня и о чём-то говорили.
– Они не опасные? – встревожился Пышь.
– Напротив – очень дружелюбные, как мне кажется, – успокоил его Руфи. – А что, ты думаешь, они на самом деле где-то есть, то есть не только во сне? – обратился Руфи к Пышику. И добавил:
– Вот мне иногда снится вкусная еда, а когда я встаю – то её нет.
– Но ведь, вообще, она есть, только не рядом, – ответил Пышь. – Хотя… я мало чего знаю.
– И я тоже почти ничего не знаю, – поддакнул Руфи.
Немного подумав, он спросил:
– Получается, что если ты мало знаешь, и я мало знаю – значит, теперь вдвоём мы знаем два раза по «мало»? То есть немного больше?
– Наверное, – ответил Пышь. – Но также мы много чего не знаем, и теперь этого «не знаем» у нас в два раза больше.
– Тогда я ничего не понимаю, – несколько огорчился Руфи.
– Я тоже, – весело подтвердил Пышь.
Их беседу довольно бесцеремонно прервала какая-то птичка. Она опустилась на траву неподалёку от них, и стала делать странные движения головой, при этом бодро трепыхая крылышками.
– Мне кажется, она нас куда-то зовёт, – предположил Пышь. – Пойдём посмотрим?
И они вместе двинулись по направлению к птичке. Но стоило им слишком приблизиться, как она тут-же отлетала подальше. Маленьким животным уже очень не терпелось узнать, куда она их зовёт, как вдруг их взору неожиданно открылась поляна с находящимися на ней Уфи и Буфи – родителями Руфи. Руфи не помня себя бросился к ним, а они к нему, и встретившись, животные стали тереться друг о друга. А мама Уфи уже успела облизать мордочку Руфи.
– Мы тебя везде искали, но боялись отходить слишком далеко от поляны на случай, если ты вернёшься. Что бы ты подумал, не найдя нас здесь?! – спросил папа Буфи.
– Я тоже вас искал вместе с моим другом. Его зовут Пышь, а можно и Пышик. Мы познакомились после того, как он меня предупредил об одной опасности, и с тех пор мы бегаем вдвоём. Он тоже потерял своих родителей, а я пригласил его к нам.
– Мы очень рады тебе, Пышь. Иди сюда, – произнесла мама Уфи, потёршись мордой о его шерсть. – Ты такой пушистый! Хорошо, что ты помог нашему Руфи.
– Мы тоже сможем помочь тебе, – заявил папа Буфи. – Пока мы искали Руфи, я, кажется, видел таких же пушистых, как ты. Может быть, это и есть твои родители, или те зверьки могут знать, где водятся другие, такие же, как ты.
Пышик стал восторженно скакать и радоваться тому, что скоро увидит своих маму и папу.
– Вот только сегодня уже поздно – мы выйдем на поиски на рассвете. А сейчас вам нужно поесть, и будем спать, – добавила мама Уфи.
– Но всё-таки, как же вы нас нашли? – поинтересовался папа Буфи.
– Какая-то птичка – да вот она там, вдалеке – позвала нас за собой, когда мы отдыхали. Так мы сюда и пришли, – ответил Руфи.
– Ох, ну тогда надо сказать спасибо этой птичке. Никогда таких не видела, – воодушевлённо произнесла мама Уфи. И повернувшись в сторону птички, которая уже собиралась улетать, мама Уфи дружелюбно помахала хвостом. После чего птичка вспорхнула и, сделав пару кругов над поляной, полетела куда-то.