Аннабель присела всего на минуту, прислушалась к боли в пылающих от перенапряжения мышцах, и под их гудение чуть не заснула. Как только подбородок упал на грудь, Аннабель подскочила и кинулась снимать копченую макрель. В коптильне потемнело, она глянула через плечо.
– А, Шинейд, привет! Придешь сегодня вечером? – спросила она.
Шинейд встряхнула гривой.
– С радостью бы, но Рой ушел с Логаном в Сторновей, а оставлять Шона одного я не хочу.
– Ясно, – кивнула Аннабель. – Подожди минуту.
Она спустилась в погреб и вернулась оттуда с двумя пинтами «Берсерка»[4] в черных бутылках.
– На, держи, скрасишь одинокий вечерок, пока Роя нет. И рыбки возьми.
Аннабель завернула три рыбины в кусок вощеной бумаги.
– Держи, держи, – улыбнулась она, протягивая Шинейд сверток. – Эту рыбу твой муж выловил. Ну, что с тобой?
Аннабель вышла из коптильни и заглянула ей в глаза.
– Ты чего, детка?
Шинейд отвела взгляд и не сразу, но призналась:
– Мне страшно оставаться там с Шоном, без Роя. А вдруг это правда? – Она заглянула в глаза Аннабель и добавила торопливо: – Я не суеверна, но…
Она замолчала, и Аннабель взяла ее за локоть.
– Я тоже не суеверна, дорогая моя, но лучше тебе с Шоном будет переночевать у меня в доме. Садиться за стол к нашим пропойцам не обязательно, ложитесь в мою спальню. Мне все равно до рассвета не спать.
Шинейд нерешительно оглянулась на свой домик на краю обрыва.
– Давай-давай, иди за мальчиком, нечего тут думать.
– Мы же не сможем все время прятаться?
Аннабель посмотрела на нее, как на несмышленую девочку.
– А ты не думай про все время. Сегодня ночью Роя не будет дома, вот сегодня и переночуете у меня. А там видно будет. Ну, иди, – подтолкнула она соседку. – А это я в спальню отнесу.