Но если мы думали, что пройти в город будет так же легко, как выйти, то глубоко ошибались.
Точнее, выйти было легко нам – просто вылететь, а вот обычные горожане столкнулись с проблемой. Когда Брошвиль наводнили мантикоры, абикардцы и гости нашего королевства бросились к четырём воротам и порту. Там возникла давка, многие погибли, и теперь из города никого не выпускали, приказав расходиться по домам. Порт перекрыли, а все корабли отшвартовали.
Всё это мы узнали от сходившего на разведку Тамима. Пролететь в город мы не могли из-за купола. Я догадывалась, что это за магия, когда-то слышала вскользь в семейных разговорах. Её использовали при нападении врага и осаде города, но давно не активировали. И сделать это мог лишь истинный наследник династии.
– Фредерик, – выдохнула я и почувствовала на себе взгляды сразу трех пар глаз.
Мы стояли в тени деревьев неподалеку от основного тракта. Ворота города были закрыты, но мы надеялись как-то туда попасть. Буря топтался рядом и недовольно фыркал – конь явно рвался в бой. Глебушка тоже проявился, но даже он не мог пройти через эту защиту.
– Только он или я могли её активировать. – Я дотронулась до красной пряди на своей голове. – Думаю, это одна из причин, почему Роффе хотел брака со мной. Очень многое в Абикарде завязано на династической магии.
– Значит, Фредерик у власти… или как минимум во дворце, – кивнул Ямин и посмотрел на Ансара. – Вы с Тамимом не пройдёте – вас не пустят. Ваше присутствие или желание проникнуть будет расцениваться как угроза безопасности и развязывание межгосударственного конфликта. Вам лучше вернуться, хотя я бы не стал распускать отряд. Неизвестно, как Фредерик настроен по отношению к соседям.
– А ты собираешься войти? – Ансар приподнял брови. – Как?
– Законно, – удивил Ямин и взял меня за руку, – как жених принцессы Абикарда.
Слышал бы его сейчас Роффе…
Ну до чего же глупое у меня сердце! Вздрагивает всякий раз от голоса Ямина, особенно от подобных заявлений. Мои щёки слегка порозовели, и я скосила взгляд на ас-алердина, ожидая от него каких-то пояснений, как и Ансар с Тамимом. Нет, я понимала, что он прав: он мой жених, у нас договор, и всё-таки голос Ямина звучал так, словно он что-то скрывал.
Но демон не желал ничего пояснять.
Зато у Сапфирокрылого появился другой вопрос:
– Хорошо. Ты войдёшь. Но как выйдешь? Тебе нужно под присмотр целителей.
– Думаешь, Фредерик удержит меня силой? Откуда у него такая власть?
– Если он связан с мантикорами, боюсь представить, какая власть сосредоточена в его в руках, – всё больше хмурясь, добавил Тамим.
– Справлюсь, – уверенно заявил Ямин и сильнее сжал мою руку.
Ансар вздохнул и, многозначительно посмотрев на мои ноги, – мол, принцессе не пристало так ходить – подал мне свой плащ. Смутившись и искренне поблагодарив, я закуталась в него. Ямин забрал у алердина поясную сумку с зельями.
– Не забывай промывать раны и пить укрепляющие отвары. С твоей регенерацией целители, может, и не нужны, сам справишься.
«А может, и нет», – в голосе Ансара сквозило сомнение, которое он старательно подавлял.
– Спасибо.
– То есть ты так просто отпускаешь их? – от переполнявших его эмоций Тамим перешел на «ты», чему айлин Ансар немало удивился. Поняв, какую оплошность совершил, Сапфирокрылый исправился: – Простите.
– Прощаю, – хмыкнул правитель Диндара. – Отпускаю не просто так. Извещу о случившемся алердина Рагная, отправлю своих послов. Тамим, ты тоже должен сообщить своему алердину о произошедшем. Если Абикард откажется принимать послов, это уже будет что-то да значить. Инквизиция не останется в стороне в такой ситуации.
– Шаткий план.
– Думаю, план неплохой, – возразил Ансар. – Тем более другого у нас нет. Иди, Ямин. Будешь сообщать обо всём по мироизу, надеюсь, купол не заглушит связь. Но если почувствуешь угрозу… Ты нужнее живым, чем бесславно погибшим.
– Разумеется. – Ямин кивнул и переглянулся с монтри, и Глеб перепрыгнул на его плечо.
Мужчины ещё немного обсудили возможные способы связи, дальнейшее развитие событий и варианты отхода. Это потенциальное будущее казалось мне каким-то нереальным. Словно всё происходит не со мной.
Наконец настало время прощаться.
– Берегите себя, – напутствовал Великий, а Тамим промолчал.
Ямин помог мне вновь взобраться на Бурю и сам сел рядом. Его руки коснулись моих плеч, и мужчина притянул меня к себе. Я не должна была думать о своих чувствах в такой ситуации, но не могла иначе, потому что близость Ямина волновала. Даже слишком.
Демон направил Бурю в сторону западных ворот Брошвиля.
Меня грызли сомнения. Страхи сплетались в тугой узел, сводя с ума. Я переживала не только за нас, но и за брата. За Сивиллу, Ниллу и Джули. Даже за Роффе! Меня пугало то, что произошло в городе, но ещё больше волновало будущее, к которому может привести случившееся. Фредерик сошёл с ума, и нет ничего хуже безумца на престоле.
– А если брат захочет расторгнуть договор? – шепнула я. – Вдруг отныне ему не нужна поддержка Рагная?
– Не сможет, – покачал головой наследник и скосил взгляд на мои пальцы, на одном из которых по-прежнему красовалось колечко Ямина. – На тебе мой фамильный перстень. Ты моя невеста по всем канонам.
Я даже рот открыла. Неужели этот артефакт – помолвочное кольцо? Но оно ведь мужское! Эту мысль я и озвучила.
– Знаешь, на мужчине странно бы смотрелся женский перстень. А таскать его с собой в кармане в надежде на случай, что ты вдруг встретишь суженую и сделаешь ей предложение, не лучший вариант – потеряться может. Поэтому альтернативным предложением является фамильное кольцо. Заметь, село оно идеально. Ты не возражала, я не возражал… И наш брачный договор тоже. – Ямин усмехнулся.
Поня-я-ятно! То есть благодаря уже заключенному договору перстень пришелся впору даже в обход того, что уже был на мне. Неожиданно. Но что делать с кольцом Роффе? Точнее, с кольцом моей матери.
Ямин заметил мой взгляд, направленный на второй обручальный ободок.
– Его ты можешь просто снять. Беспрепятственно. Ты больше не невеста короля. Вернее, перестала ею быть с того момента, как я надел на твой палец своё кольцо.
Что?! Новость была поистине шокирующей.
– А если бы я вышла замуж за Роффе?
– Ты бы не смогла – моё фамильное кольцо не позволило бы. Ты – невеста демона, принцесса. Неужели думаешь, что я улетел бы спасать друга, подставив под удар своего отца? Я более рациональный мужчина, Грета.
Ах да, забыла, с кем имею дело, о Великий. Точнее, будущий Великий.
– Но Глебушка сказал, что ты беспокоился и отправил его ко мне, чтобы спасти отца.
– Я боялся того, что может сделать с тобой Роффе, когда поймёт, что не может на тебе жениться.
Теперь всё становилось на свои места. Покрутив на руке кольцо матери, я осторожно потянула его и с удивлением обнаружила, что оно действительно легко снимается. С облегчением вздохнув, спрятала реликвию в глубоком кармане платья.
Мы уже подъезжали к воротам. Навстречу показались несколько обозов – может, они успели покинуть Брошвиль, а может, только подъезжали, и их развернули на посту, – я не знала, но искренне надеялась, что нам не придётся долго ждать у ворот.
Надеялась, что Фредерик захочет видеть сестру. Живой и невредимой. Потому что если не так… Я боялась об этом думать. Теперь я сомневалась, что вообще знаю истинную натуру Рика.
Говорят, мантикоры могут проникать в разум, внушать свои мысли. Я одновременно надеялась на этот вариант и боялась его. Что если Фредерик не признает собственную сестру, вдруг им управляют монстры? Хотя информация о таких способностях была несколько преувеличена. Мантикоры грандиозные манипуляторы, но не было ни одного подтверждённого магическим сообществом случая полного контроля мантикорами разума существа.
И всё-таки… Надежда была, и она одновременно меня пугала.
Мы подъехали к посту и спешились. Сторожевая башня имела примыкающую к ней деревянную пристройку, в которой находились служители правопорядка. Высокий крепкий мужчина в форме, вцепившись пальцами в металлические перила, смерил нас настороженным взглядом. Взор его зацепился за красную прядь волос и вернулся к рогам ас-алердина. Определённо он заметил и чёрного эскала за нашей спиной.
– Необычно… Куда идёте, путники?
– Возвращаемся в город. Пропустите? – спросил в свою очередь Ямин.
– Зависит от того, кем назовётесь.
Нас вновь смерили настороженным взглядом. Я поежилась. Чувствовала себя крайне неуверенно, учитывая, что под моим плащом платье с оторванным подолом, а под плащом Ямина рваная одежда и раны… перемотанные куском этого самого подола. Странная парочка, как ни посмотри. Но пока все эти огрехи скрывали плащи.
– Позови капитана стражи. Ему мы и представимся.
– Чтобы позвать начальника, я должен назвать ему вескую причину.
– Придумай что-нибудь, – хмыкнул Ямин и склонил голову. – Думаю, глядя на нас, твоя фантазия работает на полную.
Перечить нам стражник не стал. Он понимал, что мы не обычные путники. И пусть подлинность моей пряди не была подтверждена, но существовала вероятность, что Фредерик, не найдя меня в храме, уже отправил по всему Брошвилю ориентировку о пропавшей сестре. А если он подчинил всех стражей себе, тогда он сейчас единственная власть в городе. Меня должны искать.
– Проходите, – внезапно произнёс мужчина и, подтверждая мои домыслы, обратился ко мне: – Рад вашему возвращению, ваше высочество. Ваш брат сильно волновался. Его величество говорил, что вы можете прибыть с женихом.
То есть вопросы были стандартной проверкой? Если Ямин и удивился, то ничего не сказал. Я же сделала следующие выводы. Во-первых, брат действительно меня ищет. Во-вторых, он подчинил себе весь город, причём подчинил не насильственно, а… как бы это выразиться… правомерно? Стражник ведь не сказал, что «брат велел». Он сказал, что «брат сильно волновался». Разные формулировки, сходные по смыслу, но имеющие разный эмоциональный окрас, что явно свидетельствуют об уважении к Фредерику.
И последнее, не менее важное: его уже величают королём. А этот статус можно носить исключительно после коронации. Значит, брат наплевал на законы Абикарда. Впрочем, на фоне последних событий это не вызывало сомнений.
Он наплевал не просто на законы Абикарда, а на законы и благополучие Аронхолла. А это уже непростительно.
Ворота поднимались медленно, будто давая нам с Ямином возможность уйти. Я не садилась на Бурю, продолжая неспешно двигаться вперёд, к навсегда изменившемуся Брошвилю.