Роклин
ГАРАЖ НА ПЕРВОМ УРОВНЕ СЕЙЧАС СОВЕРШЕННО ПУСТОЙ. Но мы спускаемся ниже и въезжаем на подземную стоянку.
Вижу волну блестящих каштановых волос… и идеально подобранный галстук-бабочку. Когда мы с Дельтой выходим, девушка выпрямляется. Ее зовут Вэлли, она одна из претенденток на вступление в Общество Грейсон, это общество мы создали, чтобы держать под контролем Академию. Наша сообщница нервно покусывает губу, и ее плечи расслабляются, когда я медленно киваю.
Дельта вздыхает, как гордая мать, и тут же переключается, увидев своих парней, Эндера и Альто. Они вместе идут к лифту, а я оборачиваюсь к Вэлли и говорю:
– Задний левый карман.
Она хмурит брови, я в ответ приподнимаю одну из своих, на ее лице проскальзывает понимание, и она поспешно лезет в задний карман.
Ее зрачки удивленно расширяются, когда она достает блестящую карточку-ключ, свой личный билет в «Дивайн Лаундж» – это здесь же, в «Энтерпрайзе». На ее лице появляется недоверчивая улыбка.
– Ты это заслужила, – киваю я. – Продолжай в том же духе.
Вэлли знает, что каждый, кому предоставлена возможность присоединиться к нам, получает свое вознаграждение. Мы даем, когда это заслуженно, но можем и отнять, если кто-то не оправдал доверия. Это нормально. Наша власть пошатнулась бы, если б мы этого не делали.
Мы заходим в лифт. Когда он останавливается, я жестом предлагаю Вэлли выйти первой. Она радостно визжит, и я не могу сдержать тихий смешок. В последнюю секунду она робеет:
– Ой, я не могу…
Ухмыльнувшись, беру ее под руку, и мы выходим вместе.
Вэлли восторженно смотрит по сторонам, открыв рот:
– Это просто… вау.
– Да ничего такого.
Слева от нас появляется Бронкс, ее вьющиеся волосы теперь рассыпаны по спине. Она подмигивает, хватая Вэлли за запястье. Черт знает, как она добралась сюда быстрее нас.
– Ну же, девочка. И давай-ка снимем с тебя этот костюм пингвина. У нас тут есть во что переодеться. Гардеробная – чистый оргазм.
Вэлли следует за ней, горя предвкушением, а я направляясь в свои апартаменты, чтобы тоже переодеться.
– Встретимся в «Дивайне» через тридцать минут! – кричит Бронкс, и они исчезают за углом.
«Дивайн Лаундж», это круто. Он очень похож на зал для вечеринок в нашем поместье, но чуть скромнее и открыт не только для членов клана, но и для подающих надежды студиозов, которых мы тестируем и которые уже прошли проверку. Сюда стремится попасть каждый, потому что, да, – иногда единственное, что имеет значение для избалованных богатых детей, – это частные вечеринки «для своих».
Учиться в Академии – значит присоединиться к элите, но завоевать доверие у нас – значит быть элитой. Почувствуйте разницу.
Я улыбаюсь, чувствуя легкость в ногах; знакомое покалывание пробегает вдоль позвоночника. Ночь всегда бывает хорошей, когда наши планы осуществляются.
Иду по длинному коридору, предвкушая нечто грандиозное, и… замедляю шаг. Мягкий голубой свет индикатора показывает, что внутри моего номера кто-то есть.
Во всем мире только два человека могут войти сюда: я и мой отец.
Отец уехал по делам, и можно предположить, что это…
Что это моя сестра, у которой все еще есть доступ в семейные апартаменты в «Энтерпрайзе».
Щеки вспыхивают, я бросаюсь вперед, моя рука взлетает, чтобы опуститься на сканер, но чьи-то пальцы обхватывают мое запястье.
Щурюсь при виде белокурых волос:
– Ты мог бы сломать мне руку, Дам!
– А ты бы могла ворваться к ней и свернуть ей шею.
– И что? Если я правильно помню, мы оба признали, что это нужно было сделать три месяца и семь дней назад, когда она сбежала.
– Приятно осознавать, что ты уже не так зацикливаешься на том дне, как раньше. Во всяком случае, уже можешь говорить об этом относительно ровным тоном. И на всякий случай уточню – убить свою сестру ты не можешь. А тот разговор был, чтобы ты успокоилась.
Оттолкнув Дама, я разворачиваюсь и открываю дверь. Дам снова хватает меня за руку, когда мы входим. Мои комнаты справа, комнаты сестры чуть дальше.
– Сбавь обороты, Роклин, – говорит Дам.
– Оставь меня в покое.
– Боюсь, это сложно. – Его губы прижимаются к моим волосам, что еще больше распаляет закипающий во мне гнев. Почувствовав это, Дамиано отступает. – Я слышал, новенькая хорошо поработала, – бормочет он. – Келвин сказал, что за весь вечер она ни с кем не встретилась взглядом.
– Верно, – подтверждаю я, встречаясь с его карими глазами. – Кстати, там было больше публики, чем предполагалось.
– А, ну да. Команда «Сэндсберн Роу» проезжала мимо по пути на матч. Они были счастливы потусить в таком месте.
– Отличная работа, мистер Донато. Уж не ты ли это подстроил? Думаю, эти горячие парни были идеальным испытанием для нашей новенькой.
Дам воспринимает это как комплимент. Он наклоняется ближе, и я не отрываю от него взгляда. Его губы прижимаются к моим, слегка надавливая и ожидая, как я отвечу.
– Могу я помочь тебе снять платье? – шепчет он, и, когда я не отстраняюсь, его руки скользят по моим бедрам к заднице и еще ниже. Он медленно поднимает подол, и его глаза темнеют.
Вдруг он замирает и поднимает руку, чтобы нажать на наушник.
– Иду, – Дам отступает назад и быстро чмокает меня в щеку. – Извини, я нужен им в диспетчерской.
Я киваю, снимая дурацкие жемчужные серьги.
– Эй, Дам? Позволь Вэлли прийти к тебе сегодня.
Встречаюсь с ним взглядом. Мне не нужно говорить, что я имею в виду. Он и так знает.
У этого парня талант растлевать девушек из нашего окружения. Но в Вэлли есть что-то особенное. Я не хочу, чтобы ее поглотил водоворот, если она прыгнет в него. Дам не из тех, кто бросит спасательный круг, и хотя большинство девочек догадываются об этом, время от времени находится одна, чей здравый смысл дает сбой. Надеюсь, новенькая проявит благоразумие.
Легкая ухмылка появляется на его губах, и он коротко кивает, исчезая за дверью.
Вздохнув, я обдумываю планы. Переодеться и пойти к девчонкам, чтобы провести классный вечер, или, прихватив заточку, проскользнуть в комнаты сестры через две двери от моих?
Я закрываю глаза и слышу шаги. Дам, сволочь, решил вернуться, чтобы взять свое.
– Ты убедил меня держать свои эмоции под контролем, Дамиано, – лгу я. – Так что иди по своим делам.
Он прижимает мою голову к своему плечу, теплое дыхание снова касается моего уха.
– Это все, что ты хочешь сказать, да? – Тембр совсем не такой, как у Дама. Низкий и насмешливый.
С моих губ срывается вздох.
– Ты, должно быть, шутишь…
– Может быть, я неправильно тебя понял, богатая девочка…
Я даже не дышу, когда татуированные костяшки пальцев касаются моей челюсти. Наши взгляды встречаются, и я неожиданно краснею.
Голубые глаза-льдинки пронзают меня насквозь, густые черные ресницы щекочут мне кожу, когда он наклоняется и шепчет:
– Должно быть, ты из тех, кто ждет рыцаря на белом коне?
– Зачем мне рыцарь? Я и сама с легкостью могу обращаться с мечом, – лепечу в ответ.
Он кивает, и это меня злит. Кто он такой, черт возьми, чтобы соглашаться с моими глупыми утверждениями. Впрочем, не такими уж и глупыми – я и правда могу постоять за себя.
Лениво пожав плечами, продолжаю:
– Но когда в мужчине, готовом пустить в ход свой меч, есть что-то такое, я могу уступить.
Наблюдаю за его лицом, ожидая реакции, но оно не выражает ничего. Даже челюсть не дрогнула.
Резко мотаю головой, как будто хочу взять свои слова обратно, но он прижимается еще теснее. Его губы, спускаясь по изгибу моей шеи, каким-то образом затрагивают именно те струны, какие надо. Язык у него грубый.
По телу разливается жар, распространяясь все дальше. Я дрожу в его объятиях.
– Плохой день? – шепчет он.
– Нет ничего такого, что не исправила бы горячая ванна.
Он стонет, когда я сама прижимаюсь к нему, и от его стона у меня пробегают мурашки.
– Кто он тебе? – вдруг спрашивает он.
Ого. Странно, что он думает об этом, когда сама я ни о чем не могу думать в его присутствии.
– Он… мой, – ставлю на этом точку и вся напрягаюсь, когда он тащит меня в тот самый темный угол, где прятался до своего появления.
Его рот оказывается на уровне моего уха.
– Тщательно подбирай слова, малышка.
– А что не так?
Дамиано действительно мой. Как и я, он живет в Грейсон Мэнор. Он мой ровесник. Мой случайный любовник, ожидающий большего.
Так что да, Дам мой во многих отношениях… за вычетом того, на что намекает этот парень.
Он разворачивает меня и прижимает к стене, пряжка его ремня впивается мне в ягодицы.
– Роклин Ревено, – мое имя впервые срывается с его губ, и звучит это дерзко. Как грязный секрет, который он хранил в себя.
Его пальцы находят мои бедра, он продолжает:
– Метр семьдесят, землисто-зеленые глаза, натуральная блондинка. Девятнадцать лет, третьекурсница Академии Грейсон Элит, дающей образование, более желанное, чем Лига Плюща. Ступенька к величию.
– Выучил брошюру наизусть? – с придыханием вырывается у меня.
Он дышит мне в шею, и я откидываю голову назад, желая большего. Однако он не спешит, скользя пальцами по моему платью по направлению к подолу.
– Типа да. Среди прочего, – наконец его пальцы запутываются в бирюзовой тесьме моего нижнего белья. – А он может называть тебя своей?
Я ничего не говорю, и его движения прекращаются.
Внезапно – я действительно имею в виду внезапно – он отстраняется. Его руки отлетают от меня так быстро, что я чуть не теряю равновесие.
Поворачиваюсь и вижу его во всей красе.
Та же черная куртка.
Та же белая футболка.
И те же токи пульсируют в каждой моей жилке, притягивая меня к нему.
– Так соблазнительно, – горячий взгляд сосредоточен на треугольнике между моими бедрами. – Но то, что принадлежит другому, – это не для меня, – прикусив нижнюю губу с пирсингом, он пятится к двери. – Чертовски жаль, богатая девочка.
Кончик его языка скользит по кольцу. Я уверена, что это поддельное серебро, и мне хочется попробовать его на вкус.
Но он… уходит… потому что думает, что я девушка Дама?
Серьезно?
– Какое благородство! Я и не знала, что это правило до сих пор действует. – Стараюсь, чтобы в моем тоне не слышалось разочарования, но получается не так хорошо, как хотелось бы.
Не то чтобы это имеет значение, поскольку он игнорирует меня.
Он уже почти у двери, и мой пульс учащается при каждом его шаге. Почему меня это волнует? Он никто. Ему здесь не место. Я даже не знаю его имени!
Но, очевидно, моему сознанию на это наплевать. Я закатываю глаза к потолку.
– О, ради всего святого!
Отрываюсь от стены и направляюсь к нему. Схватив его за потертую кожаную куртку, хлопаю ладонью по квадрату на стене, запирая двери. Притягиваю парня к себе и прижимаюсь губами к его губам.
Он не двигается и не целует меня в ответ.
Стоит неподвижно, не сводя с меня глаз.
Чего он ждет?
Мое желание с космической скоростью превращается в острую потребность. Не знаю, чего он ждет, а я жду награды, которая обязательно последует.
– Нет, – выдыхаю я. – Я не принадлежу ему.
Ему не нужны другие слова. Моя задница прижимается к стене за считаные секунды. Он рычит мне в губы и отрывается от них только для того, чтобы стянуть мое платье через голову.
Он посасывает меня, кусает, облизывает.
Его пальцы тянут вниз мой бюстгальтер, чтобы горячий язык мог поиграть с сосками.
Я закрываю глаза и откидываю голову на звуконепроницаемую панель.
Нетерпеливая рука скользит между моих бедер, ища доказательства моего возбуждения, и тут он снова удивляет меня:
– Это для меня или для него?
Из меня вырывается смешок, переходящий в стон, когда он просовывает палец мне в трусики.
– Ты промокла насквозь и вся пульсируешь. Хочешь кончить? – Он входит в меня пальцем, и я отчаянно пытаюсь удержать его внутри. – Так для кого ты намокла – для меня или для него?
– Он едва прикоснулся ко мне, если ты видел.
– Как убого, если ему приходится прикасаться к тебе, чтобы заставить тебя течь. – Второй палец входит в меня, и я выгибаюсь. – Но я видел, как он обнимал тебя, а это против правил.
Я зажмуриваюсь, когда он прикусывает мою ключицу, а затем быстро приближает свои губы к моим. Завладев моим ртом, он вводит и выводит пальцы решительными движениями; согнутый большой палец играет с моим клитором, как со струнами арфы.
– Мы уже говорили об этом, – нахожу в себе силы напомнить.
– Говорили, да.
Моя нога летит вверх и оказывается у него на спине.
Пальцы выскальзывают наружу, но очень быстро возвращаются в скользкое тепло.
– Какая ты сочная, богатая девочка.
Я задыхаюсь. Взмахиваю рукой и хватаюсь за светильник на стене.
– Если ты думаешь, что я тебя остановлю, ты сильно ошибаешься.
Его смешок низкий и мрачный.
– Позволь мне… – он расстегивает ремень, и головка его члена оказывается прямо у моего входа. – Познакомиться.
Я напрягаюсь, слегка толкая его в грудь, но он сосредоточен на том месте, где так близко соприкасаются наши тела.
Он, вероятно, сумасшедший – в буквальном смысле.
Но сейчас он держит меня в своих объятиях, так что я, должно быть, тоже не в себе…
Он медленно поднимает на меня глаза, и в них светится решимость. Потом толчком входит в меня и ждет, склонив голову набок.
Под его взглядом я не могу ни о чем думать, даже не пытаюсь. Вместо этого я двигаю бедрами и чувствую, как подкатывает оргазм.
Обхватив ладонями мою задницу, он начинает ритмично двигаться, а я уже почти готова взорваться.
– Так скоро, богатая девочка? – дразнит он, посасывая мою нижнюю губу.
Его тон почти игривый – милый, можно сказать, если такой парень, как он, вообще способен быть милым. Восхитительно опасный тип.
Из меня вырывается стон, капли пота собираются у основания шеи, и я теснее прижимаюсь к нему.
Все внутри меня пульсирует, я готова к кульминации, но мои стоны превращаются в судорожные вздохи, когда он резко выходит из меня.
Открываю глаза и моргаю, пытаясь сфокусироваться…
…и вижу его удаляющуюся фигуру.
Я не видела, как он открыл дверь, но она открыта. Он ухмыляется, а потом…
Уходит.
Резкий выдох с шипением срывается с моих губ.
– Мать твою, ты издеваешься?!
Я не хочу кричать, но выходит именно так.
Мне кажется, я слышу, как он смеется в ответ. Я точно это слышу, потому что смех становится еще громче, когда стул, который я опрокидываю, с грохотом летит на пол.
В ярости прижимаю кончики пальцев к уголкам глаз и перевожу дыхание. Беру себя в руки, затем тихо смеюсь и, наклонившись, шарю рукой под маленьким столиком слева от меня. В моей руке оказывается простенький бумажник, разумеется, из черной кожи, который я вытащила из его кармана.
Заглядываю внутрь, и улыбка тут же сползает с моего лица, потому что все отделения для карточек пустые. А там, где должны быть купюры, нет ничего, кроме какой-то белой бумажки. Достаю ее, бросив бумажник на пол, и разворачиваю. Это нижний угол какого-то меню. Перечитываю единственную строчку, написанную четким, безупречным почерком, и прикусываю губу.
Зови меня Бастиан, маленькая воровка.
Я снова смеюсь, потом со вздохом опускаюсь в кресло и смотря на его имя чуть дольше, чем следовало.
– Хорошо сработано, Бастиан.
Хорошо сработано.