Кто бы сказал мне лет 25 назад, что я буду верующим человеком, – вот я повеселился бы. Но волею Божьей, есть то, что есть, и я сейчас со страхом и трепетом думаю: а если бы я прошел мимо, если бы не открыл эту «дверь», милостиво распахнутую передо мной Богом, если бы отмахнулся, как это делают многие, что тогда? Страшно подумать.
В начале 80-х в поле моего зрения попала очень интересная книга о том, как два друга начали тренировать память. Хотя она была и художественная, но я решил попробовать: а вдруг это работает? Тренировки оказались довольно простыми, но отнимающими много физических сил. Я бросал различные мелкие предметы на пол и в течение минуты запоминал максимальное количество информации о них: расположение по отношению друг ко другу, цвет, отблески света, возможно, запах и т. п. После запоминания двухсот единиц информации в минуту мой мозг стал впитывать все подряд и очень быстро.
Все эти занятия мне очень пригодились в дальнейшей учебе в школе и военном вузе.
Возможно, с этого момента у меня стал складываться образ мышления практика. То есть если я не проверил и не попробовал на «собственной шкуре», что это реально работает – учения, принципы, законы, – я не мог принять решение использовать это в своей жизни.
Через некоторое время мой друг детства притащил напечатанное на машинке какое-то эссе по экстрасенсорике. Я и его «проглотил». В то время меня очень сильно интересовал невидимый мир, который, очевидно, существует и о котором я ничего не знал. Читал все: уфологию, парапсихологию, мистику. В конце концов выпросил у своей благоверной себе на день рождения «Практическую магию» доктора Папюса, изучил ее и… начал ставить практические опыты.
Это был 1992 год. В один из дней, утром, после сладкого пробуждения смотрю на супругу – и понимаю, что что-то не так. Она круглыми от испуга глазами взирает на мою подушку. Перевожу взгляд и вижу: вся подушка усеяна моими волосами примерно на полсантиметра толщиной. (Естественная норма выпадения волос у человека до 100 штук в день. И это почти не заметно). В одну ночь я потерял свою пышную красивую шевелюру. Понимаю, что куда-то залез «не туда», и, скорее всего, это и есть та самая «практическая магия». Надо сказать, в это время я не верил ни в Бога, ни в Его противника – сатану. Для меня это все были бабушкины сказки и «опиум для народа». Аутотренинг такой: пенсию долго не дают, или еще какие проблемы, – вот пойду, помолюсь – и легче станет. Но с Богом, который существует вне пространства и вне времени, мне еще предстояло познакомиться. Это страшный период в жизни: когда я Защитника своего еще не знаю, не могу обратиться к Тому, Кто может помочь и утешить, Кто меня любит и не бросит никогда, – а враг использует это время и издевается.
Я подумал, что у меня тоже есть сила и власть, и решил применить свои знания, приобретенные из «Практической магии» в своих целях. Однажды, заступив на дежурство (я тогда был кадровым офицером), начал ставить практический магический опыт. Все сделал и спокойно лег отдыхать. Прошло не так много времени, как на стол в дежурке прыгнуло, как мне показалось, огромное черное «животное». Что это было на самом деле – не знаю, но треск, шум пошел по всему помещению. С этого времени я практически полностью лишился сна. Ужас… животный, непреодолимый, сковывающий все тело, совершенно необъяснимый, преследовал меня повсюду. Куда я попал? Что это такое? Как выбраться теперь из этого состояния, кто мне может помочь в этом? Это навсегда? Что дальше? Это была даже не черная полоса, а пропасть какая-то в моей жизни.
В Воронеж
Да, там, на моей малой родине, в Воронеже – центр чернокнижья. Туда мне надо. Там, возможно, найду кого-то, кто мне поможет. Подхожу к командиру:
– Товарищ полковник, мне бы в отпуск по семейным обстоятельствам, дней на семь, – решил обнаглеть, потому как только что вернулся из своего планового отпуска. Ведь кто же знал, что все так у меня в жизни получится? Как ему, думаю, объяснить, зачем мне нужен этот отпуск, сейчас будет вопросы задавать. Или пошлет. Скорее всего последнее.
– Валяй, – даже не спрашивая зачем, отпускает командир. —Воронежу привет. Мы с ним земляки. Это что за чудеса такие?
Привет, мой город. Куда мне теперь? Где искать эту самую помощь? У кого?
Спать не могу. Ощущаю, что рядом в комнате со мной кто-то есть. Не знаю кто. Понимаю, что этот некто – очень и очень агрессивный и сильный. Я перед ним мошка. И еще: его сдерживает какая-то сила. Какая? Зачем? Тоже не знаю.
Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что мой путь был готов. В обстоятельствах жизни меня уже вел Тот, Кто знал: по-другому я не приду к Нему. Его Провидение было ключом от той «двери», которую Отец открывал для меня. Это были муки рождения свыше. Я не могу передать словами, насколько я благодарен Тебе, Господи, за этот путь.
Вадим был священником. Он был отец Вадим и служил в одном из храмов Воронежа – друг детства моего хорошего друга. И к тому же мой ровесник.
– Вадим, добрый день, – смущенно промямлил я. Да что же он делает? Не люблю я этих обнимашек – троекратных целовашек. Ну в самом деле. Дикое приветствие какое-то. Но православное. Так положено. Я смирился.
– Ну, рассказывай, – участливо кивнул священник.
– … вот все, что есть, если коротко. – Я действительно постарался коротко.
– Ты крещеный?
– Да ладно тебе, крещеный, не крещеный… Ты лучше объясни мне, что это со мной?
– Не буду я с тобой разговаривать, пока не покрестишься.
И что теперь? В свои 28 лет я пошел креститься. Зачем? Не знаю. Так сказал священник. Ну ладно. Убудет что ли? Пошел, покрестился. Что-то произнес типа: «Сатана, фу, фу, фу, тьфу, тьфу, тьфу, я от тебя отрекаюсь», – и еще что-то… Но в жизни-то совсем все поломалось: кто-то начал меня избивать физически. Жена, чувствуя приближение этих «приступов», начинала молиться, собирая всех «святых» в кучу, – молилась как могла, и я выскакивал из этого состояния.
– Ты как? – Вадим вышел из недр храма.
– Замечательно, ничего не скажешь. – Я был раздавлен, почти в депрессии.
– Причастись и исповедуйся сегодня вон у того священнослужителя. Это отец Георгий. К Богу пришел примерно тем же путем, что и ты. Он в прошлом экстрасенс международного уровня.
Наконец-то, родственная душа. Меня все же тянуло узнать, как это там все устроено – «пощупать, потрогать» скрытый от глаз мир я все же не оставлял желания.
Перед нами с супругой – умудренный жизнью человек, лет сорока пяти-пятидесяти. Во время причастия я что-то его спросил по поводу своего непростого состояния.
– О-о, нет, дорогой, давай-ка после службы подходи, поговорим. Похоже, с тобой надолго.
Конечно, мы дождались конца службы.
– Отец Георгий, как Вы пришли к Богу?
– Лечил, исцелял, чудеса творил, вот только чьей силой? Когда разобрался – отрекся. Был момент, когда заболел сын, двенадцать лет ему тогда было. Молюсь в храме, а ребенок «гаснет» на глазах. Вот так: я молюсь, а он умирает. Врачи говорят: «Не понимаем, что происходит, диагноз поставить не можем». Просят разрешение на вскрытие. Даю разрешение. Вскрыли, ничего не нашли, зашили. И снова я молюсь, а сын угасает. Так прошло три дня. Три дня я постился и молился в храме. Жена не выдержала, ушла. Враг искушал: ты же лечил, исцелял многих, обратись ко мне, ребенок твой поправится. Нет, я категорически отверг его «помощь». Чтобы ни случилось, я уже принадлежу Богу. Через три дня врачи позвонили и сообщили, что ребенок резко пошел на поправку.
– А кто это – сатана? А Кто Он – Бог? А где Он? – Меня интересовало тогда все, а больше всего – как это все «работает». Больше даже метафизика духовных процессов.
– Я не знаю, – разочаровал меня отец Георгий. – Но я знаю, что если я захочу и совершу оккультный обряд, то человек из пункта «А» в пункт «Б» точно не придет. А вот что при этом с ним случится – кирпич ему по дороге на голову свалится или машина собьет – я не знаю. Но теперь я могу с уверенностью добавить, что это получится только в том случае, если этот человек – не христианин. Причем не просто называющий себя христианином, а таковой с точки зрения Писаний, посвященный, принадлежащий Богу, живущий по Его Слову.
– Ну вот, здесь мы будем жить. – Подруга моей драгоценной тещи сдала нам квартирку на последнем этаже девятиэтажного дома, но с условием: только, пожалуйста, не затопите соседей. Позже мы узнали, что она сдавала ее каким-то восточным гражданам, торгующим на соседнем рынке. А в паузах между караванно-торговыми делами они весьма бурно отдыхали, почему-то затапливая соседей с 9 по 1 этаж, как нарочно, всегда горячей водой и с «завидной» регулярностью… Терпению соседей, естественно, пришел конец, и мы заменили этих граждан с великой радостью и ликованием. Конечно, с условием, которое помнили. Но недолго. Прошел месяц или два. Наша веселая семейка в один из вечеров, уставшая после длительной прогулки, добрела до своего уютного гнездышка. Сынуля, которому в то время было 5 лет, покрутил краны – воды в них не оказалось. Естественно, нам было не до него, и смеситель в боевом состоянии остался в ожидании хорошего напора воды. Примерно в 4 часа утра я проснулся, опускаю ногу на пол – вода. Бужу супругу. Пока разобрались что к чему… Полностью открытый кран выдавал какой-то немыслимый напор, раковина, понятно, с ним не справлялась. А из ванны в комнату был огромный порог, мы все время спотыкались об него. Около 20 сантиметров воды в ванной, а в комнате уже половик плавал… Убрали воду, а что толку. Побежали вниз: 8 этаж, ухо к двери – льется, 7 этаж – льется, 6 этаж – льется, 5 – капает, 4 – капает! Катастрофа. Всех залили. И никого из соседей – все на дачах. Это все произошло в ночь с субботы на воскресенье. Пока я бегал к теще, моя возлюбленная, которая в это время была еще и беременна, с нервным срывом молилась, взывая к Богу: «Господи, нас выселят, где нам жить!?».
Не буду останавливаться на том, как Бог чудно урегулировал этот инцидент со всеми соседями, это не очень интересно, а вот как Бог отреагировал на эту молитву моей жены!
В это время у меня был небольшой бизнес по производству плитки. Мы арендовали площади у Юговострансстроя – организации, которая строила по всей Юго-Восточной железной дороге. Организация крупная, занималась строительством, в том числе и жилых домов. Я как-то стал невольным свидетелем разговора заместителя управляющего трестом с кем-то из его посетителей о том, что надо 2—3 квартиры продать, чтобы рассчитаться с рабочими. Дом на завершающем этапе строительства, уже идет оклеивание обоями. Интересно, что в это время рынок недвижимости взлетел вверх, цены на жилье очень сильно повысились. Но только не в этом тресте. Здесь они по странным причинам «замерзли». И краем уха я слышу цену. Вот что с этим теперь делать? Есть реально очень дешевые квартиры, но у меня нет денег. Очень грустный прихожу домой. Сестренка:
– Чего ты, братец, кручинишься?
– Квартиры, говорю, есть дешевые совсем, а денег нет.
– Позвони-ка ты вот этому человеку, – и дает мне московский номер телефона. Борис Сергеевич (имя изменено) был мужем родной сестры ее лучшей подруги, – он в Москве серьезный бизнесмен, может, и заинтересуется.
Забегая вперед: я никак не мог застать его в то время в офисе. Мобильной связи тогда еще не было. Позже я изучил график работы этого человека: он приходил на работу к 9.30 утра, расставлял задачи и исчезал до 19 часов вечера, а вечером у него начинались планерки, которые заканчивались порой и за полночь.
Однако звоню, попадаю на него днем, знакомлюсь и делаю ему предложение:
– Борис Сергеевич, вот хочу вам предложить трехкомнатную квартиру, и… говорю ему стоимость в 2 миллиона рублей (при цене одной 860 тысяч).
– Повиси на телефоне минуту. Что мне для этого надо?
Я почти в трансе:
– Деньги. Просто деньги.
– Хорошо. Я буду у тебя в Воронеже через 2 дня.
– Отлично, я поехал заключать договора.
Приезжаю в трест, захожу к заместителю управляющего.
– Николай Анатольевич, вот хочу у вас две квартиры купить. Вы говорили, что продаете.
Небольшая пауза и удивленный взгляд.
– Тебе?
Надо сказать, что я не всегда вовремя платил арендную плату-то. И на тот момент, если не ошибаюсь, у меня тоже была задолженность небольшая. Полное сомнений и противоречий «крупное должностное лицо» отправилось в бухгалтерию за договором. Полное сомнений и противоречий мое совсем не крупное и не должностное лицо получило заветный договор и отправилось просто домой, раздумывая, чем это все в конце концов закончится. Через пару дней приезжает-таки Борис Сергеевич с внушительной сумкой наличности (эх, лихие девяностые) и, чуть поменьше сумки, пистолетом (эх, все те же лихие девяностые), и сдает мне все на кассу— кроме пистолета, конечно.
– Договор с кем там у тебя? Дай посмотрю.
– Вот, – смущенно протягиваю ему договор с двумя квартирами. Вижу, что глаза у коммерсанта медленно «квадратнеют», но все, что он смог из себя выдавить:
– А где ты такие дешевые квартиры нашел?
– Связи… – почти невнятно пробормотал я, чувствуя, что сделка из-за жадности и ревности предпринимателя может и сорваться.
Но нет. Он повел себя как настоящий Предприниматель, а, скорее, просто Бог не дал ему тогда поступить иначе и обойти меня.
Приезжаю в трест.
– Николай Анатольевич, у меня наличка за квартиры.
Крупное должностное лицо встретило меня минутой молчания. По всему чувствовалось, что «никак не ожидал он такого вот конца». Да я и сам не ожидал. С таким недоверием, граничащим с отчаянием, давал он мне эти договора. А тут во как! Что такое в крупный трест и такая наличка – с кассовыми лимитами и прочими всякими ограничениями… Но им нужны были именно наличные, зачем их в банк таскать туда-обратно – рабочим же надо выплачивать. Как кстати!
Приняли деньги, я получил документы об оплате. Но вот что интересно: я получил квартиру бесплатно! От Бога, Которого только начал познавать. От Бога, который так потрясающе ответил на молитву моей жены, искреннюю молитву, молитву-вопль. В будущем я отдал вторую квартиру Борису. Через меня он купил еще одну двушку в Воронеже, эти две квартиры мы обменяли на одну трехкомнатную в Москве, с продажи которой фирма Бориса получила ровно столько же, сколько получил я. Это человек, которого Бог использовал, чтобы дать благословения нам. Но Господь и его не оставил ни с чем! Чтобы не было в нем ревности из-за того, что я получил так много, Он дал и ему столько же – на тот момент это было примерно двадцать три тысячи долларов.
Так Бог дал нам трехкомнатную замечательную квартиру в потрясающем месте, где мы прожили, правда, всего 2 года.