Ириска и Звезда Забвения - читать онлайн

Глава IV в которой Ириска расспрашивает Хишу обо всём на свете

– Как мы смогли убежать? – тихо спросила девочка, с содроганием вспоминая случившееся в лесу. А именно – тот ужасный миг, когда из-за кустов и деревьев выскочили злобные силачи. Тогда маленькая фея закричала, а Дикий Страус вновь подхватил её на плечо и бросился прочь, спасаясь от жестокой расправы. И девочка, несмотря на то что ей было очень-очень страшно, успела увидеть, как храбро атаковал оставшийся позади Барсук многочисленных Кияшек, толстых и неповоротливых, словно бурдюки. Первого врага Уди отбросил легко, играючи, но остальные набросились на Барсука скопом, разлетелись от его ударов, зарычали, завизжали, пошли в повторную атаку, и вскоре красно-синий воин скрылся под их сальными телесами.

Схватка превратилась в свалку, из которой то и дело вылетали побитые силачи.

А ещё девочка увидела, что далеко не все трусливые Кияшки рискнули сразиться с Уди, что некоторые из них обежали Боевого Барсука по широкой дуге и продолжили преследовать их с Хишей. И бежали толстые силачи, несмотря на размеры и неповоротливость, довольно шустро. Кияшки, как танки, проламывались сквозь кусты и ветви, злобно подвывали от полученных царапин и громко кричали, приказывая Дикому остановиться. А поскольку те же самые деревья и кусты не позволяли Страусу развить привычную скорость, Кияшки приближались. Хрустели сломанными ветками, хрипели совсем рядом, и в какой-то момент Ириска с отвращением ощутила их противное, зловонное дыхание. А ещё – увидела толстую руку со скрюченными пальцами, которая тянулась прямо к ней.

Увидела и снова закричала от страха. И закрыла глаза, не желая видеть этих омерзительных существ… А когда открыла – рядом не было ни леса, ни злобных силачей, ни их растопыренных лап. Только поле, высокий берег и широкая река, неспешно несущая воды куда-то на юг. Беглецов мягко обдувал приятный лёгкий ветерок, а солнце неотвратимо опускалось за далёкий лес, готовясь отдать мир во власть тёмной ночи.

Дикий снял Ириску с плеча, постоял немного, наклонившись и шумно дыша, а затем упал на траву клювом вверх, широко раскинул крылья и сообщил равнодушному небу:

– Устал.

– Как мы смогли убежать? – переспросила девочка.

– Я колдовал, – просто ответил Хиша. И тут же сварливо добавил: – Потому что кое-кто другой не стал этого делать. Врождённая вежливость не позволяет мне прямо сказать, о ком идёт речь, но все, конечно, понимают, что я намекаю на одну белокурую фею, которая совершенно мне не помогает.

– Как ты колдовал? – поинтересовалась Ириска, решив пока не обращать внимания на нахальное замечание чересчур говорливой птицы. То есть не ставить спутника на место, потому что он может обидеться и вообще замолчать.

А Ириске надо было понять, что происходит.

– Как колдовал? Да как обычно, – горделиво ответил Страус. – Ничего нового тут не придумаешь: накапливаешь силу, читаешь заклинание и получаешь результат. Если бы ты прилежнее обучалась магическим наукам, а не проводила всё свободное время в ПрелеСети и Щебетаниях, то знала бы о Волшебстве гораздо больше меня.

Болтать у Дикого получалось отменно, лучше всего на свете, но его трескотня, в которой то и дело мелькали непонятные слова, ничего не объясняла, и девочке пришлось задать уточняющий вопрос:

– Что именно ты сделал? Как нам удалось удрать?

– Я использовал очень сильное, доступное только великим волшебникам заклинание «Шаг за сто», – сообщил Хиша, но по выражению на его физиономии стало понятно, что насчёт «великого» Страус приврал. А чтобы маленькая собеседница не заподозрила его во лжи, хвастунишка мгновенно пустился в нудные уточнения: – Это когда каждый твой шаг по расстоянию превращается в сто шагов, и ты бежишь быстрее самого быстрого страуса в мире, то есть я стал бежать в сто раз быстрее самого себя, но счёл это недостаточным и добавил к «Шагу за сто» ещё и «Двигайся впятеро», чтобы стать быстрее в пять раз и вместо одного шага получалось пятьсот.

– Я понимаю, что означает фраза: «Стать быстрее в пять раз», – перебила Хишу девочка.

Точнее, хотела перебить, но не получилось, потому что Страус даже не чихнул в ответ. А может, он и правда не услышал замечания за собственной трескотнёй.

– И вот получилось, что, делая один шаг, я на самом деле делал пятьсот, и поэтому ни одна Кияшка не могла даже мечтать за мной угнаться. Хотя, если честно, и без всякой магии никто в мире не способен сравниться в скорости с настоящим Диким Страусом. Нас даже хотели назвать Бегучими Страусами, но мы отказались, потому что наше племя испокон веков прозывалось Диким, и…

– А ты вообще настоящий?!

На этот раз девочка повысила голос, и попытка перебить болтливую птицу удалась.

– Ещё какой! – подбоченился Хиша.

– Поэтому они хотели тебя поймать?

Ириска была хитрой и решила сразу выяснить, как именно её новый знакомый относится к циркачам и почему.

– Они хотели меня поймать, потому что я терпеть не могу Захариуса и однажды вылил ему на голову кастрюлю орехового супа, – хихикнул Страус. – Получилось смешно, но с тех пор я от него бегаю.

– Горохового супа, – поправила птицу девочка.

– Орехового, – поправила девочку птица.

– Никогда не слышала.

– Ты просто не помнишь.

– А ты мне врёшь.

Дикий удивлённо встопорщил на голове перья:

– Не слишком ли ты умна для своего возраста?

– Может, ты и правда вылил на Захариуса ореховый суп, но гнался он за тобой не поэтому, – твёрдо произнесла девочка. – Я не маленькая, меня не обманешь.

В ответ Хиша почесал под клювом и гордо сообщил:

– Он гнался, потому что Дикие Страусы – самые непримиримые мафтаны Прелести. И мы никому не позволим погубить наш мир.

– Кто?! – изумилась Ириска. – Кафтаны?

– Мафтаны, другими словами – Прелестные Животные. – Хиша помолчал, внимательно глядя на девочку большими красивыми глазами, и поинтересовался: – Ты действительно ничего не помнишь?

– Я даже не знаю, где нахожусь.

– В Прелести.

– Где?

– В Прелести.

Второй подряд одинаковый ответ не добавил ничего нового, и девочка решила уточнить:

– Далеко от посёлка?

Ириска помнила, как долго бежал Страус от преследователей, и, узнав, что каждый его шаг равнялся пяти сотням, боялась даже представить, куда их занесло. И как она будет возвращаться.

– Твой посёлок находится в этом же конце света, но другого мира, – непринуждённо сообщил Хиша.

Но в итоге всё запутал.

– Что ты сейчас сказал? – прищурилась Ириска.

– Попытался объяснить, – развёл крыльями Дикий.

– Я тебя не поняла.

– Это потому, что ты человек, а я – птица.

– Но ведь мы говорим на одном языке.

– Зато думаем разными головами.

– Э-э… – В этих словах таился определённый смысл: пернатая голова Хиши и в самом деле существенно отличалась от головы девочки, однако Ириска уже знала, что важно не то, как выглядит голова, а то, что у неё внутри, и громко заявила: – Когда я говорю с сестрой, мы тоже думаем разными головами, но при этом понимаем друг друга.

– Потому что у вас, у людей, всё по-другому, чем у страусов.

– Верно.

– Без тебя знаю.

Ириска хотела ещё раз сказать, что ничего не поняла, и продолжить уточнения, однако в страусиной голове что-то щёлкнуло – направо и вверх от клюва, – и Хиша вернулся к предыдущей теме:

– На самом деле циркачи Захариуса гнались не столько за мной, сколько за тобой, только они этого не понимали.

– Как можно гнаться не столько за одним, сколько за другим, да ещё и не понимая, что делаешь? – удивилась Ириска.

– Ну… – Дикий собрался было устроить очередное пустословное выступление, полное самолюбования и самообожания, однако внезапно стал серьёзен, как будто понял, что пришла пора: – Кияшки хотели поймать нас с Уди, но если бы Удомо знал, кого я спасаю, он бы отправил в погоню весь цирк.

– Ты спасал меня, – прошептала Ириска.

– Совершенно верно.

Девочка хотела знать почему. Чем она так важна или в чём провинилась перед могущественным чёрным магом, но вдруг поняла, что сначала необходимо задать совсем другой вопрос.

Очень-очень важный.

И задала:

– Почему ты не заколдовал Уди в «Шаг на сто»?

Ириска догадалась, что красно-синий был близким другом Дикого, и не могла не выяснить, почему Хиша оставил Боевого Барсука в лесу. Одного против толпы жестоких Кияшек.

– Я потратил много сил, чтобы незаметно пройти в цирк, – очень грустно ответил Страус, глядя на появляющиеся звёзды. Одна из них, самая большая, оказалась настолько яркой, что ослепила Дикого, и его глаза заблестели. – Я не смог бы спасти всех. Я не настолько хороший волшебник.

– А Уди?

– Он вообще не был волшебником. Боевые Барсуки – воины, они не знают Волшебства.

– Жаль, – очень-очень тихо сказала девочка.

– Он нас догонит. – Дикий отвернулся и быстрым жестом поднёс и тут же убрал от глаз правое крыло. – Он нас обязательно догонит.

И бросил в костёр пару веточек. Пламя приняло их с благодарностью и стало ярче.

Хиша бежал от Кияшек до тех пор, пока не кончилось действие заклинания, но бежал без оглядки, только для того, чтобы убежать, и теперь не мог с уверенностью сказать, насколько далеко они от цирка. А телефон, в который было загружено навигационное приложение, включать запретил, сказав, что их могут вычислить через ПрелеСеть.

Что такое ПрелеСеть, Ириска не знала, но спорить со Страусом не стала, разумно рассудив, что, пока всё не прояснится, нужно слушаться проводника.

Из цирка они вырвались поздним вечером, пока бежали, а потом отдыхали – наступила ночь, нужно было подумать о привале, однако проситься на постой к фермерам Дикий не стал, сказал, что опасно и лучше посидеть у костра. Ириска приготовилась спать на земле, но, пройдя по высокому берегу, беглецы обнаружили на опушке небольшой рощи лёгкую кибитку, и вопрос с ночлегом таким образом решился.

Что маленький фургончик делал у деревьев, никто не знал: то ли его забыли, то ли дети притащили для игр, но кибитка оказалась весьма кстати, даже несмотря на то, что время и непогода изрядно потрепали парусину тента и в некоторых местах она прохудилась до дыр – внутри беглецы обнаружили охапку сена и пару старых одеял, в одно из которых Страус тут же закутал девочку.

Затем Хиша насобирал хвороста, развёл бездымный костерок, разогрел извлечённую из сумки банку фасоли в томатном соусе, покормил Ириску, показал, как правильно закапываться в сено, и предложил поспать.

В ответ услышал категорический отказ.

С одной стороны, девочка устала и глаза её слипались. С другой – события и переживания насыщенного дня мешали Ириске уснуть, она хотела задать десять тысяч миллионов вопросов и услышать честные ответы, она хотела знать всё и сразу. Поэтому в кибитку девочка не пошла, осталась у костра и продолжила теребить спутника:

– Как ты стал колдуном?

– Так же, как ты, – флегматично ответил Дикий. – Я таким родился.

– Разве я колдунья? – изумилась Ириска.

– Фея, – уточнил Хиша.

– Я умею колдовать?

– Все умеют, и ты должна.

Девочка попробовала заглянуть внутрь себя в поисках чего-нибудь волшебного, не нашла и недоверчиво прищурилась:

– А как это – колдовать?

– Для тебя – так же легко, как дышать.

Ириска послушно попробовала сделать что-нибудь так же естественно, как набрать полный рот воздуха, но только покраснела от натуги и, посидев с надутыми щеками несколько секунд, шумно выдохнула и покачала головой:

– Не могу.

– Не можешь или не помнишь? – уточнил Хиша.

– Не знаю. – Девочка посмотрела на браслет. – Иногда мне кажется, что я понимаю, о чём ты говоришь, и знаю, как разбудить силу, которая, наверное, прячется внутри меня.

– И? – Страус затаил дыхание.

– Но когда задумываюсь, эти ощущения исчезают, и я снова становлюсь обычной девочкой.

– Главное, что эти ощущения появляются, – серьёзно произнёс Хиша. – Это значит, что Удомо украл не всю твою память и ты, возможно, снова станешь Непревзойдённой.

– Какой?

– Непревзойдённой.

Ириска уже несколько раз слышала от Страуса это название и решила, что пришло время узнать, что оно означает.

– Объясни.

– Так называется твой Двор, фея, – Двор Непревзойдённых, – с уважением ответил Дикий.

– Что это значит? – не унималась девочка.

– Это значит… Это значит… – Хиша явно затруднялся с ответом. Он нахмурился, чуть приподнялся с бревна, на котором сидел последние несколько минут, придирчиво оглядел девочку и осведомился: – Почему на тебе нет Самоцветного Ключа?

– А где он должен быть и что это такое?

– Как правило, его носят на цепочке на шее. Иногда – на браслете. Иногда – как серёжку, в ухе. Но чаще всего – на шее, потому что обычно Ключ довольно большой. Это ведь на самом деле самоцветный камень.

– Что он делает?

– Открывает дверь в Прелесть, позволяя феям пройти из одного мира в другой. – Страус пригладил встопорщившиеся перья. – Но на тебе его нет.

– То есть и меня здесь нет?

– Это была шутка?

– Она тебе понравилась?

– Нет.

– Это была замечательная, очень смешная шутка.

Страус щёлкнул клювом, возможно, он так улыбался, и покачал головой:

– Ты могла пройти в Прелесть по одному Ключу с другой феей… В цирке была ещё одна Непревзойдённая?

Ириска задумалась, припоминая такие недавние и такие далёкие события прошедшего вечера, и неуверенно произнесла:

– Вроде мы отправились на представление с сестрой.

События немного путались, как будто кто-то смешал воспоминания в миксере, но Ириске показалось, что она не ошиблась.

– Со старшей сестрой? – тут же спросил Страус.

– Да.

– Она тоже Непревзойдённая?

– Я… Я не знаю.

Если обычные воспоминания были смешаны, то на те из них, что относились к Прелести и Волшебству, был дополнительно наброшен густой туман, делающий их тусклыми и почти неразличимыми. Однако Ириска была упряма, и ей удалось вспомнить важную деталь:

– Полика носит точно такой же браслет. – И показала на свой, трёхцветный, казавшийся таким простеньким и совершенно ненарядным.

– Плетение Первого Письма, – кивнул Страус. – Твоя старшая сестра – Непревзойдённая.

– Тоже фея?

– Конечно.

Ответ утешил Ириску, потому что ей очень не хотелось, чтобы она, допустим, оказалась феей, а Полика, допустим, нет. Потому что в этом случае – без всяких «допустим» – между ними случилась бы крупная ссора.

– Где вы расстались?

– Полика вышла на арену.

– Её позвал Удомо?

– Да.

– Вот за ней-то он и охотился! – догадался Хиша. Первые подозрения появились у Дикого ещё во время бегства, однако окончательно мозаика сложилась только сейчас, когда он узнал, что колдун вызвал на арену Непревзойдённую. – Вот зачем ему нужен был цирк «Четырёх Обезьян»: Джузеппе – лучший друг фей, они ему полностью доверяют и потому не реагировали на колдовство в зале! Вот в чём дело! – Страус так разволновался, что вскочил и забегал вдоль кибитки, от колеса которой за ним внимательно наблюдала закутанная в одеяло девочка. – Захариус захватил цирк и стал гастролировать по Прелести, устраивая представления там, где находил Непревзойдённых. Вот почему он оказался в вашей дыре, куда, говоря откровенно, даже распространитель пресноводных недорослей постеснялся бы приехать!

– Недорослей чего? – попыталась уточнить ошарашенная Ириска, но вновь не была услышана.

– Удомо вызвал твою сестру на арену и отнял у неё память!

– Она всё забыла?! – Девочка закричала так, что Дикий вздрогнул. Помедлил, понял причину охватившего фею ужаса и добавил:

– Нет, не всё… Наверное.

– Уф-ф…

– Ты, например, почти забыла только то, что связано с Прелестью.

– Но я стараюсь вспомнить!

– Но ты была далеко от Звезды, а твоя сестра – рядом, – продолжил Страус, не обратив внимания на восклицание Ириски. – И она полностью забыла Прелесть.

– Мир, который нас окружает?

– Да.

– Невелика потеря.

На самом деле девочка так не думала, просто она испугалась за сестру и пыталась храбриться. Однако Дикий отнёсся к её словам очень серьёзно.

– Ты так сказала только потому, что сама не помнишь Прелесть.

– И что?

Несколько мгновений Хиша с грустью смотрел на Ириску, а затем спросил:

– Неужели тебе совсем не хочется быть волшебницей?

– За которой гоняется злой колдун?

– Да.

– Не хочется. – Девочка была маленькой, но не глупой и знала, что от плохих людей нужно держаться подальше. – Я не помню эту войну и не хочу в ней участвовать.

– А придётся, – пообещал Дикий.

– Почему?

– Потому что ты – Непревзойдённая. Даже маленькая, даже потерявшая память, ты всё равно Непревзойдённая. Потому что это вы победили королеву Гнил в великой битве у Бессмертного водопада. Потому что я уже три месяца не встречал других Непревзойдённых, и если ты сдашься, то Двор исчезнет, а без тебя и твоих подруг Прелесть перестанет быть Прелестью. Но ты не сдашься, потому что ты – Непревзойдённая. Это очень громкий титул, Ириска, который даёт много, но требует ещё больше, требует быть по-настоящему непревзойдённой. Но раз у тебя получилось сплести браслет Первого Письма, значит, ты – такая.

Длинная речь прозвучала с необыкновенной серьёзностью, но пока, увы, за этими словами Ириска ничего не видела.

– Я не помню, – вздохнула девочка.

– И самое главное, Ириска, – Страус провёл правым крылом по волосам маленькой феи, – вы с сестрой вошли в Прелесть с помощью одного Самоцветного Ключа, а он работает очень строго и выпускает только тех, кто входил, и только вместе. Позабыв Прелесть, Полика не покинула её, как должна была, а осталась в цирке. И сейчас ждёт тебя.

– Моя сестра в плену?

– Увы.

Хиша подтвердил это печальным кивком.

На глазах Ириски выступили слёзы.