Глаза медленно открываются.
Отрешенно разглядываю белоснежный потолок. Мне так и не удается выспаться. Впрочем, за последние две недели я уже забыла, что значит спокойный, крепкий сон. Теперь каждое утро приносит опустошение и усталость, и сегодняшнее не исключение. Перед глазами все еще мелькают пугающие видения, в которых меня преследуют и убивают. Но, несмотря на все ужасы и безумие сна, в нем таится что-то еще…
Губы невольно расплываются в мечтательной улыбке.
Незнакомец был чертовски хорош!
Стоит только подумать, как в сознании всплывает силуэт из сновидения. Правда, с приходом реальности из памяти ускользает многое. Фигура становится размытой и нечеткой. Еще запомнилось, что незнакомец высокий, и я тогда запрокидывала голову, чтобы увидеть его лицо.
Глаза… Вот что было самое удивительное в нем. Серые, глубокие, затягивающие в омут, заставляющие бежать дрожь по всему телу. А губы… Красивые, чувственные.
Мне безумно хочется узнать, как выглядит его улыбка, а еще ощутить прикосновение.
Кончиками пальцев провожу по нежным губам и пытаюсь представить эфемерный поцелуй. А когда чувствую, становится не по себе.
Странно! Ведь это образ из сна. Но для меня он столь же реален, как и я сама.
Хочется верить, что он живой, настоящий. А может…
Мерное тиканье привлекает внимание и бесцеремонно возвращает к реальности. Стрелки простеньких настенных часов в форме сердечка показывают шесть утра.
А ведь сегодня воскресенье!
Но я уже привыкла к ранним пробуждениям. И каждый раз, стоит кошмару отступить, глаза раскрываются сами собой.
С трудом отрываю тяжелую голову от подушки. Скованное тело и затекшие мышцы требуют немедленной разминки. Поднимаюсь с постели, сладко тянусь, привстав на цыпочки. Осторожно ступаю по прохладному полу и подхожу к окну.
В открытые створки врывается ветер, еще не прогретый летним солнцем. С удовольствием вдыхаю свежесть утреннего воздуха.
Что принесет мне новый день?
Интересный вопрос, но кто способен на него ответить?
Помедлив немного, я решаю пойти в душ.
Направляюсь в ванную комнату, стараясь не шуметь. Не хочу случайно разбудить маму. В последнее время она плохо спит, мучается от бессонницы и часто забывается сном под утро.
Но, как назло, мои попытки оказываются тщетными.
Ступаю на половицу, которая издает протяжный скрип.
Замираю на месте и затаиваю дыхание, но делаю это напрасно. Из-за двери тут же доносится женский голос:
– Лиза?
– Да, мам! – послушно откликаюсь.
– Ты рано встала.
Слышатся тихие шаги, и через мгновение в проеме появляется миниатюрная брюнетка.
– Не хотела будить тебя. Я шла в душ, – виновато заглядываю в покрасневшие глаза мамы.
– Хорошо! Иди, а я завтрак приготовлю. Что будешь: кофе или чай?
– Чай! – повторяю за ней, но тут же спохватываюсь. – А может, ну его? Ложись и еще поспи. Сегодня выходной, – предлагаю, надеясь, что та согласится.
– Нет, нет! Не буду и пытаться, все равно не усну! – сдержанная улыбка касается бледных губ.
Согласно киваю, понимая, что спорить бесполезно.
С каждый днем самоотверженная забота мамы становится невыносимой. Приходится молчать и со всем соглашаться.
Раньше внимание делилось на двоих, но со смертью отца всецело досталось мне. Чрезмерная опека душит, но я терплю, ведь не хочу расстроить единственного родного человека. Да и слишком мало времени прошло. Открытые раны в сердце еще кровоточат. А каждый мой протест отражается в ее грустных глазах. Поэтому самое разумное – промолчать и уйти.
Приняв освежающий душ, выхожу из ванной комнаты и топаю на кухню. Мурлычу знакомую мелодию под нос, наматывая на палец сырую прядь волос, пахнущую сиренью. Я могу наслаждаться этим запахом бесконечно, но не сейчас! Аромат выпечки и цветочного чая манит намного сильнее, заставляя урчать пустой желудок.
Маленькое уютное помещение залито утренним светом. На столе две чашки, наполненные до краев ароматным чаем, тарелка с горкой из пышных оладий и розеточка с клубничным вареньем.
– Спасибо! – улыбаюсь с благодарностью.
– Не за что, милая! – радушно отвечает мама, но зеленые глаза с подозрительным вниманием следят за мной.
– Что-то случилось? – спрашиваю, заметив странный взгляд.
– Да нет! – отмахивается она.
– Мам, выкладывай! – настаиваю.
– Я волнуюсь за тебя, – ее ладони начинают разглаживать складки легкого шелкового халатика.
– У меня все замечательно!
– Тебя мучают кошмары? Ты кричишь во сне.
– Ничего не помню, – перебиваю ее. Затронутая тема меня волнует и заставляет нервничать. Чтобы не выдать чувства, беру оладью и кладу в рот. Собравшись с мыслями, говорю. – Чем сегодня займемся? – меняю тему и с трудом натягиваю улыбку. Мне всегда сложно давалась ложь. А врать матери – бесполезное дело.
– Не пытайся уйти от разговора, – она опирается о край стола, нависая над ним.
– К чему этот допрос?
Излишнее давление заставляет нервничать.
– Лизавета, кто он? – прикрикивает на меня мама.
– Понятия не имею, о ком идет речь!
– Разве нужны подсказки? Ладно! Он высокий, красивый, сероглазый, с бархатистым тембром голоса…
– Мама, перестань! – выплескиваю свое недовольство.
– А что тебя так раздражает в моих словах? Я имею полное право знать, что твориться в жизни моей дочери. А может быть… Ты встречаешься с этим парнем? – ее плечи вздрагивают.
– Глупости! Это сон! А даже если и так? Что с того? Мне семнадцать! Рано или поздно я встречу своего единственного. И можешь не сомневаться, не стану этого скрывать! – насмешливо говорю, чем окончательно расстраиваю родительницу. На мамины глаза наворачиваются слезы.
Вот ведь засада! И что теперь делать? Как успокоить расшатанные нервы взрослой женщины?
– Не стоит так переживать! – я подхожу к всхлипывающей маме, обнимаю ее за талию, прижимаюсь, как ласковый котенок.
– Ты тоже бросишь меня! – слабый голос дрожит.
– Ну с чего ты это взяла? А хочешь, я никогда не выйду замуж? – и это не шутка. Ведь парень, который мне нравится, иллюзорен, и встретить его наяву нереально.
– Нет, конечно! – Мама смахивает слезы с ресниц. – Я внуков хочу понянчить!
– Ну вот, теперь речь о младенцах! – усмехаюсь, поражаясь ее непоследовательности. – Две минуты назад ты беспокоилась о том, что я завела парня!
Лицо женщины озаряется милой улыбкой.
Время до вечера я провожу с мамой. Она таскает меня по бутикам и магазинам.
Настоящее убийство! Я ненавижу шопинг. Но отказаться от роли сопровождающей было невозможно. Я равнодушно бродила вдоль витрин среди рядов с одеждой и медленно закипала от недовольства.
К тому же летняя жара невероятно выматывает.
Когда мы возвращаемся домой, я с облегчением и криком «ура» запираюсь в своей комнате.
Беру со стола альбом, карандаш, прыгаю на кровать и растягиваюсь на прохладном шелковом покрывале. Листаю страницы и останавливаюсь на последнем рисунке.
Силуэт молодого мужчины.
Провожу грифелем, повторяя уже нарисованные линии, и перед глазами мгновенно всплывает образ незнакомца. Портрет получился не очень реалистичным, но вкупе с воображением он каждый раз становится живым.
Именно такие минуты, наполненные одиночеством, приносят мне истинное удовольствие. Только сегодня насладиться моментом не позволяет телефонный звонок.
«Жаль, но нам не быть вместе.
И у меня поломаны крылья.
Я писал тебе нежные песни,
Но теперь листы покрыты пылью…»
3XL Pro – «Не грусти»
На дисплее высвечивается имя Анжела. Я стону от досады, когда понимаю, с кем придется общаться. Симпатичная блондинка. Мы дружим с пятого класса. Она до сих пор дразнит меня “домовой” и старается всеми правдами и неправдами вытащить куда-нибудь. Без сомнений, она моя лучшая подруга, но подолгу выносить ее общество невозможно. Неуемная активность сводит меня с ума.
– Алло, – произношу ровным голосом, похожим на автоответчик.
– Лиза, куда ты запропастилась? Названиваю целый день, – в словах звучит явный упрек.
– Случайно телефон дома оставила, – сочиняю правду. Шопинг плюс Анж – это горючая смесь, которую я давно исключила из списка развлечений. Поэтому отключить звук и пропустить несколько звонков – меньшее зло.
– Замечательно! А голова на месте? Надеюсь, нигде не забыла? – язвит она.
– Ты звонишь для того, чтобы меня отчитать? – раздражаюсь.
– Собирайся. Через полчаса буду у тебя, – заявляет резким тоном, не терпящим возражений.
– Зачем? – вырывается у меня.
– Вадик пригласил на премьеру фильма, и ты должна составить нам компанию, – объясняет Анж.
– Хм! Я не пойду! – протестую.
– Азарова, тебе сколько лет? Еще успеешь дома насидеться! – возмущается подруга.
– Разве я не стану третьей лишней? – нахожу аргумент.
– Нас будет четверо. Мы и тебе спутника нашли. Правда здорово? – Анж убивает последнюю надежду. Отвертеться не удастся.
– Вот только не говори, что принялась за старое! – досадливо стону, соскакиваю с кровати и начинаю расхаживать по комнате. – Кто стал счастливчиком на этот раз?
– Ну, – запинается Анжела. – Ладно! Идет мой брат, – получив в ответ гневное «нет» продолжает уговоры. – Лиза, ты нравишься ему! Так почему не попробовать? Одно свидание! От тебя убудет? Он неплохой парень!
Неплохой? Возможно. Но и не хороший! Умолкаю, не рискнув ляпнуть это вслух.
– Злишься?
Да, я действительно в гневе, но понимаю, что подругу не изменить. К тому же она влюблена. А когда Анж счастлива, то пытается одарить всех вокруг, не спрашивая, ждут от нее этого или нет.
– Злюсь и считаю, что ты, моя дорогая, не по годам выбрала занятие! – недовольно бурчу.
– Не поняла? – удивляется та.
– Сводничество – прерогатива женщин бальзаковского возраста! – мои губы растягиваются в победной улыбке.
– Какого черта ты обозвала меня старухой? – в голосе слышится обида.
– Тридцать пять лет – еще не старость! – спешу успокоить девушку, а на самом деле желаю уколоть еще раз.
– Тридцать пять! – в ужасе кричит Анжела. – Муж с толстым брюхом, трое слюнявых детишек, грязный фартук и газовая плита. Кошмар! Больше никогда не говори мне об этом! Мне семнадцать и тебе тоже! Домовиха!
Меня смешит ее брезгливый тон. Чтобы усилить эффект, добавляю:
– Сводница!
– А ты ворчливая бабка!
– Ладно, мы квиты! – серьезно заявляю. Разговор меня раздражает.
– Собирайся. Время! Через полчаса я позвоню в твою дверь! – Анжела быстро вешает трубку.
– Так значит, кино, – Качаю головой и закрываю глаза рукой.
Теперь мне безумно хочется убить Анж. Она умудрилась махом превратить спокойный вечер в хаос. И виной всему не поход в кино, а нежеланная встреча.
Алекс! Его присутствие всегда странным образом влияет на меня. Каждый раз чувствую неловкость, смущение и отвращение. Не знаю, отчего он мне так неприятен?
Отгоняю мысли о парне и смотрю на часы. Нужно спешить. Подруга никогда не опаздывает, что странно для красивой блондинки.
Хмыкаю и открываю створку шкафа.
На улице все еще жарко, несмотря на то, что солнце успело утратить свою силу, постепенно клонясь к закату.
Надеть что-то легкое я не рискую. Не хочу повышать уровень внимания к своей персоне. Поэтому никаких открытых ножек и глубокого декольте. Надеваю светлые потертые джинсы и нежно-голубую блузку со скромным вырезом. Затем привожу в порядок волосы. Тщательно расчесываю непослушные локоны, забираю их в конский хвост и стягиваю резинкой. Кручу головой, проверяя результат. Отлично!
Вглядываюсь в свое отражение.
Кожа очень бледная, что смотрится странно, особенно в разгар лета. Никогда не могла позволить себе такую роскошь, как бронзовый загар. Под длительным воздействием солнечных лучей я нещадно сгораю. Поэтому теперь стараюсь не загорать вовсе. Да и ни к чему оно! Волнение и смущение мгновенно дает краску моему лицу, заливая щеки предательским румянцем. И усиливать этот эффект с помощью косметики не стоит.
Глаза… Именно они всегда считались моим главным достоинством. Большие, темно-карие, почти черные, обрамленные густыми длинными ресницами, которые не нуждаются в приукрашивании.
Рассматриваю свое отражение и зову маму, зная, что она меня отругает за крик из комнаты в комнату. Но я ничего не могу с собой поделать. Если что-то совершаешь регулярно, то со временем это становится привычкой!
– Как в лесу! – доносится недовольное бурчание мамы. – О, а ты куда собралась?
– Анж позвонила, пригласила в кинотеатр! Если честно, идти совсем не хочется, но ты ее знаешь, ни за что не отвяжется! – высказываю недовольство и поднимаю взгляд к потолку.
– Все правильно! Нужно развлекаться! Только… – она запинается, когда смотрит на часы. – Сеанс закончится поздно. Я тебя встречу.
– Это еще зачем? – удивленно поднимаю бровь.
– Две красивые девушки. Ночью. И одни. Опасно! – беспокоится мама.
– С чего ты взяла, что мы идем вдвоем? Она с Вадиком…
– А ты? – взволнованно перебивает.
– Я? Сама по себе! – вижу сомнение на лице мамы и тогда говорю правду:
– Еще будет Алекс. Можешь не переживать, он не в моем вкусе.
Мама пытается возразить, но ее прерывает громкий звонок.
– Я открою, – облегченно выдыхаю и бегу в коридор.