Покинув столовую и выйдя на улицу, Лиза направилась к общежитию, которое, как оказалось, находилось на значительном расстоянии от столовой, а мы с Максимом неспешно пошли по широкой дороге в совершенно другую сторону.
– А почему столовая так далеко от общежития находится? – спросила у Максима.
– Этим вопросом задаётся каждый попавший в академию адепт, и как ты понимаешь, у всех только домыслы, а вот конкретной информации ни у кого нет.
– Что и преподаватели не в курсе? – покосилась в сторону Максима.
– Представь себе – нет, но многие из них предполагают, что для одарённых магией адептов академии прежде не составляло никакого труда переместиться из общежития в столовую. Раньше же здесь учились только маги.
– Расскажи про академию и про преподавателей, – попросила Максима.
На улице всё ещё было жарко, но благодаря ветерку, жара воспринималась вполне сносно.
– Что конкретно ты хочешь узнать? – Максим повернул голову в мою сторону.
– Всё, – ответила тут же, – и желательно с подробностями. Начни с преподавателей.
– К сожалению, охарактеризовать я могу не всех, – продолжая идти, парень засунул руки в карманы брюк. – На разных факультетах свои преподаватели и лишь некоторые ведут пары сразу у всех. Тебя на какой факультет зачислили? На магический?
– Да, а как ты догадался? – глянула в сторону Максима, который смотрел рассеянным взглядом по сторонам.
– Ты пришла в столовую с Лизой, вот я и подумал, что ты, как и она, – маг.
– А ты нет?
– Не-а, я, как и большинство адептов академии, не имею в крови ни одной магической составляющей, но в каком-то роде я и сам волшебник.
– Это как?
– Я учусь на целительском факультете, – вытащив руки из карманов, Максим сосредоточил на мне взгляд. – Я умею делать яды и противоядия. Разве это не магия?
– Мне трудно судить, – пожала плечами, скользнув по Максиму взглядом.
– Целительство, вот самая настоящая магия! Если правильно составить и сварить зелья, то в конечном итоге может произойти чудо. Глубокие раны затягиваются, болезни отступают, даже застарелые рубцы с кожи исчезают! Я уже не говорю о таких мелочах как выведение прыщей, снятие потливости, порчи и сглаза.
Было заметно, что Максиму нравится выбранное им направление, он с энтузиазмом рассказывал о целительстве.
– К нам практически каждый день с какими-нибудь проблемами обращаются.
Максим с упоением минут пятнадцать рассказывал про девушку, которая сначала попросила убрать у неё с лица несколько маленьких прыщиков, после чего сводила с тела родинки, но как только она это сделала, на теле выступили большие гнойные фурункулы.
Максим, эмитируя голос девушки и жестикулируя, ухитрился рассмешить меня до слёз.
Девушка много раз меняла цвет волос, при этом ещё и укорачивая или же удлиняя их, попутно она наращивала ногти и ресницы, увеличивала губы, не понимая, что тем самым только лишь уродует себя. В конечном итоге девушка облысела, и ей целых полгода пришлось ходить в косынке.
– Слишком частое воздействие химических составов пагубно сказалось на волосах несчастной, в общем, ей даже маги не помогли, заявив, что волосы должны отрасти самостоятельно, в противном случае девушка навсегда могла остаться лысой.
Мы подошли к внушительных размеров полю, рядом с которым находилось множество тренажёров и несколько ям с песком.
– Знакомься, это место пыток.
– Кто и кого пытает? – поинтересовалась, разглядывая овальное зелёное поле, окружённое несколькими беговыми дорожками.
– Арсений Олегович – наш физрук, изгаляется над всеми без исключения адептами. Он только в прошлом году к нам пришёл, а до него был миленький старичок, который выстраивал нас в кружочек, и мы минут двадцать делали примитивную зарядку, после которой он нас отпускал на тренажёры, при этом не контролируя, как мы на них занимаемся.
– А Арсений Олегович? – меня разъедало любопытство. По словам Лизы, вторая моя соседка влюбилась именно в физрука.
– Он весёлый, хотя и безбашенный. Обладая магией воздуха, он на занятиях то и дело воздушным хлыстом подгоняет тех, кто отстаёт. Создавая воздушную верёвку, Арсений Олегович подвешивает на ней опоздавших, после чего заставляет их отжиматься, а уж что он делает с прогульщиками… – хмурясь, Максим замахал руками.
– Что? – захотелось познакомиться с нашим физруком, мне он нравился всё больше и больше. Я любила строгих и требовательных преподавателей, потому что они действительно учили.
– Прогуляешь пару, увидишь, – на лице Максима появилась зловредная улыбка. – У Арсения Олеговича замечательно работает фантазия, он в своих наказаниях ещё ни разу не повторился и для каждого провинившегося придумывает индивидуальные. – Максим поправил сползающие на нос очки. – Ещё наш физрук любит помахать мечом. Он всё своё свободное время с ним проводит. Я нисколечко не удивлюсь, если узнаю, что Арсений Олегович переместился к нам из средневековья. Он похож на рыцаря, ему только доспехов не хватает. Надо ли говорить о том, что большая часть девчонок в академии по нему сохнет.
– А ему самому кто-нибудь нравится?
Парень как-то странно глянул в мою сторону. Ему явно не понравился мой вопрос.
– Решила пополнить ряды его поклонниц?
– Это я тебе скажу только после того, как познакомлюсь с нашим физруком поближе.
Максим смерил меня таким взглядом, словно скинул с пьедестала, на который сам же и вознёс.
– Пошли дальше, – парень, потянув меня за руку, повёл в обход поля, при этом он так и не ответил на мой вопрос. Впрочем, глупо было его задавать. Откуда Максим может знать о том, кто из девушек приглянулся преподавателю? – Это место называется полигоном, и тут проходят тренировки на выносливость, здесь же Арсений Олегович преподаёт самооборону, он утверждает, что каждый должен уметь постоять за себя и это можно сделать без магии.
– Сколько ему лет?
– Да кто ж его знает? – Максим едва заметно пожал плечами. – Выглядит он лет на двадцать пять, но Арсений Олегович достаточно сильный маг, а значит, может умело скрывать свой возраст. Да что мы всё о нём? В академии много замечательных преподавателей, взять хотя бы профессора Лариона Павловича. Он ведёт травологию и обожает свой предмет. Ларион Павлович может часами взахлёб рассказывать о каком-нибудь растении. Он больше ученый, чем преподаватель, поэтому практические занятия с ним – это нечто бесподобное и удивительное. Я уверен, тебе Ларион Павлович понравится.
– Скажу тебе по секрету, я не сильна во флоре.
– Так обращайся, – на лице Максима появилась обворожительная улыбка. – Я самый лучший на курсе, и зелья я варю мастерски.
– Ловлю на слове. Вдруг мне срочно понадобится любовное зелье.
– За отворотным приходи, а любовное я тебе делать не буду, – улыбка резко сползла с лица Максима.
– Почему?
– Ты мне понравилась, а соперников я рядом с собой не потерплю, – признался парень, ставя меня в неловкое положение: я понятия не имела, что мне делать с его откровенностью.
– Вообще-то я собираюсь учиться, – сообщила.
– Я тоже, встречаться будем после занятий, – Максим говорил о наших с ним свиданиях, как о чём-то само собой разумеющимся, при этом его, похоже, совсем не волновало моё мнение.
– Максим, – остановившись, взглянула в карие глаза парня. – Я тебе не давала никакого повода, и встречаться я с тобой не буду.
– Хочешь сказать, что я тебе не нравлюсь? – на лице Максима заметила искреннее удивление. – В таком случае, зачем пошла со мной на свидание?
– Какое свидание? Ты предложил экскурсию, и именно на неё я согласилась, – Максим смотрел на меня и, похоже, не верил в то, что я от него отказываюсь. – Прости, если я тебя не так поняла, но, дальше, пожалуй, во избежание недоразумений, я прогуляюсь одна, – не дожидаясь ответа, направилась к лабиринту, собственно, в этой стороне кроме него здесь ничего и не было.
Теперь мне стала понятна Лизина улыбка.
«Но как она догадалась о том, что Максим приглашает меня не на обычную прогулку? И вообще разве можно влюбиться с первого взгляда?»
Я не собиралась гулять по лабиринту, который видела на карте академии, я намеревалась лишь заглянуть в него.
– Я тебя провожу, в лабиринте можно легко заблудиться, особенно новичкам. – Максим, догнав меня, пошёл рядом. – А я тебе что, совсем-совсем не нравлюсь?
«Вот пристал».
Глубоко вздохнула.
– Максим, я согласна с тобой дружить, но не более, – категорично заявила парню.
– Это лучше, чем ничего, я согласен, к тому же всегда есть вероятность того, что ты передумаешь, а я умею ждать.
«Может лучше держаться от Максима подальше? – мелькнула запоздалая мысль. – А так получается, что я дала парню надежду».
– Не-е, – протянула, качая головой. – Я в лабиринт не пойду.
Остановившись возле широкого входа, пробежалась взглядом по высоким подстриженным кустарникам, которые так плотно росли друг к другу, что между ними не было никакого просвета.
– Инга, со мной тебе нечего бояться, – ухватив за руку, Максим потянул меня вовнутрь.
– Давай, без меня, – остановившись, дёрнула руку, но освободить её от захвата не получилось. – Существует вероятность того, что мы заблудимся, и искать нас с тобой начнут разве что дня через два.
– Если даже произойдёт невероятное, и я заблужусь в лабиринте, который сам же и проектировал, то нас за полчаса перед отбоем отсюда выбросит.
– Ты проектировал лабиринт? – я с изумлением смотрела на Максима и не могла понять, шутит он или же говорит серьёзно. – Ты же травник и зельевар.
– Вот именно травник, и благодаря удивительным свойствам белогонии – вот этого вот кустарника, у меня и появилась задумка лабиринта. Создав его ещё будучи школьником, я получил беспрепятственный пропуск в академию и в лабораторию.
– Надо же, не думала, что в тебе так много талантов.
– Да, у меня их полно, – лицо парня осветила лучезарная улыбка, скромностью он явно не страдал.
– А для чего на территории академии поставили лабиринт? – поинтересовалась.
– Учат адептов преодолевать препятствия. Прохождение лабиринта, это своеобразный тест, не только на смекалку и логику, но и на выдержку и выносливость. Лабиринт постоянно меняется, – не без гордости сообщил парень. – Может даже по нескольку раз в день.
– Это как? – изумилась.
– Всего лишь магия этого места.
«Вот это да! Насколько же мощная тут магическая энергия?!»
– Рассказывай, как отсюда выбраться, – парень должен был это знать, раз разрабатывал этот лабиринт.
Я позволила Максиму утянуть себя вглубь кустов.
– Хочешь сжульничать? – глядя на меня, Максим поправил сползшие на нос очки.
– Во-первых, знания лишними никогда не бывают, а во-вторых, обещаю самостоятельно пройти лабиринт и только в случае крайней необходимости воспользоваться твоей подсказкой, если ты, конечно, мне её дашь.
– Из лабиринта можно выбраться даже с закрытыми глазами. А для адептов, обладающих магией, это вообще плёвое дело.
– Неужели? Верится с трудом.
– Я тебе покажу как, но вначале…
Внезапно парень, притянув меня к себе, вжал в кустарник. Я было подумала, что он решил меня поцеловать, но ошиблась, Максим, продолжая довольно-таки крепко держать меня в объятьях, замер.
– Мало кто знает о том, что белогония разумное растение, оно способно считывать наши эмоции и даже читать мысли, – карие глаза парня засияли, в них заплескался восторг.
«Чего? Разум? У кустика? Бред. У Максима с головой явно не всё в порядке, лучше держаться от него подальше».
– Поэтому надо только попросить её и…
Я уж было хотела расширить щит, для того чтобы безболезненно освободиться от объятий Максима, но именно в этот момент куст белогонии поглотил нас и практически сразу же выплюнул. Появилось лёгкое головокружение, а в теле ощущалась непривычная слабость. С чего бы это?
Подняв взгляд, уставилась на чашу фонтана, которая непонятно как и откуда появилась.
– Мы переместились в самый центр лабиринта, источник – его сердце, он совсем недавно здесь появился, – парень разжал руки, освобождая меня. Я пошатнулась.
– Переместились? – желание бежать от Максима без оглядки исчезло, но зато захотелось где-нибудь присесть, что-то мне не хорошо стало.
– Совершенно верно. Не веришь? – парень пристально вглядывался в мои глаза, и мне оставалось только лишь догадываться о том, что он надеялся в них разглядеть.
– Ещё как верю, потому что фонтана рядом с нами не было, но как такое возможно? Ты же говорил, что не обладаешь магией. Как ты смог переместить нас? – я села на чашу фонтана, которая была сделана в форме цветка.
– Это не я, это всё белогония, которая по крупицам впитывает в себя магию и иногда позволяет людям ей пользоваться. Как-то я спас засыхающий куст белогонии и с тех пор стал избранным. Несмотря на то, что я обычный человек, это растение позволяет мне пользоваться его удивительными свойствами.
«Кустарник впитывает магию? Так может…» – я поняла, причину своей слабости.
– Что же получается? Этот куст сожрал мою магическую энергию?! – я во все глаза уставилась на Максима.
– Инга, белогонии она необходима. Тебе жалко, что ли? У тебя же через несколько дней всё восстановится.
«Так он знал…»
– Ты что, специально меня сюда затащил? – набросилась на парня. – Решил использовать меня в виде донора?!
– Инга, успокойся, я ничего не планировал, и не злись на белогонию, видно она так сильно нуждалась в магии, что решилась высосать её из тебя, но заметь, она же не взяла у тебя последнее.
– Мне её теперь за это ещё и поблагодарить надо? – я поднялась.
Глаза Максима лихорадочно блестели, и мне почему-то показалось, что парень одержимый маньяк. Глупо, конечно, но сердце, пропустив несколько ударов, забилось в два раза быстрее.
«Зачем я пошла в лабиринт с Максимом. Надо отсюда выбираться. Вечер, маньяк-ботаник и супер-куст как-то не входили в мои экскурсионные планы».
Я сделала несколько шагов в сторону того места, откуда нас выплюнуло.
– Инга, не обижайся на неё, белогония голодает, – Максим пошёл следом за мной.
В высоченном кустарнике, который словно страж охранял фонтан, я не заметила ни единого просвета. Через замкнутую живую стену невозможно было перебраться, так как тонкие ветки не могли служить опорой, и они росли так плотно друг к другу, что протиснуться сквозь них не представлялось возможным.
Поняв, что нахожусь в ловушке, почувствовала, как волнами накатывает паника. По спине табуном проскакали мурашки, а кончики пальцев заледенели (и это в такую-то жару).
«Может, если я громко-громко закричу, меня кто-нибудь услышит и придёт на помощь? Преподаватели, наверняка, знают, как выбраться из любой точки лабиринта».
– Белогония – чудесное растение. Она даже раны залечить может, – парень находился в таком состоянии, что я бы не удивилась, если бы он, упав на колени, начал молиться кустарнику.
«Спасите. Хочу отсюда выбраться!» – взмолилась, дотрагиваясь пальцами до длинных узких салатовых с белыми прожилками листьев белогонии.
– А-а-а! – вырвалось, когда меня затянуло в кусты, но буквально тут же из них вышвырнуло.
Я стояла рядом с лабиринтом, возле того входа, через который мы вошли.
– Я ж сказал «надо только попросить», – Максим, спокойно выйдя из кустарника, оказался рядом со мной. – Ух ты, гляди.
Приподняв мою левую руку, Максим указал на кровавую царапину у меня на запястье.
«А-а-а! – завопила мысленно. – Что же это такое? Как такое возможно?! На мне же был щит! Пусть минимальный, но всё же. Я не могла поцарапаться», – я смотрела на неглубокую, залитую кровью, царапину и отказывалась верить глазам.
– Это круто! Белогония поставила на тебе свою метку. Инга, тебя теперь по этой метке признает и примет любой кустарник белогонии, где бы он ни произрастал. Это великая честь!
– Угу, – буркнула, всё еще разглядывая ранку.
«Всю жизнь я о такой чести мечтала. Вот просто спала и видела, чтобы куст на мне метки ставил! Сначала кучу энергии из меня выпил, теперь еще и пометил непонятно для чего».
– Инга, ты что такая кислая? Не рада?
– С чего ты взял? Я в неописуемом восторге, – выдохнула, всё ещё глядя на царапину, которая стала на глазах затягиваться.
«Ноги моей больше в этом кустарнике не будет».
– Инга, я так рад за тебя, – Максим действительно за меня радовался, он буквально светился изнутри, похоже, до парня не дошло, что я говорила с сарказмом.
От браслета пошла вибрация, и я, отвернувшись от Максима, поспешила прочитать пришедшее от Иришки сообщение:
Если ничего не изменится, то мы с тобой увидимся уже на этой неделе.
Как вовремя! Появился великолепный повод сбежать от ботаника.
– Максим, – повернулась к парню. – Тут важное сообщение пришло, мне срочно надо бежать.
– Ну вот, – протянул парень голосом обиженного ребенка, – а я хотел тебе наш утопающий в цветах островок показать, там есть беседка, мы могли бы с тобой посидеть в ней, поговорить. Сегодня бы нам никто не помешал, а завтра там уже будет не протолкнуться.
«Уединение, беседка, романтическая обстановка… ну уж нет, на сегодня с меня романтики достаточно».
– Как-нибудь в другой раз. Мне, правда, надо идти.
– Я провожу.
– Не переживай, у меня есть карта, так что я не заблужусь. Прости, но мне действительно пора.
Быстрым шагом, стараясь не переходить на бег, я направилась в сторону корпусов.
«Хоть бы Максим меня не догнал и не надумал провожать», – взмолилась, чувствуя на себе взгляд парня.
Только завернув за один из корпусов, я позволила себе перевести дух и открыть карту академии.
«Наконец-то я доберусь до библиотеки!»
Проблем с поиском нужного помещения у меня не возникло. Зайдя в один из корпусов и пройдя по коридору в нужном направлении, я оказалась в царстве книг.
Современные технологии позволяли найти в сети любую интересующую информацию, но электронные книги не шли ни в какое сравнение с настоящими. Ведь напечатанный экземпляр можно было подержать в руках, услышать хруст страниц и почувствовать непередаваемый, ни с чем несравнимый запах.
Библиотека Ронмара имела несколько секций, спускалась вниз в подвальные этажи и поднималась вверх метров на пятьдесят.
Рядом со стеллажами установили лифтовые кабинки, с помощью которых можно было подняться на любой уровень.
Первый час, а может и больше, я просто ходила мимо стеллажей, любовно прикасаясь к корешкам книг. Все сегодняшние недоразумения и проблемы ушли на второй план и остались где-то во внешнем мире, а здесь в стенах библиотеки, среди великого множества мастеров слова, я чувствовала покой и умиротворение.
На глаза попалась книга, повествующая об истории Александровки, и я, решив её изучить, устроилась в одном из кресел в специально отведённой зоне для чтения.
Желудок довольно громко заворчал в тишине помещения. Глянула на часы.
«Столовая будет открыта еще в течение часа. Надо сходить поужинать».
Вспомнила про булочки, которые остались у Максима, парень так и не отдал мне бумажный пакет, в который положил мою провизию.
Закрыла книгу, намереваясь подняться.
– Что случилось? – раздался из-за стеллажа мужской голос. Я замерла.
– Говори, здесь никого нет, я просканировал помещение. Замерев и затаив дыхание, я помимо воли стала прислушиваться. По натуре я не очень любопытная, но не кричать же: «Замолчите немедленно! Знать ничего не хочу! Вы тут не одни!»
– Я видел его, снова, – голос второго был немного взволнованным и, судя по всему, принадлежал молодому парню.
– Где? – спросил первый.
– В главном корпусе.
– Успел?
– Нет.
– Ещё кто-нибудь его видел? – спросил тот, кто начал разговор.
– Никто, только я.
– Хорошо.
– Может, стоит рассказать? Это происходит уже не в первый раз.
– Ни в коем случае! – довольно резко сказал мужчина, и в его голосе появились металлические нотки. – Держи рот на замке и…
Мой живот завопил, оповещая переговаривающихся мужчин о том, что они в библиотеке не одни.
Поток крови резко ударил в голову, и я ощутила, как запылали огнём щёки. Захотелось провалиться сквозь землю. Я бы телепортировалась, если бы умела, а при нынешнем раскладе пришлось сидеть на месте. Так по-идиотски я себя еще ни разу не чувствовала.
«Это ж надо было так оконфузиться!»
В повисшей звенящей тишине я отчётливо слышала удары своего сердца. Стараясь дышать как можно тише, я всё еще прислушивалась, когда желудок в очередной раз громогласно проворчал, сообщая всем, что он голодный, и его требуется накормить.
Склонив голову и прикрыв лицо ладонями, я сидела ни жива, ни мертва. Вот вроде бы ничего предосудительного не делала, но чувствовала я себя так, будто намеренно пряталась и подслушивала этих двоих.
Не знаю, сколько я просидела, уткнувшись в ладони и ожидая, когда ко мне подойдут, но время шло, а больше ни разговоров, ни шагов, я, как ни вслушивалась, не услышала.
Отлепив от лица ладони, покрутила в руках книгу, которую до этого читала. Понимая, что не смогу сосредоточиться на тексте, убрала экземпляр на место. Мне срочно требовалось посетить столовую.
К выходу из библиотеки я шла, озираясь по сторонам. Я понимала, что здесь уже кроме меня никого нет, что мужчины, кем бы они ни были, ушли, но, тем не менее, голова крутилась всякий раз, как я проходила очередной стеллаж, а взгляд беспокойно бегал по помещению, осматривая каждый уголок.
Мысли то и дело возвращали меня к странному разговору, который я ненароком подслушала.
«Кого кто увидел и почему об этом нельзя никому рассказывать?»