Ульфар неодобрительно покосился на Алхора, зашедшего в лаборатории вместе с Эрьей. Демон вопросительно приподнял бровь.
– Почему бы и нет? – ответил он на невысказанный вопрос Ульфара. – Пока ей придётся быть рядом со мной – так безопаснее.
Шаман хмыкнул.
– Ну-ну. Как же. Ты, сеятель смуты – прям самое безопасное место на земле.
– Потому что внутри смерча всегда тихо, – хмыкнул Алхор, проходя в лабораторию. – К возвращению Хэруола всё готово?
– В процессе.
– Я тебе помогу. Быстрее справимся. Кстати, думаю, нам придётся сделать Эрью подобием кера. Хоть её состояние и улучшилось, но мне нужна уверенность.
Брови эльфийки взметнулись.
– Из тебя истекает жизненная сила – но твоё живое тело способно к рождению детей, – Алхор обвёл её силуэт рукой. – А, значит, мы можем перенаправить эту энергию тебе. Да, будешь бесплодна, зато жива.
Шаман присвистнул.
– А ты прям знаешь, как керов надо делать.
– Сэахор, понимаешь ли, разговорился, – лучезарно улыбнулся Алхор. – Эрья, ты согласна на это?
Эльфийка закусила губу, а потом уверенно кивнула.
– Я хочу жить.
Шаман молча скривился.
– Все хотят. Да не всем дано.
Алхор посмотрел на него тяжёлым взглядом.
– Молчу-молчу, милорд демон. Я – человек маленький, от меня тут ничего не зависит. Делаем из эльфки нечисть? Давай делать. Мага оживляем? Давай. Мне плевать. Работа такая, – шаман отвернулся и начал наполнять курильницу травами. – Бесконечная. Надоело. Всю вечность – работать…
– Вот и работай. Ульфар, где тело-то?
– Сейчас притащу, – проворчал он.
– Давай уж, сделай милость…
Шаман и демон готовились к призыву Души мага, а Эрья тихонько рассматривала обстановку. Множество трав, корений, камней, чучел, оружия и амулетов на высоких столах, на полках, среди книг и свитков. Лаборатория – а точнее, её часть, занимаемая Ульфаром, представляла собой хаос. Магический хаос, в котором шаман властвовал единолично.
– Ничего не трогай, – шикнул на неё шаман.
– Даже не собиралась…
– Вот и то-то же…
Эрья грустно посмотрела на него и отошла в угол комнаты, где стояло старое потёртое кресло.
– Да, лучше туда забейся и не отсвечивай.
– Ульфар, повежливее, – проговорил Алхор.
– Мы, степняки, люди грубые и невоспитанные. Терпи, милорд демон. И ты, госпожа эльфка, терпи. Я работаю, а не дружу. Сами там дружите.
– Ульфар.
Взгляды демона и шамана скрестились.
– Низко это, милорд демон. Что хочешь говори, а низко. Предал ты госпожу демоницу – не в Лазисе, так здесь. Эльфки этой нет и не было – она не рождалась, не росла. Она – оболочка Души нашей демоницы. Говоришь, она страдать будет, если вернётся? А почему не думаешь, что она уже страдает? Сейчас вот прям, сидя в этом хилом тельце, – он презрительно махнул рукой в сторону девушки. – Но я не удивлён. Совести у тебя, милорд демон, никогда не было, откуда б ей сейчас взяться. Чего глазами сверкаешь? Давай уж ворожить. А рано или поздно всё на свои круги возвращается. Можешь даже не сомневаться.
– Кто-то слишком много болтает… – процедил Алхор.
– Куда уж мне до тебя…
Эльфийка отвернулась, глаза щипало. Слова Ульфара больно ранили, а в густо пахнущем травами воздухе дышалось куда тяжелее, чем в других комнатах замка.
Шаман запалил курильницы. Едкий дым начал заполнять лабораторию. Взгляд Эрьи зацепился за лежащий неподалёку, на столике, перстень. Тот самый, который вёл Хэруола к ней. Что-то смутило эльфийку, она подозрительно прищурилась, глядя на его поверхность… Такую блестящую… Как будто ставшую зеркальной…
Дым заполнил воздух, а перстень сиял зеркальным блеском. Эрья смотрела на него… Краем сознания она замечала глубокий синий цвет чар Алхора и смутные силуэты духов вокруг лежащего на столе тела Хэруола, даже не задумываясь о том, почему она это видит. Есть – и есть.
Уставший от переживаний разум отказывался думать. Он просто смотрел… Смотрел в зеркальную гладь перстня… Утомление разливалось по телу, расслабляя его. Так, что само ощущение собственного тела размывалось. Как будто его, тела, и не было вовсе.
Она смотрела на магию. Магия смотрела на неё. Пока усталость – или что-то иное – не заставила веки смежиться…
– Хватит на сегодня… – проскрипел шаман. – Ещё разок, и вытащим его. Чуть-чуть осталось. Хорошо идёт.
Алхор обернулся в сторону Эрьи. Эльфийка спала в кресле.
– Выбирай при ней выражения, Ульфар.
Тот фыркнул. Алхор тяжело вздохнул.
– Это приказ.
Шаман вздрогнул. Магия присяги брала его в тиски.
– Ах вот ты как, милорд демон? Как заговорил-то… Уже рот затыкаешь магией? Ладно. Как знаешь. Буду выбирать – раз уж приказал. Только…
– Достаточно, – хлестнул голос Алхора. – Хватит причитать. Надо готовить новые чары. Она будет жить – нравится тебе или нет.
– Ээээ… Смотри…
Алхор обернулся к Эрье. Кожа девушки стремительно бледнела. Губы синели.
– Делай что-нибудь, милорд демон… – свистяще прошептал шаман. – Помирает никак…
Алхор не ответил. Только глаза его стали нечеловечески-синими, без малейшего намёка на зрачок. Синь заволокла всё. И даже воздух в комнате стал отдавать синевой.
– Ваши с Тарис попытки, видать, что-то сдвинули, – снова раздался голос Ульфара.
– Да что ты… – прошипел Алхор и вдруг взглянул на что-то. – Что за дрянь? Перстень?! Хэруола, что ли?! Поисковый?
– Ну да… Зачем он тебе сейчас-то?
– Затем, что от него тянется что-то к ней… Ульфар, чёрт тебя задери… Уничтожай поделку! Быстрее!
Силуэты духов взвились и рухнули волной на зачарованное потёртое кольцо. Алхор бросил взгляд на девушку. В его руках появился меч. Миг – грохот – и обломки стального ободка со звоном разлетелись в разные стороны, а на столе осталась глубокая выбоина.
– Не помогло, – процедил Ульфар. – Происходит что-то…
– Сам вижу. Уходит она… – прошипел сквозь зубы Алхор. – Вот что происходит… Дьявол… Демона надо. Хотя бы огрызок. Вместо сердца.
– Нет у нас огрызков. Где сейчас взять, не знаю. Эй, она дышит вообще?! Давай, делай кера из неё – если вообще из эльфов это сделается… Я за Тарис пошлю, пусть помогает, чай не просто так Мара.
Ульфар кинулся к выходу. Алхор остался около Эрьи. Синие лучи прошивали тело эльфийки, отыскивая источник силы, огромной жизненной силы. Секунды утекали, счёт шёл на мгновение. Лицо Алхора исказилось отчаянием.
– Ненастоящая ж она… – выдохнул вернувшийся Ульфар. – Нет в ней плодовитости… Не получится кер…
– Заткнись!
– Не могу! Кстати, нет Тарис в замке, слуги говорят. Улетела куда-то… Эй! Милорд демон, ну-ка вытаскивай госпожу демоницу из неё! Хоть серый мир, хоть в крапинку – лишь бы жива была! Да делай же что-нибудь!
– Дьявол! – Алхор судорожно обернулся по сторонам.
Взгляд его зацепился за кинжал на поясе шамана.
– Дай сюда. Против демонов, говорите? А за счёт чего? Не демоном ли созданная игрушка?
– Ты бы поосторожнее…
Но Алхор уже держал в руках зачарованный злой магией клинок. Вдруг он приблизил его к груди девушки. Приложил лезвие плашмя.
– Уходит. Уходит, милорд демон, – Ульфар склонился над ней, улавливая дыхание. – Сбегает от тебя, похоже. Чует тебя и удирает.
– Нет уж. От меня никто не уходил.
Повинуясь порыву, Алхор вдруг задрал ткань её рубашки, обнажая три бугристых шрама. Лезвие коснулось одного из них. А потом…
Потом остриё прочертило кровавую полосу по каждому из трёх.
– Зачем?.. – прошептал шаман.
– Затем… – Алхор вдруг полоснул себя по руке.
Показалась странная, пузырящаяся серая жижа, которую даже кровью было тяжело назвать.
– Эй! Вдруг оно тебя!
– Не убьёт. Не отрава же. И не горло вспоротое, – он приложил истекающую сизой массой рану к порезам на животе Эрьи.
– Обожжёшь же её!
…Удар был сильным. Волна непонятно откуда взявшейся энергии ударила во все стороны, отбрасывая стоявших на ногах к стенам. Воздух сменил цвет на серый.
– Кх-кх-кххх, – раздался кашель шамана. – Милорд кх демон, ты живой?
– Да… – Алхор поднялся с пола, как ни в чём не бывало.
Мгновение, и он был около кресла, где сидела Эрья. Вот только эльфийки там не было.
Шаман сощурил узкие глаза. Там, где сидела ещё минуту назад умирающая эльфийка, было нечто. Плотное серо-зелёное нечто. Комок энергии, сгусток силы.
Демонической силы.
Амулеты Ульфара дёрнулись, ощущая опасность. Духи взвыли в углах. Нечто инородное рвалось в этот мир.
– Спокойно. Остановись. Хэлдэрэ. Это я. Тебе ничто не угрожает. Я не пытаюсь тебя убить. Хэлдэрэ…
Он смотрел в серо-зелёный вихрь и разговаривал с ним. Разговаривал с тем, что готово было разметать всё вокруг. Что жаждало уничтожения.
– Хэлдэрэ, очнись. Не дай демону тобой завладеть. Это не твоя злоба, а его. Я знаю теперь, каково тебе было. Ты сильная. Ты боролась с демоном всю жизнь, и побеждала. Ты осталась человеком, когда остальные сдались и исчезли, растворились в демоне. Хэлдэрэ, ты сможешь и сейчас. Вернись. О тебе скорбят. Ты нужна людям. Они любили тебя. Я был не прав. Не понимал… Прости… Хэлдэрэ…
Серая масса стала плотнее. Но от этого менее угрожающей она не ощущалась. Скорее наоборот.
– Госпожа демоница… Ты чего? – выкрикнул шаман, прижавшись к стене. – Захотела Рамгар разметать, как Лонмор? По камушкам? Лонмор же жалела, а Рамгар чем провинился? Ты тут не балуй. Людей погубишь. Это ж жизни. Нехорошо так, госпожа демоница…
Вихрь стал утихать. Масса тёмной энергии как будто начала опадать.
– Ох, госпожа демоница… – продолжил шаман. – Неужто и правда ты? Я уж поверить боялся. Сердишься на меня, поди? Ты не думай, про тебя не забыли. И за победу не пили. Как без тебя пить? А вот теперь можно будет. Теперь всё правильно, – он улыбнулся странной, чуждой этому миру серо-зелёной энергии.
Вихрь стих. Шаман, прижавшийся к стене, незаметно выдохнул. А потом повернул голову, кожей почувствовав опасность. На него смотрел демон. Синеглазый демон. С белого как мел лица смотрели нечеловечески-яркие синие глаза. Шаман судорожно вздохнул. На него смотрела его смерть.
…А серый плотный дым рассеялся. Или, скорее, воплотился…
В углу лаборатории показался женский силуэт. Силуэт, окутанный спутавшимися чёрными волнистыми волосами…
Эрья… Дьявол…
Ульфар, я сверну тебе шею собственными руками.
Демоница сидела в кресле с высокой спинкой. Острый ноготь касался красиво очерченных губ. Взгляд серых глаз был неподвижен. Впрочем, взгляд синих – в которые она смотрела – тоже.
– Ты помнишь то, что было, пока ты звалась Эрьей?
– Нет.
– Думаю, скоро вспомнишь. Там было много важного.
– Вряд ли.
– Ненавидишь меня? – усмехнулся он.
За его спиной тихо потрескивал огонь камина.
– Да.
– И правильно делаешь. Хотя, признаться, я надеялся, что ты вернулась не просто на Тёмную сторону, а ко мне, – Алхор слегка улыбнулся.
– Нет.
– Разумно. У тебя тут дела. Что ж, королева вернулась, это главное.
– Я не королева. У меня нет имени. Ты отобрал его у меня, – она говорила отрывисто, а немигающий взгляд ввинчивался в череп Алхора.
Пытался ввинчиваться.
– Ты придёшь в себя, и мы всё продумаем. Решение найдётся. Я за власть и за трон не держусь.
– Уходи.
– Как скажешь, – он поднялся из кресла. – Я буду там, – он указал на вторую комнату. – Так безопаснее.
– Ты не умеешь охранять.
– Я научился.
– Не верю.
Алхор, улыбнувшись с ноткой печали, вдруг подошёл к ней и присел на одно колено у её кресла. Взглянул в нечеловеческие туманно-серые глаза.
– Прощения просить не стану. Такое не прощают. Но я хотя бы теперь смогу думать о победе, а не видеть во снах эти чёртовы стрелы в твоей груди.
Он встал и отошёл к двери. На пороге он обернулся. Демоница пустым взглядом смотрела в пустоту. Её кожа отливала серебром, а в глазах совершенно исчез зрачок. Алхор скривился. Несколько шагов, и он оказался около неё. Ещё мгновение, и он поднял её из кресла, заставляя встать на ноги.
– Хэлдэрэ! Ты не сломалась ни с демоном, ни с Сэахором, ни в плену, – он держал её за плечи и говорил с давлением. – И это не ты ненавидишь меня. Это демон. Он всех ненавидит. Ты его всегда держала в узде. Обуздай и сейчас. Я знаю, о чём говорю. Сам каждый день с ним борюсь. И справляться помогали лишь две вещи – воспоминания о твоей смерти и присутствие Эрьи – то есть твоё. Насколько я понял, ошмёток демона внутри Маров постепенно разрушает вас. Сэахор, Мхэлен, Тарис почти разрушены. Ты держишься. Спасает твоя человечность и принципы, – его взгляд стал пристальным. – То, что ты считала слабостью – это твоя сила. Ты сильна своей добротой и способностью думать о других. Подумай о том, что дорого тебе. Это поможет. Я уйду сейчас – скорее всего, моё общество лишь растравляет твою злость и играет на руку демону, но… Подумай о хорошем или любимом. Или о том, в чём тебе больно. Это неприятно, но демон отползёт, станет легче.
– Ты влюбился в Эрью? – смешок был коротким и злым.
– Да, – он не отводил взгляд. – Хотя эльфиек не жалую. Вот только эта была не такой, как они. Не догадываешься, почему? – он пронзительно посмотрел в её глаза. – Я тебя в любом облике найду. Хоть под заклятием, хоть в ином теле. Ты – это ты. И ты вернулась.
– Ты променял меня на неё.
– Нет. Я чувствовал тебя. Соединись с памятью Эрьи, Хэлдэрэ, умоляю тебя. Я знаю, ты можешь это. Это важно, поверь мне, пожалуйста. Личность Эрьи – твоё спасение. То, что поможет выдержать давление демона на тебя. Я готов помочь тебе в этом…
Хэлдэрэ криво улыбнулась.
– Тебе нужна она, да? Она – а не я.
– Мне нужны вы обе – потому что вы – единое целое. Я общался с ней, пытаясь создать ей магическое сердце. Чтобы затем то же самое сделать для Орина. Он – урождённый демон, как моя мать. Для жизни ему нужна чужая магия. Собственного природного источника магии он не имеет – не этого мира он.
– И что? – её ответы были отрывистыми.
– Получив сердце, он стал бы похожим на нас. А ещё ему не пришлось бы смотреть на магов и Маров как на еду, – он смотрел в её демонические глаза без зрачков. – Бороться с ним, идти на прямую стычку, похоже, не лучший вариант. Он мыслит чуждыми нам категориями. Он не чувствует. Я хотел изменить это.
– Глупо.
– Возможно. Но я искал способ…
В комнате стало тихо.
– Хэлдэ, – он коснулся её плеча, – почему ты не говорила, что видишь мир серым?
– Потому что это бессмысленно, – тускло ответила она. – Я – не человек. Я умерла. И ты умер. С этим надо смириться.
– Возможно. Но потерять эти краски… – он обвёл рукой зал. – Впрочем, думаю, время на решение есть…
– Бессмысленно. Нужно победить. И всё. А краски – незачем. В этом мире нет ничего стоящего.
– Хэлдэрэ, ты дома. Это уже стоит того.
– Дома? – тихо проговорила она. – Ты сказал «дома»?! У меня нет никакого дома…
Её зубы стиснулись.
– Значит, надо построить.
– Его разрушат.
– Кто ж им позволит?
– Они не спросят.
– Я тебе больше скажу – они его не найдут. Если ты захочешь.
– Пока идёт война, нельзя.
– Войны нет.
– Есть. Она не прекращалась ни на миг. Орин не успокоится, пока не уничтожит нас всех. И… Надо спасти Мхэлена.
– Мхэлена?!
– Да. Это благодаря ему я смогла сбежать.
Брови Алхора взметнулись.
– Вот так раз…
– Да, – она выпуталась из его объятий. – Поговорим утром. Я устала.
Она отошла к кровати и буквально стекла на неё. Алхор со смесью печали и сожаления смотрел на Мару.
– Уходи, – проговорила она, не оборачиваясь.
– Хорошо.
За окном была глубокая ночь. Люди и эльфы спали. А вот Марам и демонам не спалось.
Не-умершие имеют свойство жить очень странной не-жизнью. Впрочем, чего ждать от бывших людей? Научиться жить удаётся не каждому. Даже после смерти.
Он тяжело опустился в кресло, окинул взглядом погружённую во мрак комнату. Горло сжало до боли. Больно было и в груди. И в глазах. НА уши давила оглушительная тишина.
Опять – тишина. Опять – один. Опять – потеря.
Боль усилилась, боль расползлась по всему телу, сводя его судорогой. А в комнате было пусто и тихо. В той самой комнате, где ещё утром…
Он оборвал мысли. Жжение внутри становилось нестерпимым. Боль захлёстывала. Бывший кер криво усмехнулся, с трудом сглотнул и как будто через усилие подтянул к себе бумагу и чернила.
Опять – наедине с собой. Опять – разговаривать с пергаментом. Опять – в тишине…
Феерично. Очередной крах в шаге от свободы… Сложно поверить. Смахивает на дурной сон. Но что-то подсказывает мне, что это – явь.
Я в тупике. Я так хотел вызволить Хэлдэрэ – что ж, мне удалось. Вот она – живая, а я не могу выдавить из себя никакие путные слова, которые, я думаю, она ждёт. Но что тут скажешь, когда уже сделал предложение другой?!
Эрья… Как же так… Я пытался сберечь тебя, таская с собой, и сам же подставил… Привёл тебя на погибель… Чёртов шаман… Дьявол, как же это больно… До тошноты…
Всё не то. А у Хэлдэрэ зрачков нет. Её штормит. Справится ли с демоном сейчас? Или поддастся? И что теперь с личностью Эрьи? Стёрта? Сгинула бесследно? Дьявол…
Хэлдэрэ сейчас собой почти не владеет. Меня она ненавидит – ничего нового – но сейчас это опасно для неё самой в первую очередь. Для Эрьи внутри неё.
Завтра что-то станет понятнее. А мне нужно кое-что сделать. Поработать могильщиком и натравить одного шамана на одну обожаемую им демоницу… Желательно не убив его при этом – ибо я не намерен заплатить за его смерть своей Душой. А ещё спрятать своих людей и уничтожить пару десятков списков… И к Хетару сходить – а лучше даже спрятать его. Мало ли…
…Эрья, держись… Я тебя не брошу.
Ульфар смотрел на него без улыбки. Было бы глупо улыбаться в лицо тому, кто хочет его убить…
На лице Алхора играли желваки, а нечеловечески-синий взгляд давил, размазывал, уничтожал. Амулеты Ульфара трещали, отдавая всю свою защитную силу и распадаясь в пыль – хоть шаман и не знал, что так бывает.
– Почему кольцо валялось открыто? – отрывисто спросил демон.
– Дак много чего валялось…
– Как складно, не находишь? Ты так был против эльфки, а тут вдруг её убивает магия кольца Орина, которое ты не спрятал, не обнулил, ничего с ним не сделал, – Алхор не моргая смотрел на шамана, не обращая внимания на искрящие и дымящиеся амулеты. – Какой напрашивается вывод теперь у меня?
– Я бы не стал. Бессмысленно. Побоялся бы за госпожу демоницу. Кто ж так рискует? Не специально всё, – шаман попятился. – Да и амулет… Он же поисковый был! Как в нём ещё какие-то чары нашлись, сам не знаю. Не делается так… Да, не распознал, ну так я шаман, а не Мар, не демонюга. Строго судишь, милорд демон. Своему недругу вопросы задавай, а не мне – его игрушка…
– Думаешь, твои слова хоть чего-то стоят? – железные пальцы Алхора мёртвой хваткой вцепились в ткань одежды шамана. – Твоя глупость погубила мою Эрью.
Шаман не ответил, мрачно глядя в белое от гнева лицо Алхора.
– Предатель, – выплюнул демон. – Много обвинял меня – а сам не лучше. Бить в спину – да ещё женщине… Мразь ты, Ульфар, – он оттолкнул его.
– Я тебе говорил, что что-то случится…
– Зззаткнись, – глаза Алхора сверкнули, синь заполнила глаза, лишая их человеческого начала. – Порадуйся. Госпожа демоница вернулась. Иди, засвидетельствуй своё почтение да усмири, чтоб не одемонела и не разнесла тут всё. Напомни ей про то, какая она у нас хорошая, любящая и заботливая. Если сможешь, конечно, – выплюнул он.
– А и напомню. Да она и не забывала, я уверен, – запальчиво отозвался шаман. – Это ты у нас позабывал многое.
Алхор, уже стоявший у двери, медленно обернулся.
– Не волнуйся. Твоё предательство я не забуду. Никогда.
Она сидела неподвижно, глядя в одну точку. В дверь постучали. Одно движение кистью, и она распахнулась.
– Эк ты как, госпожа демоница, умеешь теперь!
Раздались шаги. В поле зрения туманно-серых глаз появилась знакомая кряжистая фигура степняка. В его руках была странного вида бутыль.
– Налью, госпожа демоница? А то бледна ты. Надо взбодриться.
– Не боишься? – она с трудом разлепила губы, голос её был хрипловатым.
– Выпить с тобой? А чего бояться-то? Пойло отменное. Помнишь такое? Тебе тогда понравилось. В отличие от остальных придурков. Ох и скучал я по тебе, – он извлёк откуда-то две простые чашки. – А моя-то как обрадуется! А то до сих пор глаза на мокром месте, как увидит что-то, с тобой связанное. Держи, госпожа демоница, – он протянул ей наполненную чашку. – Плохо тут без тебя было. Замок как вымер. Всё остановилось. Наши друг другу в глаза смотреть не могли – каждый себя винил, что помочь не смогли. Хорошо, что вернулась.
Мара не брала чашку. Степняк взял её за руку и уверенно сжал пальцы демоницы на глиняной ручке.
– Руки ледяные, ох не дело… Ты попей. Мигом кровь забурлит. Или что там у тебя. Да какая разница, собственно. Главное, веселее станет.
Он вдруг улыбнулся.
– Наконец-то зима кончилась. Попей. Я плохое не предложу. Да ты и сама знаешь… Во, давай… – он одобрительно кивнул, глядя, как она поднесла чашку к губам.
Демоница закашлялась. Шаман перехватил её руку с чашкой, не давай разлиться белёсой жиже.
– Во, так-то лучше. Ну как? Бурлит?
– Ульфар… – она вытерла тыльной стороной ладони выступившие на глаза слёзы. – Что это за гадость?!
– А это моё новое, – с гордостью заявил он. – На кобыльем молоке, с травами всякими. Ну и с драконьей слюной…
– Ульфар!!!
Шаман рассмеялся.
– Да, забористое получилось. Другим даже предлагать не буду, не оценят. Ну что, легче? Вижу-вижу. По глазам вижу.
Хэлдэрэ внимательно на него посмотрела.
– Вот Аэлинн обрадуется-то, – разулыбался он. – Страшно представить. Не забыли тебя, госпожа демоница. Даже не думай. И смириться не могли.
– Ульфар, – она пытливо смотрела в его узкие глаза. – Скажи мне…
– Про Алхора?
Демоница кивнула.
– Оправдывать не буду. Сглупил он так, что голову оторвать хотелось. Но, знаешь, мне тут подумалось… А он же не отпускал тебя. Не отказался. Не вычеркнул из памяти. Ел себя поедом. Даже на других женщин не смотрел – только на Эрью под конец посматривать стал – ну так она – это ты… Это, конечно, не извиняет. Но… Это не злонамеренность была, госпожа демоница. Это крах по глупости. Ты что бы ни решила насчёт него – все мы будем на твоей стороне. Наказать – так наказать. Оправдать – так оправдать. Тут крутить по всякому можно. Да и… Может, потому и удалось тебе вернуться, что он, кхм, любил. Это ж магия. Чистая. Не как демоническая. От Орина так никто ещё не сбегал. Может, и его, милорда демона, заслуга в этом есть…
Хэлдэрэ медленно кивнула. В серых глазах стал виден зрачок.
– Я поняла тебя.
– Эмм… Госпожа демоница… – вдруг несколько смущённо протянул степняк. – Ты это… Прости… За Эрью… Грубовато вышло… – он почесал лысую голову. – Не признал… Потом, конечно, исправился, подправил… А то совсем плоха была…
Мара едва заметно улыбнулась.
– Ты ведь помог… ей? Без тебя, я думаю, она умерла бы раньше. И я снова была бы в лапах Орина. А что до грубостей – так и она, я думаю, была не слишком права…
– Хорошо, что не сердишься, – проговорил он с облегчением. – А то переживал, знаешь ли. Невежливо вышло.
– Вот и не груби эльфийкам. Это тебе на будущее.
– Не буду, госпожа демоница, – разулыбался шаман. – А ты… госпожа демоница… не помнишь, что ли, всего?
Хэлдэрэ покачала головой.
– Помню Лазис. Плен. Пытки. Развоплощение. И потом как тут оказалась, когда ты и Алхор меня уговаривали. А эта… Эрья… Как сон. Дурной сон. Обрывками.
Шаман покачал головой.
– Хм… Даже жаль…
– Почему это?
– С Эрьей милорд демон ласков был. Осторожен…
– Помню, как меч из рук выбил, – она посмотрела в узкие глаза. – Ещё помню, как ты мне – то есть ей – руки заламывал, а Алхор шрамы искал. Больше ничего.
Ульфар снова обеспокоенно качнул головой.
– Эх… Ну, может, вспомнится ещё… Эрье порядком больше повезло, чем тебе в твоей жизни. Ты вспоминай потихоньку. Не всё там плохо было…
– Какое мне дело до этого? Он был ласков не ко мне, а к какой-то там эльфийке Эрье. Это ничуть его не извиняет.
– Хм… – хмыкнул Ульфар. – Так она ж – это ты…
– Нет. Я – это я. А она – плод воображения.
– Ээээ… Ну как скажешь, госпожа демоница… Плод так плод… Пойду я? Там надо Хэруола возвращать, последний обряд остался…
– Можешь не спешить…
Он непонимающе посмотрел на неё.
– Проверь патрули. Чары на границах. Это сейчас важнее.
– Как скажешь, госпожа демоница, – он поклонился. – Это куда веселее, чем опять в трупе копаться…
Дверь тихо закрылась за шаманом. Демоница сделала глубокий вдох. Встала. Подошла к зеркалу и вдруг стянула с себя рубашку.
Зеркальная гладь отразила изящное женское тело, изрезанное полосками шрамов – на животе, на плече и на груди. Кожа Мары начала менять цвет с человеческого на серо-стальной. Отметины шрамов стали почти чёрными.
Демоница смотрела на своё отражение, а оно менялось. Чёрное светлело, сливаясь с общим стальным фоном. Пока не сравнялось с ним окончательно. А потом серое скрылось под привычным человеческим.
…В зеркале по-прежнему отражалась изящная женская фигура. Но шрамов на ней больше не было. Хэлдэрэ провела рукой по гладкой коже живота. Никаких привычных бугров. Забытое давным-давно ощущение ровной кожи. Она глубоко вздохнула.
– Вот и всё…
Алхор ещё раз кивнул эльфу, тот ответил низким поклоном.
– Пока заляжете на дно. Уведёшь часть людей в крепости, подальше от Рамгара. Оставаться на связи – возможно, будут зачистки. К Королеве пока не втираться. Под руку не лезть.
– Понял, – прищурился Эрвиан. – А что дуракам этим про Айрама сказать? Нарисовать из него героя-мученика?
– Думаю, нет. Пусть будет слабаком. Время Лэнха заканчивается, Службу придётся изменить изнутри. Взять под себя. Пусть Айрам окажется малодушным трусом.
Эльф склонил голову.
– Понял. Это легко. Он таковым и являлся. Много звуков – мало толку. Как в обморок не хлопнулся, когда нас в темницах захватили, до сих пор удивляюсь, – фыркнул он.
– Вот об этом и расскажешь. Как он испугался. А потом отравился. А ты всего лишь ответил на пару вопросов, сыграл дурака и вышел на свободу, – презрительно процедил Алхор. – Кто адекватный – перевербовать. Скорее всего, от Службы в скором времени не останется ничего.
– Будет сделано.
– Отправляйся.
Эльф коротко поклонился и вышел вон. Алхор, помедлив, двинулся следом. У него было ещё одно дело. Дело, которое необходимо было успеть сделать. Успеть, пока…
Он отогнал дурные мысли. Взгляд синих глаз стал, как и прежде, насмешливо-спокойным. Он был в своей стезе, на своём месте. Сомнения, вина и боль потери больше не разрушали его изнутри.
Демоническая сила сидела смирно, как послушная собака. Ни гнева, выпускающего её, ни боли, загоняющей её в угол… Он был спокоен. Он чувствовал себя. И мог действовать.
Как обычно. Как раньше. Как всегда.
Осталось последнее – посетить одного пленника – и перепрятать его. Пока не обрушилась лавина. А она обрушится – уж слишком ровно смотрели туманные глаза Хэлдэрэ.
Так и бывает обычно перед бурей.
Шаман вышел из замка под открытое небо и тяжело сел на приступок стены.
– Ух… Получилось… А дело и правда в человечности. Она сдерживает жуть эту иномировую. Правильно, что милорд сам не пошёл. Его б порвала на куски. Меня хоть как-то послушала.
Он глубоко вдохнул прохладный весенний воздух.
– Глядишь, и выживем. Хорошо-то как… – вдруг разулыбался он, глядя на стайку щебечущих птиц, пролетевших неподалёку. – Шо б не жить, если жить хорошо? А то, что мир серый – ну что есть. Дело-то не в этом. Дело в том, чего ради жить. Этого Марам не хватает. Потому и блекнет всё. Что смысла нет. Будет смысл, глядишь, и зрение вернётся. Поживём ещё, госпожа демоница. Поживём… А там, глядишь, и своё обещание выполнишь… И будет мне счастье… Заслуженное… А эльфка та… Дак её и не было никогда. Так, химера, подумаешь. А демон успокоится и примет. Это ж одно и то же – госпожа демоница и эльфка эта. Перебесится и забудет. Сдалась ему эта недоделанная? Госпожа демоница всяко лучше. Успокоится, как есть успокоится – что он, что она…
Дело дрянь. К Хетару я не попал – по приказу Королевы переведён в другую темницу. Лэнха тоже спрятала. Не к добру. Я начинаю понимать Орина с его стремлением извести Маров… Опасная субстанция получается. С постепенным угасанием человечности. Понять бы ещё, насколько всё плохо у вернувшейся Хэлдэрэ. Та ли Хэлдэрэ вернулась… Что-то у меня есть сомнения на этот счёт… А вот насчёт причин её странного поведения в Лазисе сомнений всё меньше. Похоже, всё неспроста. После свержения Сэахора её вспышки гнева, обид, резкости – это были тревожные звоночки рвущегося наружу демона… Который и убил её. Заставил возомнить, что в одиночку она достигнет цели лучше, чем в паре со мной. Печально. И досадно.
Увы, этого я предугадать не смог. Значит, не врождённая человечность Хэлдэрэ сдерживала её демона – а заклятие подчинения воли, под которым она прожила почти всю Марскую жизнь. Стоило ей освободиться от него – и за несколько месяцев демон взял верх.
Дьявол. Как же мало правды во всей этой демонической истории…