Listening to: Linkin Park – Not Alone
Время тянется особенно медленно в ожидании момента, когда твоя жизнь перевернется с ног на голову. В фильмах герои обычно зачеркивают дни в календаре, я же наоборот стараюсь не считать, сколько дней осталось до 1 сентября. Их все равно слишком много, и от этого не легче. С последнего раза, когда я садилась за дневник, мой дом заметно опустел. Я продала свой робот-пылесос, плейстейшен, музыкальную колонку, мультиварку и аэрогриль. Платяной шкаф теперь хранит в себе только две пары джинс, шорты, 4 майки, одну футболку, две толстовки, две пижамы и небольшой пакетик с нижним бельем и носками. Моя рабская униформа – офисные юбки, брюки, пиджаки, рубашки, кардиганы, дизайнерские туфли, платья, шарфы и прочая одежда, в которой я чувствовала себя как собака в удавке, с облегчением подарена подругам и сестрам. Моя косметичка заметно похудела – теперь в ней только зубная паста с щеткой, скраб для лица, тоник из чайного дерева, ватные диски и солнцезащитный крем с витамином Е.
Ближе к вечеру я позвала своих друзей на “прощальную вечеринку” у себя на террасе. Ник с Петрой разрезали фрукты для салата за журнальным столиком, который я принесла из гостинной, Сэм загорала на газоне с блаженной улыбкой на лице и сигаретой в руке, а Таша сидела напротив меня на надувном кресле с кружкой холодного кофе:
– Анка, расскажи, что это за институт, что ты там будешь изучать? – Петра принесла большую миску из кухни и подсунула ее Нику, чтобы тот сложил туда нарезанные яблоки.
– Как стать лучше, как быть счастливой.
– И все?
– А тебе что, этого мало? Для меня уже это – словно божья рука, которая появилась из неба чтобы поставить меня на ноги.
– Ты уже знаешь какие предметы они преподают? – Ник очистил банан и аккуратно сложил кожуру на стол.
– Насколько я поняла – эмоциональное, духовное, интеллектуальное, физическое развитие – я не знаю точно…
– Детский сад для взрослых чтоли? – ребята громко рассмеялись.
– Ха-ха. Очень смешно. Эта программа создана для тех, кто состоялся в жизни, кто получил образование "как все", нашел работу "как все", в итоге живет на автопилоте, счастья нет, цели в жизни нет, есть просто работа и тупое втыкание в телефон и телевизор по выходным.
Улыбка моментально исчезла с их лиц. Ник отложил нож и вытер руки салфеткой:
– Как знакомо. Как ты нашла этот институт?
– Они сами нашли меня.
– Как? – спросили все четверо.
– Через моего психолога.
– Ты ходила к психологу? – спросила Таша, и долька персика выскользнула из ее наманикюренных пальцев.
– Таша, у меня диагноз. Большое депрессивное расстройство. Может, вы этого не заметили, но последние пару месяцев мне настолько было насрать на свою жизнь, что вся эта комната была буквально завалена грязными одноразовыми тарелками и пластиковыми вилками. На работе у меня пару раз случались панические приступы, а Макс сбежал еще в самом начале, оставив меня наедине со своими тараканами.
– Макс тебя бросил?! – Сэм перевернулась на живот и раскрыла от удивления рот. – Мы с тобой встречались три недели назад в баре, я даже не подозревала что с тобой что-то не так!
– Ну, теперь ты знаешь. В любом случае, я надеюсь, я смогу вылечиться.
– Подожди, то есть это лечебница? – спросил Ник, откусив банан.
– Нет, это школа. Или университет, называй, как хочешь. И я надеюсь, он поможет мне измениться. Я хочу стать лучше, хочу научиться чувствовать что-нибудь хоть каплю теплее этой бездны, в которую я провалилась, хочу проснуться утром и благодарить, а не проклинать этот день. Хочу вернуться в то время, когда море вызывало трепет, а не желание утопиться. Хочу вернуться и вдохновлять других, подавать пример, вести за собой. Может быть, помочь таким же как я сейчас.
– Мне кажется они промыли тебе мозги. – Петра открыла упаковку с йогуртом и вывалила ее содержимое в миску с нарезанными фруктами.
– Кто? – спросила я.
– Ну, эта твоя “школа”. Ты же не можешь просто так в один день сама взять и продать все свои вещи, купить билет и улететь непонятно куда, в полную неизвестность!
– Могу. – я пожала плечами и обмакнула начос в гуакамоле.
– Анка, очнись. Ты даже не знаешь где находится это место. Если ты получила приглашение, это не значит, что надо бросать все и лететь туда!
– Таш, мне на самом деле плевать где находится эта школа. И мне плевать кто и как там обучает. Но это единственный лучик света, который появился в моей жизни. Мне реально больше нечего терять, это единственная вещь, которая вытащила меня из ямы и спасла от самоубийства.
– Ты пыталась..?
– Нет. Но если бы не это приглашение – я бы дошла и до этого.
– Если честно, мне за тебя очень тревожно, Анка. – Сказала Таша.
– Таша, то, что я сейчас переживаю – это как прочитать книжку и вдохновиться ей до слез. Это как получить крылья за спиной и шанс взлететь. И я не хочу упускать этот шанс. Я хочу проснуться от окружающего меня кошмара, хочу уехать из этого города и начать новую жизнь, и мне плевать насколько это нереально, опасно или глупо.
Вечером, после того как все ушли, я развела костёр на террасе и сожгла все фотографии, которые Акедия подкинула мне в конверте. Пламя медленно сжирало беспросветный мрак тех дней. Гнетущая тяжесть фотографий моей запущенной квартиры и меня самой окрасила пламя в сине-зелёный цвет, а бумага, пища от боли, сворачивалась в чёрные оплавленные комочки ужаса. С каждой уничтоженной фотографией я становилась гораздо увереннее в завтрашнем дне. Если я не сделаю этот шаг – я вернусь в тот бездонный кошмар. Даже если в этом институте меня продадут в рабство, будут унижать и избивать – это будет нисколько не хуже того, что запечатлено на этих фотографиях. Если в этом институте я буду ежедневно, ежеминутно страдать от боли и унижения, по крайней мере я не буду сожалеть о том, что упустила шанс, что отказалась от последней надежды, что испугалась неизвестности. Даже если если эта неизвестность приведёт меня к смерти – это не будет ничем не хуже смерти, которую я вызову сама, под гнетом безысходности и отчаяния.