Когда тонешь в пучине переживаний, самое верное действие – подумать о других, а не о себе. Тогда от самой проблемы можно немного отстраниться. Я и начала следовать беспроигрышной стратегии, то есть думать о родителях. У обоих сегодня смена в больнице, потому они вряд ли о моем отсутствии до утра догадаются. С другой стороны, если я и к тому времени до дома не доберусь, тогда родителей придется возвращать на рабочее место, но уже в качестве пациентов. Маринка им ничем не поможет – мы попрощались с подругой недалеко от трамвайной остановки. Следовательно, надо решать проблему любым способом и договариваться, пусть даже с галлюцинациями. Вести переговоры с единорогом уже не получится – симпатичная животина помахала мне на прощание откормленными ляжками. Потому я сняла куртку и свитер, обернула ими руку и отправилась в сторону сказочных строений.
Видимо, я не буйный шизофреник, ведь плод моего воображения выглядел максимально мирно: никакой охраны на входе в поселение, да и забор вокруг носил скорее декоративный характер – можно было перелезть в любом месте. Но я предпочла пройти по главной въездной дороге в надежде как можно скорее встретить разумное существо. Старалась не пугаться мысли, что общаться мне придется с галлюцинирующим подсознанием – это не беда: раз я сама бессознательно загнала себя в эту психическую ловушку, то сама же могу подсказать выход.
Но все равно удивлялась: как же я красиво все сумела нарисовать в воображении! Всегда думала, что у меня нет художественного таланта, только неразвитый музыкальный. Но вокруг видела опровержения: густая растительность с интересными листочками скрывала мелких звонкоголосых птиц, симпатичные низкие домики предваряли более высокие строения, одно выделялось среди прочих – выполненное то ли из стекла, то ли из полупрозрачного камня. Цветом как таковым здание не обладало, но переливалось в зависимости от направления солнца, свет растекался от ярко-оранжевого пятна ближе к вершине во все стороны, у земли переходя в темно-фиолетовую полуокружность. Я так загляделась, что на минуту позабыла о своей цели и пропустила момент, когда ко мне подошел человек.
Скорее всего, прохожий тоже подыскивал компанию для светской беседы, поскольку сам и начал:
– Вырядилась-то как! Новая мода? Или ты мальчик с прической девочки?
Вздрогнув, я посмотрела на него, а затем перевела взгляд на свои джинсы и теплые кроссовки. Отзыв о моем внешнем виде прозвучал грубовато и непонятно. Да и сам говоривший выглядел так же – грубо и непонятно: это был мужчина лет сорока, очень низкорослый и откровенно некрасивый. Узкий лоб с тяжелыми надбровными дугами подчеркивал размеры бугристого носа. А голос его неприятно поскрипывал. Но я сюда явилась точно не для споров о джинсах, потому прокашлялась и начала:
– Здравствуйте, уважаемый! Мне очень нужна ваша помощь…
– Мне очень нужна ваша помощь, – кривляясь, повторил он за мной. – Чья – наша-то? Нашего величества, Феникса три тысячи восемнадцатого перерождения? Помощь ей нужна, ишь наглая! Тебя вообще воспитывали или так, дворовым методом выросла?
Нет, все-таки моя шизофрения не настолько благостная, как поначалу показалось: сама себя передразниваю! Однако надо было договариваться с подсознанием, а не раздражаться, и я продолжила спокойно и с вежливой улыбкой:
– Простите, я забыла представиться! Меня зовут Наталья, а как я могу обращаться к вам?
– Талья? – он неправильно расслышал, зато скривился, сделавшись еще непривлекательнее. – Такие имена уже лет пятьдесят как вышли из обихода. Твоя мамаша – устаревшая дура, я угадал? Или тебе больше полтинника, а просто выглядишь на сорок девять?
Я замерла в задумчивости и на всякий случай пощупала свое лицо – а вдруг оно тоже изменилось, состарилось и прибавило мне тридцать лет сверху? На ощупь я изменений не заметила. Скорее всего, неприятный мужчина просто пытался вывести меня из себя. Я пока не сдавалась:
– Понимаете, я случайно здесь оказалась, вон там, в поле, – махнула рукой, показывая. – А дверь пропала!
– Так ты не местная? – он заметно удивился и подошел ближе, чтобы меня рассмотреть. – Откуда приперлась?
Ну хоть какой-то разговор заладился, даже задышалось легче:
– Я из Москвы! Пошла в парк за…
– А-а-а! – он снова грубо перебил и поморщился. – Слыхал я о твоем Понаехальске. Жуткое место, говорят. Настолько противное, что меня даже не тянет глянуть. То ли дело Париж! Ясень пень, что все нормальные люди живут в Париже, а все лохи едут в Понаехальск.
Больше я с раздражением справиться не могла и почти закричала:
– Да никуда я не понаехала! При чем здесь это?! Я – коренная москвичка, если это имеет какое-то значение!
– Коренна-ая, – он снова начал кривляться. – Голубая кровь, все остальные смертные – вообще не человеки, да? Теперь хоть ясно, откуда такое высокомерие. Самой-то от себя не тошно, девочка, переодетая в мальчика? Ты или патлы подстриги, или юбку надень!
Я не могла понять, чего он добивался. Хотя становилось почти очевидно – вывести меня из равновесия любым способом. Что бы я ни сказала, он просто цеплялся за одно слово и разворачивал тему в каком-то оскорбительном направлении. Что-то очень похожее на интернет-общение с некоторыми незнакомцами. Но там проще их игнорировать, а здесь мне была жизненно необходима помощь! Я заставила себя глубоко вдохнуть и просто гнуть свою линию – то есть не реагировать на выпады, а задавать вопросы:
– Вы мне поможете?
– Мы? Кто мы – коренные москвичи? – он продолжил издеваться.
Но я теперь крепко встала на рельсы и долдонила, как заведенная:
– Не подскажете, где дверь обратно?
– Полно тут дверей – оглядись! Только в мою не заходи, а то знаю я вас, понаехавших, потом фиг вытравишь!
– Вы знаете Кристину? Такая красивая блондинка лет двадцати пяти… Хотя в возрасте я совсем не уверена.
Мужичок замер и вновь заинтересовался именно моей персоной, а не оговорками:
– Кристину Фор? Она недавно здесь проходила. Так ты ее подруга? А я даже не рассчитывал хоть когда-то оказать ей услугу. Стой здесь, скоро все будет!
И побежал на кривых ножках вглубь города. Кажется, я добилась чего-то, но теперь осталось понять, чего именно. Через пару минут топтаний на одном месте сообразила: он побежал за Кристиной! Решил, что я с той близка, потому именно ее сюда сейчас и притащит. А я вовсе не была уверена, что красавица захочет мне помочь. Или она тоже плод моего подсознания?
Но я решила не рисковать. Увидела в стороне группу других людей – высоких дам, одетых в красивые бальные платья, и пошла к ним. Но женщины стояли довольно далеко, они меня даже не заметили, а из-за угла дома мне наперерез выскочил тот же коротыш. На этот раз он не церемонился: подбежал, упал на землю и крепко схватил меня за колени, не позволяя сделать ни шага. Заверещал пронзительно:
– Я сказал, на месте стой, падла московская! Кристиночка, я держу твою подружку, очень надеюсь на благодарность!
Силищи у него оказалось предостаточно, он сдавил мои ноги как тисками. Я потеряла равновесие и упала на землю, больно ударившись. А этот наглец теперь пытался залезть на меня сверху, словно я была недостаточно обездвижена. И почти не удивилась, когда через минуту безуспешной борьбы рассмотрела над собой знакомое лицо. Да только Кристина была не одна – вместе с ней меня изумленно разглядывал и Дим. Девушка прошипела, но прозвучало скорее обескураженно, чем зло:
– Ты должен был с ней разобраться!
– Я пытался, – ее жених ответил задумчиво. – Она сбежала. Но она смогла пройти в Вахарну… теперь хотя бы понятно, почему моя сила с ней не работала как надо.
– Что тебе понятно, Дим?! Что у нас гигантские проблемы?!
– Спокойнее. – Он коснулся ее плеча. – Тролль, сгинь уже.
– Как же сгинь? – мужичок обиделся. – А благодарность?
Кристина посмотрела на него и наморщила идеальный носик:
– Фу-у-у. Может, обойдешься поцелуем?
Тролль, как его назвал парень, начал торговаться. А ведь какое точное название, он меня как раз троллил, а я во время разговора не могла правильное слово вспомнить. Но мне стало окончательно не до того – Дим стянул со своей шеи платок и вставил мне в рот кляпом, вздернул на руки вместе с вещами и бегом поспешил куда-то в сторону. Напоследок сухо отдал распоряжения:
– Кристин, заткни ему рот любым способом, я попытаюсь решить твою проблему. Найди Риссаю. Другим ведьмам нельзя доверять.
– Спасибо, любимый! – голос красавицы звучал напряженно.
Страх парализовал. Я оказалась непосредственно в руках банды убийц, и сейчас меня тащат куда-то подальше от свидетелей. А беззаботные барышни в стороне так увлечены разговорами, что даже не заметили потасовки!
Дим притащил меня в небольшой сарай, сгрузил на сено, выдернул откуда-то веревку и туго связал мне руки с другой стороны столба. Приподнялся и начал посматривать в сторону двери, ожидая подмоги. Я только теперь отметила, как странно он одет. Никаких джинсов и кожанок, а какой-то старинный фрак. А ведь и Кристина подбежала ко мне в длинном зеленом платье с кринолином – ничего общего с ее короткими юбочками, на которые любовались все парни в универе. Дим не выглядел взвинченным, но это не убавляло моего ужаса. Маньяки, как поговаривают, как раз бывают чрезвычайно спокойны и внешне стабильны.
Он присел рядом на корточки – и, несмотря на панику, голова немного закружилась от его близости. Да и голос его усиливал эмоции:
– Ну и что мне с тобой делать? Надеюсь, что Риссая поможет. Но если нет, тогда придется перейти к крайним мерам.
Я замычала, представив «крайние меры», но, как выяснилось, я в предположении ошиблась – парень говорил вовсе не об убийстве, а имел в виду нечто похуже:
– И чего ты так зыркаешь? Не буди во мне азарт, самой же дороже выйдет. Не хочу тратить на тебя время, но если придется, то куда денусь? Хватит десяти ночей, чтобы твоим словам уже никто не поверил. Да тебе самой будет не до того, потом только о здоровье придется беспокоиться. Клянусь, я бы уже начал тебя раздевать, имейся хоть небольшая уверенность в результате. А сейчас полно подозрений, что у тебя иммунитет от истощения…
Я глаза выпучила в полном ужасе. Он говорил об изнасиловании! Никаких намеков и двойных трактовок! Дим от моего вида усмехнулся:
– Пялишься так, будто понимаешь каждое слово на сверхлингве. Вот мне и последнее доказательство. Осторожнее, глаза вывалятся. А я могу случайно задуматься, что какая-то женщина меня не хочет.
Здесь речь о желании вообще не шла. Он был прекрасен, совершенен, пьянил одним своим присутствием. Но изнасилование не укладывалось в моей голове ни в каком виде, ни при каких условиях и ни с каким образцовым экземпляром мужского пола. Что же это за странная фантазия в моей голове нарисовалась: я создала идеальный облик, но наделила его характером самого мерзкого подонка?
Больше он со мной не говорил. Зато облегченно улыбнулся, когда в сарай вбежала рыженькая девушка – не слишком красивая в сравнении с Кристиной, но пухлые щечки и губы бантиком делали ее миленькой. Вот только выглядела она встревоженной:
– Диминик, что случилось?
Парень бегло объяснил ей ситуацию – я половину не расслышала, но и без того знала детали. Девушка возмутилась громче:
– Это преступление! Ты с ума сошел? Она – существо! Нам следует доложить о ней магикопам, а не выбрасывать в человеческий мир!
– У меня нет выхода, Риссая. Помоги, – тон его стал нежнее.
А у девушки, похоже, тоже кружилась голова от его воздействия, поскольку она почти сразу сдалась – подошла ко мне, присела на сено рядом, внимательно посмотрела на лицо.
– Существо, – подтвердила задумчиво. – Но не могу понять какое. На суккуба не похожа – вы обычно обладаете идеальной внешностью. И, кажется, она сама не знает о своей природе. Потому оборотня вычеркиваем – о таком она точно бы еще в раннем детстве догадалась. Для вампира слишком здоровый цвет лица. Валькирия или ведьма? Наверняка полукровка, потому дар есть, просто скрытый.
– Ты сможешь помочь? – поторопил Дим, опускаясь с ней рядом на корточки.
– Конечно. Если она согласится, – кивнула Риссая. – Но сначала о цене. Кристина сказала, что я могу просить что угодно. Но наглеть не буду – десять ночей.
– Две, – он ответил ей сухо и коротко.
– Хотя бы пять! – девушка расстроилась. – Диминик, я могу уйти прямо сейчас! И пусть на тебя не донесу, но эту задачу ты без меня не решишь.
– Две, – повторил он ей так же равнодушно. – Или я найду себе другую ведьму для подобных сделок.
– Какая же ты сволочь! – огрызнулась Риссая. – Пользуешься очарованием инкубов. Жаль, что совести в тебе намного меньше, чем харизмы. Четыре?
– Скучно, Риссая. Я уже сказал – две. Ты начинаешь?
Она вздохнула и наклонилась ко мне. Аккуратно вытащила изо рта кляп и почти нежно погладила по волосам, словно успокаивая.
– Не волнуйся, скоро все закончится. Я – чистокровная ведьма, мой дар работает на все расы. Я способна удалить из твоей памяти все, что недавно произошло. Но чтобы не навредить твоему сознанию, я должна получить твое полное согласие.
Я судорожно закивала, позабыв о том, что теперь могу и говорить. Но меня всерьез обрадовала такая перспектива – я просто обо всем забуду, никакого насилия! И какое изящное решение подыскала моя фантазия!
Риссая, продолжая меня гладить, спрашивала еще:
– Как тебя зовут?
Я прохрипела:
– Наталья.
– Необычно, – она улыбнулась ободряюще. – Но в человеческом мире я такое слышала. Мою бабушку звали Тальей, очень популярное имя раньше было среди ведьм. Наверное, ваши придумали какую-то новую форму. Ничего, если я так тебя называть буду?
Я снова кивнула – вообще плевать, хоть Василием Пупкиным, лишь бы сегодня очутиться дома!
– Талья, хорошая моя, позволь мне навести порядок в твоей памяти. Обещаю, что не трону ни одной лишней мысли. Но ты не сможешь вспомнить, что делала некоторое время. Разрешаешь?
– Разрешаю! Я хочу домой!
Она обхватила мое лицо ладонями и прижалась лбом к моему. Никакой боли или дискомфорта не последовало. Просто за секунду стало приятно и легко.
Я озиралась по сторонам и не могла понять, как оказалась в парке. Начала застегивать куртку – слишком прохладно, чтобы ходить нараспашку, поправила сумку на плече в полном недоумении. У меня не было никаких других объяснений необычному вакууму в голове, кроме обморока. Я потеряла сознание прямо здесь? А зачем я сюда пришла?
Но сейчас я ощущала себя хорошо, никакой слабости. Надо, наверное, родителям об этом сообщить – они врачи, хоть витамины мне какие пропишут. На трамвайной остановке просмотрела свои вещи, ничего ли не потеряла. Все было на месте, нашелся и сотовый телефон. На нем диктофон оказался включенным – возможно, нажала случайно или от удара что-то сработало. А вот зарядки осталось три процента, потому я пока убрала его в сумку и поехала домой. Для начала надо отдохнуть и хорошенько поесть.
Но про включенный диктофон вечером я все же вспомнила. Там записи намотало на огромный файл – как еще места на карте памяти хватило? Его надо было удалить, чтобы разгрузить оперативку. Но для начала включила – вдруг услышу разгадку, отчего я все-таки в обморок свалилась.
Через сорок минут все мое тело тряслось от страха и непонимания. Хотя поначалу ничего не предвещало беды: лишь шорохи и приглушенные шумы, какие и должны быть, если диктофон случайно включился. Запись стала интересной сильно позже оглушительного визга – моего собственного. Но дальше начался самый бредовый в моей жизни аудио-спектакль.
Маринка приехала с ночевкой через полтора часа. Убедила ее не странная запись на моем смартфоне, а признание, что я свалилась прямо посреди улицы и на стылой земле могла отморозить себе почки. Она, конечно, запричитала, чтобы я родителям позвонила, но раз уж подруга попалась – я не отпустила бы ее без прослушивания дикого файла.
– Это ты верещишь? – удивлялась теперь и она. А про разговоры позже сказала удивленно: – Ничего не понимаю, хотя на членораздельную речь похоже. Ты про какую-то дверь спрашиваешь, а тебе какие-то «шурум-бурум» с разной интонацией… А вот у этого приятный голос – прямо мурашечки! Интересно, что можно мурлыкать таким голоском?
Она все еще веселилась, но я была сосредоточена:
– Как же так? Я понимаю каждое слово! Они несли меня куда-то, голоса еле слышны, но говорили о том, что надо незаметно выкинуть меня из какой-то Вахарны в Москву! А мурашки у тебя бегут от парня, которого они называют «Диминик». И знаешь, я тебе раньше не рассказывала, но его голос кое-кого напомнил, хотя тогда я только одну короткую фразу услышала. Примерно полгода назад на трамвайной остановке…
– Стоп! – прервала побледневшая Маринка. – Ты ту историю мне сегодня днем вещала. А потом о нем же и о красотке Кристине с первого курса – мол, они что-то замышляли в аудитории… Мне до сих пор кажется, что ты ку-ку, но давай врубай заново и теперь переводи…
Так получилось, что именно подруга закрыла мне все пробелы, сложила более-менее внятную мозаику. Ведь я даже не помнила, как подслушивала чужой разговор и как ее уговаривала проследить за Кристиной! И, судя по Маринкиному виду, она теперь и сама начала во что-то верить. Как же повезло, что я ее так и не уговорила следить вместе – иначе мы сейчас обе сидели бы со стертой памятью и пытались догнать, какие баламуты записали на мой сотовый эту ерунду!
– Инкуб? – подруга уже в который раз переспрашивала сдавленным тоном. – Та девочка точно упомянула инкубов? Ты знаешь, кто такие инкубы и суккубы?
Я поморщилась, избыток впечатлений уже давил на мозг:
– В очень общем смысле, но можно почитать в интернете. Ты думаешь, что Дим – инкуб, а его невеста – суккуб? И что нам теперь делать?
– Не нам, а тебе, – поправила Маринка. – Усиленно притворяться, что ты ни о чем не знаешь, конечно! Ты вообще представляешь, насколько легко отделалась? Они, по всяким легендам, могут из человека всю жизнь высосать – приятным образом и прямо в постели, но все же! Что это за Вахарна такая? Где она? И вспомни, как сама на записи вопишь – похоже, ты в этом своем полуобмороке увидела нечто ужасающее. Дракона или крысу размером с дракона? Я бы только от крысы так глотку надрывала.
– Не представляю. Но как же я рада, что тебе открылась. Теперь хотя бы понимаю, что я не сумасшедшая! А то после этой записи такие мысли мелькали.
Но ее тоже тяготили не до конца понятные новости:
– Здорово ты себя облегчила, Наташ, ничего не скажешь. Теперь мы обе сумасшедшие, если уж на то пошло. Может, универ сменим дружной парочкой безумных подружек?
– Зачем же? Я ведь ничего не помню, а про тебя они даже не догадываются, – обрадовала я и тотчас расстроила, припомнив ее же пересказ: – Но они планировали смерть какого мужчины с шестикомнатной квартирой – самого настоящего мужчины, из нашего мира, то есть почти нашу родню! Мы должны остановить эту гадину Кристину!
Маринка обескураженно качала головой:
– Тебе не на юриста учиться, а в полицию надо было идти. Наташ, ну как ты ее остановишь? И если тебя утешит, то прям-таки убивать она его вряд ли собирается. Если мы до сих пор все правильно поняли, то умрет тот богатей от бесконечного удовольствия.
Меня подобный аргумент не утешал. Но и спорить смысла я не видела, ведь сама не представляла, как остановить суккуба, который уже терзает свою жертву. Подруга и более веских доводов подкидывала, которые вообще бить нечем:
– Да ты сама существо неизвестной природы, Наташа! Смешно получится, если ты опаснее этой парочки. А ты, видать, реально какой-то монстр, раз их речь понимаешь. Короче, я сплю с правой стороны – оттуда до выхода ближе, если ты посреди ночи начнешь мне шею прокусывать.
Уснула Маринка быстро. Видимо, не особенно сильно подруга распереживалась от узнанного. Чего не скажешь обо мне.