Хестер Мерех Аргеланд
Проснувшись, она позволила себе помечтать о том дне, когда будет со смехом рассказывать истории об этой дуэли. И кто знает, быть может, там, в будущем, они с супругом будут сидеть на толстенном ковре, а вокруг будут ползать их дети. Девочка Аргеланд и мальчик… Мальчик пока неизвестного ей рода.
Поднявшись с постели, Хестер выскользнула из комнаты. Волка ступала с ней след в след.
– Дуэль назначена на рассвет, так что я не смогу с тобой побегать, – шепнула Хестер. – Затаись, будь осторожна. Кто знает, что нас ждет? Боюсь, что я выступила слишком ярко.
Сейчас, когда прошло время, леди Аргеланд поняла, что ей следовало смирить нрав и бить мерзавцев через устроителей отбора. Но в тот момент она не смогла ничего придумать, а после… После было уже поздно.
– Нам, серым камешкам на фоне бриллианта Империи, следует сидеть тихо и не отсвечивать. И я буду тиха и скромна, – она тихо рассмеялась, – на третьем этапе – точно. Второй этап… Второй этап я завалить не могу, это было бы бесчестно по отношению к моим учителям. Тем более что все они… Все они сейчас не с нами.
Потрепав волку по ушам, Хестер выпустила ее в парк, а сама вернулась в комнату. Приняв душ, она вытащила свою старую дуэльную мантию, сапоги на высокой шнуровке и крепкую ленту: волосы должно убрать, чтобы они ни на секунду не помешали. Не закрыли обзор и не… И многое еще каких "не".
"Репутация моих противников говорит о том, что они совсем не бойцы, но большой глупостью будет недооценить их".
Эти лорды не слишком-то часто дуэлировали с иными придворными и совершенно точно никогда не посещали Ямы. Это Хестер знала точно: последний год она бывала там ежемесячно, а до этого… До этого только с крестным, но тоже довольно часто.
«Хорошо, что отец не знает, он бы не одобрил», – вздохнула она и села на постель. До рассвета было еще минут сорок.
"Но я не дралась, лишь делала маленькие ставки", – в очередной раз утешила она себя.
Леди Аргеланд никогда не была азартной, но ее дар… Ее дар позволял видеть энергетические структуры на более глубоком уровне. Правда, не всегда, поэтому она ставила очень и очень редко. Чаще всего она просто приходила, немного наблюдала и уходила. Как завещал покойный крестный.
– У-утречка, ахм, доброго.
– Доброго, – улыбнулась Хестер.
– Почему ты меня не разбудила? – Милли села и, потянувшись, снова зевнула. – Как же я все успею?
И леди Аргеланд лишь чудовищным усилием воли сдержала нелепый вопрос: «А ты уверена, что хочешь пойти?»
– Мы же друзья? – спросила вдруг сползшая с постели Милли. – То есть подруги?
– Да, – нахмурилась Хестер.
– Значит, я могу спросить то, что мне хочется, и ты не обидишься и не надумаешь ничего больше, чем есть в моем вопросе?
Фыркнув, леди Аргеланд с интересом воззрилась на подругу.
– Я вот сейчас даже предполагать не берусь, какой вопрос требует такой прелюдии.
– Не знаю я, что такое прелюдия, но звучит неприлично. С каким вкусом была та фиолетовая конфетка?
– Какая фиолетовая конфетка? – оторопела Хестер.
– Фиолетовая, – мечтательно вздохнула Милли и тут же затараторила: – Ты не подумай, мне ни в коем случае не жалко! Я их и поставила на видное место, чтобы мы все угощались, и вообще…
– Милли, я сладкое в одиночестве не люблю. А волка без разрешения не возьмет. – Хестер серьезно посмотрела на подругу. – Ты уверена, что конфет не хватает?
– Уверена. – Та вздохнула. – Эх, значит, мне не узнать, с каким они были вкусом…
– Хуже то, что кто-то заходил в нашу комнату, – напряженно проговорила леди Аргеланд, – и хорошо, если что-то вынесли. А могли и внести!
– Полы мыли, я видела. В смысле, мокрые разводы на полу видела – маменька моя за такое мытье полов по рукам била. Наверное, служанка угостилась. Да мне и не жалко, но ведь фиолетовую я не пробовала, а папенька неизвестно когда поед…
Милли ворчала, вздыхала и одновременно собирала вещи в душевую. А Хестер, сдерживая сердитые вздохи, сканировала пространство. Но, кажется, ничего лишнего в комнате не появилось.
– Если ты не против, я поставлю щиты и сигналки, – проговорила леди Аргеланд, когда подруга вышла из душа. – После дуэли. И поторопись, а то опоздаем!
Вот только Милли продолжала что-то выискивать в своем шкафу. Она так старалась, что залезла в него до половины, и после того, как из недр платяного монстра раздалось победное: «Нашла!» – ей пришлось помогать вылезти.
– Надевай, – гордо выдохнула подруга и сунула Хестер в руки широкую серо-сиреневую мантию с воротником-стойкой.
Леди Аргеланд с недоумением уставилась на короткую и явно мужскую мантию.
– Что это? И зачем?
– Папа всегда такие надевает, когда на важную встречу идет. Чтобы его не узнавали на улице, а то один раз на него бродячий цирк напустили. Те и танцевали вокруг, и гадали, и всякое разное спрашивали – он еле вырвался и на встрече был невнимательным. Очень невыгодная сделка вышла.
– Я думаю, что нашим недругам не позволят провести бродячий цирк в Малый Дворец. Видят боги, тут и так весело, – мягко рассмеялась Хестер.
Но мантию на плечи набросила: не обижать же подругу.
– И капюшон надень, вот он, как шаль, – прогудела Милли. – Если не от бродячего цирка, то от дурного глаза убережет.
– А дурных глаз здесь в достатке, – хмыкнула леди Аргеланд и все же накинула на голову мягкую ткань, которую капюшоном назвать было сложно. Скорее уж отрез плотного шелка, что прикреплен к нижней части плотного воротника.
– Вуф!
– Конфетка, – умилилась Милли. – Нет-нет, твоя Хестер должна сохранять присутствие духа. Давай-ка я сниму у тебя с ушей тину и кое-что скажу.
За пару минут Милида сняла с волки тину и репей, а после, шепнув что-то в заинтересованно оттопыренное ухо, шлепком по пушистому заду направила в сторону комнаты.
– Ты же дверь зачаровала для нее? – обеспокоилась Милли.
– Артефакт на шее волки открывает ей все двери, – улыбнулась Хестер.
Подруги немого ускорили шаг, чтобы прибыть в дуэльный зал без опозданий.
И, пройдя высокие двустворчатые двери, были удивлены количеством собравшегося народа.
– Да, – протянула Милли, – а бродячий цирк не помешал бы: это ж насколько благородным леди и лордам скучно, что они к рассвету сюда пришли!
Голос девушки разнесся по всему залу, и в ответ послышалось несколько смешков и тихое:
– Здесь не все добровольно.
Огромные кристаллы, вмонтированные в потолок и стены дуэльного зала, окрасились нежно-розовым цветом: рассвет наступил.
Придворные единым слитным порывом шагнули к стенам, к огражденным площадкам для наблюдения, и в центре зала остались лишь подруги и виконтесса Эстальди.
– Сей день ознаменован дуэлью меж дочерью древнего скрытого рода Хестер Мерех и двумя благородными лордами, что не скрывают своих родов: Атрам и Легранье.
– А стоило бы, с девкой дерутся, – услышала Хестер чей-то ехидный шепот. – Проиграют – в жизни не отмоются.
– А если победят? – спросил кто-то.
И получил ответ:
– Много ли чести в победе над юницей в кружевах?
– Первый бой состоится меж Хестер Мерех и третьим сыном барона, Ирвайлом Легранье, – четко проговорила виконтесса Эстальди. – Призовите своих свидетелей чести.
– У тебя же все получилось, да? – запаниковала Милли.
– О да, – не размыкая губ, выразительно хмыкнула Хестер.
– Пс-с! Пс-с! Если что – я здесь, – голос волчицы нельзя было спутать ни с чьим.
– Хорошо, – прошипела Милли, – мы слышим.
– Мой свидетель чести – Первый Советник Его Императорского Величества, – громко и четко произнес Ирвайл Легранье.
– Мой…
– Требую справедливости! – Из толпы выскочила молодая, абсолютно незнакомая леди. – Требую справедливости и заявляю, что Хестер Мерех похитила мой родовой артефакт!
– А вот и бродячий цирк, – задумчиво произнесла Милли.
– Да, – медленно выдохнула леди Аргеланд, – прости, я была не права.
– Да? – воодушевилась Милида. – Когда?
– Когда говорила, что цирковых артистов не пустят во дворец.
На самом деле Хестер выглядела не настолько спокойной, насколько это показывала. Она была практически в ужасе: нелепое обвинение, пропавшая конфета и мокрый пол – все это складывалось в очень и очень нехорошую картину. Получается, что в их комнате спрятано что-то очень ценное. Что-то такое, что имеет свою защиту и на простейшие поисковые чары не откликается!
«От такого обвинения не отмыться. Я могу клясться своей силой, кровью и душой, но…» – мысли перепуганными пташками метались в разуме леди Аргеланд.
– Обвинения юной безымянной леди глупы и нелепы, – проговорила Хестер и скинула с головы капюшон. – Понять бы только, кто именно настолько страшится дуэли со мной, что подговорил это дитя к такому странному обвинению. В любом случае этот вопрос нам должно решить после дуэли.
Медленно выдохнув, леди Аргеланд громко и четко произнесла:
– Мой свидетель чести – Его Императорское Величество Даррен Тиварран Элеарский, Крылатый Владетель, Хранитель Империи, Властелин Веннар, Химмар и Таннар.
В двух противоположных стенах зала появились два абсолютно одинаковых прохода. Именно так в дуэльном зале появляются свидетели чести. Одновременно, но с разных сторон. Считается, что это дает им возможность лучше исполнять свои обязанности. Но Хестер всегда считала, что это ради зрелищности.
– Пусть дуэль будет честной, – властно произнес Даррен Тиварран.
– Пусть дуэль будет честной, – эхом откликнулся Первый Советник.
А так и не представившаяся девица, обвинившая Хестер в краже, вначале побелела, а после пошла красными пятнами.
«Не зная всей подоплеки, она предположила, что Император милостив ко мне, – хмыкнула про себя Хестер. – Интересно, интересно».
– Наблюдай за тем, с кем будет шептаться эта леди, – негромко проговорила Хестер и, сняв с себя мантию, набросила ее на плечи Милли. – Используй капюшон и притворяйся, что тебе страшно. Ойкай, отворачивайся и следи…
– Ты говоришь с дочерью успешного купца, – ухмыльнулась Милида. – Тайное наблюдение – могу, умею, практикую.
– Господа дуэлянты, прошу к центру, – громко произнесла виконтесса Эстальди.
Мягко улыбнувшись, Хестер на мгновение прикрыла глаза. Эмоции и чувства, тяжелые воспоминания и яростные желания – все это должно оставаться за пределами боевого круга.
Открыла глаза уже совсем другая Хестер Мерех. Спокойная, собранная и холодная, она тонко усмехнулась и легко скользнула к центру боевого круга.
– Правила дуэли – усредненный имперский вариант. Дуэль считается завершенной в момент, когда один из дуэлянтов не может продолжать бой или же нанесена рана категории А-11. Категория А-11 характеризуется обильной кровопотерей, способной привести к летальному исходу. Во время дуэли вы имеете право использовать все доступные вам чары и заклинания категории В-3, В-4, и В-5. Иными словами, вы не можете применять друг к другу проклятья и смертоносные заклинания. Вам понятны мои слова?
– Да, виконтесса Эстальди, – ровно проговорила леди Аргеланд.
На ее тонких губах играла легкая улыбка. Она знала, каким будет ее первое заклятье.
– Восемь шагов назад, – скомандовала распорядительница отбора. – Поднять дуэльные щиты! Десять.
Хестер заложила одну руку за спину.
– Девять.
Вытянулась в струну и встала боком, чтобы противнику было сложнее в нее попасть.
– Восемь.
На мгновение склонила голову, а после резко вздернула подбородок. Как учил наставник Арриди: «Будь учтива с тем, кого собираешься вбить в покрытие дуэльного зала».
– Семь.
Сосредоточиться и прогнать разогревающую волну по всем энергоканалам.
– Шесть.
Заклятье сформировано, но не напитано силой.
– Пять.
Вторым заклятьем будет малый личный щит.
– Четыре.
С зеркалом. Кто знает, может, и сработает.
– Три.
Вдох.
– Два.
Выдох.
– Один!
Даррен Алькор Тиварран Элеарский,
Крылатый Владетель, Хранитель Империи,
Властелин Веннар, Химмар и Таннар
Даррен подался вперед. Бледная до синевы Эстальди отсчитывала секунды до начала дуэли, а он… Он вдруг понял, что если с головы этой маленькой занозы упадет хоть волос, если хотя бы одно заклятье травмирует ее… то Легранье закончит свою жизнь на границе.
Хестер заложила руку за спину и развернула плечи.
«Где она могла увидеть это?!» – пронеслось в голове Императора.
– Один!
Легким скользящим движением Хестер ушла с траектории темного пламени, что вызвал Легранье.
«Смертник», – мысленно отметил Император.
Легранье принял на щит мелкое трудноопределимое заклятье из сонмища бэшек третьего круга.
«Зачем она… О».
Отбитая щитом искорка осталась мерцать на полу, Легранье же вновь призвал темное пламя.
– Зачем вызывала на дуэль, если убегаешь?! – издевательски спросил он.
На губах леди Мерех появилась тонкая змеиная улыбка, и темное пламя, выпущенное Легранье, вернулось к нему же: Хестер сделала малый личный щит не просто подвижным, а с эффектом зеркала.
«Кто же тебя учил, Заноза? Кто передал тебе эти специфические навыки?!»
Легранье частично поглотил энергию собственного заклинания, а частично принял ее на щит. Вот только, сделав неосторожный шаг в сторону, он зацепил отбитую ранее искорку. И на весь дуэльный зал разнесся его крик. И негромкий комментарий леди Мерех:
– Малое бытовое заклятье, третий круг, модификация для снятия кожи с домашней птицы. У меня нет цели причинять вам настоящий вред, потому от темного пламени мне пришлось воздержаться.
«Модификация для снятия кожи с домашней птицы – значит, задета только нога. Кожа выше колена вряд ли пострадала, – примерно подсчитал Император. – Но поведение Легранье указывает на больший процент поражения. Лжет?»
– Говорят, младшенький у барона совсем не выносит боли, – негромко проговорил мудрейший, – может, и правду говорят.
– Никто не любит боль, – ровно проговорил Первый Советник.
– Не любить и не выносить – разное, – хмыкнул Верховный Жрец.
Легранье суматошно передвигался по арене, выставлял и гасил щиты и в целом выглядел как обезумевший зверь. Судя по сосредоточенному лицу леди Мерех, это не стало для нее сюрпризом. Она вновь заложила руку за спину и сейчас использовала лишь свой по-армейски модифицированный щит: двигалась в унисон с Легранье и не позволяла ему загнать себя к барьеру.
– Что ты явилась сюда?! – взвыл вдруг Легранье. – Сидела бы в своем Приграничье, стерва!
Дернувшись, он создал зазор между своим телом и щитом, и Хестер в ту же секунду змеиным движением выбросила руку вперед, послав заклятье в барьер.
Барьер, защищавший зрителей, мягко спружинил и отбросил сгусток силы в спину Легранье. С тихим «Ах» третий сын барона соскользнул на пол.
– Третий круг, модификация целительского заклятья для успокоения буйных и/или травмированных пациентов, – сухо проговорила леди Хестер Мерех. – Процент потраченной силы – двенадцать, отсрочка проведения второй дуэли не требуется.
Император сделал шаг вперед и четко произнес:
– Бой проведен по всем правилам, что были озвучены перед началом дуэли.
– Бой проведен по всем правилам, что были озвучены перед началом дуэли, – повторил за Дарреном его Первый Советник.
– Оскорбление смыто. – Леди Мерех зажгла на пальцах пламя души.
И Император вдруг почувствовал, как у него в груди потеплело: Заноза подумала и об этом. Ни у кого не возникнет вопросов, отчего Даррен Тиварран сам не вышел в дуэльный круг. Пусть он не нуждался в такой защите, но сейчас… Сейчас в груди пекло. Давненько никто ничего не делал для него просто так. Без предварительных договоренностей, без ожидания ответной милости.
«Оказывается, это очень приятно», – оценил про себя Даррен.
– Я хочу принести свои извинения, – неожиданно тонким голосом выдал Лувиан Атрам.
– Вы нарушаете процесс, – недовольно произнесла виконтесса Эстальди. – Леди Мерех, вы склонны выслушать извинения лорда Лувиана Атрама?
– Мне нужно время, – сдержанно проговорила Хестер.
Даррен видел, как в этой прехорошенькой головке роятся мысли. И он готов был поклясться, что больше всего леди Мерех хочет настоять на дуэли.
– Я готова выслушать извинения Лувиана Атрама, направленные на меня и мою бесценную подругу. – Хестер протянула руку к толпе придворных, и через мгновение ее пальцев коснулись пальцы круглолицей девицы в ярком платье.
«Она знала, в какой именно стороне находится ее соседка. Придворные не стояли на месте, а значит… Значит, она отслеживала ситуацию не только внутри дуэльного круга, но и снаружи. Сильно, но опрометчиво», – оценил Император. И понял, что он просто обязан поговорить с чрезмерно самоуверенной Занозой. Ведь не всегда ее противники будут настолько ничтожны.
«Хотя я бы ни за что не позволил ей сражаться самостоятельно», – подумал он. И с изрядной долей смущения поймал себя на мысли, что хотел бы устроить учебный бой с леди Мерех. Просто попробовать ее силу на вкус.
«Одарить драгоценностями и отослать от двора», – с острым сожалением решил Даррен.
Увы, его люди тайно проверили часы, что носит леди Авинская, – это тот самый артефакт, что он снял с себя. И хозяина этот артефакт менял лишь единожды. Собранные лично Дарреном, часы изначально принадлежали ему одному. А значит, они не были потеряны и найдены или проданы и куплены.
Хестер Мерех Аргеланд
Милли вцепилась в протянутую руку и, шумно вздохнув, встала рядом с Хестер. Очевидно, девушке пришлось нелегко в толпе придворных, и сейчас она попыталась привести себя в порядок. Огладить платье, убрать с лица светлые прядки, выбившиеся из косы.
– К чему это? – Лувиан недовольно посмотрел на раскрасневшуюся Милиду и продолжил, обращаясь исключительно к Хестер: – Я готов принести вам свои самые искренние, самые горячие извинения. Вы, леди Хестер, стали жертвой рокового стечения обстоятельств.
– Пока что никому не удавалось сделать из меня жертву, – ровно проговорила леди Аргеланд, – а если кому и удастся, то это будете явно не вы, лорд Атрам.
– Ох, прошу прощения, я не слишком хорош в разговорах. – Он постарался чарующе улыбнуться. – Из-за нелепого стечения обстоятельств вы, леди Хестер Мерех, были вынуждены вступиться за честь Императора. Это была непростая ситуация, в которой интересам государства был причинен определенного рода вред. Никто не имел права рассуждать о приемлемости неких элементов, что с некоторых пор наводнили дворец и…
Он говорил и говорил, выплевывал отвратительные в своей сути слова и при этом ни разу не допустил прямого оскорбления в сторону Милли. Однако же весь его пламенный спич сводился к одному и тому же: мы с тобой одной крови, Хестер Мерех. Мы – благородные аристократы, а она – грязь под нашими ногами. Прими же мои извинения и оставь грязь грязи, ибо недостойно тратить себя и свое время на это.
Милли, кусая губы, отпустила руку Хестер, и та, не отводя взгляда от Лувиана, поймала похолодевшую ладонь подруги и крепко сжала.
«Я никогда не была одной крови с таким, как ты», – мысленно проговорила леди Мерех.
И в ту же секунду ощутила, как ее легкий транс осыпается вниз.
Дворянчик же выдохся и, прижав руку к сердцу, склонился перед Хестер.
– Лувиан Атрам, – колким подрагивающим голосом произнесла леди Аргеланд, – такого рода извинения не приемлемы для меня. Сейчас вы оскорбили меня куда изощреннее, нежели тогда.
Подняв взгляд на Даррена Тиваррана, леди Аргеланд с искренним удивлением поймала его улыбку и одобрительный кивок.
– Я не буду щадить вас, леди Мерех, – пригрозил дворянчик и показательно расправил плечи, – я буду сражаться, не сдерживая себя.
– Что ж, тогда и я не стану щадить вас, – склонила голову леди Мерех. – И надеюсь, что вы не опорочите себя еще больше. Ведь дуэльный кодекс все же изрядно сдерживает возможности магов. Не доводилось мне встречать таких бойцов, чьи возможности строго укладываются в рамки дуэлей.
Отвернувшись от Лувиана, Хестер краешком губ улыбнулась подруге.
– Зря я тебя выдернула.
– Ничего, мне там не особо нравилось: у кого-то не духи, а алхимический газ, – проворчала подруга и ловко ввинтилась в толпу придворных.
Проводив ее взглядом, Хестер тонко усмехнулась, когда Милли легко и будто случайно пристроилась неподалеку от "обворованной" леди.
В круг вновь вышла виконтесса Эстальди.
– Примирение сторон не состоялось. Второй бой состоится между Хестер Мерех, скрытой дворянкой, и Лувианом Атрамом, что не скрывает свой род. Призовите своих свидетелей чести.
В этот раз леди Хестер Мерех заговорила первой:
– Мой свидетель чести – Его Императорское Величество Даррен Тиварран Элеарский, Крылатый Владетель, Хранитель Империи, Властелин Веннар, Химмар и Таннар.
– Мой свидетель чести – Первый Советник Его Императорского Величества, – высоким нервным голосом произнес Лувиан Атрам.
– Пусть дуэль будет честной, – в голосе Даррена Тиваррана слышался весьма и весьма нехороший намек на то, что произойдет с Лувианом Атрамом, буде он сжульничает.
– Пусть дуэль будет честной, – эхом откликнулся Первый Советник, который, судя по выражению лица, уже сильно пожалел о том, что ввязался во все это.
«То-то же, думать надо, прежде чем делать. Или советоваться с другими», – хмыкнула про себя Хестер.
Транс не возвращался, да она и не пыталась вновь в него войти. Увы, но леди Аргеланд никогда не могла повторно уйти в себя сразу после выхода из медитативного состояния.
«Ему же хуже», – азартно подумала она.
– Господа дуэлянты, прошу к центру, – устало проговорила виконтесса Эстальди.
– Правила дуэли – усредненный имперский вариант. Дуэль считается завершенной в момент, когда один из дуэлянтов не может продолжать бой или же нанесена рана категории А-11. Категория А-11 характеризуется обильной кровопотерей, способной привести к летальному исходу. Во время дуэли вы имеете право использовать все доступные вам чары и заклинания категории В-3, В-4, и В-5. Иными словами, вы не можете применять друг к другу проклятья и смертоносные заклинания. Вам понятны мои слова?
– Да, виконтесса Эстальди, – звонко откликнулась леди Аргеланд, и на ее губах появилась искренняя предвкушающая улыбка.
– Да, виконтесса Эстальди, – настороженно проговорил Лувиан Атрам.
– Восемь шагов назад, – скомандовала распорядительница отбора. – Поднять дуэльные щиты! Десять.
Услышав начало отсчета, Хестер привычно заложила руку за спину. Если Атрам не дурак, он наблюдал за предыдущей дуэлью. А значит…
«Значит, я буду удивлять!»
Но первым удивил Лувиан: в Хестер полетела волна мелких серо-голубых чешуек. Большую часть принял на себя щит, но те, что прошли насквозь…
Мелкие царапины на лице и руках, а также попорченная одежда – вот итог его атаки. Любую леди это привело бы в ужас, ведь как можно: левое плечико почти полностью обнажено! Да и юбка, надо признать, обзавелась продольным разрезом.
– Неплохо, – хмыкнула леди Аргеланд, – что именно вы хотели увидеть, Лувиан Атрам? То, что вам обычно не показывают?
И пока дворянин соображал, что на это ответить, Хестер отправила в него условно боевое проклятье, сращивающее ноги воедино.
Атрам принял его на щит и, отпрыгнув в сторону, вновь призвал серо-голубые чешуйки. В этот раз Хестер предпочла уклониться, и пострадала только лента для волос.
«Лучше бы это было второе плечо», – цокнула про себя сердитая леди, по плечам которой рассыпались тугие локоны.
– Саэртэ, – выдохнула она и толкнула воздух в сторону Атрама.
Увы, к своему стыду, Хестер не все заклинания смогла довести до невербального исполнения. До недавнего времени она утешала себя мыслью: «Какие мои годы?» А тут раз – и в столь юные годы две дуэли подряд!
Лувиана снесло воздушной стеной. Приложившись спиной о барьер, он плашмя рухнул на пол. Хестер не захотела ждать и, пока он не пришел в себя, бросила в него еще одно заклятье, сращивающее ноги.
Вот только над Атрамом загорелся щит.
– С каких пор во время дуэли можно использовать вспомогательные артефакты? – выдохнула пораженная в самое сердце Хестер.
Но кто бы что ни думал, а дуэль должна продолжиться.
– Тебе предлагали сдаться, – тяжело дышащий Лувиан поднялся на ноги. – Но ты сама захотела со мной потягаться.
– С тобой или с мастером, создавшим твою защиту, – оскалилась леди Аргеланд.
Ни она, ни ее противник не слышали, что происходило за пределами дуэльного круга. Но зато их было всем прекрасно слышно.
– От твоей репутации не останется и следа, когда я спущу этот нищенский наряд к своим туфлям, – издевательски усмехнулся Лувиан. – А после отошлю письмо твоему старшему брату, и он отдаст мне тебя в жены. И вот тогда…
– Слишком много слов, – хмыкнула Хестер. – А мой брат… О, ты даже не представляешь, как отреагирует мой брат. Боюсь, что твое письмо будет засунуто тебе же в глотку!
Вместо малого личного щита леди Аргеланд создала тяжелый пехотный. Он жрал просто невероятное количество силы, но и был практически непробиваем. Нет, группа заклинаний класса «А» при прямом попадании, разумеется, разносила пехотинца. Но то «А»-шки.
– Саэртэ, – выдохнула она и тут же: – Этрэас!
Заклинание и тут же его обратка, чтобы отнять силу у воздушной стены.
– Что, твой щит блокирует только магию? – едко поинтересовалась леди Аргеланд у Атрама, который вновь рухнул на колени.
– Я убью этого лживого мерзавца! – взвыл дворянчик.
– Лживый мерзавец здесь только ты, – хмыкнула Хестер.
И вновь повторила связку с созданной и тут же отмененной воздушной стеной. И вновь плотная волна воздуха ударила по ничем не защищенному боку Атрама. А дело все было в том, что воздух хоть и не бил так сильно, а все равно чувствительно проходился по мерзавцу. Артефактный щит был рассчитан только на магию, а личный… Либо Атрам не умел его ставить, либо имел место конфликт сил.
Вот только Хестер не ожидала, что озверевший и униженный дворянчик решится перевести магическую дуэль в физическую. К тому, что он бросится на нее с кулаками, она была не готова.
«Идиотка!»
Пехотинец удержал первый удар, вот только такой тяжелый щит невозможно крутить вокруг себя, как малый личный, но…
Оглушительный свист! И в ту же секунду тает тяжелый пехотный щит, перед глазами проносится что-то темное, а по ушам… По ушам бьет гомон десятков придворных.