Последние семь лет утро Хестер начиналось на рассвете: волка жаждала общения с кустиками. По счастью, леди Аргеланд давно привыкла и, едва открыв глаза, первым делом прогоняла по телу силу. Это бодрило не хуже утренней зарядки и холодного душа.
Вытащив свой ключ, Хестер вновь приказала ему:
– Указуй путь в купальни!
Ночью леди Аргеланд вспомнила, что у них в замке мыльня называлась купальней. И да, это сработало – ключ подлетел к пустому простенку, на котором тут же проявилась дверь.
– Ау-ау-ау-ау-у, – возмущенно взвыла Конфетка, глядя, что хозяйка с интересом заглядывает в купальню.
– Иду, иду, – проворчала Хестер. – Дай одеться.
Вытащив из шкафа старый охотничий костюм, леди Аргеланд обула мягкие сапожки с зачарованной на беззвучие подошвой и выскользнула в коридор.
– Тихо, – шикнула она на волку, – иди тихо. Спят все.
Но спали далеко не все – нет-нет да и слышались разговоры служанок, что скользили по скрытым в стенах коридорам.
– Да-да, все лицо отекло, представляете? Ох и ярилась госпожа распорядительница! – с восторгом рассказывала какая-то девчонка.
– Так а что, выяснили уже, кто это проклял главную фаворитку-то? – с интересом спросил уже знакомый Хестер голос.
«Дженна», – опознала ее леди Аргеланд.
– Распорядительница притащила старшего придворного мага, – первая девчонка таинственно понизила голос, – но в теле леди Авинской нет примесей посторонней магии.
– Так это что, она сама себя, что ли? – оторопела Дженна. – О дает.
– Или прокляла кого-то, у кого хватает сил на зеркалку, – вступил юноша. – Да только среди невест таких быть не может.
– Чегой-та?
– Это сложно и затратно, – с пафосом произнес юноша, – не каждый мужчина на такое способен, а вы хотите, чтобы кто-то из этих смог.
– Из каких таких этих? – сердито спросила все та же девчонка. – Тебе что, не нравится решение Императора?
– Наш Император, да восславится он в веках, волен принимать любое решение. Но не требуй от меня почтения к тем, кто ради возможности надеть малый венец позабыл об узах истинных, – с пафосом произнес парень. – Благо я истопник и мне нет нужды гнуть спину перед теми, кому вслед хочется сплюнуть!
Поежившись, Хестер отошла от стены и поспешила на выход из дворца.
Она в чем-то понимала этого мальчишку. Узы истинных не были редкостью в мире химмаров, таннаров и веннаров. От смешанных пар рождались чистокровные дети, что наследовали природу того, кто обладает большей магической силой. И казалось бы, люди должны исчезнуть, ведь оборотни и драконы в разы сильней, но нет. Не исчезали, напротив, постепенно мир пришел в равновесие.
А сейчас этим отбором Император плюнул в лицо всем и каждому. Он будто заявил, что имеет право забрать чужую истинную, если она ему приглянется.
«Ведь понятно же, что он ищет свою истинную, – думала Хестер, выходя в прохладный парк. – Но зачем отбор? Приказал бы доставить девушек во дворец, все бы все прекрасно поняли. Тем более что такие истории уже бывали».
– Доброе утро, юная леди. – Хестер, задумавшись, чуть не снесла высокого и широкоплечего мужчину.
– Доброе, неизвестный злоумышленник, – с достоинством отозвалась леди Аргеланд, – вам следует снять вуаль неприметности, или на мой крик сбежится вся стража.
– А если я осмелюсь зажать вам рот? – Мужчина придвинулся к ней вплотную.
– То я не стану мешать моей волке позавтракать вашими лишними конечностями, – усмехнулась Хестер, ничуть не впечатленная угрозой.
– Вы так уверены, что она справится? – с добродушной насмешкой поинтересовался мужчина.
– Нас двое, а вы один, – хмыкнула Хестер. – И все же уходите или снимите вуаль. Мало того, что в Малом Дворце собралось несколько десятков благородных леди, так там еще и наша будущая Императрица. Император сожрет вас с потрохами, неразумный вы злодей.
Он захохотал, а после, отсмеявшись, стянул с лица вуаль.
На волевое красивое лицо текучей волной упали белоснежные волосы. В темно-синих глазах мерцали серебряные искорки, а губы кривила полуулыбка.
– Мне будет трудно съесть самого себя.
– Прошу прощения, мой Император. – Хестер, прикусив губу, присела в подобии реверанса.
– Не стоит, – рассмеялся Император. – Ваше рвение похвально. И к тому же вы все же не напали.
– Я предположила, что вы один из истинных и пытаетесь встретиться со своей возлюбленной, – честно сказала Хестер.
Ей было неуютно под изучающим взглядом сильнейшего дракона Империи. И вместе с тем…
– Вы не знаете, кто из магов первого круга истощил себя до седины? – спросила Хестер и закусила губу. – Простите, если мой интерес неуместен.
– Их было немало, – ровно проговорил Император, – на первом балу вы сможете увидеть их всех.
Хестер, вскинув голову, просияла улыбкой. А вот Его Императорское Величество отчего-то помрачнел.
– Чему вы так радуетесь, молодая леди? Вы, как-никак, одна из моих невест.
Опешив, леди Аргеланд неуверенно пожала плечами:
– Да, но… Вы ведь ищете истинную. Если бы это была я, вы бы уже знали. Мы все полагаем, что вы будете лично встречаться с каждой избранницей и таким образом отсеивать неподходящих.
Император сощурился и, глядя в глаза Хестер, медленно произнес:
– Вы весьма умны. Полагаю, вы сможете сделать своего возлюбленного поистине несчастным.
– Несчастным?! – Хестер была возмущена до такой степени, что даже повысила голос, чего, разумеется, делать было ни в коем случае нельзя.
– Абсолютно несчастным, – хмыкнул Император. – Ясного вам дня, безымянная леди.
– И вам, мой Император. Ой.
Но он просто отмахнулся от очередной бестактности и, вернув на лицо вуаль неприметности, направился к Малому Дворцу.
– Значит, там и скрывается его истинная, да, Конфетка? – Хестер потрепала волку по холке. – Ну и что, мы тоже своего найдем. На балу. Теперь главное – не вылететь раньше.
Ускорив шаг, девушка и ее волка скрылись в парке. Волка носилась по своим делам, а леди Аргеланд, размявшись, приступила к тренировке. Отрабатывая уже поставленные удары, она думала лишь о том, что из-за отбора ее мастерство просядет. Все-таки ей придется топтаться на месте.
«Но зато отец и Риммар в безопасности», – утешила она себя.
Закончив тренировку, Хестер опустилась на покрытую росой траву. Прикрыв глаза, леди Аргеланд чутко прислушалась к своей силе. Вдох-выдох, она направляла внутренний ток силы к разогретым мышцам, снимала усталость и пережигала молочную кислоту, чтобы избежать неприятных ощущений. Закончив, она гибко потянулась и, открыв глаза, встретилась взглядом с волкой.
Окунувшись в феерию чувств питомицы, Хестер поняла, что Император наблюдал за ее тренировкой.
«Это может быть нехорошо, – пронеслось в голове у леди Аргеланд. – Наш стиль довольно эксцентричен».
Вернувшись в комнату, Хестер взяла чистые вещи и проскользнула в душ. А после, высушив волосы, начала будить Милиду.
– Вставай, завтрак у нас общий для всех, – ворчала Хестер и осыпала соседку искорками.
– Еще пять минуточек.
– Ладно, – сдалась Хестер. – Но только пять!
Вот только через пять минут Милида попросила еще пять, потом еще, а после Хестер левитировала соседку в душевую и открыла холодную воду.
– А-а-а-а!
– Поверни вон тот вентиль, чтобы добавить теплой, – проронила Хестер и вышла из душевой.
А минут через пятнадцать раздался смущенный голос Милиды:
– Отвернись и не поворачивайся. И… Спасибо, что разбудила.
– Не за что, – тонко усмехнулась Хестер.
Она, заложив руки за спину, стояла лицом к окну и любовалась ярким небом. Таким же ярким, как в тот день, когда прорыв был закрыт.
«Почему я не рискнула тогда? – с отчаянием подумала Хестер. – Почему не сняла с него маску?»
– Я готова! – объявила Милида.
Вызвав проекцию часов, Хестер обеспокоенно покачала головой:
– Полчаса до завтрака, и лучше бы нам не опаздывать. Конфетка, место. Молодец, хорошая волка. Ждать!
Выйдя из комнаты, девушки попытались найти компромисс между приличиями и быстрым шагом: все же общий зал, судя по карте из брошюрки, был довольно далеко.
– Не нравится мне это, – процедила вдруг Хестер, когда внизу, в холле, им навстречу вышли несколько молодых лордов.
– Ох, – испуганно выдохнула Милида.
– Не дергайся, – жестко произнесла леди Аргеланд, – ты не одна.
Милида медленно выдохнула и перестала трястись. Хестер же ловко выступила вперед, так чтобы соседка оказалась за спиной.
– Леди, – один из парней выступил вперед, – мое имя Лувиан Антрам.
– Хестер Мерех, – спокойно произнесла леди Аргеланд, – и Милида из Ревнянки, моя подруга.
Не то чтобы леди Аргеланд уже считала Милиду своей подругой, но… Леди чувствовала подвох. А значит, у нее должны быть основания для полноценного участия в предстоящем безобразии.
"Зачем мне это нужно? – спросила она сама себя. – Затем, что отец никогда не поощрял жестокие игры мелкого дворянства. Промолчать и уйти равно тому, чтобы одобрить все издевательства".
Милида, не дыша, так и стояла позади Хестер.
– Я гонец любви и истинных уз, – с пафосом проговорил Лувиан. – Милида из Ревнянки, мой друг увидел в вас свою истинную пару. Позвольте представить, Ирвайл Легранье!
"Легранье, Легранье… Полузабытое нищее баронство в Предгорьях. Бросив своих людей, барон с супругой и детьми перебрались в столицу и служат тем, кто готов платить", – вспомнила Хестер.
От группы дворян отделился невысокий тонкокостный юноша. Его золотистые волосы были завиты в крупные локоны, глаза подчеркивала подводка, а на губах… На губах блестела помада.
«Какая гадость», – промелькнуло в голове Хестер.
– Душа моя, – мягко проговорил молодой дворянчик. – Сияние вашей печати ослепило меня.
Милида всхлипнула и уткнулась лбом в спину Хестер, которая, хмурясь, вспоминала количество детей барона Легранье. И гадала, как так вышло, что юноша идеально вписывается в самый главный страх соседки.
– Душа моя, почему вы плачете? Неужели вам неугоден благородный муж? – огорчился юноша.
И его друзья захохотали.
Милида же, не замечая ничего и никого, оплакивала свою жизнь. Хестер, чутко прислушиваясь к происходящему, просчитывала варианты. Как говорил старый граф: «Запомни, во дворце никто и никогда не бывает один. Уши и глаза есть и у мраморных стен, и у шелковой травы в парке. Наряжайся так, будто готовишься к большому приему, говори так, будто вокруг сотня свидетелей».
– Моя дражайшая подруга вне себя от чувств, – голос леди Аргеланд с легкостью перекрыл смех. – Клянитесь своей душой, кровью и магией, Ирвайл Легранье. Докажите, что именно вы истинная пара моей бесценной подруги.
Смех стих.
– О чем вы говорите, леди Мерех? С каких пор недостаточно слов благородного лорда? – строго проговорил Лувиан Антрам.
– Слов всегда недостаточно, – жестко произнесла леди Аргеланд. – Печать видна лишь мужчине, женщине же приходится довольствоваться клятвой. Так клянитесь же, лорд Ирвайл Легранье! В присутствии свидетелей вы назвали императорскую невесту своей истинной. Докажите, что вы не просто так посягнули на ту, что принадлежит Императору.
Насмешники немного побледнели, и Лувиан Антрам попытался спасти ситуацию:
– Не стоит так грубо говорить о невестах, леди не вещи, они не могут принадлежать кому-либо.
– Чаша выбора одарила Милиду из Ревнянки кольцом с искрой силы Императора, – Хестер скупо улыбнулась, – что это, как не принадлежность Ему? Итак, вы, Ирвайл Легранье, третий сын барона Легранье, заявляете, что узрели истинную пару в лице Милиды из Ревнянки. Принесите клятву и снимите кольцо с руки вашей истинной. В противном случае ваши слова не более чем издевательство.
Милида выступила из-за спины Хестер и подняла на Ирвайла заплаканный взгляд.
– Вам смешно, милорд? Мои чувства и страхи – это ваше развлечение?
– У грязи есть чувства? – Завитый и напудренный юнец вскинул бровь. – Сомневаюсь.
Он щелкнул пальцами, и напомаженный и изнеженный юноша исчез, оставив вместо себя высокого и худого мага. Короткая стрижка, глубоко запавшие глаза и горькая складка у уголках губ – младшему сыну барона Легранье было около двадцати трех лет, но выглядел он на все сорок.
– Значит, вы признаете, что все произошедшее было не более чем дурновкусной шуткой? – Хестер едко усмехнулась.
– Небольшой розыгрыш, чтобы показать юной селянке всю глубину ее заблуждений, – заюлил Лувиан Антрам.
– Я, Хестер Мерех, одна из невест Императора Элеарской Тройственной Империи, вызываю на дуэль чести тебя, Лувиана Атрама, среднего сына виконта Сенрин Атрама. Причина – оскорбление. Милида из Ревнянки – моя соседка, моя подруга, моя подопечная. Ее горе – мое горе, ее боль – моя боль, ее страх – мой страх.
Вскинув ладонь, леди Аргеланд затеплила на кончиках пальцев пламя истинных намерений.
– Я, Хестер Мерех, одна из невест Императора Элеарской Тройственной Империи, вызываю на дуэль чести тебя, Ирвайла Легранье, третьего сына барона Легранье. Причина – оскорбление. Милида из Ревнянки моя соседка, моя подруга, моя подопечная. Ее горе – мое горе, Ее боль – моя боль, ее страх – мой страх.
Ти-ши-на.
– Пламя истинных намерений, – Хестер едко улыбнулась, – не изменило свой цвет. Вы достаточно благородны, чтобы знать, о чем свидетельствует этот аспект колдовства?
– Ждите наших свидетелей чести, леди, – горделиво бросил третий сын барона.
– С нетерпением, – холодно проронила Хестер. – Идем, Милли.
– А-ага, – оторопело кивнула та. – Идем.
Каким-то чудом они успели к завтраку вовремя. Помощник распорядительницы встретил их у входа и проводил к небольшому отдельному столику, что прятался за пышным цветком, кадка которого доходила Хестер до середины бедра.
– Все в жизни относительно, – задумчиво проговорила леди Аргеланд. – С одной стороны, для нас нет места на виду, среди иных благородных леди. А с другой стороны, мы скрыты от лишних глаз. Милли?
– Мы правда друзья? – тихо спросила та, добела стискивая пальцы.
Хестер взяла с края стола вышитую салфетку, осторожно ее уложила на колени и, расправив края, спокойно сказала:
– Это тебе решать, Милида из Ревнянки. Я свое слово сказала.
– Я очень хочу быть твоим другом. Подругой. – Милли отерла все еще влажные щеки. – Просто не понимаю, что во мне такого хорошего.
– А во мне? – вздернула бровь Хестер.
– Ты добрая и сильная, ты не стала шпынять меня, издеваться надо мной. – Милли робко улыбнулась. – Да я еще там, на солнцепеке, подумала, что ты не такая, как те, к кому меня уже пытались поселить.
– Из-за волки? – удивилась леди Аргеланд. – Больше во мне ничего необычного не было.
– Из-за того, что на ее шкуре нет шрамов. Ты не издеваешься над той, что полностью от тебя зависит.
– Да кто бы…– начала было Хестер и замолчала, а после кивнула. – Раньше я не думала об этом.
К ним в замок иногда приезжали люди, чьи химеры выглядели отвратительно. И старый граф всегда обращал на это внимание. Редко когда такие гости задерживались или возвращались.
– А что это было за пламя?
– Пламя истинных намерений, – улыбнулась Хестер и, найдя на столике кнопку-артефакт, подала в нее силу. – Сейчас накроют на стол, и я объясню. Убери руки со стола, скорее!
– Ой!
Милли едва успела убрать локти, как на столе появились тарелки и бокалы, вилки и ложки.
– Полная сервировка, – цокнула Хестер.
– Я не умею. Меня учили, но я не смогла! Да и зачем, если дома одна ложка на все тарелки! Отец заставлял меня учиться, но дома ничего менять не желал!
– Смотри на меня и повторяй за мной, – ровно проговорила Хестер.
И через мгновение к их столику подошел один из слуг. В его руках был поднос с двумя чашами розовой воды. Чаши были поставлены перед подругами, и Милли, нахмурившись, подняла взгляд на Хестер.
Леди Аргеланд ждала именно этого. Улыбнувшись, она чуть-чуть обмакнула пальцы в воду и после тщательно отерла их поданной салфеткой.
Затем другой слуга принес луковый суп.
– Две-три ложки, не больше, – едва слышно проговорила Хестер. – Не доедай.
– Совсем? – оторопела Милли и тут же поджала губы. – Какое расточительство.
Вторая и третья перемены блюд были столь же быстрыми. А вот после на стол было поставлено блюдо с дичью и печеным картофелем
– И это не доедать?!
– Не доедать, – вздохнула Хестер, – но времени нам дадут больше. Ты хотела узнать про Пламя?
– Угум. – Милли положила себе на тарелку ножку и, ухватив ее покрепче, впилась в ароматное мясо крепкими белыми зубками.
– Такое пламя принято использовать вместо клятв. Если маг, призвавший пламя, солжет или засомневается в своих словах, то лепестки пламени изменят цвет или пропадут. Его раньше использовали для проверки истинности: мужчина разжигал его на пальцах и говорил, что видел печать в ауре своей истинной. Но после пламя стали использовать для дуэлей. Теперь двум мерзавцам не отвертеться.
– То есть дуэль все-таки состоится?! – ахнула Милли, роняя обглоданную ножку обратно в тарелку.
– Разумеется, – нахмурилась Хестер, – почему ты сомневалась?
– Но ты… Ты одна против них двоих?!
– Конечно же, нет, двое на одного никто не сражается, это дуэль, а не война, – покачала головой леди Аргеланд. – Вначале я сражусь с одним, затем со вторым. Или же кто-то из них принесет публичные извинения. По большому счету меня устроит любой вариант.
– Но они мужчины! Маги!
– Да, а я женщина и колдунья, – спокойно ответила Хестер. – Они не могут вызвать меня на бой без магии.
Затем леди Аргеланд немного помолчала и перефразировала:
– Могут, но их репутация будет растоптана. Тем более что перед началом дуэли будет озвучена полная причина боя.
– И все равно…
– Я знаю их. Не лично, – поправилась Хестер. – Представляю, на что способны они и на что способна я. Третий сын барона – трус, он силен, но боится боли до судорог. Полагаю, за этим кроется какая-то неприятная история. А сын виконта и вовсе ни на что не способен, его с большим трудом дотянули до конца третьего курса, а после забрали на домашнее обучение.
– Откуда ты все это знаешь?
– От… Оттуда, что мой старший брат все пытается найти мне мужа. – Хестер отправила в рот маленькую картофелинку. – Наш отец был женат не на истинной, и мы тоже к этому готовы.
– И он их рассматривал? – с ужасом и сочувствием спросила Милли.
– Как раз таки нет, эти кандидатуры были отброшены сразу.
По завершении завтрака к Хестер подошел помощник распорядительницы и потребовал от нее проследовать в кабинет Первого Советника.
– Я тоже должна пойти, – тихо сказала Милида.
– Вы идете на улицу – встречать невест!
– Я. Тоже. Иду, – набычилась Милли.
– Вы идете встречать невест, вам ясно? – прошипел помощник распорядительницы.
– Нет, – ровно и спокойно проговорила Хестер. – Присутствие Милиды необходимо.
– О, будь проклят тот день, когда на ваши пальцы наделись кольца! Вы оставите меня без работы, а моих племянников без пищи! Вы исчадия Темноземья, а не воспитанные девушки!
Он причитал всю дорогу, и Хестер начала подозревать, что он пытается вывести их из себя.
Перед двустворчатой дверью помощник распорядительницы прекратил стенать, откашлялся и, постучав, громко проговорил:
– Леди Хестер Мерех доставлена!
Двери распахнулись, а из кабинета донесся раздраженный голос:
– А госпожа Милида из Ревнянки? Ты не способен привести сразу двух девушек?
– Ха, – выразительно произнесла Милли.
– И госпожа Милида из Ревнянки, – поспешно добавил помощник распорядительницы.
Леди Аргеланд первой шагнула в ярко освещенный кабинет. Солнечные лучи врывались в него сквозь огромное окно, огибали темную фигуру, что застыла за своим столом, и падали на ковер.
– Как пылюка красиво танцует, – прошептала Милли.
– Кхм, – выразительно кашлянул Первый Советник. – Леди Хестер Мерех и госпожа Милида из Ревнянки, верно?
– Абсолютно, – уверенно кивнула Милли.
Хестер же молча присела в реверансе, а после выпрямилась и устремила взгляд за окно. Глаза ее тут же заслезились, но леди Аргеланд знала: нужно немного подождать. Это как с едкими испарениями от зелий: сначала страшное жжение, а после… А после онемение и целительная мазь на ночь. Так и с ярким солнцем. Конечно, это не для каждого рецепт, но для нее, Хестер Мерех Аргеланд, это подходило идеально.
– Полагаю, вы догадываетесь, отчего я вас пригласил, – Первый Советник не шевелился, говорил тихим и ровным тоном.
– Нет, милорд Антрантен, мы не имеем ни малейшего понятия, – таким же ровным и тихим тоном ответила леди Аргеланд.
Первый Советник хрипло рассмеялся:
– Из какого же рода вышла настолько уверенная в себе леди? Что, если я прикажу вам открыть свой титул? Ради безопасности Императора, разумеется.
Глаза перестало жечь, слезы высохли, и за счет прилива силы к сетчатке Хестер удалось рассмотреть выражение лица Левайра Антрантена – умеренно заинтересованное, слегка раздраженное.
«Да, дуэль – мероприятие хлопотное», – хмыкнула про себя леди Аргеланд.
– Я спрошу лишь одно, милорд, – мягко улыбнулась Хестер, – неужели вы не доверяете Верховному жрецу?
– Доверие очень интересная вещь, – сощурился Левайр, – часто не окупается.
– Тогда задайте мне этот вопрос в присутствии Верховного жреца, – улыбнулась Хестер. – Или же прогоните прочь. У вас ведь есть такие полномочия, верно?
– Хестер, – полуобморочным голосом простонала Милли, – Хестер…
– Вы весьма интересны, Хестер Мерех, – задумчиво протянул дракон и куда жестче спросил: – Что привело вас на отбор? Отвечать быстро, честно, не думая!
– Корысть, – сухо проговорила леди Аргеланд. – Будто вон та папка не из городского магистрата. Цена моего присутствия здесь – сто восемьдесят лидаров, которые корона выплатила в счет моего долга за дом. И услуги целителя, разумеется. Вон тот синий свиток, да-да, с кремово-синим шнуром. Наш случай отмечен именно таким цветом.
Левайр хмыкнул, щелкнул пальцами, и окно затянули плотные шторы. Комната погрузилась в приятную полутень, и Хестер на короткое мгновение прикрыла ресницы.
«А ведь целительную мазь я с собой не взяла, посчитала, что не понадобится».
– Отбор невест скандален сам по себе. – Первый Советник встал из-за стола. – Но вы решили добавить перцу и устроили дуэль.
– Вам точно известны все обстоятельства? – Хестер вздернула подбородок. – Вы уверены в своем негодовании? Сговорившись, отпрыски благородных семейств объявили молодого Ирвайла Легранье истинной парой Милиды из Ревнянки. Формулировка, милорд, была более чем четкая.
– Леди Мерех…
– Публичные извинения во время завтрака, с подробным перечислением прегрешений, и я соглашусь удовлетвориться этим, – спокойно проговорила Хестер.
– А если вы проиграете? – сощурился Левайр.
На что леди Аргеланд ровно произнесла:
– Это жизнь, нельзя постоянно выигрывать.
– Дуэль состоится сегодня, после ужина. В большом королевском дуэльном зале, в присутствии Императора и выборных свидетелей. Кто будет вашим свидетелем чести? И нет, госпожа Милида из Ревнянки им быть не может.
– Отчего же? – тихо спросила Милли.
– В силу происхождения, – жестко проговорил Первый Советник.
– А кто свидетели чести у двух, мгм, благородных отпрысков? Вы, верно? Их друзья отказались отираться рядом, – по губам Хестер проскользнула ядовитая усмешка, – ведь издеваться над провинциалами легко, а вот нести ответственность за свои действия – сложно. Порой даже невыносимо. И что, если они проиграют, будете сражаться со мной?
– Леди Мерех, если вы не представите нам своего свидетеля чести до заката, то дуэль не состоится по вашей вине.
– Какие у вас интересные приоритеты, – цокнула Хестер, – позвольте угадать: покидать дворец нельзя, письма писать нельзя, гостей приглашать нельзя, правильно?
– Нам не нужны скандалы, я лично вобью в мерзавцев и ум, и манеры, – Первый Советник подался вперед, – но без огласки. Вам это подойдет? Или так, или ваша репутация будет растоптана: вызвать на дуэль и не найти свидетеля чести… Очень, очень долго это будут обсуждать.
– Пусть обсуждают, – холодно ответила леди Аргеланд, – мне не жаль. Сплетни не ранят меня, иначе б я не приняла участие в отборе. Как там? «Торговать собой на потеху толпе» – это цитата из Элеарского Вестника. Или, м-м-м, как же там было? А! Вспомнила: «Забывшие о святости истинных уз, падшие леди устремились на звон золота».
– Подите прочь, невыносимое вы создание, – устало произнес Первый Советник.
Присев в глубоком реверансе, Хестер плавно развернулась и, мягко приобняв Милли, выплыла с ней вместе из кабинета.
– Ты сошла с ума, – обреченно прошептала подруга, – это же второе лицо Империи!
– Второе лицо Империи – Верховный жрец, – хмыкнула леди Аргеланд, – и если использовать твою терминологию, то герцог Лин-Торванс – третье лицо империи, поскольку он не только владыка огромного куска земель, но еще и Черный Целитель. Первый Советник, безусловно, влиятелен настолько, что мы с тобой и рядом не стояли. Но он в первую очередь лучший друг Императора, который и выдумал для него эту должность.
– Так это еще хуже, – пригорюнилась Милли.
– Было бы хуже, если бы мы вели общие дела с Его Императорским Величеством, – рассмеялась Хестер. – А мы всего лишь антураж, декорации, на фоне которых произойдет счастливое воссоединение Даррена Тиваррана Элеарского и его истинной. Истинную, судя по всему, уже присмотрели.
– Ты про ту девицу, вокруг которой вились все слуги? И креслице ей, и попить, и вообще… – Милли гневно засопела носом. – Так не пора ли тогда остановить это все?
– Стоя на берегу, не увидишь морского дна, – задумчиво проговорила Хестер. – Чего-то мы с тобой не знаем.
– И не хотим знать, – поспешно добавила Милида, – видят боги, а тайны высшей аристократии должны оставаться у аристократии.
Подруги рассмеялись и, чуть ускорив шаг, поспешили к лестнице.
– Интересно, каков кабинет Первого Советника в основном дворце? – задумалась вдруг Хестер и, видя недоумение в глазах подруги, пояснила: – Штука с усиленным солнечным светом. Мне интересно, он везде это проделывает?
– У меня до сих пор круги перед глазами, хоть я и зажмурилась, – посетовала Милли.
– Зажмурилась? – развеселилась леди Аргеланд.
– Конечно, – Милида пожала плечами, – что мне на советника смотреть, он не картина и не блюдо с пирожками. Что мы будем делать со свидетелем чести? Я могу отписать маменьке, чтобы она с твоим письмом сходила куда надо.
– О нет, – хищно усмехнулась Хестер, – о нет. За предложение спасибо, но, во-первых, мы не успеем. А во-вторых, ты подала мне прекрасную идею. И-де-аль-ну-ю.
– Что-то мне уже не по себе, – поежилась Милли.
– Все будет хорошо, а если что, то, – тут леди Аргеланд подмигнула подруге, – мы всегда можем зажмуриться. Ведь ты права, никто не картина и не блюдо с пирожками.
На лестнице подруг перехватил помощник распорядительницы:
– Следуйте за мной, вам должно приветствовать невест Императора, как иные леди приветствовали вас.
– Должно так должно, – пожала плечами Хестер.
– Хорошо, что волка в комнате, она бы, бедная, сжарилась в своей шкурке, – вздохнула Милли.
– А еще она не любит магических воздействий, – кивнула леди Аргеланд.
Подруги неспешно спускались по мраморной лестнице, в то время как помощник распорядительницы злился внизу: он-то сбежал почти бегом.
– Мы уже опаздываем!
– Не наша печаль, – фыркнула Милли.
– И вина не наша, – кивнула Хестер, – Первый Советник, очевидно, забыл о приветствии. Он, кстати, разве не должен сидеть на балконе?
– Не ваша печаль рассуждать о том, что должен и не должен милорд Левайр Антрантен, – прошипел мужчина, и дрябловатые его щеки покрылись алыми пятнами.
На это леди Аргеланд ничего не ответила. Только скастовала малый охлаждающий щит. Подобным куполом принято накрывать котлы со свежеприготовленными зельями. В тех случаях, разумеется, когда изготовление снадобья предполагает быстрое остывание.
– Ох, я буду держаться за тебя двумя руками, – прошептала Милли, поняв, что воцарившаяся вокруг них прохлада целиком и полностью заслуга Хестер.
– Волка это воздействие терпеть не может, – с ноткой печали проговорила леди Аргеланд. – Полагаю, это память о том, как ее создавали. Иногда мне кажется, что такие химерологические вмешательства слишком жестоки.
– Значит, их просто нужно улучшить, чтобы животные не страдали. Ведь волка стала умней, она дольше проживет и не будет мучиться перед смертью, ведь старость у таких, как она, не наступает, верно?
– Верно, – кивнула повеселевшая Хестер.
– Займите подобающие места и не смейте уходить, – приказал помощник распорядительницы и кивнул подругам на распахнутые двустворчатые двери. – Вперед!
Едва лишь увидев лужайку, леди Аргеланд поперхнулась смешком:
– Смотри, никто ничего не знает, никому ничего не сказали, но будущую Императрицу уже все опознали.
– Надеюсь, мы не собираемся участвовать в этом?
– Нет, конечно, – фыркнула леди Аргеланд, – я нищая, а ты не аристо, мы посмотрим издалека и, когда закончится отбор, будем изредка вспоминать. Нам не суждено вращаться в тех же кругах – это, к счастью или к несчастью, непреложный факт.
– А посмотреть есть на что, – кивнула Милли.
К сожалению, рассмотреть лицо леди Авинской не представлялось возможным, подруги вновь видели ее лишь со спины. Но зато можно было увидеть резную спинку кресла, переливающийся всеми цветами радуги климатический щит и целую группку юных леди, что щебетали вокруг будущей Императрицы. Одна держала кувшин с лимонадом, вторая читала вслух сонет, у третьей в руках корзинка с рукоделием… Четвертую, пятую и шестую рассмотреть не представлялось возможным, но они тоже прибыли не с пустыми руками.
Подруги отошли как можно дальше от основной части леди и, встав рядышком, принялись всматриваться в пустую подъездную аллею.
– Это так глупо, – вздохнула Милли.
– Это, скорее, нелепо, – поправила ее Хестер. – Но, как мне известно, это приказ храма.
– Видимо, Верховный жрец крепко сердит на Императора за этот отбор, – хихикнула Милида.
– Видимо, – согласилась Хестер. – Видимо.
А первая за этот день невеста появилась лишь спустя два часа…
– Смотри, – прошипела Милли, – завидно-то как!
Хестер, удивившись, внимательнее всмотрелась в молодую женщину, что шла пешком, а коня вела в поводу.
– Не понимаю, – призналась леди Аргеланд.
– Ты так же прибыла, – вздохнула Милида, – равнодушно, спокойно, без глупых попыток выделиться. Хотя для некоторых волка стала открытием, но в целом ничего запредельного.
– А ты?
– А меня один из отцовых возчиков доставил, на сундуках, – Милли тяжело вздохнула, – сгрузил их и уехал. Сундуки потом императоровы слуги забрали. А я думала только о том, что вся перепозорилась. Что, в общем-то, обыденно. Потом еще и ни в одной из комнат прижиться не удалось.
– Почему не удалось? Удалось, – мягко напомнила Хестер и добавила: – Когда встреча невест закончится, меня не жди, иди сразу в комнату.
– На ужин, – поправила подругу Милли. – А что?
– Я буду ловить своего свидетеля чести, – усмехнулась леди Аргеланд. – Насколько мне известно, он владеет даром ветреного портала, поэтому, сама понимаешь, цепляться нужно будет качественно.
– Ветреного портала? – повторила Милида, затем нахмурилась, пытаясь вспомнить, и, вспомнив, вскрикнула: – С ума сошла?!
– Ничуть, – усмехнулась Хестер, – я знаю, что делаю.
– А-а-а! – дикий визг разорвал сонную тишину.
– Это помощник распорядительницы? – оторопела Милли.
– Горе мне, горе, – стонал помощник, – беду накликал я своими молитвами! Ваше Императорское Величество, простите слугу своего неразумного, неудачливого! Виновен-виновен-виновен!
Едва ли не заливаясь слезами, мужчина пал на колени и бил поклоны в сторону террасы, с которой на него взирал ошеломленный Император.
– Остановись, Грегуар, – змеей зашипела виконтесса Эстальди.
– Не могу, вина моя огромна и нет мне прощения! Ап.
Император за считаные секунды оказался прямо перед помощником распорядительницы. Судя по мрачному лицу Даррена Элеарского, он был крайне недоволен выходкой Грегуара.
– За что ты просишь прощения? – ровный, спокойный голос Император несся над парком так, будто его усилили чарами.
– Я осмелился увидеть истинную в лице вашей невесты, мой Император! Простите мне мою неудачливость, простите!
Женщина, что так и стояла с конем в поводу, покосилась на Грегуара с искренним отвращением:
– Твои шансы на счастье со мной стремительно близятся к нулю.
– Наш человек, – со знанием дела произнесла Милли.
– Волчица-оборотень, – поправила ее Хестер.
Женщина бросила на подруг острый взгляд и, оставив Грегуара страдать, подошла к подругам.
– Вайолин Свободная и мой Сапожок.
Сапожок фыркнул и, дернув гривой, надкусил траву. Выискивая что повкусней, он повернулся к подругам другим боком, и им сразу стало понятно, отчего у коняшки такое имя: на рыжем лоснящемся боку вольготно разлеглось белое пятнышко в форме сапожка.
– Хестер Мерех, скрытая дворянка, – представилась леди Аргеланд.
– Милида из Ревнянки, простолюдинка, – улыбнулась Милли и тут же спросила: – Что делать будешь, если он и правда твой истинный?
– Думать, – с искренним огорчением произнесла Вайолин. – Лучшая ли это доля.
– В семье правит сильный, – произнесла Хестер и тонко усмехнулась. – Тебе стоит определиться, хочешь ли ты главенствовать.
– Хочу, – без тени сомнения отозвалась волчица, – но кто родится от труса, лизоблюда и дурака?
Вайолин глазами указала на Грегуара, который умирал от чинопочитания: Император сотворил сферу безмолвия и что-то терпеливо внушал своему слуге. Но чем больше Даррен Элеарский говорил, тем глупее становился вид у помощника распорядительницы.
Тяжело вздохнув, Хестер пожала плечами. В магии крови она ничего не смыслила, а потому не могла даже предположить, что родится от такого мужчины. Если дети пойдут в мать – хорошо.
«Хотя, опять же, мы знакомы всего несколько минут, – подумала леди Аргеланд. – Кто знает, какие глубины таятся в душе Вайолин».
– А что, – заинтересовалась меж тем волчица, – есть надежда, что ему показалось? Человеческие мужчины разучились видеть ауру?
– Нет, – скривилась Хестер, – хуже.
И подруги, нисколько не сдерживая громкость голосов, рассказали о предстоящей дуэли и ее причинах. И если кто-то их подслушал и понес сплетню дальше… Что ж, Хестер это мало волновало. Даже если в итоге народная молва выставит их виноватыми, главное – предать дело огласке.
– Что ж, если ты не сможешь поймать запланированного мага, – волчица явно не знала, кто в Империи владеет редким даром ветреных порталов, – то я стану твоим свидетелем чести. Я получила право выйти из стаи и основать свою. Свободная – не имя рода, а титул. Он приравнивается к безземельному лордству.
Хестер с трудом сдержала свое: "Я знаю". Ведь на самом деле знать она не должна была. Истинно стайные оборотни живут скрыто, и кем надо быть, чтобы получить право покинуть стаю…
"Очень, очень интересная и опасная личность", – подумала леди Аргеланд. Но от своей первоначальной идеи не отказалась.
Тем временем Императору все же удалось успокоить Грегуара, и теперь он, исполнившись важности, подступил к Вайолин.
– Протяните же вашу руку, Свободная Вайолин. Я сниму кольцо, и мы немедля обвенчаемся. Вы будете жить в моей городской квартире, я же вернусь к исполнению своих обязанностей.
Вайолин окинула взглядом Грегуара и ровно, равнодушно бросила:
– Нет.
– Конечно, вы можете… Что?
– Нет, я не заинтересована.
– Но вы моя истинная! Вы должны… Вы…
Он задохнулся от переизбытка эмоций и замолчал. Хестер же спокойно проговорила:
– Закон об обязательном заключении брака между истинными парами отменили шестнадцать лет назад.
– А вы вообще помолчите, от вас одни проблемы! – взвыл помощник распорядителя.
– Грегуар, вернитесь в свои комнаты и приведите свой эмоциональный фон в порядок. – Император на мгновение скользнул взглядом по Хестер и, как-то странно поморщившись, резко развернулся и исчез.
– Это и был ветреный портал? – с восторгом спросила Вайолин.
– Нет, это обычный портал, – покачала головой Хестер.
– Обычный, – цокнула волчица, – дорого бы я дала за такие умения.
– Проверься у придворного мага, – рассеянно проговорила леди Аргеланд, – и, если есть склонность к этому виду магии, запишись на обучение. Потом почитаешь брошюрку – нам многое даст этот отбор.
– Да мне уже столько дал, что не знаю, унесу ли, – хмыкнула волчица.
– Едет, едет!
Вторая и третья девицы были похожи до безумия. Прибыв с разницей в минуту, они назвали разные рода, хотя выглядели как родные сестры.
– Церемония встречи завершена, – зычно произнес Верховный жрец.
– Я пошла, – выдохнула Хестер.
– Славной охоты тебе, скрытая, – оскалилась волчица. – И будь осторожна, одна из леди сверлит тебя взглядом убийцы.
Леди Аргеланд аккуратно посмотрела в подсказанную Вайолин сторону и наткнулась на ненавидящий взор леди Авинской. Ради того, чтобы послать это пламя, будущая Императрица извернулась в своем кресле так, что за ее взглядом в итоге проследили все.
«Что я ей успела сделать? Или то проклятье было настолько противным? Так не надо посылать в людей то, чего сама боишься».
Тряхнув головой, Хестер поспешила к неприметной тропинке. Она еще утром, пока собиралась, заприметила, где именно любит прогуливаться Верховный жрец.
«Главное, привести достойные аргументы», – напомнила себе леди Аргеланд и прибавила шагу.
Ей пришлось бежать: Верховный жрец отчего-то изменил своей привычной неспешной походке. Вспомнив, как выглядят парковые дорожки сверху, Хестер слетела на лужайку и, вычислив точку выхода, часть пути проделала сквозь кусты.
– Верховный! – с этим возгласом она рухнула на руки высокому и крепкому старику.
– Юная леди, – в не по-стариковски ярких глазах зажглись лукавые огоньки, – вы бежите куда-то не туда.
– Я спешила к вам. – Хестер, обмирая от неловкости, покрепче вцепилась в храмовые одежды Верховного жреца. – Станьте моим свидетелем чести на дуэли меж мной и двумя молодыми дворянами.
Старик хмыкнув, а через секунду, запрокинув голову, гулко расхохотался.
– Я предвидел, что будет весело, но не предвидел, как именно это будет! Отчего же именно я тебе нужен, леди Хестер?
– Вы знаете мое имя? То есть неважно. Дело в том, что моя соседка Милли стала жертвой отвратительного розыгрыша, один из дворян притворился ее истинным, а второй ему помог. Я остановила безобразие и вызвала их на дуэль, однако их свидетель чести – Первый Советник, а у меня свидетеля почти нет.
– Почти?
– Невеста, прибывшая сегодня, Свободная Вайолин, предложила себя. Но я… Я не хочу, чтобы была хоть малейшая возможность запретить или остановить дуэль. Узы истинных не повод для шуток и розыгрышей!
– Да, ваш род это знает, как никто другой, – кивнул жрец. – Не бледнейте, ваша тайна защищена храмовыми клятвами.
– Вы знаете… Любой может узнать?
– Только я. – Жрец мягко отцепил пальцы Хестер от своих одежд и спокойно подставил локоть. – Пройдемся?
– Могу ли я вам отказать? – невесело улыбнулась девушка. – Тем более вы так и не дали мне ответ.
– Мой ответ – нет, я не могу стать вашим свидетелем. Но я дам вам другого свидетеля и лично проконтролирую дуэль. Что-то не так?
– Благодарю, – Хестер мягко улыбнулась, – ваша помощь неоценима.
– Вам понравится, леди Тайна, – весело хмыкнул жрец. – Задержите дыхание.
Мир вокруг нас начал таять. Парковая зелень медленно менялась на красно-коричневое убранство чьего-то рабочего кабинета.
– Виконтесса Эстальди, потрудитесь проследить за тем, чтобы все невесты находились в равных условиях, – сухо говорил пока еще невидимый Император. – Чтобы вы могли понять: если кому-то слуги приносят стул, эти же самые слуги должны принести мебель всем остальным девушкам. Всем. Каждой. Абсолютно. Вам это понятно, виконтесса?
– Да, Ваше Императорское Величество.
– Я уже не раз слышу этот дивный ответ, – с досадой произнес Император. – Если вы не справитесь, я отправлю вас в Санталовы горы. Пансиону для детей осужденных преступников требуется ученая дама.
– Ваше Императорское Величество, умоляю…
– Тогда запомните одну фразу, которая вам поможет, – голос Императора построжел, – нельзя никому – нельзя никому, можно одной – можно всем. Правила отбора должны неукоснительно выполняться – это понятно? Единственная причина, по которой я обсуждаю это с вами лично, – заслуги вашего отца и доброта вашей матушки, что не покладая рук своих трудилась в полевом госпитале во время прорыва. А вы, виконтесса, пока что лишь позорите своих славных родителей. Идите.
За виконтессой Эстальди захлопнулась дверь, и только в этот момент Верховный жрец позволил себе и своей спутнице вернуться в реальность.
– Вы так спешили, Мудрейший. Неужели что-то забыли?
– Прекрасная леди расставила на меня силки, и я попался, как глупый маленький зверек, – расхохотался Верховный. – Позволь представить тебе леди Хестер Мерех, скрытую дворянку.
– Мой император. – Леди присела в реверансе.
– Мы знакомы, – сдержанно ответил Император.
Темнокосая красавица поразила его еще во время прибытия. А уж после утренней встречи он и вовсе не мог выбросить ее из головы! Хотя ему должно думать лишь о благе государства и своей истинной, коя уже известна. Он не имеет права заигрывать с иными девицами, тем более что рано или поздно Хестер Мерех встретит своего истинного.
– Мудрейший, – Даррен на мгновение стиснул пальцами переносицу, – отбор невест отнимает у меня очень много времени, а государственные дела, вот беда, сами себя не сделают.
– Мой Император обнаружил, что виконтесса Эстальди поощряет неравенство в рядах невест, – прогудел Верховный. – А знает ли мой Император, что его Первый Советник покрывает негодяев, что раскачивают лодку? Двое юных дворян в присутствии свидетелей пошутили над одной из ваших невест. Они разыграли сценку встречи двух истинных, а после поглумились над слезами испуганной девушки.
Глаза Императора потемнели от гнева, а температура в кабинете упала на несколько градусов.
– Это так?
– Да, мой Император. Я вызвала их на дуэль, но у меня нет свидетеля чести.
– И юная леди поймала меня, когда я тихо и незаметно крался к дому твоего главного садовника: он вчера вечером привез цветочный мед с дальних пасек, – вздохнул Верховный. – И вцепилась мне в бороду!
– Неправда! Не верьте, мой Император! В одежду, вот так. – Хестер, вспыхнув, ухватила мудрейшего за отвороты храмовых одежд. – Вот так, борода не пострадала.
Император на мгновение прикрыл глаза, а после, обретя точку равновесия, хмуро произнес:
– Я буду представлять ваши интересы, леди Мерех. Буду орудием вашего справедливого гнева. Но вначале мне необходимо ваше присутствие. Мне нужно знать, что движет Левайром. Присядьте.
И в этом негромком, почти равнодушном "присядьте" было столько силы, что у Хестер перехватило дух. Добродушно посмеивающийся Верховный жрец подхватил ее под локоток и подвел к низкой софе. Сам мудрейший садиться не стал, он предпочел зайти за спину леди Аргеланд и замереть там, подобно скале.
От этой молчаливой поддержки Хестер стало чуть спокойней. Все же она отдавала себе отчет в том, что хватать за одежду Верховного жреца – оч-чень неправильное действо. Однако… Однако она была уверена, что мудрейший сможет ее понять. Была уверена и не ошиблась: он смог.
Дробный перестук в дверь, и в кабинет Императора вошел Левайр.
– Мой Император, Первый Советник прибыл по вашему приказ…
Увидев Хестер, он осекся, вздохнул и тоскливо спросил:
– Ну зачем?
Даррен Тиварран помрачнел лицом, заложил руки за спину и, отвернувшись от друга, глухо проговорил:
– То есть ты это не отрицаешь. Леди Хестер, остальное не для ваших нежных ушек. Я буду сражаться за вас, как и положено. Мой свидетель чести навестит господ сегодня. Порукой тому мое слово.
Хестер прикусила губу и тихо-тихо выдохнула:
– Могла бы я сама сразиться на дуэли?
Император резко развернулся.
– Вы все меня доконать решили?! Нас подкусывают на границе с Мельетарраном, из Виррмы и Триста прислали ноты протеста, и, будто всего этого мало, одна из моих невест собралась лично сражаться на дуэли сразу с двумя противниками!
Резко оборвавшись, Его Императорское Величество глубоко вдохнул и медленно выдохнул, а после ровным, спокойным тоном проговорил:
– Нет, леди Хестер, вы не можете сразиться с ними лично. Вы будете присутствовать, но на дуэль выйду я. Вы носите кольцо с частицей моей силы, вы одна из моих невест, вам не позволено дуэлировать лично. Если после дуэли вы будете не удовлетворены – что ж, никто не будет против, если волка обглодает их конечности.
Леди Аргеланд поперхнулась смешком: кажется, этот отбор оставит после себя не только плохие воспоминания.
«Отец будет позабавлен, многие вещи происходили меж Аргеландами и Элеарскими, но угрозы… До угроз не доходил никто», – подумала она. И, набрав в грудь воздуха, хотела было объяснить Его Императорскому Величеству, что он не прав, но Первый Советник успел раньше.
– Даррен… То есть мой император, – Левайр кашлянул, – здесь есть проблема.
– Какая? – устало спросил Даррен Тиварран Элеарский.
– Леди Мерех использовала пламя истинных намерений, – подал голос мудрейший. – Если вы заберете его с ее рук, то из множества невест у вас останется одна жена.
– Пламя души?! О боги, кто учит девиц призывать его? Не знай я о печальной судьбе рода Аргеланд, счел бы вас дочерью Говарда, – с тоской в голосе проговорил Император.
– Поэтому я пытался задавить конфликт, – сухо проговорил Левайр. – Не имеет значения, победит леди Мерех или проиграет, имеет значение лишь то, что она будет сражаться. Она, а не ты. Вы. Леди Мерех, ну что вам стоило просто отхлестать их по щекам?!
Хестер просто пожала плечами. Она не знала, что можно ответить. Отец учил? Так Император только что вспомнил их семью, не хватало навести его на нехорошие мысли! Да и к тому же не бывало в роду Аргеланд истеричных женщин. Если уж леди доводили до оплеух, то, видят боги, в удар вкладывалась такая доля магии, что у обидчика сгнивала кожа вкупе с мясом.
– Вам не придется стыдиться. Мы с братом очень много тренировались, до судорог и слез, – и она говорила чистую правду.
Просто не уточняла, что плакали они с братишкой вместе, а отец, левитируя свое кресло, требовал превозмочь себя и продолжить тренировку: "Кто защитит вас, дети? Кто, кроме вас самих? Ваш отец – старая рухлядь, развалина! Вы и только вы опора друг другу!"
– Эти молодые люди не так слабы, как о них принято думать, – с отвращением бросил Император. – Мудрейший, что же ты молчишь?
– Радуюсь, – прогудел Верховный жрец, – все идет так, как идет. А общественное мнение всегда можно направить в нужное русло, и храм за этим проследит. Да и ваша тайная служба не зря свой хлеб ест.
– А вы…– Император грозно посмотрел на леди Хестер. – А вы нуждаетесь в добром слове и ласковом пригляде. Левайр, потрудись доставить во дворец леди Кадрию. Сегодня вечером она должна быть здесь, чтобы завтра на рассвете присутствовать на дуэли.
Первый Советник присвистнул:
– Вы уверены, мой Император? Видят боги, это чудов… эта чудесная женщина настолько украсит отбор невест, что мы это можем и не пережить.
– Леди Кадрия правила Империей двадцать лет, а после воспитала четыре поколения Элеарских, она прекрасно знает, как направить энергию в правильное русло, – снисходительно проговорил Император. – Да, возможно, она немного остра на язык, но с этим можно смириться.
– Она таскала меня за уши, – едва слышно выдохнул Первый Советник. – Меня от нее в дрожь кидает!
– Не только вас, Первый Советник, – добродушно хмыкнул Мудрейший.
И когда на нем скрестились взгляды всех присутствующих (Хестер чуть не упала, изворачиваясь на софе), он лишь насмешливо фыркнул:
– Я не всегда был Верховным. Однажды мы с вашим, мой император, прадедом ощипали павлинов и, сотворив из их перьев тирнейские налобные ленты, вообразили себя грозными охотниками. Украв в оружейной ростовой лук, мы вдвоем натянули его и, выпустив стрелу, отправились на поиски своей судьбы.
– Нашли? – с искренним восторгом спросила Хестер.
– А то ж! Стрела наша вонзилась аккурат в заднее место главного императорского портного. Благо место это был поистине, мгм, выдающимся и серьезного урона портной не понес. Н-да, хотя стрела засела глубоко и вытаскивали ее долго. Леди Кадрия недрогнувшей рукой высекла нас обоих, а после, когда мы додумались пожаловаться Императрице… В общем, с тех пор мы не жаловались. И не играли в тирнейских вождей.
– Леди Кадрия Элеарская обладает стальной волей, пламенным сердцем и змеиным хладнокровием, – подытожил Император. – Она, правда, не любит, когда ее тревожат по пустякам, но это уже твоя забота, Левайр. К дуэли она уже должна быть здесь. Леди Мерех, прошу вас должным образом подготовиться к дуэли.
Это было явным приказом пойти прочь, и Хестер, подхватившись с софы, присела в глубоком реверансе, а после вышла из кабинета. Вот только… Или ей показалось, или Император бросил на нее очень странный тоскливый взгляд?
«Глупость какая. Вероятнее всего, это было раздражение». Она тряхнула головой и со вздохом огляделась: у леди Аргеланд не было ни малейшего представления о том, где она находится.
– Следуйте за мной, – голос, раздавшийся из-за спины, заставил Хестер вздрогнуть и выставить щит. – Прошу прощения, леди. Меня к вам направил мудрейший.
Резко развернувшись, леди Аргеланд увидела перед собой крылатый сгусток света.
– Ты живое? Кто ты?
– Я? Я дежурный… А! Это наша новая придумка, я человек, который управляет Помощником. – Из светлячка донесся тихий смех. – Мы пока не можем понять, есть ли прок от этих Помощников. Так что, проследуете за мной?
– Разумеется, господин дежурный. Ведите. – Хестер чуть склонила голову и, когда крылатый шарик устремился вперед, поспешила за ним.
«Идеальный лазутчик, – восхитилась она мысленно. – Нет сведений, которые бы он не смог добыть. Теперь придется три раза подумать и только на четвертый открывать рот», – хмыкнула она про себя.
Хотя с чего бы этим Помощникам наблюдать за невестами? С другой стороны…
– Господин дежурный, а какова вероятность, что, м-м-м, Помощник будет переквалифицирован в лазутчика?
– Если бы, нам бы тогда премию дали, – вздохнул дежурный. – Но эта штука очень чувствительна к запретительным чарам, ее вышибают даже самые легкие барьеры приватности. Может, когда-нибудь его удастся доработать, но пока что наш с ним удел – показывать путь и отвечать на вопросы. А это, видят боги, мог бы делать и просто слуга.
– Резонно. О, эту часть парка я знаю.
– Я могу оставить вас? – возрадовался дежурный.
– Совершенно верно.
– Благодарю, приятного дня.
– И вам, – эхом откликнулась Хестер.
Вызвав к себе волку, леди Аргеланд повернула к дальней части парка. Она была ничуть не менее ухоженная, но отчего-то дорожки всегда пустовали.
– Что это у тебя?
На ошейнике волки болтался огрызок бумаги. Сняв его, Хестер прочитала: «Не забудь про ужин. Милли».
Вздохнув, Хестер приложила ладонь к животу. Переживания убивают в ней чувство голода. А значит, если она не заставит себя пойти сейчас, то ночью не уснет.
Вот только счастливая Конфетка носилась кругами по парку. Стоило ли выдергивать волку из комнаты только ради того, чтобы через несколько минут заставить ее вернуться обратно?
«Ладно, не пропаду. На завтраке больше съем», – подумала было Хестер и тут же вспомнила про дуэль, которая состоится на рассвете.
– Конфетка, никого не трогай, гуляй, как нагуляешься – возвращайся в комнату, – приказала Хестер и поправила охранный амулет на ошейнике волки.
На ужин леди Аргеланд опоздала. Когда она вошла, все остальные уже сидели, а слуги начали разносить блюда.
– Сюда, – шепотом просвистела Милли, выглядывая из-за совсем другой кадки с цветами, – нас пересадили.
– Была ли удачна твоя охота, скрытая? – спросила волчица и впихнула суп обратно слуге. – Унеси и не пытайся меня заставить это есть: на голову надену. Мясо, хлеб и сыр – вот что мне нужно.
– Это суп из морских гребешков, – со знанием дела произнесла Милли и зачерпнула ложечку. – М-м-м, идеально. Что? Я могу не знать, как это правильно есть, но каково оно на вкус – знаю. По мне что, не видно, что ли?
– Значит, ты все же решила отказаться от своей магической диеты? – обрадовалась Хестер.
– Меня по дороге поймал один из придворных целителей, – скуксилась Милли. – И взял с меня клятву – на время отбора никакой иллюзорной еды. Я выйду отсюда втрое толще, чем вошла!
– Глупости, – фыркнула волчица, – хочешь бегать со мной по утрам?
– Нет, – поспешно отказалась Милли, – я здраво оцениваю свою силу воли!
После ужина всех невест собрали в большом зале, где каждой был вручен бархатный футляр. Виконтесса Эстальди, раздававшая вещицы, хмуро, с вымученной улыбкой проговорила:
– Прибытие невест завершено. В футляре вы найдете подробности второго этапа, а также небольшой сувенир на память. По итогам второго этапа мы ожидаем прощания с тремя из вас.
Хестер вскинула голову и быстро пересчитала присутствующих. Видно ей было не всех, но если грубо округлить, то в невестах у Императора числилось добрых три десятка девиц.
«За второй этап надо держаться, – сказала себе леди Мерех. – Нам нужен целитель. А мне… Мне нужен мой истинный».
Хмыкнув, Хестер аккуратно перехватила Милли за локоть.
– Пусть выйдут, не то снесут. Вайолин!
– Меня не снесут, – хохотнула волчица и врезалась в толпу невест, вызвав ахи, охи и весьма сочные ругательства.
– Милли, да стой же ты. – Леди Аргеланд пришлось приложить колдовскую силу, чтобы не дать подруге упасть.
– А? Ага. – Та покивала. – Как думаешь, что в футляре? Я, если что, умею вышивать только гладью. А в столице же фриволите в моде, да?
– Фриволите? – переспросила Хестер. – Гладью? Я… Я не понимаю, прости.
– Ты не умеешь вышивать?! – с восторженным ужасом спросила Милли.
– Зато умею драться, – пожала плечами леди Аргеланд, – у меня было весьма специфическое детство и юность.
– А сейчас?
– Сейчас тоже специфическое, – хмыкнула Хестер, – но в другую сторону. Не думаю, что умение вышивать потребуется Императрице. Тут скорее знание законов и традиций, умение отвечать не отвечая и обещать не обещая.
– Обещать не обещая?
– Я не очень хорошо это умею, но, когда брат требовал с меня обещание не ходить одной, я ничего не обещала, – Хестер мягко улыбнулась, – но согласилась, что он прав. И этого хватило!
В голове само собой всплыло воспоминание:
"– Обещай, – Римман крестом встал в дверях, – обещай, что ты никогда больше не пойдешь одна!
Хестер, сидевшая за столом, терпеливо вздохнула:
– Это нападение даже нападением нельзя назвать.
– Обещай! Или я в солдаты уйду! Чтобы не знать ничего!
– Римман, – мягко улыбнулась Хестер, – согласись, что после такого урока ни одна умная и осторожная леди в одиночку по улицам ходить не будет. Особенно по темноте. Ты абсолютно прав, мой славный братик.
– Правда? – доверчиво спросил Римман, – правда-правда?
– Истинная, – торжественно кивнула Хестер".
Отогнав незваную память, лед Аргеланд честно добавила:
– Но у меня это получается только с очень наивными и доверчивыми собеседниками.
– Значит, нужно больше практиковать, – задумчиво проговорила Милли. – Все вышли, идем скорей. Мне не терпится открыть футляр!
– Уверена? – поддела ее Хестер. – Вспомни первое испытание и подумай, точно ли ты хочешь раньше времени встретиться с гением планирования? Я вот уверена, что второе испытание не будет отличаться от первого. По духу я имею в виду.
– Ты сказала, что, должно быть…
– Это если бы Императрицу действительно выбирали из всех нас, – хмыкнула Хестер, – но ты видела леди Авинскую, которая в открытую празднует победу? Боюсь, что у всех этих этапов какая-то иная цель.
– Хочется, чтобы ты была не права, – вздохнула Милли и все равно ускорила шаг. – Давай все же поторопимся. Вдруг потребуется время на смирение? А мы его потратим на дорогу!
А Хестер вдруг подумала, что леди Авинской придется перестать подчеркивать свой особый статус: оказывается, Императору это не нравится. В груди леди Аргеланд разлилось тепло при воспоминании о том, как дракон отчитывал виконтессу Эстальди.
«Хм, оказывается, мне не чуждо злорадство», – посмеялась про себя Хестер и вошла в комнату следом за Милли.
Пока подруга вскрывала письмо, леди Аргеланд счищала репейник с шерсти довольной и счастливой волки.
– Что?! Не может быть! Да вы с ума сошли?! – дикий крик Милли заставил Хестер недоуменно обернуться на подругу.
– Ты чего?
– Они идиоты! Я… Я… Да как вообще это можно было придумать?! Я женщина, – тут Милли запнулась, затем поправилась: – Девушка, а не тирнейский охотник!
Заинтересовавшись, леди Аргеланд оставила волку в покое и взяла свой футляр. Внутри обнаружился крохотный кулон в виде ключика и туго свернутый свиток.
– Нет, ну ты это видишь?!
– Я это читаю и пока что не вижу ничего стр… О. Хм. Это довольно интересно, – Хестер отложила свиток в сторону, – очень интересно.
– Интересно?!
– Знаешь, если я права, то ты встретишь своего истинного до того, как закончится отбор, – задумчиво улыбнулась Хестер, – и я тоже.
– Объяснишь?
– Пока нет, это прозвучит слишком глупо и надуманно, тем более что у меня нет доказательств. Что же касается этапа – не страшно, после него никто никого не прогонит.
– Но они сказали про трех невест, которые покинут отбор, – напомнила Милли.
На что леди Аргеланд пожала плечами:
– Вот и посмотрим, как оно будет. Идея, что пришла мне в голову, довольно наивна.
Милли подруге не поверила, но ворчать перестала. Хестер же думала только об одном: выигрывать или проигрывать?
Даррен Алькор Тиварран Элеарский,
Крылатый Владетель, Хранитель Империи,
Властелин Веннар, Химмар и Таннар
– М-м-мудрейший, – обращение к Верховному жрецу далось Даррену нелегко, – что это?
– Второй этап, – лаконично ответил тот и, зацепив из вазочки сочную черешенку, отправил ее в рот. – Мы ведь обо всем договорились, Ваше Императорское Величество, разве нет? Храм прилагает все возможные усилия ради того, чтобы найти вашу утраченную истинную. Взамен вы отдаете нам на откуп процесс, м-м-м, поиска. Неужели вам что-то не нравится?
– Мне не нравится сама идея того, что почти пятьдесят юных леди поубиваются на втором этапе, – весомо проронил Император.
– Так перед этапом им объявят, что можно отказаться, – пожал плечами жрец.
– И всех отказавшихся мы отправим по домам? – заинтересовался Император. – Вы должны понимать, что для меня поиски завершены.
– Ваши поиски определенно завершены, – согласился мудрейший и кивнул на вазочку. – Вы не против, если я доем?
– Ради всех богов, – Император укоризненно посмотрел на жреца, – приятного аппетита.
– Что же касается вашей истинной… Вы могли бы рассказать мне о том, как вы ее нашли и как потеряли?
Даррен мрачно посмотрел на довольного Верховного, проследил за очередной черешенкой, что исчезла где-то в жреческой бороде, и, с трудом подавив вздох, начал рассказывать:
– Закрывая прорыв, я ослеп. Точнее, ослеп мой дракон, что, как вы понимаете, лишило меня-человека возможности видеть энергетические линии. Это недопустимо для Императора, для того, кто первым встречает прорывы Темноземья. Но посадить на трон Тирриила… Невозможно. Юноша слишком слаб – как морально, так и магически.
– Храм пошел на нарушение вековых традиций именно из-за того, что воцарение Тирриила уничтожит Элеарскую Империю, – кивнул мудрейший. – Но вы все же вынуждены были взлететь, верно?
– Во втором облике, полностью ослепший, я взлетел с главной дворцовой башни, – кивнул император. – Меня направлял Левайр, мы должны были раз и навсегда заткнуть все рты. Неподалеку от уничтоженного прорывом графства Аргеланд мой дракон прозрел. По глазам ударил ослепительно яркий свет, ментальная связь с Первым Советником оборвалась, и я рухнул вниз, на спекшуюся землю. Мне удалось удержаться в сознании всего на несколько минут, я стянул с себя часы и сунул их в руки девушки. В руки своей истинной. Но увидеть ее я не смог, вам прекрасно известно, что на уничтоженных землях магия сходит с ума. Вернувшееся энергетическое зрение добило меня, и я потерял сознание. Очнулся уже в селении, но кто меня туда доставил – не смог сказать никто.
– А что говорит леди Авинская? – Мудрейший подхватил последнюю черешенку.
– Леди Авинская не помнит, откуда у нее часы, но они, по словам ее камеристки, важны для леди настолько, что она кладет их под подушку, когда ложится спать.
– Вам нравится леди Авинская?
Император недоуменно посмотрел на жреца.
– Леди – моя истинная, мудрейший. Какое значение имеют мои чувства? Истинные не могут остаться равнодушными друг к другу. А значит, чувства постепенно придут.
– Да, – кивнул мудрейший, – придут. Обязательно. Как вы думаете, мой Император, на кухне есть еще черешня?
– Я уверен, что есть. Но вы уверены, что сейчас вас должна занимать именно черешня?! Завтра толпа девиц будет скакать на лошадях и стрелять из лука по мишеням! И все это мы должны как-то объяснить.
– Черешня – это вкусно, мой Император, – хмыкнул жрец, – и я хочу насладиться ее вкусом до того времени, как ко двору прибудет ваше родовое чудовище. Эта заноза испортит аппетит всем, так что я бы и вам советовал…
Совершенно обыденный стук в дверь заставил мудрейшего замолчать. Император же раздраженно произнес:
– Я приказывал меня не беспокоить!
Дверь так же обыденно открылась, и в кабинет вошла невысокая худощавая женщина в дорожной мантии.
– Так мне, может, уйти?
Низкий хриплый голос был до дрожи знаком и Императору, и мудрейшему.
– Надеюсь, ваш путь был светел, леди Кадрия.
– Добро пожаловать домой, миледи. – Император улыбнулся.
– Слава богам, малый дворец никогда не был моим домом, – отрезала леди Кадрия и скинула с головы капюшон. – Итак, кто из вас первым придумал перебирать невестами?!
На краткую долю секунды Даррен оробел настолько, что чуть было не разразился детским: «Это он придумал!»
Но наваждение схлынуло, и Император, склонившись к сухой надушенной щечке, мягко проговорил:
– Это цена моей истинной.
– И Его Императорское Величество первым в храм пришел, – усмехнулся в бороду мудрейший. – Не удержался, леди Кадрия, простите. На секунду почувствовал себя мальчишкой, которого отчитывают за экспериментальную грушу.
– А между прочим, сейчас в Империи могли бы цвести груши с клубничным вкусом, – усмехнулась леди, прошла к свободному креслу, сбросила туфли и забралась в него с ногами. – Рассказывайте.
Даррен поднялся на ноги и, вызвав младшего секретаря, приказал подать кофе и пирожные.
– Все началось в день, когда я окончательно закрыл Прорыв из Темноземья…
Леди Кадрия сидела недвижимо. Она цедила кофе мелкими глотками и тонкой, изящной вилочкой превращала нежнейшее пирожное в довольно неприятную массу.
– Значит, эти существа осмелились угрожать династии – я запомню это, – скупо проронила она. – Откуда Авинская могла взяться посреди выжженных прорывом земель?
– Не посреди, – поправил ее Император, – я уверен, что это было уже за пределами графства.
– Отчего же ты в этом уверен, Дар?
– Оттого, что ни одна девица не смогла бы выжить в центре прорыва. И уж тем более вытащить оттуда кого-либо, – устало произнес Император. – Леди Авинская побывала всего лишь на краю отравленных земель, и теперь у нее отсутствует память обо всем, что случилось.
– Как удобно, – цокнула леди Кадрия, – и не спросишь, что она там забыла. Нежно лелеемый цветок Авинских, леди, которую в театр сопровождают семь служанок, четверо охранников и две компаньонки.
Император скупо кивнул.
– Это и мне показалось странным. Однако же есть вполне логичное объяснение: во время прорыва одна из компаньонок леди Авинской запаниковала и утянула всех в портал.
– Тц, – леди Кадрия покачала головой, – тогда Авинской страшно повезло, могло утянуть в Темноземье. Что ж, как я понимаю, твоя леди вызвала кого-то на бой и мне должно присмотреть за тем, чтобы… Что с вашими лицами?
– Это другая леди, – спокойно произнес Император. – Мой Первый Советник допустил ошибку, которую теперь следует… Сгладить.
– Тогда почему тебе просто не воспользоваться кодексом и не выйти на дуэль вместо нее? Конечно, твоя истинная будет держать на тебя обиду, – тут леди Кадрия прикусила губу, – но старые, действительно старые алмазы сотрут ее недовольство. Как и искренний разговор. Ты объяснишь ей, что иного выбора нет и что эта дуэль ничего не значит. Будущая Императрица должна многое понимать и принимать.
– Юная Хестер Мерех использовала пламя души, – со смешком произнес мудрейший, – а после молодой Левайр попытался надавить на нее, чтобы скрыть все это безобразие. В итоге девушка подкараулила меня и, ухватив за край мантии, потребовала, чтобы я стал ее свидетелем чести.
– Какая потрясающая девушка, – цокнула леди Кадрия. – Надо проследить, чтобы она осталась при дворе. Видят боги, старших фрейлин выбирают именно из таких. Я надеюсь, она хорошо воспитана?
– Весьма и весьма, – кивнул мудрейший, – хотя ее можно назвать немного старомодной.
– Еще лучше. – Леди Кадрия хлопнула в ладоши. – Жду не дождусь дуэли.
Даррен отошел к окну и со стороны смотрел на то, как его бесценная воспитательница поддевает хохочущего мудрейшего. Смотрел и думал лишь о том, что леди Хестер Мерех должна покинуть и дворец, и отбор, и желательно столицу. Иначе он рискует пропасть. Увы, но вместо того, чтобы мечтать прикоснуться к белокурым локонам леди Авинской, ему темными ночами снились кофейные пряди Хестер Мерех. Пряди, которые он пропускал меж пальцев, наслаждаясь их шелковой гладкостью.