– Миссис Кэйси? – Кармен, домработница, стояла у дверей террасы, дожидаясь, когда ее заметят. Она видела, как Эмма зашла в дом, отделившись от толпы, собравшейся во дворе.
Внимание Эммы быстро переключилось со стола с тортом на дверь. Кармен, как всегда, была тихой, как кошка.
– Кармен, пожалуйста. Я здесь уже так давно, что ты можешь называть меня Эмма. Мы уже достаточно хорошо знакомы.
– И поэтому мне приятно называть вас миссис Кэйси, – улыбнулась она. – Мне нужен ключ от подвала, мэм. У нас закончился виски, а праздник еще в разгаре.
Подвал, редкость в Новом Орлеане, был заполнен ящиками лучших алкогольных напитков, только легальных. Кейн была игроком в том, что касалось бизнеса, но в ее доме все было в рамках закона.
Ключ, который был нужен Кармен, лежал в верхнем ящике стола Кейн, поэтому она и искала Эмму. Кейн ей доверяла, но Кармен ни в коем случае не стала бы рисковать быть замеченной ею рядом с ее офисом.
– Не сглазь нас, Кармен. Вся семья Кэйси развлекается, но еще никто не подрался.
Кармен засмеялась, принимая ключ. Она ушла пополнять бар.
Двое парней из паба пошли за ней, чтобы помочь поднять коробки, и Эмма снова осталась одна. Снаружи Кейн держала тарелку, на которой резала лимонный пирог, а их сын ждал рядом с вилкой в руке. Эмма хотела сесть и расслабиться на минутку, когда почувствовала, как кто-то прижался к ее спине и рукой зажал ей рот. Несмотря на то, что было много посетителей, и комната хорошо просматривалась из сада, никто ничего не заметил, и мужчина отволок ее в гостиную рядом с кабинетом Кейн.
Когда дверь закрылась, она ощутила его дыхание, и ее затошнило, когда он прижался к ней сзади.
– Ты веришь в Бога, Эмма?
Его речь была нечеткой, и она решила, что это из-за виски, который тек рекой весь вечер.
– Ты знаешь, что Бог наказывает извращенцев за их дела?
– Пожалуйста, не надо.
Он прижался к ней сильнее и засмеялся.
– Я задал тебе вопрос. – Он убрал руку от горла и до боли сжал ее грудь. – Так что отвечай.
– Моя мама и правда так думает, но Бог не накажет тебя так, как это сделает Кейн, если ты только попробуешь сделать что-то со мной.
– Моя кузина Кейн притворяется мужчиной, но у нее нет того, что для этого необходимо. – Его рука спускалась ниже, и Эмма боролась с тошнотой. – У нее в жизни столько приятного, и я хочу попробовать немного из того, что она имеет.
Он толкнул ее с такой силой, что она приземлилась на середине кровати, и не успела пошевелиться, как он уже оказался на ней, вжимая ее лицо в матрас и задирая юбку. Она думала о Кейн и о том, как сильно она нужна ей в этот момент. Она заплакала, когда услышала, как он расстегивает молнию и смеется болезненным смехом.
Кейн огляделась вокруг в третий раз, и не увидела Эмму. Тогда она погладила Хэйдена по голове и оставила его Муку. Меррик и Лу насторожились, увидев, что она направляется в дом. Около одной из дверей Кейн остановил тот самый жуткий смех, который страшил Эмму.
Кейн и ее телохранители сразу поняли, что происходит, когда Дэнни повернулся, и они увидели доказательство его намерений в его руке. Кейн подлетела к кровати и толкнула его к Лу, который выволок идиота наружу еще до того, как Эмма успела сесть и поправить юбку.
– Все в порядке, любимая. – Голос Кейн звучал успокаивающе, но Эмма почувствовала напряжение, нарастающее в ней. – Прости, что я не пришла раньше, но теперь все в порядке.
– Он пытался… – она не смогла закончить.
– Знаю, милая, но теперь ты в безопасности. – Кейн прижала ладонь к щеке Эммы и попыталась успокоить ее, как могла. – Я обещаю, что этого с тобой никогда больше не случится. Никто не войдет в наш дом и не дотронется до того, что принадлежит мне. Никто.
Она крепче прижала к себе Эмму и посмотрела на Меррик.
– Приведите сюда Хэйдена. Я хочу, чтобы он побыл со своей матерью, пока я разберусь с этим. И удостоверься, что Кармен присмотрит за Мари.
Меррик молча вышла, а Лу исчез в подвале. Построенный из шлакобетонных блоков, без единого окна, подвал отлично подходил для хранения вина, а сейчас он мог стать отличным местом, которое поглотит все крики, которые будут там раздаваться.
– Кейн, не надо.
– Не надо что? – Они уже начали спускаться вниз, и Кейн остановилась, смущенная этой просьбой.
– Он сильно напугал меня. Я знаю, что ты так не думаешь, но он не заслуживает того, что ты хочешь сделать.
Кейн глубоко вдохнула, пытаясь контролировать себя. Ей не хотелось еще больше напугать Эмму, но она не смогла удержаться от того, чтобы схватить дорогую вазу и разбить ее об стену.
– Это нельзя просто так оставить, милая, ты же знаешь. То, что он сделал…
– Он сделал это со мной, – сказала Эмма. – Поэтому я прошу тебя пощадить его. Я не хочу иметь его смерть на своей совести. Бог всепрощающ, но не настолько. – Она говорила, как ее мать, но ей действительно была противна мысль о такой мести. А в глазах Кейн ясно читалось, что случится с Дэнни, если она ее не остановит. – Поклянись всем, что у нас с тобой есть, что ты меня послушаешь. Дай слово.
– Почему? После того, что он сделал – почему?
Она посмотрела на Кейн, пытаясь найти верные слова.
– Потому что это случилось со мной, а я не думаю, что такое поведение должно быть так жестоко наказано. Я только так могу объяснить, что я чувствую.
Объяснения Эммы были не слишком убедительны, и логическая часть ума Кейн подсказывала ей, что ей стоит отослать Эмму наверх и сделать то, что нужно сделать. Парень пересек границу, и это нельзя было простить, он должен ответить своей жизнью. Кейн знала это, но доверие в глазах Эммы заставило ее забыть о логике и сказать то, что она хотела услышать. Неважно, какой ценой, но Кейн не хотела разрушать те чувства, которые испытывала к ней Эмма. Поэтому она ответила:
– Я даю тебе слово.
– Спасибо.
После этого разговора прошло несколько часов, и, когда Хэйден уснул, Эмма отправилась искать свою партнершу. В доме было тихо, солнце только что зашло. Эмма услышала скрип двери подвала.
– Избавьтесь от него.
Голос Кейн и ее слова заставили Эмму вцепиться в перила, чтобы удержаться на ногах. Повернув за угол, она остановилась. Ей стало плохо, когда она увидела кровь на одежде Кейн и ее окровавленные руки.
– Ты обещала мне. Я думала, твое слово что-то значит.
За все время, что они были вместе, она никогда не думала, что Кейн лжет, но сейчас перед ней стоял не только лжец, но и злобный убийца. Убийца, который совершил преступный акт в одном доме со своими женой и сыном.
– Я обещала, и я сдержала свое слово. – В синих глазах не появилось ни тени, и она говорила абсолютно спокойно.
Все предостережения матери разом обрушились на Эмму. Она упала в ближайшее кресло, ощущая отвращение к собственной наивности. Ей так хотелось верить Кейн, что она отказывалась видеть то, что было перед ней. Могла ли Кейн еще лучше показать свой обман? Сейчас она была буквально покрыта правдой о том, кто она такая. Эмма почувствовала, как застыло ее сердце от мысли о том, с кем она делила свою жизнь, свою постель и свою душу. Хуже того, она родила этому дьяволу ребенка, чтобы он мог продолжить традиции семьи Кэйси.
Она любила Кейн, но не могла больше игнорировать женщину, которая стояла перед ней и беззастенчиво лгала ей. Несмотря на всю любовь, ей не хотелось брать на себя вину. Она отказывалась учить Хэйдена тому, что убийства, месть и лживость – это то, на чем полагается строить свою жизнь.
– Я сказала, что сдержала слово, – повторила Кейн.
– Спасибо. – Эмма не могла придумать ничего лучше, чем добавить это бессмысленное слово.
– На празднике по случаю дня рожденья твоей тети Мари один из гостей напился и попытался сделать то, что ему делать не стоило, особенно учитывая то, кто я была и с кем я жила. Думаю, он решил, что Кейн простит ему это, учитывая то, что виски текло рекой. Тебе было почти семь, и я помню, как смотрела в окно и видела, как Кейн отрезает для тебя кусок торта.
Эмма вынула руки из карманов и обняла себя, чтобы избавиться от холода, который пробежался по ее телу из-за воспоминаний. Она поняла, что ее голос звучит неэмоционально, в то время как на самом деле она переживала муки заново, рассказывая об этом.
– Думаю, никто не заметил, когда он оттащил меня в одну из спален. Когда я уже думала, что со мной случится что-то ужасное, кто-то оттолкнул его от меня. Я сразу оказалась в руках спасителя.
– Это была Кейн? – Хэйден в первый раз, с тех пор как они вышли из дома, посмотрел на нее.
– Да, это была она. Не знаю, как она узнала, но она спасла меня.
– И в качестве награды ты ее бросила?
Его голос звучал так скептически, что его мать чуть не засмеялась. Ее сыну еще не было двенадцати, но он уже мыслил как наследник Кэйси. Она вряд ли смогла бы что-то сделать, чтобы вернуть его. Кейн была слишком глубоко в его сердце.
– Я ушла не поэтому, Хэйден. После того, как она успокоила меня, она отправила нас с тобой наверх. Я ждала ее, потому что беспокоилась за нее, и мне хотелось, чтобы она была рядом. Прошла, казалось, вечность, и я спустилась вниз, чтобы поискать ее. Этого человека уже не было, но Кейн не успела помыться.
Я увидела ее руки. Они до сих пор у меня перед глазами и прости меня, но я не смогла жить так дальше. Было так много крови. Она была покрыта ей, и казалось, что эта кровь зальет нас всех, как наводнение. Мне стало плохо от ее вида.
Я не хотела отвечать за то, что кому-то делают больно, или еще хуже, только потому, что я делю постель с главой семьи Кэйси. Извини, если тебе тяжело это слышать, но это правда.
Она положила руку Хэйдену на плечо, чтобы он остановился. Когда он встал, она решила, что у нее получилось достучаться до него, и он понял ее позицию.
– Мама защитила тебя, а ты ушла из-за этого?
Услышав это в такой интерпретации, она и сама перестала понимать, что сделала.
– Хэйден, я не одна из коров моего отца. Я не принадлежу Кейн, как предмет мебели. Я уважаю ее чувство семьи и чести, но это же не феодальная Япония, где я должна ходить на четыре шага позади. Я была ее женой, и мне хотелось самой что-то решать в моей жизни и в жизни моих детей.
– Но она сказала мне, что не убила его, как хотела, потому что я попросила оставить ему жизнь. Я думала, это работа для полиции, а не для рук Кейн или ее пистолета. Ты понимаешь Кейн? Понимаешь, на что она способна?
– Я понимаю это лучше тебя. Но ты забыла еще об одном человеке. Конечно, ты сделала так, как считала нужным. Но я не могу тебя за это уважать. Тебя и твою чистую совесть. Жаль, что она заботит тебя больше, чем мы с мамой. Почему ты вообще не перестала обо мне думать? – Злость, которая копилась в нем четыре года, нашла выход в крике.
Слова Хэйдена больно били ее, это ощущалось как настоящие удары, и она немного отодвинулась от него и расплакалась.
– Прислушайся к себе. Ни один одиннадцатилетний ребенок не должен так думать. Тебе не обязательно жить так. Я люблю тебя. Мне пришлось убить часть себя, чтобы уйти от вас. Ты, Кейн и Мари были моей семьей. Ты все еще часть моей семьи, и я хочу, чтобы ты знал, что твоя жизнь не обязательно должна повторить жизнь Кейн. – Когда Хэйден не возразил, она подвинулась к нему и положила руку на его рукав.
– Что, я могу приехать сюда и учиться доить коров? Или, еще лучше, я могу провести остаток жизни, пытаясь заставить бабушку Кэрол не смотреть на меня так, будто она ненавидит меня и всю мою семью? Нет, спасибо. Ты хотела, чтобы я приехал сюда, чтобы мы могли узнать друг друга. Так вот, я не хочу узнавать тебя получше, я не хочу тратить на это время. – Он выдернул руку и пошел прочь, вытирая на ходу слезы.
Эмма просто смотрела, как он уходит, не представляя, что могло бы его остановить. Надежда, которую она с таким трудом нашла в себе, когда собиралась в Новый Орлеан, теперь разваливалась на куски. Она была уверена, что это поражение отзовется таким же страданием, что и отказ от жизни с Кейн.
Хэйден повернул к дому, проигнорировав Мука. Он ничего не хотел, кроме того, чтобы уехать, когда приедет Кейн. Приехать сюда было ошибкой, и Кейн должна понять его нежелание общаться с Эммой. Он сделал то, чего от него ожидали. Он пытался, потому что все еще вспоминал счастливые моменты детства. Но теперь он уйдет, а она может до конца жизни переживать боль потери.
– Дай ему остыть, Эмма. Не беспокойся, с ним все в порядке. Ты просто ударила по больному нерву, не зная этого, – сказал Мук.
– Что ты хочешь сказать?
– Он все еще скучает по Мари. Расстраивается, когда кто-то упоминает ее имя, а сейчас он этого не ожидал.
– Кейн пришлось поместить ее в больницу? – Она вспомнила младшую сестру Кейн и вечера, когда она слушала, как Кейн ей читает. Вспомнила ее голубые глаза, с восхищением смотрящие на Кейн.
– Она умерла почти три месяца назад.
– Что? Как?
– Я не могу рассказать, и я вынужден настоять на том, чтобы ты не спрашивала об этом у Хэйдена. – Охранник побежал, когда его подопечный исчез в доме, оставив Эмму домысливать сказанное им, как ей заблагорассудится.
Остаток дня двое гостей провели за закрытыми дверями спальни. Эмма проходила мимо двери больше двадцати раз, но так и не услышала ни звука. Она была подавлена этой ситуацией, ей не давал покоя вопрос, что случилось с Мари, почему она умерла.