Юрген Флигисс, главный консул восемнадцатого сектора, не мог похвастаться счастливой жизнью, несмотря на свою высокую занимаемую должность. В последние дни, недели, да и месяцы (чего уж там скрывать!) и’трет Флигисс только и мечтал, как бы грамотно слинять со своего поста. Насовсем. Но при этом остаться целым. Пусть и без денежных средств существования (опытный и прославленный генерал, плюс ко всему и’трет, всегда на хлеб с икрой заработает!). Пусть и без недвижимости вырваться (старых боевых друзей в иных секторах хватает, приютят для начала!). Лишь бы уйти живым, на своих ногах и желательно здоровым.
И это при том, что должность главного консула прославленный воин занимал только пять месяцев. Польстился, так сказать, на высокие заработки, служебный флигель в Имении и добавочные привилегии. А до того Юрген прослужил в разных армиях нескольких дэмов, пройдя весь трудный путь от рядового до генерала. За сорок лет своей карьеры снискал себе славу отчаянного смельчака, великолепного тактика и отменного стратега. Постоянной семьи не имел, потому что ДОМА фактически и не бывал. Да ещё и на последней своей войне оказался «забыт» нанимателем. Сроки контракта вышли, оставалось только терпеливо дожидаться оказии, находясь под опекой главного храма тамошнего дэма.
Девять лет пришлось выживать в том сложном мире, пока туда случайно не заглянула Азнара Ревельдайна. Богиня наткнулась на остатки армии и по «доброте» своей душевной вернула их ДОМОЙ. Проверив умения генерала Флигисса, подросшие до категории и’трета, предложила ему перейти к ней на службу главным консулом. Вот он и клюнул на радостях да из благодарности. Хотя и помнил смутно, что прозвище у дэмы – Кобра, и просто так подобные определения к богам-властелинам не пристают.
Первые плохие предчувствия у него появились уже на второй день пребывания в должности, когда, вычитывая списки своих предшественников, обратил внимание на даты трудоустройства и причины их «ухода». Прежний работал три месяца. Потом погиб при исполнении. До него иной – семь месяцев. Погиб при покушении на дэму. Ещё более ранний предшественник и месяца не выжил. Что-то его потянуло вместе с властительницей отправиться на войну (хотя имел право вообще не покидать Имение), где и сложил буйну головушку.
Перед любителем повоевать затесался некто шибко умный и дюже хитрый: ушёл с поста к концу второго месяца по состоянию здоровья и крайне тяжкого семейного положения. Казалось бы, о чём речь? И как он так умудрился? Ведь дэма может при желании и полутруп оживить, и любые семейные неурядицы движением пальчика разрешить. Да и обмануть её невозможно. А как иначе такое сотворить? Ловкач, не иначе!
А вот пятеро предшественников, работавших до ловкача, сложили свои кости, проработав разные сроки, от трёх до девяти месяцев. Пугающая статистика. Особенно если присмотреться к иной статистике, той, где учитывалась смертность младших консулов, управляющих, охранников и порученцев. Те вообще гибли так, словно сражались в штрафном батальоне отчаянно наступающей армии.
Ну а серьёзные опасения за свою жизнь у бравого бесстрашного генерала появились уже на второй неделе работы. Когда он вник в суть проблем, рассмотрел окружение дэмы и понял, что попал в ад. Потому что иначе назвать этот серпентарий, эту клоаку отбросов общества, это сборище мерзких и преступных личностей, окруживших богиню Ревельдайну, язык не поворачивался.
Причём не только вокруг дэмы сложно было выжить, но и на удалении от неё. О чём красноречиво говорила иная статистика: восемнадцатый сектор являлся наименее заселённым из всех сорока двух! Сюда меньше всего стремились паломники и почитатели богини. Сюда было сложно завлечь уникальных спортсменов. Здесь проходили самые слабые Игры. Сектор ни разу не входил даже в десятку лидеров на вселенское первенство. В секторе развилась, словно в тепличных условиях, самая высокая преступность. Да и прочие негативные моменты местного бытия можно было перечислять часами.
Юрген Флигисс семьи не имел, но мечтал о ней. Очень мечтал. Особенно после того как Кобра его эвакуировала из мира с жуткими и противными аборигенами-недоростками. В свои шестьдесят шесть лет и при росте в сто девяносто пять сантиметров главный консул обладал богатырским здоровьем, великолепной реакцией, невероятными боевыми навыками и весьма повышенным либидо. Можно сказать, что внешне и внутренне он был здоровее любого идеально прокачанного, постоянно тренирующегося тридцатилетнего спортсмена. Только спортсмены не бражничали и не переедали, а модифицированному телу генерала не страшны были ни алкоголь (в разумных дозах, конечно), ни обжорство. И большинство из этого ему помогли закрепить в теле предыдущие наниматели, не пожалев для своего генерала ни магических, ни технических секретов омоложения. Остального он достиг сам, закаляя своё тело, усовершенствуя его спортом и боевыми навыками и развив в себе сразу три паранормальные способности.
Вот вернувшись ДОМОЙ да полюбовавшись на нормальных женщин, Юрген и возжелал несколько остепениться, обзаведясь семьёй. Наверное, поэтому и родительская любовь к детям вдруг прорезалась. Наверное, поэтому и к собственной жизни стал относиться более осторожно, бережливо. По этим же причинам стал тщательно присматриваться к женщинам, выбирая среди них ту, которая могла бы стать главной хранительницей его домашнего очага. И в первые дни, когда ещё только входил в курс дела, подобный выбор ему казался прост и скор.
В Имении, на Полигоне и в Крепости обитало красавиц, в процентном расчёте на одну мужскую единицу, гораздо больше, чем в иных секторах. Прямо-таки цветник из роз и прочих дивных растений на первый взгляд. Тем более растений не пассивных, а движущихся, если не сказать, что охотящихся. Ибо первое, что они делали, узнавая главного консула и оставаясь с ним сравнительно наедине, это пытались свалиться на спину, завалив при этом генерала на себя, или упасть перед ним на колени и залезть в штаны шаловливыми ручками.
Первую неделю Флигисс радовался такому вниманию к себе и такой безотказности. Получал удовольствия по десять раз на дню, пользуясь своим высоким положением, накопившимся голодом по женской ласке и уникальным здоровьем. А день на десятый ужаснулся, чуть не став импотентом. Потому что узнал: три четверти из всех красавиц – это ачи! А он как-то с юности не переваривал этих женщин, имеющих мужской половой орган. Хотя к тем же клаучи относился вполне нейтрально. Их у него было достаточно в армии, да и воевали они не хуже, чем полноценные мужчины. Но одно дело – воины, суровые и выносливые, а другое – обворожительные, хрупкие и манящие красавицы. Ты к ним с лаской – а у них там под юбкой…
Толерантность – толерантностью, но генерал больше ни разу не позволил клаучи к себе дотронуться. Да и узнав, что собой представляют остальные собравшиеся в секторе аферистки, развратницы, уголовницы и даже циничные убийцы, почти совершенно прекратил с ними фривольные отношения. Предпочитал во время кратких отлучек в иные секторы посещать элитные бордели и уже там несколько спускать излишний пар. Но тем не менее жениться и завести семью желание так и не пропало.
Но теперь для осуществления данной мечты следовало срочно распрощаться с нынешней работой. А как это сделать, Юрген не мог сообразить. В договоре с нанимателем некоторые закавыки и параграфы были настолько коварны и трактовались настолько не в пользу генерала, что впору было завыть от тоски и безнадёги. Лукавая и злокозненная Азнара Ревельдайна Кобра всё предусмотрела и могла отпустить попавшего в кабалу вояку только по собственной доброй воле. А разве можно надеяться на добрую волю не кого-нибудь, а самой Кобры?
Но именно в последнем вопросе Юрген никак не мог определиться. Точнее, никак не мог понять многогранный, сложный и таинственный характер своей владычицы. Вроде змея редкостная, вроде самых гадких тварей собрала вокруг себя, вроде ничего святого за душой не имеет, но порой к свету прорываются неожиданные светлые эмоции, творятся добрые дела, спасаются миры, создаются прекрасные шедевры и вершится высшая справедливость. Как следствие, во многих мирах на дэму молятся, ей воздвигают храмы, о ней слагаются легенды и о ней распространяются мифы. Правда, всё это – в иных мирах. А вот ДОМА – оголтелый разврат, интриги, подлости и подлоги, ненависть и чуть ли не военная конфронтация с остальными дэмами.
Вызывал удивление и другой факт. Несмотря на гротескную свиту из самых крайних подонков, сволочей и убийц, Кобра скрупулёзно выбирала на высшие должности своего сектора людей до странности честных, щепетильных и добропорядочных. Они, конечно, долго не выживали, но сама тенденция подобного выбора требовала тщательного изучения.
Что это? Почему так? Неужели таким образом Азнара тешит своё тщеславие там, где о ней плохо знают? А у себя ДОМА уже не в силах скрывать звериный, низменный оскал своей подлой душонки? И где Кобра всё-таки настоящая? В иных пространствах или ДОМА? Может, стоит именно так действовать? Отправиться с ней в иной мир при первой же оказии и уже там чистосердечно признаться в своём желании уйти с поста главного консула? Будет ли принята отставка там? Или всё-таки поискать решение проблемы здесь, ДОМА?
По этому поводу как раз и припомнился тот предшественник, который погиб где-то в ином мире. И вот уже несколько дней Юрген пытался аккуратно выяснить конкретную причину смерти коллеги. Для этого он даже стал мило улыбаться Л’укре Бзань, самой ехидной и подлой мерзавке из ближайшего окружения дэмы. Л’укра официально считалась наперсницей владычицы, её первой советницей, имеющей титул байни. Ну а всё остальное – неофициально, но тоже ничего не скрывая. Начиная от главной затейницы во время развратных оргий и заканчивая должностью советницы по применению ядов для отравления неугодных. С виду вроде красивая, полноценная женщина, а вот более гнусной, злокозненной персоны трудно отыскать во всём мироздании. Главный консул уже пару месяцев продумывал способ уничтожения этой скверны, да и десяток иных наперсниц следовало давно отправить в могилу. Но никак не мог обойти устный приказ Азнары: «С мадам Бзань волосок не должен упасть! Беречь, как мою зеницу ока!»
Более чем строго и однозначно! Но мало как судьба сложится? И как карты лягут?
А пока можно и улыбнуться. Только следить при этом, чтобы вокруг было побольше посторонних, желательно воинов охраны и парочки младших консулов. Потому что Л’укра сразу становилась в стойку, из которой удобно было падать и на спину или становиться на коленки. Но даже просто поболтать, пооткровенничать, да и просто ближе познакомиться с генералом она готова была круглые сутки.
Вот и сейчас откликнулась в охотку:
– Юрген! Вижу, у тебя отличное настроение? Может, выпьешь со мной бокал чудного вина?
– На службе не пью, ты ведь знаешь…
– Жаль!.. Что ты всегда на службе. – И она демонстративно облизала свои пышные губки излишне длинным язычком. Сексуально получилось, но Флигисс постарался не отвлечься от намеченной темы разговора:
– Увы, иначе нельзя! Тем более что я по своим предшественникам-алкоголикам вижу, как они плохо кончили.
– В каком смысле? – нахмурилась в недоумении наперсница дэмы.
– Да в прямом. Ты ведь в курсе, что долго из них никто не прожил? А всё по причине пристрастия к выпивке. Пили, словно отставные виночерпии.
– Да кто тебе такое сказал?
– Все, у кого ни спрашивал. Не везло дэме раньше на трезвых консулов. Один, уже и не помню его имени, даже месяца не прожил. На войну подался, где и попал под шальную пулю, геройствуя на бруствере окопа и по пьяни обзывая врагов нехорошими словами…
Л’укра Бзань уже откровенно хихикала и не преминула показать свою завидную информированность. А заодно и полечить наивного генерала от излишней доверчивости:
– Глупости это всё и выдумки ленивых прачек! Не было такого! Пустоголовый Фредис попросту решил попроситься в отставку у Азнары. А та вроде как согласилась, но послала на последнее задание. Мол, выполнишь – отпущу. Вот тот дурак и пошёл, хотя прекрасно знал, что живым уже не вернётся.
– Ха-ха! В самом деле дурак! – притворился генерал полным презрения карьеристом. Хотя низ живота у него и сжался от неприятных предчувствий. – Кто с такого места в отставку спешит?
– Вот и я говорю, безмозглый этот Фредис оказался. И странный. И дикий до неприличия. Представь себе, он меня даже ни разу не обнял! Ни разу мне не улыбнулся! Уже не говоря о том, что так ни разу со мной вина хорошего не испил. И как это всё характеризует человека?
«Как очень порядочного, честного, но слишком прямолинейного! – сделал Юрген мысленное заключение. – И как человека, не знающего, что такое двойная дипломатия. Жаль мне его…» Тогда как вслух сказал совершенно иное:
– Не все умеют получать удовольствие, только взирая на прекрасное. Есть такие наивные и юные щеглы, которые никогда не смогут правильно оценить истинную женщину, вкусить сладость её образа и проникнуть в глубинные пласты её страсти.
– О-о-о! Да ты не только воин, ты ещё и философ?! – восторженно залепетала Л’укра, делая два шага вперёд и вновь облизывая губки. – Но почему же ты так несмел и осторожен? Где твоя лихость и бесшабашность? Мы ведь, женщины, такие слабые и податливые…
– Понимаю, – тяжко вздохнул генерал и многозначительно, после того как оглянулся по сторонам и понизил голос, добавил: – Но лихость нам следует проявлять только в бою с врагами. А вот когда вокруг все свои… Да ещё и словом связан по рукам и ногам… Бесшабашность свою показывать нельзя. Ну, ты меня понимаешь?..
Бзань толком не поняла, но зато в меру своей распущенности попыталась догадаться. Согревая часто постель Азнары и выполняя все её прихоти, она в душе не сомневалась, что хозяйка без неё как без рук и даже ревнует порой к иным мужчинам, ачи или клаучи. Так что могла строго наказать главному консулу не прикасаться к своей незаменимой наперснице. Опять-таки – до определённого момента и до особой ситуации. А там всё может случиться, вплоть до участия Юргена в общей оргии. Или преждевременной его смерти после какого-то неуместного усердия. Пока пять месяцев главный консул со своими обязанностями худо-бедно справлялся. В бутылку не лез, окружающих под себя не подминал, порядки не менял, честностью не пугал, со всеми держался ровно, с удивительно выдержанным достоинством. И хоть подспудно хотелось наперснице его ненавидеть и уничтожить немедленно, оставался вполне терпимой фигурой на здешней шахматной доске.
Вроде правильно всё обдумала, и надлежало остановиться с флиртом при посторонних. Но сволочная натура рвалась наружу, готовность совершить любую подлость превалировала в сознании всегда, и Л’укра не удержалась от дальнейшего соблазнения. Сделала ещё шаг к сближению и попыталась создать тактильный контакт, ухватившись за руку мужчины.
Только Юрген и к такому повороту событий оказался готов. Тем более что за пять месяцев успел создать вокруг себя довольно сильный круг замечательных помощников, порученцев и адъютантов. Не говоря уже о младших консулах, которые перестали гибнуть почём зря и почитали теперь своего шефа чуть ли не за отца родного. А уж всякие команды его ловили издалека и выполняли, чуть ли ноги не ломая от усердия.
Вот и сейчас, заметив условный жест, сразу два порученца, до того маячившие на дальнем периметре прямой видимости, бросились к начальству якобы со срочными новостями:
– Геер дон! Крупные неприятности в девятнадцатом секторе!
– Мой генерал! Из семнадцатого сектора поступили данные о крупной драке. Есть тяжело пострадавшие. Причём пострадали дворяне Параиса.
Флигисс позволял обращаться к себе и на гражданский манер, и на военный. Тем самым создавая себе дополнительный авторитет как среди бывших вояк, так и среди гражданских бюрократов. И сейчас, похвально кивнув порученцам, извиняясь перед недовольно скривившейся дамой, озабоченный главный консул живо развернулся и помчался в свой главный штаб и пункт связи.
Хотя, по сути, ничего такого важного порученцы ему не сообщили. Так, житейские мелочи. Одной из обязанностей главного консула являлась координация и контроль за действиями ведущихся по созданию неприятностей, подлостей и разных гадостей, которые Азнара Кобра регулярно и настойчиво устраивала остальным дэмам. А в особенности своим ближайшим соседям. В этом деле она была неутомима и неистощима на выдумки. Тем и провоцировала их на ответные действия.
Вот как раз по причине контрдействий со стороны соседей служащие, приписные и наёмные работники гибли как мухи под ударами молний. Желающих «подработать» никогда не становилось меньше, тем более что платили отлично, но жертвы! Какими жертвами это всё достигалось!
Именно поэтому за прошедшие пять месяцев Юрген постарался изменить в корне всю систему по созданию провокаций, диверсий, саботажа и прочих гадостей. Раньше непосредственно подкупами, наущениями и инструктажем занимались младшие консулы, порученцы и служащие официальной администрации. При полном содействии и участии тайной жандармерии восемнадцатого сектора. Естественно, что при ответных мерах соседи выясняли виновного и старались уничтожить всеми имеющимися у них средствами. Так сказать, око – за око, зуб – за зуб. Теперь же всё происходило иначе. И главное отличие: воздействие через длинную цепочку, в которой главный резидент влияния попросту обрабатывается сильным внушением не только новейшими устройствами, но и лучшими, специально для этого обученными гипнотизёрами. То есть теми а‘первами и е’вторами, которых за их коварное умение долговременного гипноза называли газзандами. Пусть воздействие и не было вечным, да и снять его можно было контрмерами, но цепочка на резиденте оканчивалась, и конкретная, адресная месть главному заказчику проваливалась. Да и про контакт с газзандом пациент забывал в первую очередь. После чего акция возмездия, совершаемая только по логическим выкладкам, – это уже выстрел в пустоту.
А делалось это так. К примеру, вызывает Азнара главного консула и начальника жандармерии, и командует:
– Сделать всё возможное, чтобы прервать воздушное сообщение над Долинами Спортивной Элегии в иных секторах. Желательно, чтобы парочку недель там вообще никто и ни на чём из живности не летал. Как минимум, чтобы частный извоз перестал действовать. Вот здесь средства, которые можно потратить! Работайте!
И ведь права у генерала нет спросить: что да как? С какой стати? В контракте прописано чётко: «Если владычица не спрашивает о вопросах, рот держать на замке!» Надо кивать, хватать бланки распоряжения для казначея и сразу ретиво бросаться за выполнение поставленной задачи. Тем более что самая грязная работа по шантажу, угрозам и подкупу ложится на плечи тайной жандармерии. В обязанности главного консула входит лишь общий присмотр, да в случае крупных столкновений – помощь войсками, лётными егерями и воинами специальных подразделений.
Но за пять месяцев удалось несколько изменить привычный в этом болоте диктат. Бравый генерал во время получения инструкций включал режим «тупого вояки», начинал сморкаться в большой платок, смотрел на дэму преданным взглядом и не спешил убегать. И она стала идти на уступки, спрашивая:
– Чего не ясно? – спросила и в этот раз. На что Юрген поинтересовался с поддельным энтузиазмом:
– Вдруг мы устроим такое, что народные волнения вообще парализуют подземное метро, скоростные поезда и наземный монорельс?
При этом прекрасно зная, что все подземные коммуникации для дэмов священны. Пакостей там никто друг другу не устраивал. Диверсии там никогда не проводятся, да и меры безопасности такие, что взрывчатку, к примеру, никак не пронесёшь. А уж с теми, кто пытается применить в подземке огнестрельное оружие или холодное, не панькаются, силы безопасности могут и на месте пристрелить. Нельзя там и с помощью столпотворений беспорядки устроить. Сразу перекрываются все ходы-выходы, останавливаются поезда и пускается усыпляющий газ. Потом по видеоматериалам выискивают зачинщиков и провокаторов да показательно судят. Итог: если мягкий приговор, то каторга или воинский дисциплинарный батальон в самых жутких мирах. Коль жесткий суд – смертная казнь. Но в любом случае парализовать движение больше чем на час-два не удастся.
Об этом и фыркнула Азнара Кобра с раздражением:
– Абсурд! Разве такое может получиться?
– Дэма упускает из вида, что последние четыре месяца мы значительно перегруппировали наши средства и умения, – деликатно напомнил генерал. И пустился в дальнейшие разъяснения: – Нам удалось тайно сосредоточить у себя на службе чуть ли не большинство а’первов и e’второв с умениями внушения. И для большей эффективности их работы не стоит распылять силы газзандов на громадные, но плохо управляемые толпы. Важно ударить по самым уязвимым точкам транспортных коммуникаций. А именно по тем, кто там конкретно работает.
– Хм! Интересно! Продолжай! – поощрила его владычица.
– Если грамотно синхронизировать действия нанятых и перекупленных нами умельцев, они могут воздействовать на две, скажем так, группы наших противников. Допустим, на укротителей-летунов и на машинистов обычного метро. Первым внушаем про выданный щедрый аванс на покрытие их убытков и заставляем утроить цены за перевозки по воздуху. При этом вдалбливается в головы, что таким образом машинисты метро хотят временно увеличить пассажиропоток на своих линиях. Они же и оплачивают за простой, плюс – премиальные. А сами потом за это мечтают получить обещанные администрацией премии, которые и перекроют все прежние расходы… – Заметив, как скептически на это кривится дэма, Флигисс поспешил добавить: – Мелкие детали внушения не столь важны, мы их ещё доработаем с аналитиками.
Он очень переживал, что дэма заставит выполнять приказ обычными методами: подкуп, шантаж, угроза физической расправы. А значит, будут потеряны с таким трудом собираемые, тщательно подготавливаемые кадры. Поэтому очень старался донести верную мысль: жар лучше загребать чужими руками, чем обжигаться самим. И грамотно подавал придумываемый на ходу план.
Машинистам метро следовало внушить, что готовится провокация со стороны укротителей. Якобы они будут требовать с них деньги за помощь в увеличении пассажирского потока. А если деньги не отдадут, то будут убиты бригадиры, а то и просто самые уважаемые работники метро. Дополнительным усилением послужит убеждение нескольких особо сильных криминальных авторитетов. Тех, которые командуют уличной шпаной и банальными грабителями. Можно дополнительно и аванс выдать, уточняя, что он якобы всё от тех же машинистов метро, мечтающих о резком увеличении пассажирских перевозок. И пусть бандиты хорошенько изобьют сотню-другую работников скоростной электрички. Коль хватит газзандов, можно их чуть позже, под видом сердобольных родственников, бросить на тех, кого избили. Пусть им внушат, что травмы им нанесли всё те же злосчастные машинисты метро.
По завершении этого монолога дэма замотала головой и резко выдохнула:
– Уф! Как у тебя всё сложно и запутанно! Да и не продумано толком. Мало того, у меня тут вопрос появился: откуда вдруг у нас взялось столько умельцев по гипнозу? Ведь каждый газзанд на учёте, каждый где-то трудится на благо своего сектора.
– Во-первых, не все из них довольны оплатой своего труда, – высказал Флигисс очевидное. – Мы их перекупали постепенно, а потом так и оставляли на нашем денежном довольствии. Ну а во-вторых: за Большой стеной, в диких городах и поселениях, неучтённых газзандов оказалось очень много. И за последние месяцы наши агитаторы, действуя аккуратно, трудоустроили сотни умельцев не только в нашем секторе, но и в соседних, маскируя их под обычных обывателей. Большинство уже обучено и экипировано новейшими усилителями пси-энергии. К данному моменту почти все они готовы участвовать в широкомасштабной операции.
Голос владычицы стал строже:
– Какие же на них ушли средства и откуда они взялись?
– Вы правы, ваша божественность, средства идут на них огромные. – Генерал достал заранее приготовленный отчёт и положил на стол. – Но берутся они не у вашего казначея. Можно сказать, что первые задействованные нами газзанды заработали на вторых коллег, а потом уже вместе с ними – на третьих. И так далее. Потому что использование именно таких способов диверсии и саботажа давали нам сразу отличные, сэкономленные суммы. Вот они изначально и пошли в дело. А дальше – по нарастающей.
Азнара вначале изучила отчёт, потом несколько раз прошлась по комнате, где происходил разговор. И только потом высказалась:
– Вроде как элементарно. Удивляет, почему мы раньше подобные силы не использовали. И силовики иных секторов до этого не додумались. А с другой стороны, методы такой войны раскусят быстро и примут все меры к противодействию. Что тогда будем делать?
– Придумаем что-нибудь другое! – с радостным энтузиазмом пообещал генерал. – А личную армию газзандов ваша божественность всегда придумает, где с толком использовать.
– Ну-ну! Посмотрим, что у вас с этим заданием получится! – Дэма пронзила своего главного консула таким взглядом, словно просветила насквозь рентгеном. – Для вас главное – результат, а уж какими средствами вы этого добьётесь, мне неважно. Но с другой стороны… – она ткнула взглядом дисциплинированно молчащего начальника тайной жандармерии, – …и ты учись проявлять инициативу!
Увидела, как оба деятеля коротко переглянулись между собой, и вспомнила, что четыре месяца назад как раз Юрген порекомендовал своего старого знакомого на вакантное место. Начальники тайной жандармерии тоже долго на своём посту не выживали. И нахмурилась, догадавшись, что эти двое уже давно действуют сообща. Следовательно, инициатива у них тоже совместная.
Вот владычица и поняла, что выглядит несколько глупо со своими наставлениями. Поэтому рассердилась с полоборота:
– Почему вы ещё здесь?! Вы воруете моё личное время!
Главный консул и его протеже выскочили из комнаты бегом. С той же скоростью промчались по инерции ещё несколько коридоров и только потом с довольным видом пожали друг другу руки. Их задумка удалась, и самое главное, что была одобрена.
И сейчас, вспоминая тот позавчерашний день, Юрген Флигисс с удовлетворением просматривал первые поступающие сообщения из иных секторов. Драки, избиения, разбирательства с поножовщиной, первые тяжелораненые… Кровь, конечно, да и несправедливость во всей красе! Но кто сказал, что мир стоит только на добре и справедливости? Мир – это война. Постоянная и беспощадная. И не генералу, уничтожавшему противника тысячами и десятками тысяч, сожалеть о нескольких зарезанных обывателях.
Работа – она и есть работа.
А вот как от неё избавиться? Это уже другой вопрос. На который, увы, пока так и не было ответа. И толковых задумок не было. И посоветоваться не с кем.
Разве кто со стороны, случайно, чего умного подскажет?