В академии вошли в моё положение и перенесли лекции на вторую половину дня. Когда рано утром я пришла в деканат, тиса Тренс, ответственная за составление расписания, уже была там. А едва увидев меня, сразу сказала, что уже знает о случившемся, и до обеда я совершенно свободна.
Мне даже не пришлось ничего объяснять. Судя по всему, лорд Бестерли сделал это за меня. С одной стороны, немножко напрягало, что он без спросу влез в чужое дело, но с другой, я просто не могла на него за это злиться.
Приёмное время в больнице начиналось с десяти, но уже в восемь я стояла у её дверей, в надежде, что меня пустят к сыну. К счастью, на посту был всё тот же охранник. Он узнал во мне ночную посетительницу.
‒ Вам снова плохо? – спросил с сочувствием в голосе.
‒ Немного, ‒ не стала разубеждать я.
‒ Проходите. Сейчас здесь уже много докторов. Вам обязательно помогут.
Он даже выбрался из своей конторки и осторожно под руку проводил меня к приёмному кабинету. Не успела я поблагодарить внимательного помощника, как дверь распахнулась, и в коридор шагнул уже знакомый мне дежурный врач. Только теперь он был одет в обычную одежду, да и вообще явно собирался домой после ночной смены. Но, увидев меня, остановился.
‒ Тиса Кайс? Так и знал, что явитесь с раннего утра, ‒ усмехнулся он, поправляя ворот удлинённого пиджака.
‒ Здравствуйте, доктор, ‒ поздоровалась я.
‒ Идёмте. Ильер как раз проснулся и уже беседует со стражами порядка. Думаю, ваше присутствие поможет ему чувствовать себя уверенней.
Мы снова поднялись на второй этаж и остановились всё у той же палаты. Доктор уверенно толкнул створку, учтиво пропуская меня внутрь. Но, переступив порог, я удивлённо остановилась.
У кровати моего сына находились трое мужчин. Один – светловолосый, сидел на стуле и задавал вопросы, второй – молодой, рыженький, явно стажёр, что-то быстро записывал на листе. А вот третьим, к моему удивлению, оказался лорд Бестерли. Он стоял чуть в стороне и на первый взгляд не принимал в происходящем никакого участия. Но я кожей чувствовала, что его присутствие здесь имеет первейшее значение.
‒ Господа, прошу прощения, ‒ проговорил подошедший к ним доктор. Меня, так и застывшую у входа, он тактично обогнул. – Напоминаю, что мальчику нужен покой, не стоит усердствовать с допросом. А лучше вам и вовсе ненадолго прерваться. Позвольте матери немного побыть с сыном.
И вся компания перевела взгляды на меня. Я же смотрела только на Иля.
‒ Мама, ‒ мягко улыбнулся мой мальчик и попытался сесть чуть ровнее.
Мигом забыв обо всех присутствующих, я подошла к своему Ильеру, опустилась на край его кровати и ласково погладила растрепавшиеся чёрные локоны.
‒ Сыночек, ‒ прошептала, чувствуя, как на глазах наворачиваются слёзы.
Нет, я никогда не была плаксивой. Но сейчас в броне моей души будто что-то треснуло. И стало абсолютно всё равно, что могут подумать обо мне посторонние люди. Важным оставался только Иль.
‒ Мам, ну не надо, ‒ тихо-тихо проговорил сынок. – Пожалуйста, не плачь. Со мной всё хорошо. Подумаешь, упал. Не в первый раз ведь.
‒ Упал? – я шмыгнула носом, стараясь взять себя в руки. – Ильер, я знаю, что тебя избили. И сделаю всё, чтобы эти люди ответили за свой гнусный поступок! Ты же видел тех, кто это сделал?
Иль отвёл взгляд. Всего на мгновение, но этого мне хватило, чтобы понять главное. Он не скажет.
‒ Я не знаю их, ‒ ответил сын. – Какие-то бродяги.
Даже не будучи менталистом я прекрасно поняла, что он врёт. И только хотела высказать своё мнение об этом, но вдруг вздрогнула, ощутив на своём плече чужую ладонь. Тело будто прошибла молния, сознание в момент помутилось, в лёгких перестало хватать воздуха. Но все эти странные ощущения прошли всего через пару секунд, будто их кто-то отключил. Мне же не нужно было оборачиваться, чтобы узнать, кто стоит за моей спиной. Ведь такую реакцию у меня вызывал только один человек. Тут даже гадать не имело смысла.
‒ Ильер, ‒ голос лорда Бестерли звучал ровно и спокойно, – мне врать бесполезно.
Сын посмотрел на него с обидой.
‒ Знаю, профессор. Но мама… Я не хочу её в это всё втягивать, ‒ ответил мой сын. – Мы бы могли разобраться сами.
На душе от этих слов стало одновременно тепло и обидно. С одной стороны, я была рада, что Иль хочет вести себя как мужчина, но с другой, он всё равно оставался для меня маленьким мальчиком, который решил скрыть правду.
‒ Увы, ты несовершеннолетний, а значит, стражи порядка обязаны поставить в известность твоих родителей и держать их в курсе расследования, ‒ проговорил лорд Бестерли, но руку с моего плеча так и не убрал. И сейчас мне начало казаться, что от неё по организму разливается тепло, хотя магии я не чувствовала. ‒ Мне самому неприятно втягивать в это дело тису Изабель, но, насколько знаю, других родственников у тебя в этом городе нет.
Иль сокрушённо покивал и снова посмотрел в сторону.
‒ Но мы можем вызвать сюда твоего отца, ‒ добавил декан менталистов.
‒ Ему нет до меня дела, ‒ ответил мой малыш, стараясь говорить безразлично. Но все его эмоции всё равно были написаны на лице. – Папа занят своими проектами. Не стоит его беспокоить. И вообще, я достаточно взрослый, чтобы не прятаться за родителей.
У меня от этих слов в горле встал ком. Будто желая поддержать, Эйтан погладил моё плечо, а потом обратился к Ильеру:
‒ Как декан твоего факультета, я имею право представлять твои интересы. Если тиса Изабель позволит.
Сказав это, он сделал несколько шагов вперёд и обернулся ко мне. Наши взгляды встретились, я снова вздрогнула, но в этот раз, кажется, сумела не показать столь странную реакцию.
‒ Это лишнее, ‒ поспешила отказаться я.
‒ Мам, ‒ Иль посмотрел умоляюще. – Пожалуйста. Мне так будет проще.
Это заявление меня изрядно удивило.
‒ Я не останусь в стороне, ‒ заявила уверенно. – Нет. Прости, Иль, но это дело касается тебя, а значит, и меня. Я не собираюсь сваливать свои обязанности на постороннего человека.
В палату вошёл незнакомый мне пожилой мужчина, представившийся доктором Дивери, и две сестры. Они объявили утренний обход и попросили всех посторонних выйти в коридор. Пришлось нам удалиться. Я шепнула Илю, что пока схожу за булочками и его любимым соком. Но когда уже шла по коридору в направлении выхода, меня окликнул Эйтан.
‒ Изабель, подождите, ‒ позвал он, догоняя меня. – Могу отнять у вас пару минут?
‒ Пара минут у меня точно есть, ‒ ответила я и кивнула в сторону пустого диванчика в широкой части коридора.
Мы подошли к нему, но садиться не стали.
‒ Я согласен с Ильером, ‒ начал лорд Бестерли. – И прошу у вас позволения представлять его интересы.
Я тяжело вздохнула. Мне не хотелось снова поднимать эту тему. Но коль уж он сам это сделал, то уже не отвертишься.
‒ Лорд Бестерли, можно скажу начистоту? – спросила, глядя ему в глаза. – После того, как вы замяли дело Айлы Морри, я ни за что не доверю вам представлять интересы моего сына. Ведь если выяснится, что в его избиении участвовал кто-то из ваших знакомых, о справедливости можно будет забыть.
Он дёрнулся, будто мои слова стали для него самой настоящей пощёчиной.
‒ Значит, такого вы обо мне мнения? – его голос прозвучал очень холодно.
‒ Я сужу о людях по их поступкам. Очень благодарна вам за то, что помогли вчера. Без вас я бы не справилась. Но при этом помню, как вы вели себя при нашем первом разговоре. И ваши угрозы тоже хорошо помню.
‒ Шерридан – мой племянник, ‒ вдруг признался Эйтан. – Его отец – настоящий тиран. Если бы Шерри выгнали из академии, всё могло закончиться для него изгнанием из рода, в лучшем случае. Я не мог этого допустить. Но своё наказание оба парня получили.
‒ И какое же?
Я постаралась сильнее расправить плечи.
‒ Каждый день после занятий они по пять часов работают в приюте на Северной улице, ‒ ответил лорд Бестерли. ‒ Помогают на кухне, чинят мебель, играют с детьми. Показывают им азы магии. Это наказание учит их сочувствию и ответственности. А продлится оно до конца учебного года.
Я отвела взгляд и почувствовала себя настоящей мегерой.
‒ Уверен, тиса Кайс, это принесёт Шерри и Нико куда больше пользы, чем арест и исключение из академии, ‒ продолжил Эйтан, сунув руки в карманы брюк.
Я была с ним полностью согласна, но сказать этого вслух не могла. Хотя, этот менталист прекрасно видел всё по моим глазам. К счастью, хоть в голову мне влезть не мог.
‒ Прошу, позвольте мне быть представителем Ильера, ‒ уже мягче и спокойнее проговорил декан менталистов.
После моих обвинений эти слова оказались особенно неожиданными.
‒ Скажите, зачем это вам? – прямо спросила я. ‒ Иль ведь для вас совершенно посторонний мальчик.
‒ Он мой студент. У него очень сильный дар, ‒ лорд Бестерли принялся перечислять причины. – А ещё я чувствую свою вину перед вами, Изабель. И хочу её загладить этим поступком. Вы ведь сами сказали, что оцениваете людей по их делам. Так вот, надеюсь, сумею изменить ваше обо мне мнение в лучшую сторону.
‒ Не думала, что для вас настолько важно моё мнение.
‒ И тем не менее это так, ‒ подтвердил он. – К тому же я знаю многих в управлении стражей порядка. И всё равно буду контролировать ход расследования. Так что меня совсем не затруднит представлять интересы Ильера.
Я заставила себя отключить эмоции и попытаться посмотреть на ситуацию трезвым беспристрастным взглядом. По всему получалось, что мне стоит принять помощь Эйтана. Всё же с таким человеком лучше быть на одной стороне. Да и нам предстоит работать вместе, а значит, нужно всё-таки не портить отношения. К тому же он на самом деле может помочь. Вот только в его бескорыстие мне отчего-то совсем не верилось.
‒ Ладно, я согласна, ‒ сказала, вздохнув. – Только у меня будет одно условие.
‒ Какое? – с искренней заинтересованностью спросил мужчина.
Он чуть склонил голову набок и потёр пальцем свой висок. Этот жест показался мне удивительно знакомым и отозвался в сердце странным теплом. Пришлось даже тряхнуть головой, чтобы прогнать столь неуместные эмоции.
‒ Вы будете держать меня в курсе расследования.
А Эйтан улыбнулся. Причём открыто и искренне, отчего в моей душе снова что-то перевернулось. Дева-хранительница, да что со мной в последнее время творится?! И почему моё странное состояние всегда связано именно с этим мужчиной?!
‒ Обещаю, Изабель, ‒ проговорил лорд Бестерли. – Вы позволите заходить к вам по вечерам, чтобы делиться информацией? Мне бы не хотелось говорить об этом в стенах академии.
Я чувствовала подвох, знала, что обязательно пожалею. Но всё же кивнула.
‒ Конечно, ‒ пришлось согласиться мне.
‒ В таком случае, как только у меня появится информация, я вам сообщу.
‒ Буду очень вам благодарна.
На этом мы разошлись. Я отправилась за булочкой и соком для сына, а Эйтан снова поднялся на второй этаж, где остались следователь с помощником.
***
Новости у лорда Бестерли появились уже через два дня.
Я только вернулась из больницы, куда бегала после окончания лекций. Просидела у Ильера, пока меня не выгнала дежурная медсестра. Готовить ничего не хотелось, да и не было у меня дома подходящих продуктов. Потому ужинать решила огурцами и купленным по дороге пирожком с мясом. Но успела лишь сесть за стол, как вдруг услышала стук в дверь.
Видеть никого не хотелось, этот день меня изрядно вымотал. Но я всё равно поднялась с чуть скрипнувшего стула и пошла открывать.
‒ Доброго вечера, Изабель, ‒ поздоровался Эйтан, галантно мне кивнув.
‒ Доброго, лорд Бестерли, ‒ ответила ему.
Что удивительно, в этот раз на его появление я отреагировала почти спокойно. Разве что сердце начало биться быстрее, да в ногах почувствовалась лёгкая слабость. Но по сравнению с первыми реакциями, это всё казалось мелочью.
‒ У меня есть новости по делу Ильера. Разрешите войти?
‒ Конечно, проходите, ‒ ответила я, пропуская его в дом.
Хотела пригласить в гостиную, но свет горел сейчас только в кухне, потому гость и направился именно туда. А увидев на столе маленький пирожок и два небольших огурца, настороженно остановился.
‒ Присаживайтесь. Хотите чаю? Я как раз собиралась ужинать, но, боюсь, порция у меня только на одного, ‒ проговорила, устало.
‒ Хотите сказать, это и есть ваш сегодняшний ужин? – удивлённо выдал мужчина.
‒ Да, ‒ не стала скрывать я. – Мне хватит. Так что вы узнали по делу моего сына?
После этого вопроса он будто опомнился, перестал буравить взглядом мою еду и посмотрел на меня.
‒ Изабель, могу я пригласить вас на ужин? Не подумайте, никакого подтекста. Просто мне странно видеть, как красивая женщина ужинает в одиночестве пирожком сомнительного вида. Вы же его на улице купили?
Его слова умудрились меня смутить.
‒ Нормальный пирожок, ‒ ответила, чуть раздражённо. – Поверьте, в нём нет ничего опасного.
‒ Я бы так не сказал, ‒ покачал он головой. – И давайте не будем проверять. К тому же здесь совсем рядом есть уютный ресторан. Я часто в нём ужинаю.
‒ Боюсь, мне пока не по карману подобные заведения, ‒ сказала, опустив взгляд. – Потому предлагаю нам побыстрее закончить этот разговор. Тогда вы сможете спокойно отправиться в свой ресторан, а я вернусь к своему пирожку с мясом.
‒ Полагаю, нам лучше не знать, кем это мясо было при жизни. Но уверен, у него имелся длинный тонкий хвост.
От этих слов меня замутило, а румяный тёплый пирожок вмиг перестал казаться привлекательным.
‒ Вы страшный человек, лорд Бестерли, ‒ сказала, покачав головой. – Даже не имея возможности влиять на моё сознание, вы всё равно пытаетесь им управлять. Не даром, так словом. Скажите, все менталисты такие коварные?
‒ Увы, ‒ он развёл руками и широко по-мальчишески улыбнулся.
А я вздрогнула. Но в этот раз причина была не в моей странной реакции на этого мужчину, а в самой улыбке ‒ точно такой же, как у Ильера. Наверное, только сейчас я окончательно осознала, что мой сын на самом деле просто до безумия похож на Эйтана Бестерли. Настолько, что даже у меня бы возникли вопросы. Хотя я точно знаю, что никакой родственной связи между ними быть не может.
‒ Изабель, прошу, составьте мне компанию за ужином, ‒ он продолжал улыбаться. – Не вынуждайте меня придумывать предлоги. Потому что, если откажетесь, то я просто отправлю за едой своего помощника. А он очень не любит выходить из дома после заката. Пожалейте парня.
‒ Эйтан, перестаньте, ‒ я против воли легко рассмеялась. – Ну что за глупости? Поверьте, мне вполне хватит на ужин огурцов.
‒ Я хочу вас угостить, ‒ заявил он.
‒ Это неприемлемо, ‒ отрезала я. – Мы с вами чужие люди.
‒ Коллеги, ‒ напомнил декан менталистов.
‒ Вот именно. А коллеги сами платят за себя в ресторанах. Мне же сейчас подобных трат не позволяет состояние кошелька.
‒ То есть, вы отказываетесь? – спросил, чуть прищурившись.
‒ Именно так.
‒ Что ж, в таком случае, вынужден уйти, ‒ и он направился обратно к выходу.
Я в растерянности пошла за ним.
‒ Но вы ведь так и не сказали, что удалось выяснить, ‒ напомнила ему.
Он глянул на наручные часы и снова поднял на меня взгляд.
‒ Вернусь через полчаса. И, пожалуйста, выбросьте пирожок. Не рискуйте здоровьем.
С этими словами гость скрылся за дверью, оставив меня в полном недоумении.
Правда, всего спустя двадцать две минуты он уже снова стоял на пороге моего дома и держал в руках бумажный пакет, от которого исходил потрясающе аппетитный аромат.
‒ Эйтан, только не говорите, что вы принесли ужин, ‒ я пыталась говорить строго, но уголки губ сами поползли вверх.
‒ Вы сегодня невероятно догадливы, ‒ ответил он и прошёл знакомым маршрутом на кухню. А там принялся расставлять на столе еду.
Я с интересом наблюдала за тем, как ловко он раскрывает коробочки с куриными крылышками, обжаренным со специями картофелем. Как разматывает свёрток с мягкими хрустящими булками. Как снимает тонкое белоснежное полотенце с широкой тарелки с салатом из свежих овощей. Видя всё это, мне осталось только поставить на стол приборы. Ну не выгонять же его, в конце концов. Тем более, что лорд Бестерли явно сам сходил за всем этим в ресторан.
Но когда он извлёк из бумажного пакета бутылку белого вина, я нахмурилась.
‒ Это точно лишнее, ‒ сказала ему.
‒ Вы простите, Изабель, у меня был непростой день. Потому я всё же выпью немного.
Не спрашивая разрешения, он открыл навесной ящик с посудой, поискал взглядом подходящие бокалы, но, ничего не обнаружив, взял обычные чайные чашки.
‒ Вам тоже налью, но вы вправе сама решать, будете пить или нет, ‒ проговорил, откупоривая с помощью магии пробку. ‒ Кстати, это очень хорошее вино. «Сиалия», урожая позапрошлого года. Оно лёгкое, но расслабляющее. Признаться, у меня им весь погреб в имении забит. Глупо, но я боялся, что его сразу же раскупят ценители.
Эйтан вёл себя так, будто мы с ним знакомы половину жизни. И его поведение не было игрой, я видела, чувствовала, что вот сейчас этот мужчина совершенно открыт и искренен. Мне нравилось видеть его таким, но сердце отчего-то странно заныло, будто его разрывало от тоски по чему-то… неизвестному.
Лорд Бестерли сел за стол, наполнил наши чашки и поднял на меня взгляд. И мне бы отвернуться, но я почему-то не смогла.
‒ Изабель, почему вы так на меня смотрите? – спросил он без тени улыбки.
‒ Самое странное в том, ‒ ответила ему, ‒ что я не знаю. Вы вообще вызываете у меня совершенно непонятные реакции. Хотя, наверное, всё дело в вашем сходстве с Илем. Возможно, глядя на вас, я просто вижу его?
‒ Иль похож на своего отца? – почему-то спросил мой гость.
‒ Ни капли, ‒ усмехнулась я. – Смотря на них, никогда не скажешь, что они родственники.
Эйтан медленно выдохнул и протянул мне чашку с вином, а потом немного отпил из своей. Я тоже решила попробовать напиток и была приятно удивлена его лёгким, но насыщенным вкусом. Никогда не пила ничего подобного.
Мы приступили к ужину. И пока поглощали еду, за столом царило молчание. Но что удивительно, оно не было напряжённым. Скорее, уютным. Приятным. Так можно молчать только с по-настоящему близкими людьми.
Я медленно цедила вино, наслаждалась едой и украдкой рассматривала сидящего напротив меня мужчину. Сейчас по нему было видно, что он устал. Собранные в хвост чёрные волосы немного растрепались, пиджак он снял, рукава рубашки закатал, открыв моему взгляду крепкие предплечья. У него оказались довольно тонкие запястья и длинные пальцы. А вот лицо сегодня было бледнее обычного, да и аквамарин в глазах показался мне чуть потускневшим.
А ещё я видела, что лорд Бестерли точно так же рассматривает меня. Переводит взгляд от моих рук к плечам, к вороту домашней рубашки, у которой были расстёгнуты три верхние пуговицы, но открытыми оставались разве что ключицы. Когда же Эйтан посмотрел на мои губы, дико захотелось их облизать. Нет, не специально, просто показалось, что на них осталась капелька соуса. И всё же я благоразумно использовала салфетку.
‒ Скажите, почему вы выбрали историю? – спросил мой гость.
‒ Я всегда её любила, ‒ призналась с улыбкой. ‒ Кажется, с раннего детства. В то время, когда других интересовали сказки и приключения, я читала исторические трактаты. Мне казалось, что они гораздо интереснее и правдивее любых других книг. Ведь в них описывались реальные события, жизни реальных людей.
‒ Ваша манера преподавания нравится студентам, ‒ покивал Эйтан. – Я уже не раз слышал от них, что лекции по истории, оказывается, могут быть интересными. Вы – настоящая находка для нашей академии.
‒ Спасибо, Эйтан. Мне очень лестно это слышать. И я действительно рада работать здесь.
Едва эта фраза сорвалась с моих губ, как в памяти всплыл эпизод, в котором некоторое время назад этот мужчина в стенах этого самого дома угрожал мне увольнением. Воспоминание растеклось по душе едкой кислотой, отравляя все приятные впечатления от вечера и беседы.
Аппетит пропал, будто его никогда не было. Отложив приборы, я снова глотнула вина и решительно посмотрела в глаза своему гостю.
‒ Так и всё же, какие новости в расследовании?
Мой голос прозвучал холодно, что не укрылось от собеседника. Он пристально посмотрел мне в глаза, будто пытаясь найти в них причины перемены моего настроения. И нашёл бы, вот только моё сознание было очень крепко запечатано от любого ментального проникновения. Спасибо Матушке-природе.
‒ Дело закрыто, ‒ вдруг огорошил меня гость.
‒ Как? – выдала ошарашенная такой новостью.
‒ Виновные найдены и взяты под стражу. Ими оказались трое завсегдатаев той самой таверны, куда тем вечером пошёл Ильер.
‒ Но… почему они это сделали?
Я вцепилась обеими руками в бока кружки.
‒ Потому что им заплатили, ‒ с грустью проговорил Эйтан. – Девушка. Рыжеволосая, стройная, симпатичная. Айла Морри.
‒ Не может этого быть! – выдохнула я, отставив в сторону чашку с вином. – Они могли ошибиться. Указать на неё специально.
Лорд Бестерли посмотрел с сочувствием.
‒ Изабель, я видел их воспоминания, ‒ сообщил он. ‒ Это точно сделала Айла. И заплатила именно за избиение. А ещё просила передать вам записку. Исполнители сунули её в карман рубашки Ильера.
‒ Что в ней? – у меня в голове не укладывалась такая правда. – Почему он ничего мне не сказал?
‒ Потому что там были написаны гадости, которые он никогда бы не дал читать своей матери.
‒ Вы же точно видели записку. Что там было? – продолжала настаивать я.
Он поморщился, но всё же ответил:
‒ «Сыну продажной твари самое место в подворотне».
У меня просто не осталось слов. Всё это никак не укладывалось в голове. Как? Зачем девчонке-третьекурснице, которую я знать не знаю, писать мне такие послания? Что ей сделал Иль?! А ещё вспомнилось другая записка, которую я хотела выбросить, но оставила в верхнем ящике стола. Значит, её тоже написала Айла?
‒ Изабель, ‒ мягко позвал Эйтан. – Я попросил стражей пока её не трогать. Хочу сначала сам поговорить с ней. Выяснить причины такого поведения. Возможно, так на ней сказалось чужое воздействие.
Он говорил медленно, осторожно подбирал слова и внимательно следил за моей реакцией.
‒ Если выяснится, что Айла на самом деле действовала осознанно, тогда я сам отведу её в управление стражей порядка. Если нет, будем разбираться дальше сами.
Я всё ещё молчала. Мне просто нечего было ответить. И он продолжил:
‒ Это очень похоже на ментальное воздействие, но тонкое и осторожное. Я хотел побеседовать с Айлой прямо сегодня, но той не оказалось в академии. Её соседка по комнате заверила, что та вернётся поздно. А может прийти и утром.
Меня одолевала растерянность пополам с обидой. Я ведь ничего не сделала этой девочке. Наоборот, помогла. Потом хотела добиться справедливости. За что она так со мной?
‒ Думаю, вам пора, ‒ проговорила, подняв взгляд на гостя. – Спасибо за ужин. Было вкусно. Вино на самом деле отменное. Вы не зря заполнили им погреб.
Мой голос звучал ровно и спокойно. В нём не слышалось эмоций. Все они сейчас были надёжно закрыты и спрятаны. Потому что я знала, если только дам слабину, они вырвутся на свободу.
‒ Изабель, ‒ Эйтан не спешил уходить. – Пожалуйста, не пытайтесь сами вызывать её на разговор. Поверьте, это бессмысленно. Под ментальным воздействием человек не отвечает за свои слова и действия.
‒ Но у неё же должен быть защитный артефакт! – выпалила я, всё-таки не сдержавшись. – Их всем студентам выдают. Куда она дела свой? Почему те парни смогли на неё воздействовать?
‒ А вот это мы обязательно выясним. Но не сегодня.
Он встал, бросил тоскливый взгляд на свою опустевшую тарелку и вышел из-за стола.
‒ Благодарю за гостеприимство, ‒ проговорил, поймав мой взгляд.
‒ Никогда не умела принимать гостей, ‒ покачала головой. – Да и не было повода научиться. Простите, если что-то не так. И… ‒ вздохнула. – Теперь я должна вам ужин.
Он удивлённо приподнял брови.
‒ Не стоит.
‒ Нет. Долги нужно отдавать. Потому, если завтра вы не заняты, я бы хотела угостить вас чем-то не менее вкусным.
Но тут же спохватившись, добавила:
‒ Или не завтра. В общем, когда-нибудь, когда будете свободны. Только сообщите хотя бы за пару часов, чтобы успела приготовить.
‒ Завтра, ‒ Эйтан улыбнулся, и эта его улыбка показалась мне удивительно довольной. Будто он получил очень долгожданный подарок.
‒ Договорились. Тогда жду вас завтра к семи. Подходит? – спросила деловым тоном.
‒ Более чем, ‒ кивнул мужчина и направился к двери.
Я пошла его провожать, но с каждым шагом в душе всё сильнее нарастало чувство пустоты и неясной тоски. Словно что-то во мне не хотело отпускать гостя и было готово на всё, чтобы он остался.
Но он ушёл, вежливо попрощавшись. А я закрыла за ним дверь, прислонилась к ней спиной и крепко зажмурилась.
Дева-заступница, что случилось с моей спокойной жизнью? Что со мной вообще творится? Почему я так странно реагирую на Эйтана? И самый главный вопрос… что мне со всем этим делать?