Саша с несчастным видом сидела в фойе в резиновых тапках и дожидалась папу из тренерской. Только что автобус с командой отчалил из «акватории» Ледового дворца без неё.
Тренировка прошла без происшествий, а вот уже после, когда она была совсем готова в своём сногсшибательном наряде отправиться в недолгое путешествие, случилась неприятность. Каблук маминого сапога попал в незаметную маленькую щель между плитками, и Саша, вся такая красивая, подвернула ногу и у всех на глазах шмякнулась через порог.
Встать смогла не сразу – повредила голеностоп. Мальчишкам пришлось побегать в поисках врача. А ещё… всё это безобразие сильно позабавило Нестеренко, который просто стоял, смотрел, как все суетятся, и улыбался. И почему-то от этого было вдвойне обидно.
И хотя вроде бы ничего опасного для её здоровья не произошло, о том, чтобы выйти на лёд в ближайшей игре, теперь и речи быть не могло. Так что эта весьма распространённая травма вычеркнула её из списка игроков на выездной матч.
Ромка лично стащил с неё злосчастные сапоги и необыкновенно терпеливо просил её не расстраиваться. Обещал, что впереди у неё будет ещё много матчей – один лучше другого. А она, стиснув челюсти, слушала и пыталась не зареветь. Потому что Саше казалось, что все, включая тренера и самого Ромку, вздохнули с облегчением и тихо порадовались, что она остаётся дома.
Когда папа и Даня показались в фойе, она интуитивно съёжилась от нехорошего предчувствия. Отец приблизился, наклонился, осмотрел припухшую ногу дочери и спросил:
– Идти можешь?
– Угу…
Брат повесил на плечо её сумку со снаряжением:
– Надо бы рентген сделать…
Отец согласно кивнул:
– Я сейчас подгоню машину к порогу. Спускайтесь…
Саша без возражений поднялась со стула, и Данька подставил ей локоть. Не торопясь, они двинулись вслед за отцом. Девочка подняла на брата глаза и натянуто улыбнулась:
– Доигралась! Теперь меня выгонят из команды.
– Не выгонят. Не имеют права.
– Да Лопухов только и ждёт, когда жея расслаблюсь или со мной что-нибудь случится. Я два года даже насморком не болела… А тут этот чёртов каблук! Целую неделю теперь потеряю…
– Так думать надо было, куда идёшь! Дались тебе эти сапоги.
– Ничего ты не понимаешь! – насупилась Саша.
– Да где уж мне, – Даня хмыкнул и неодобрительно покачал головой.
Лопухов был тренером у ребят Сашиного года рождения и по совместительству товарищем отца. Свой пост он занимал уже добрый десяток лет. Каждого из своих подопечных знал как родного ребёнка и обладал отличным чутьём на их успехи.
С каждым годом Лопухову становилось всё сложнее работать с девочкой, но он её очень ценил. За тонкую и изящную манеру игры. За хитрость, интуицию и корректность. За старательность, в конце концов. Минус был только один – нет смысла повторяться. Он понимал, что скоро её у него заберут, и потому стремился использовать Сашин потенциал в полную силу. Насколько это было возможно. И даже в ущерб команде.
– Не накручивай себя, – фыркнул Даня. – Полечишься и вернёшься на лёд. И ещё на турнире с пацанами поиграешь!
Она прерывисто выдохнула и кивнула.
– Да, наверное.
Они вышли на крыльцо и аккуратно спустились к машине, которая утонула в воде почти до середины колёс. Саша уселась на заднем сиденье и спрятала нос в воротник куртки. Папа подозрительно молчал, и от этого становилось не по себе. В воздухе как будто висела невидимая чёрная туча, которая вот-вот начнёт искрить, а потом разразится молниями.
Стараясь не привлекать к себе внимания, Саша смотрела в окно на проносившиеся мимо деревья, не шевелилась и не издавала ни звука. Данька на переднем сиденье щёлкал кнопками на панели, выискивая радиоканал со спортивными новостями. Наконец нашёл.