– Вот, блин, заладили… «Учитель – самая мирная профессия», «строитель – самая мирная профессия», «врач – самая мирная профессия»… Дрон, ты все знаешь о… Какая профессия самая мирная?
«…учитывая огромную силу инерционного мышления…» – шлепаю я по клавиатуре компьютера, – Что?
– Ты когда-нибудь от «ящика» оторвешься?
– Ну…
– Какая профессия самая мирная?
– С чего это ты завелась?
– А интересно. По телику только что сказали, что – журналист. Дескать, снимают войну, а сами не стреляют. А их съемки – предупреждение человечеству.
– Людей нужно хвалить. И им приятно, и для дела полезно.
– Но это же муть! Зеленая!
– Не бери в голову.
– …а бери в рот.
– Аля, мы же договорились: ты не ругаешься матом и не употребляешь идиотского сленга.
– Помню. А также вино, водку, траву, «колеса»…
– Девочка, ты очень красива, но когда с твоих губ срываются выражения…
Все очарование теряется.
– Правда?..
– Да.
– Ну тогда я больше не буду.
– Вот и умница.
– Блин, Дронов, ты такой правильный!
– А без «блин»?
– А чего? Блин – слово русское. Народное. Продукт.
– Во-во, продукт. Чем зря базлать, пошла бы приготовила чего-нибудь. На зуб. А то и на два.
– Дронов, хреновый из тебя сэнсэй. Девушка, можно сказать, только-только на путь истины завернула, а ты сразу – «базла-а-ать».
– Ну. А чем ты сейчас занята? Именно этим. Я-за точность выражений.
– За то-о-очность… Ну тогда ответь: какая профессия самая мирная? Что, не знаешь?
– Знаю.
– Ну и?..
– Солдат-миротворец.
– Ты серьезно?
– Еще как.
– Тут же слова не сочетаются. Солдат – это мужик в каске и с автоматом. А миротворец – это голубь с веткой в клюве.
Девушка прыснула в ладони, закрыла лицо, упала на колени, согнулась, вздрагивая от смеха:
– Ну, Дрон, ты отмочил… Это… это… полный отпад… солдат… миро… творец… – Подняла носик в веснушках, пытаясь придать лицу серьезное выражение, а глаза продолжали смеяться. – Ты извини. Просто представила себе громилу в пятнистом комби с автоматом, гранатометом, мордой лица «а-ля коммандос» – и веточкой… в клюве… Ха-ха-ха… Я не мо-гу.
Аля снова подняла голову, но лицо ее на этот раз было совершенно серьезно и чуть печально.
– Дронов, они что, издеваются над нами? Я даже не спрашиваю, кто – «они».
Под словом «они» в России всегда понимались люди, стоящие вне законов совести и законов вообще. Раньше это были только власти, теперь к ним прибавились новые русские, бандиты, банкиры – да мало ли… Все, стоящие по ту сторону кормушки.
Ведь кормушка по-прежнему одна – труд людей. Богатства создаются только трудом и талантом, ничем иным. И оттого, кто присваивает – коммунисты, демократы, бандиты, – людям легче не становится…
– Ага, – киваю я.
– Дрон, у нас как две страны – в одной мы живем, другая – в телевизоре. В этой другой живут куда лучше.
– Есть еще третья. Там живут БОВы.
– Кто?
– Богатые-Ответственные-Властные. Они же – Важные.
– А-а, знаю. ВИПы. В Америке они так называются. Вери импортэнт персонз.
Как у меня с английским?
– Отлично. Вот только произношение матерное.
– Фи… Мог бы соврать. И сделать девушке приятное. Ладно, пусть будут БОВики. Раз тебе так нравится.
Ну да. Мне так нравится больше. Ибо аббревиатура БОВ расшифровывается как «боевые отравляющие вещества». Образ жизни БОВиков впрямую не рекламируется телевидением, но от этого он не становится менее ядовитым для людей. «А вот в Анталию кому? А кому – в Бразилию?!» «А вот зайца кому, кому выбегайца…»
Услуги наши – деньги ваши.
А по ТВ – лишь отзвуки многомиллионных скандалов, вроде шоу:
– Украли! Караул!
– Много украли?
– У-у-у-у…
– А деньги чьи?..
– Так народные!
– А-а-а-а…
– Ищите! Вы же на то поставлены!
– Ну-у-у…
– Так найдете?
– Ну… Найдем… А зачем?
Вывод для робко подрастающего поколения: если можно украсть много, вернее – очень много, и никто даже искать не будет, то украсть чуть-чуть или отобрать – так это вообще ничего… А жить как-то нужно… А машины по проспекту шуршат – блин… А телки в них – вообще, блин… Так чего мы, ребята, козлы, что ли, совсем? Ну так давай!..
Козлы. Полные козлы. Потому как искать никто не будет, только если украсть много. Вернее – очень много. Потому что это не кража, а… Статистика. Кто представляет себе, что такое миллиард долларов? А – два? Водка… бабы… яхта… самолет… Все, исчерпался, соколик? Вот и я не знаю, сколько это.
Ста-ти-сти-ка. Уразумел?
Все, как завещал Великий Кормчий. Он же – Отец Народов. Он же – Коба. Он же – Coco. Он же… «Если погиб один человек – это трагедия. А если миллионы – уже статистика».
Так что ты там, малый, сотворил? Квартирку выставил? Старуху процентщицу укокошил вместе с богобоязненной соседкой Лизонькой? Нет? А-а… Изнасилование двух девочек («Да они сами напросились!..»), заткнись пока, убийство пенсионера-ветерана («Да я его легонько, для острастки, а он взял да и „кони двинул“…), что еще? Убийство путем нанесения тяжких телесных двум мужчинам…
(А чего они, фраера… За что? А пусть не выступают!..») Ну что, малый, вышка тебе!
– Да пошел ты, мент поганый, ты в суд передавай, а они пусть свидетелей еще поразыщут, и вообще, мне восемнадцати нет, а Кольке хоть есть – у него справка из «дурки»… Что, сожрал, мусорок? В рот я тебя имел!..
– Ошибочка твоя, малый. Не мент я.
– Не мент? А, один хрен. Веди в клетку.
– А зачем?
– Как это зачем?
– Возмущенной общественности не нужна твоя временная изоляция. Тем более время уже очень короткое: сам ведь говоришь – свидетели, доказательства…
– Ну?..
– Возмущенной общественности нужно, чтобы тебя не было. Совсем.
– Ты брось это, ты кто вообще такой?
– Представитель общественности.
– Веди в клетку давай, козел!
– И за козла – ответишь. По совокупности. Дальше? Дальше карьер какой-нибудь за городом… Две пули: одну – «несовершеннолетнему», другую – его дружбанку со справкой… Дураков лечить – только лекарства тратить…
Найдут трупы? Да никогда! Собак одичавших, лис, воронья вокруг карьера…
Не, что-то, может, и найдут… А вот идентифицировать… Протоколы составлять…
Какому отделению милиции такие «глухари» нужны?.. Вот и соображай…
– Начальник, ты что, серьезно?..
– Да какие уж шутки… Автомат полновесный без дураков, каска кевларовая, комби… Усекаешь?..
– Серый волк, что ли?
– Не… У СОБРов ты бы сейчас кипятком писал… Если бы было чем писать…
– Так кто ты, начальник?..
– Ветку в зубах видишь?
– Ну вижу. Курить, что ли, бросаешь?
– Не-а. Ветка какая?
– Хм… Зеленая.
– Оливковая ветка, понял?
– Ну…
– Картину Пикассо видел? «Голубь мира» называется.
– Да я…
– Понятно. Запомни, дебил. Мужик с веткой в зубах – это ми-ро-тво-рец.
Уяснил?
– Ну…
– Уяснил, значит. Так вот, я – солдат-миротворец. Представитель миролюбивой общественности. Так что, оревуар, дорогуша, как сказали бы в Париже. В штаб-квартире ихнего ЮНЕСКО. Гуд-бай, в переводе.
Вытягиваю из поясной кобуры тяжелый револьвер.
– Братан, погоди…
– Сенегальский койот тебе братан.
– Да у меня бабок…
– С собой возьми…
Двумя пальцами взвожу курок и поднимаю ствол. Осечки оружие не даст. Голова бандита сейчас просто разлетится на куски – 45-й калибр, длина ствола – 190 мм, отсюда начальная скорость пули… Короче – опознавать будет нечего. А после собак-бродяжек – и вовсе.
Оружие мне под стать. И по калибру, и по названию. «Миротворец» образца 1872 года, самая популярная модель полковника Самюэля Кольта. Особенно на американском Западе, бывшем в то время «диким». В самой демократической из стран порядок уже тогда наводили безо всяких судебных проволочек и мировых судей – тем более что это вполне сочеталось с самой демократической на то время конституцией…
Палить из «миротворца» имели полное право не только шерифы, но и вполне законопослушные граждане. Чем и выбили из нарушителей спокойствия охоту нарушать закон. Вместе с мозгами.
Пора продвигать достижения американской демократии в Отечестве. Тем более у нас что запад, что восток, что центр – диковаты.
Огонь?..
Огонь!
Напряженно жму собачку, стараясь, чтобы ствол не слишком отклонился от линии прицела… Спуск у «миротворца» жестковат, нужно бы на будущее отверточкой подрегулировать…
– Все готово!
Как? Уже? Я же выстрела не слышал…
– Так ты есть будешь?
Поднимаю голову со столика. Передо мной экран компьютера с маловразумительной записью: «…учитывая огромную инерционную силу мышления электората…» Тряхнув головой, снова пытаюсь уразуметь смысл набранного текста.
Тщетно. Глупость – она и в Африке…
– Буду. – Поднимаюсь и бреду на кухню. А все же было во сне нечто знакомое… Или – полезное. Точно. Способ борьбы с мафиозным беспределом. Все ищут пути, как крестных пап пересажать. Законов ждут. Пусть ждут – уж очень много нужно условий для их принятия: и чтобы четверг, и чтобы дождичек прикрапывал непременно, и чтобы рак насвистывал что-нибудь приятно-патриотическое, «союз нерушимый…», к примеру, или «ах, лимончики, вы, мои лимончики…», и чтобы вечерний бриз волну гнал, и не как-нибудь, а ла-а-асково…
Способ, навеянный мне Морфеем, сиречь сном, проще, а главное, конструктивнее. По простоте приближается к устройству дорогого мне «АКМа». Лучше – пулемета: там пуля весомее.
Так что совершенно неверно откручивать головы «папам» преступного мира: для этого, как минимум, такого «папу» еще разыскать нужно – не любят они афишировать род своих занятий. Гораздо проще – «руки им поотрубать»! В переносном смысле, конечно. И – ноги повыдергивать. В том же смысле. А именно: перестрелять боевиков всех известных преступных группировок. В назидание, так сказать. То есть – уничтожить физически.
«Яйцеголовые» криминологи тут же накатают по умному трактату: мафия-де – это «гидра», и вместо одного обрубленного щупальца отрастут десять новых, ядовитее прежних… Ну и в том же духе.
Интеллигентские бредни!
Это сейчас они, сиречь команды боевиков, растут, как грибочки после летнего дождичка. И ножик грибника – наш многоуважаемый УК – их пугает, как зверь Кинг-Конг ракету «СС-20». Авторитетная 77-я, став самой популярной, легко переквалифицируется судейскими стряпчими… Как любил повторять дядюшка Скрудж:
«И чего не сделаешь за деньги…» И правильно: то, чего не сделаешь за деньги, сделаешь за очень большие деньги… Ну а ежели… Как говаривал рецидивист Артист в образе Леонида Ильича из какой-то комедийки: «Если человека нельзя купить, его нужно убить. То есть – уничтожить физически…»
Бандиты понимают и уважают только один закон: право сильного.
И никакие новые щупальца у гидры не отрастут: это сейчас у «уродов» и «быков» – и деньги, и девки, и иномарки, и высокий социальный статус – «уважаемые», при совершенно невероятной перспективе «подсесть» и уж при полностью исключенной возможности попасть под вышак. А при бескозырных раскладах – пойдешь на дело? Или лучше все-таки «в люди», через заводскую проходную?.. Это ничего, что «Прима» вместо «Кэмела», это ничего, что «сучок» тамбовского разлива, а не «Абсолют», это ничего, что девка твоя не совсем похожа, вернее, совсем не похожа на Клаудиу Шиффер, и чтобы сделать ее ноги сто десять сантиметров, нужны каблуки сорок пять… Все это ни-че-го, главное – живой, и все пути перед тобой, как в песне… Или – не все? Ну и фиг с ними, всех-то никогда и не было! Живи, стручок!
– Дронов, ты, конечно, большой мыслитель… Но сказал бы сразу, что хочешь фаршу… Я бы приготовила…
Гляжу на тарелку. Для того, во что я превратил среднепрожаренный бифштекс, фарш – слишком нежное понятие. Скорее – суфле. Из мяса и сопутствовавшей ему картошки. Судя по запаху, она была жареная фри, соломкой. Э-эх… Мое любимое блюдо. Было.
Тем не менее заливаю вновь созданное с помощью ножа и вилки блюдо кетчупом и отправляю порциями в рот.
– Ты бы лучше ложкой, – советует девушка.
– А я не ищу в жизни легких путей. – Подбираю оставшееся корочкой хлеба.
Отчетливо понимая, что нож и вилка в руках «солдата-миротворца» – оружие ломовое.
– А какие ищешь?
Детские вопросы всегда ставят в тупик. И не только меня. Множество людей живут так, словно собираются жить всегда. То есть – никак. «Ты чем занят?» – «Ничем. Живу».
Самый «детский» из всех детских вопросов – зачем? Последовательная постановка этого милого вопроса по отношению к чему-либо – будь то «единственно верная идеология», ведущая все человечество в целом и каждого индивида в отдельности к очередному «светлому», будь то программа политической партии или бюджет страны, будь то военная операция или поступок отдельного «маленького человека» – приводит к пониманию истинных причин тех или иных действий.
Как правило, выясняется, что мотивировки самых значимых с виду прожектов – пусты, мелки, никчемны… А за завесой Самой Общечеловеческой Идеологии или Самой Тайной Организации, созданной не иначе как из избранных и занятой не иначе как проталкиванием бестолкового человечества по пути «Прогресса и Разума», скрыты ничтожные амбиции кучки мелких, насмерть перепуганных людишек, более всего остального боящихся жизни, а поэтому сеющих вокруг себя смерть – Дрончик, ты чего, на «полной измене»? – Девушка участливо-серьезно смотрит мне в глаза. В переводе со сленга на русский литературный – если таковой еще остался – «подсесть на измену» означает множество понятий – от ностальгии и фрустрации, или, переходя с русского современного на просто русский, тоски, беспокойства, хандры, уныния, разочарования, до бездеятельности, ропота, дурных и немотивированных поступков.
– Угу, – киваю я. – На отстраненку подсел. Лисенок, ты когда-нибудь по-русски говорить научишься?
– Да хоть щас. А на фига? По-моему, все и так обходятся…
И здесь девчонка права.
«На брифинге был озвучен релиз спикера по поводу продолжающихся поисков консенсуса между отдельными фракциями…» Сам-то понял, что сказал? А не важно.
Осталось только лозунг повесить: «Решения брифинга – в жизнь!», а рядом – «Пусть живет в веках имя и дело Великого… и Ужасного!»
Ох уж эти сказочки, ох уж эти сказочники…
– Дрончик, а хочешь я скажу, какая профессия самая мирная?
– Еще бы!
– Проститутка!
– Ну да… Политическая?
– Чего?
– Политическая проститутка?
– Это чего, которая с дипломатами трахается?
– Нет. Это в переносном смысле. Так дедушка Ленин назвал когда-то одного своего соратника. Но сотрудничества притом с ним не прекратил.
– Дрон, у тебя одна политика в голове. Самая обыкновенная проститутка.
Которая дает. Усек?
– Не вполне.
– Мужчины агрессивны по природе. У них… как это сказать… природа такая…
– Планида…
– Ну вот. А если все будут трахаться сколько угодно, то о войне думать просто будет лень. Спать им захочется.
– Девицам?
– Да мужикам!
– Лисенок, ну ты прямо по Фрейду излагаешь…
– Фрейд… А кто это?..
– Один психоаналитик.
– Больной, что ли?
– Вообще-то… Да. Больной.
– Дрон! Не сбивай меня! Я-то здоровая!
– Кто бы спорил…
– Ну чего ты смеешься…
– Нет, Лисенок. Не подходит. На проститутку еще денег нужно заработать. А тут – без войны не обойтись. Так что «солдат-миротворец» – оно надежнее.
– А еще надежнее – «самолет-миротворец»… Как там по телику базлали?.. С «ювелирно-ковровым» бомбометанием. Отработал – и чистенько. Воевать-то некому станет! Съел?!
– Ага. Чайку нальешь? Запить?
– Налью.
– И телик включи, если не трудно.
– Не трудно. Олег, ты бы отдохнул лучше… И так ведь от «ящиков» не отходишь. – Девушка кивает на компьютер.
– Зато на работу ходить не надо.
– Да ты круглые сутки на работе. Даже когда спишь.
– Когда сплю – особенно.
А вообще-то девочка права. Состояние тупой усталости и тоскливой, щемящей пустоты не оставляет меня…
И дело вовсе не в работе…
Просто работа – единственное, что у меня есть. И та – нереальна и призрачна, как все происходящее в стране и в мире…
Как ранние синие сумерки за окном…
Словно мир готовится к чему-то и за бесконечной чередой терактов, взрывов, крови последует что-то важное и значительное…
Или – убийственное?..
И череда актов насилия – просто самозащита единого живого организма, называемого человечеством, боящегося взглянуть в лицо наступающей неизбежности…
Чего?..
Гибели или выживания?..
«…На Гаити под наблюдением шести тысяч миротворцев прошли всеобщие президентские выборы…»
«…в ежегодном послании Конгрессу о положении страны Президент США в области внешней политики, призвал Америку играть роль не мирового полисмена, но глобального миротворца…»
«Туркменистан является на сегодняшний день самой политически и экономически стабильной республикой бывшего Союза. Здесь нет конфликтов и раздоров, нет межнациональной розни, митингов, демонстраций. За продление пребывания Сапармурата Ниязова на посту президента еще на один пятилетний срок на Всенародном референдуме проголосовало 99, 99 процента избирателей».
«…по сути дела, в свете реалий современной России, когда даже не десятки, а сотни партий от имени народа борются за власть, преследуя собственные корпоративные интересы и руководствуясь прежде всего личными амбициями своих лидеров, именно Президент России как гарант Конституции способен объективно стать выразителем объединенных устремлений российской нации…»
– Дрон, а зачем ему это надо – снова двигать в Президенты?.. Должность по нонешним временам хлопотная, и со здоровьем у него вроде бы неважнец… Взял бы и передал кому-нибудь власть…
– Милая барышня… Власть никто никогда никому не передает. Ее всегда – захватывают.