− Смотри выше, − подсказал он. Я послушно поднял голову и уткнулся в большой рекламный щит, с которого смотрела очень ухоженная темноволосая женщина, обладавшая крупными чертами лица. За нею высился изящный коттедж посреди зелёных лужаек. «Строительная компания «Мэйл». Построим вашу мечту!» − гласила яркая надпись поперёк. У меня отвалилась челюсть. Гоблин, заметив мою растерянность, хрипло рассмеялся:
−А чего тут удивляться? Гномы хороши в металлургии, строительстве и ювелирном деле. Мэйла, к тому же держит в страхе всю здешнюю нечисть.
− Очень интересно, − пробормотал я, − Похоже, власть у некоторых в крови.
− Ну, если шантаж и запугивания можно считать властью… − поднял бровь гоблин, − Политика Мэйлы состоит в том, что она сгоняет волшебный народец с насиженных мест, захватывая территории под строительство. Ты же наверняка знаешь, за любым пустырём, сквером, парком или просто островком природы закреплён свой управитель. Кого-то, правда, переселяют, но в худшие условия, а сопротивляющихся навещает Шпон-Сковородка.
− Ну и имечко! – усмехнулся я.
− Это прозвище досталось ему после того, как родовое дерево управительницы липовой рощи он пустил на мелкий шпон – им потом облицевали одно из внутренних помещений выстроенного на той территории дома. Про Сковородку история ещё милее. Ведьма –активистка, радеющая за сбережение природы, отстаивала лесопосадку своей подруги – кикиморы-лесовички с чугунной сковородой в руках – там столько железа, что на взвод анчуток хватит. Но против Шпона не выстояла, хотя переломала тяжёлой сковородой его любимую трость. Он так рассвирепел, что ведьме пришлось под конец вызвать по телефону целое нашествие телевизионщиков – она уже боялась за собственную жизнь. Посадку не тронули, стараясь избежать резонанса. Шпон не простил ей сломанной трости – у него их целая коллекция, но каждая дорога по-своему. Отомстил очень изощрённо: выловил фамильяра ведьмы и устроил кулинарное шоу на местном телевидении, где его приготовили под видом обычного кролика.
− Суровый тип. А кто он? Муж Мэйлы?
− Нет, что ты! Просто глава службы безопасности.
Да, немного не так представлял дочь Двалина, отправившуюся за счастьем в людской мир. Может, я чего-то не понимаю, но строить козни смертным – одно, а терроризировать своих – совершенно иное.
− Последний вопрос: может, тебе известно, где Мэйла живёт?
− Да, только она взяла другое имя – Арина, а по мужу Тулаева.
Он засмеялся, увидев, как я вытаращил глаза.
− А ты думал, куда попал? В Туманный Альбион? Это Россия, друг! Неужто по надписям не понял?
‒ Честно говоря, как-то не задумывался.
Ещё в младенчестве мать смазала мне веки особой мазью, позволяющей «зрить» суть вещей – побочный эффект: могу читать на любом языке без ограничений. Такой ритуал обязателен у даоин-ши – все младенцы проходят через него. Неужели гоблин… Мысль додумать я не успел: новый знакомый как-то скукожился, явно порываясь сбежать. Я обернулся: по дороге, медленно переваливаясь колёсами на глубоких выбоинах, ехала спортивная чёрная машина, скалившаяся вычурной решёткой радиатора, поблёскивая серебристым трезубцем.
− Помяни волка без толка! – пробормотал Худое Пальтишко, на удивление резко срываясь с места. Только что был здесь – и вот я один стою напротив сильно похорошевшего фонтана, в котором теперь плескалась амброзия, разбавленная чистейшей родниковой водой.
Сверкающий идеально отполированными чёрными боками и хромированными деталями, автомобиль остановился в трёх шагах от меня у тротуара. Тонированное стекло со стороны водителя неторопливо опустилось. На меня уставился большой водянисто-серый глаз навыкате – второй был прикрыт длинной чёлкой цвета перца с солью. Костистое, худое лицо, с отросшей щетиной, узкие губы, кривящиеся в угрожающей усмешке. Рука с массивным золотым перстнем, покоящаяся на руле, нетерпеливо перебирала пальцами.
− Что здесь понадобилось иноземной нечисти? – вместо приветствия произнёс приехавший глухим басом. Он потянул носом, щека резко дёрнулась: − «Напиток вечной юности»? С каких пор альвы занялись благотворительностью? Ты заполнил фонтан Шкалика напитком богов. Чем же он так услужил?
Я с трудом разобрался, что «Шкалик» − это гоблин Худое Пальтишко. Странно его тут прозвали.
− Мама не велит разговаривать с незнакомцами, − ответил я, пытаясь пройти мимо. Автомобиль резко сдал назад, отсекая мне путь.
− Не советую играть в игры, правил которых не знаешь, − угрожающе заявил пучеглазый водитель с манерами не то короля, не то бандита, − Как и грубить всем подряд.
− Желаю последовать собственным советам! – отрезал я, вновь пытаясь обойти его. Он снова сдал назад, чуть не упёршись багажником в куст сирени, растущий у края дорожки.
− Дерзкий, да? – он вышел из машины, наверняка желая поразить меня своим ростом – не вышло, я выше его на полголовы, − Откуда взялся? Неужто из Волшебной страны сбежал? Чего там не сиделось? Судя по одежде совсем недавно здесь.
Вместо ответов на его вопросы я решил задать собственный:
− А тебя, случайно, не Шпоном-Сковородкой звать?
Мужчина чуть не закашлялся, изменившись в лице. Бесстрастный рыбий глаз – со второго он так и не спешил откинуть чёлку – злобно сощурился.
− Это Шкалик тебе уже успел напеть? Или ещё кто?
− Слухами земля полнится, − уклончиво проговорил я, − Так это ты?
− Сэма Верлиоку ещё никто не рисковал так оскорблять прямо в лицо! – прошипел он, вытащил из машины чёрную трость с серебряной ручкой в виде головы борзой и резко замахнулся на меня, словно шпагой. Я отреагировал мгновенно: Спин преобразился, пропев боевую песню в руке, отражая удар. Трость Верлиоки взвыла, будто на самом деле была собакой, когда моя шпага нанесла ей глубокую рану, основательно повредив драгоценную полированную поверхность чёрного дерева.
− Ах ты… − он так мерзко заругался, что мне стало смешно.
− Сразу видно, ты не был знаком с королевой Мэдб. Она бы не потерпела подобных слов, вмиг заставив грязный язык покрыться колючками!
− Вертел я твою королеву…− гнусно осклабился тощий пучеглазый грубиян. Видимо, в этом мире богатая одежда и дорогая машина не означала, что перед вами высокородный. Такого я стерпеть никак не мог.
− Развернись и свернись, гадкой жабой обернись, − пробормотал я и ткнул его Спином прямо в живот. Верлиока согнулся, стал уменьшаться, будто из него выпустили воздух. Через пару секунд на тротуаре уже валялась его одежда и травмированная трость, а одноглазая бородавчатая жаба короткими прыжками приближалась к фонтану, где ещё бурлили остатки амброзии.
Я не стал дожидаться, пока он голый и пристыженный вылезет из фонтана в прежнем виде – пора уносить ноги. Если этот Верлиока ухойдакал дриаду в её собственной роще и лишил ведьму силы, убив фамильяра, добра от него по-любому не жди. Тем более, мне-то нужен не он, а Мэйла. Со своим головорезом дочь короля Двалина пусть разбирается сама. Адрес её всё равно у меня уже есть. При более внимательном взгляде, можно было заметить надпись в правом нижнем углу на рекламном щите: «ул. Горького 12, офис № 8».
Чтобы не слишком бросаться в глаза окружающим, накинул на себя гламор – признаюсь честно, спёр идею у Верлиоки, принуждённого нынче квакать и скакать некоторое время. Как ни странно, редкие в этой части города прохожие всё равно косились на меня и как-то неуверенно переходили на другую сторону улицы. Чтобы выяснить, в чём дело, решил взглянуть в замызганную витрину одного из магазинов, уставленную унылыми манекенами с кое-как напяленной удивительной одеждой: рваными джинсами, плохо сочетающимися с футболками, испещрёнными странными рисунками диких цветов. Это здесь носят мужчины? Судя по тому, во что был одет головорез на чёрной машине – далеко не всё.
Приглядевшись к своему отражению, пожал плечами: понятно, в чём дело. Одежда здесь ни при чём. Длинные пышные рыжие волосы плохо вязались со строгой белой рубашкой и серебристым идеально подогнанным приталенным однобортным костюмом-двойкой итальянского кроя.
Что ж, это не Страна Вечного Лета, значит, можно немного похулиганить. Что там говорил Худое Пальтишко или Шкалик? Панков больше нет? Я провёл руками по волосам: нормально постригусь, когда буду дома.
Ещё в пятнадцать мы с Сили как-то сбежали на концерт «The Exploited», вернувшись с ирокезами на головах. Мэдб ничего не сказала, при виде нас, только пошевелила пальцами. Длинные, поставленные воском гребешки вмиг отвалились, оставив лишь лысые макушки. При Дворе над нами не смеялись исключительно потому, что оба уже могли хорошенько дать сдачи.
«Мэдб больше нет», − с грустью подумал я, причёсывая пальцами широкий волнистый рыжий «гребешок», открывающий два серебряных кольца-серьги на раковине левого уха – напоминание об Ариадне, у которой стащил их в детстве. Я больше не боюсь остаться лысым.
Где же улица Горького 12? Прислушавшись к внутренним ощущениям, понял, надо идти по дороге влево. Обернулся назад – может взять на время у Сковородки-Верлиоки машину? Давно не ездил за рулём, очень соблазнительно. Представив, как он будет возвращаться восвояси пешком, я улыбнулся собственным мыслям. Решено!
Двигатель заурчал, словно сытый зверь: светлый кожаный салон, настоящее красное дерево отделки, стильный руль со всё тем же серебряным трезубцем. Лампочки призывно горели голубым на приборной панели. Поставил рычаг на «драйв» и легонько нажал на педаль – очень чувствительную! Да, во вкусе нынешнему одноглазому жабу не откажешь – автомобили выбирать он умеет.
Я остановил машину у высокого, массивного здания с которым попытались сотворить стилистические метаморфозы, приделав к фасаду громадные стеклянные окна-витрины, внеся минимальные переделки. Вышло странно: будто гусеница, минуя стадию куколки, попыталась обернуться бабочкой, да так и застряла между превращениями.
Вышедший из высоченной дубовой двери крупный мужчина – чистокровный человек, в строгом костюме, направлявшийся бодрой походкой к машине, увидев меня, резко остановился в нерешительности. Похоже, моего нового резвого друга здесь хорошо знали.
− Это строительная компания «Мэйл»? – спросил я вместо приветствия.
− Кто вы? И где Самуил Витальевич? – громила проигнорировал вопрос.
− Если вы о Сэме Верлиоке, известном в определённых кругах как Шпон-Сковородка, то он будет позже, − терпеливо пояснил я, − Мне необходимо встретиться с хозяйкой… Ариной Тулаевой.
− Арина Дмитриевна занята – у неё совещание. И всё-таки, как вас зовут? Самуил Витальевич никому не даёт свою машину.
Этот нудный вышибала начал сильно докучать.
− Где проходит совещание? – спросил я, постепенно теряя терпение.
− В её личном кабинете, − ответил мужчина, подозрительно косясь на моё левое ухо. Я попытался пройти мимо него, но он загородил проход.
− Вы не ответили, где Самуил Витальевич? И кто вы такой?
Я поймал солнечный зайчик Спином, превратившимся вновь в браслет, и направил его прямо в лицо мужчине, а затем быстро пробормотал:
− Всё вокруг – не с тобой! Глаза закрой, сон, покой!
Тот рухнул, как подкошенный. Пусть немного отдохнёт, видимо, работает на износ, вон какой нервный! Проходя по обширному вестибюлю, покрытому искусственным серым мрамором, я заметил невысокую, всю какую-то кругленькую женщину в светло-зелёном льняном платье, с густыми чёрными волосами, красиво уложенными в асимметричной стрижке. Черты разглядеть было сложновато за круглыми тёмными очками в пол-лица, но породистый нос, доставшийся по наследству от короля цвергов, невозможно не узнать.
Мэйла резво цокала высоченными шпильками по направлению к выходу, а значит, прямо ко мне. В её ушах искрились всеми цветами радуги два громадных бриллианта. Я уже направлялся к ней, как с широкой лестницы, уходившей несколькими длинными маршами вверх, соскочили две девочки, поразительно напоминавшие дедушку фигурами и чертами лица.
− Мама! Мама! – закричали они, совершенно не стесняясь людей, снующих по вестибюлю в разных направлениях, − Мы с тобой! Ну, пожалуйста!
Женщина резко развернулась, но голос её был ласковым:
− Лиза, Ада! Ну куда же вы со мной? Дядя Сэм уже подъехал, мы с ним должны быть на стройке: там скучно! Лучше побудьте в моём кабинете, посмотрите «Гарри Поттера» или ваше любимое «Королевство кривых зеркал»! Тётя Света принесёт вам мороженое, или закажет пиццу.
Девочки заныли. Мне надо было думать очень быстро: она узнала машину и вышла. Охранник «отдыхает», значит, обо мне никому не известно. Да, удобнее всего будет разговаривать в машине. Как действовать дальше – решу по обстоятельствам. Я немедленно вернулся за руль чёрного «Зверя», лишь на секунду задержавшись, чтобы оттащить благополучно «усыплённого» мною охранника за ближайшую колонну. Всюду сновали люди, занятые своими проблемами. Даже как-то странно – не пришлось сильно отводить глаза, просто внушил одну мысль: «Это не интересно», и они даже не останавливались, проходя быстрым шагом мимо.
Через минуту открылась дверца и Мэйла уселась рядом со мной на место пассажира, немедленно заполнив салон земельно-древесным запахом парфюма. Я быстро нажал на кнопку блокировки дверей и тут же тронулся с места, постаравшись сделать это максимально мягко, чтобы не привлекать внимания.
− Здравствуй, Мэйла! – всё-таки в любой ситуации необходимо соблюдать учтивость. Она повернула ко мне застывшее лицо, выражение которого сложно было нормально прочесть из-за тёмных стёкол очков.
− Ты кто… такой? – она так естественно ругнулась, что я восхитился. Всё-таки долгое нахождение в мире смертных сильно влияет не только на несчастных гоблинов, но и на королевских дочерей. Кстати, а как долго она здесь? Учитывая различия в течении временных потоков в разных мирах, для отца её прошёл всего месяц, а для Мэйлы − от нескольких лет до десятилетий. Её девочкам около десяти – двенадцати…
− Эй, придурок! Я задала вопрос? И почему ты в машине Сэма Верлиоки? Хоть понимаешь, что теперь с тобой будет? Он тебя на ремни порежет, а из них сделает оплётку для очередной трости!
Я поднял брови, прикидывая «за» и «против», а потом принял решение, резко прибавив скорость, направляя «Зверя» в сторону леса, где алчный полусатир стережёт подступы к порталу в Страну Вечного Лета.
Наверно я ехал слишком быстро, ловко проскакивая мимо «плетущихся» разномастных автомобилей, потому что дочь короля цвергов затихла на сиденье, поскорее пристегнув ремень. Да, «Зверь» мне определённо нравился, и, положа руку на сердце, мне его будет не хватать. Когда мы выехали на шоссе с редкими встречными, я ещё прибавил скорость, втайне желая узнать, на что же способен этот вороной «скакун». Он ревел и рычал, сосны по обочинам дороги слились в зелёное размытое пятно.
− Ты ненормальный! – закричала женщина, заслоняясь руками, в страхе сбив очки с лица: нам навстречу нёсся огромный тягач – я обходил медленно плетущуюся легковушку. В последний момент плавно вырулил вправо, уйдя от столкновения. Бледная, как полотно дочь Двалина в ужасе смотрела в лобовое стекло остановившимся взглядом.
− Молодец, «Зверь»! – я ласково погладил рукой по полочке над приборной доской. Показалось, или у двигателя изменился звук? Он рычал, словно сытый тигр, только что проглотивший кусок лакомой добычи.
− Ты так его боишься? – спросил я между делом, − Этого Верлиоки?
− А ты дурак, если не боишься! – выкрикнула она, − Похоже, совсем ничего не понимаешь: ты уже смертник! Только за то, что взял его машину, он… Я даже не хочу предполагать, что он сделает!
− Поехали к отцу: Двалин очень переживает за тебя. Всё-таки король цвергов сумеет сладить с каким-то… странным типом.
− Нет! Я не могу!.. – она нервно мяла ремешок изысканной сумочки, − Да сбавь, наконец, скорость! Ты убьёшь нас вернее Сэма!
Я послушно отпустил газ, лёгкими нажатиями на тормоз пытаясь погасить скорость. «Зверь» повиновался, но с явной неохотой. «Ну, прости! Дама переживает», − пробормотал я, ещё раз для верности погладив по приборной доске.
− Это всего лишь машина! – презрительно процедила Мэйла, − Она неживая, хотя и очень дорогая.
− Ты слишком давно была дома, похоже, забыла, что в мире нет ничего не живого. Даже самый простой предмет любит доброе отношение – тогда и служить будет дольше и охотнее. Тем более, такой сложный «Зверь». У него боевой характер!
− Ты уже имя машине успел дать? У неё и так есть: «Мазерати»!
− Так зовётся выпускающий концерн. Если провести аналогию с людьми, то «Мазерати» − скорее, фамилия.
− Да ты больной! – она зло рассмеялась, − Неужели в Подземном королевстве дела так плохи, что папа теперь нанимает на службу ненормальных альвов?
− Вот пойдём и проверим! – парировал я, плавно запарковав «Зверя» в придорожном «кармане», − Мы приехали.
− Ты точно из даоин-ши? – она подозрительно смотрела на меня, − Как планируешь пройти через проход до заката солнца?
Немаловажная деталь! Видимо, в этом месте портал работает только ночью, нужно принять к сведению. На самом деле мне сейчас это совсем не на руку: фора улетучивалась прямо на глазах. Судя по высоте солнца над горизонтом, до захода оставалось часа два. На месте сидеть глупо, значит… Поедем кататься! Я снова завёл двигатель и вырулил на дорогу. Мэйла хмыкнула:
− И куда едем? Ты на уровень бензина смотрел? До заправки бы доехать.
Словно в подтверждение её слов на приборной панели зажглась лампочка. Эх, как тут всё… интересно! Ну что, «Зверь», где здесь кормят таких, как ты? Он рыкнул и рванул вперёд.
− Если будешь гнать, топливо закончится быстрее, − предупредила дочь Двалина. Не стал уточнять: даже не думал усиливать давление на педаль газа. Мэйла почти не удивилась, когда мы въехали на маленькую заправку на выезде из лесопосадки. Я пошарил по карманам – надо экстренно найти палые листья.
− Что-то потерял? – ехидно спросила женщина, − Просто так тут не наливают! Денежки дома забыл?
Встала ещё одна дилемма: вряд ли дама станет спокойно сидеть и ждать, пока я вернусь…
− Прости, Мэйла, − пробормотал я. Она сложила губы, желая задать вопрос «За что?» но не успела: пришлось усыпить её тем же способом, что и охранника у дверей строительной компании до этого.
− Господин Верлиока! Вам полный бак? – я опустил стекло. У заправщика вытянулось лицо – похоже, эту машину знают повсеместно. Чтобы применить морок, постарался поскорее поймать его взгляд – вышло без проблем. Человек расслабился, но не очень – грозного Шпона-Сковородку, которого теперь наверняка будут звать ещё и Принцем-Жабой, слишком боялись.
− Да, пожалуйста.
− Записать на ваш счёт?
Утвердительный кивок. Похоже, этот гад держит под контролем не только строительную компанию. Нужно разбудить Мэйлу и хорошенько расспросить.
− Кофе? Может быть, хот-дог?
− Сигареты у вас есть? – один из самых верных способов разбудить «спящего» − дохнуть на него табачным дымом. Не курил с пятнадцати – последний раз на достопамятном концерте, после которого нам с Сили пришлось щеголять некоторое время без волос. Помню, тогда это были «Кэмэл», от которого потом дико кружилась голова и был дурной привкус во рту…
Заправщик принёс жёлтую пачку с верблюдом. Стоило мне её взять, как он резко убрал руку, словно боялся быть укушенным змеёй, пробормотав скороговоркой: «За счёт заведения!». Поискав прикуриватель, обнаружил его в подлокотнике, прикрытый специальной панелькой. Непривычный, но узнаваемый, вкус табачного дыма: поздновато вспомнил − курить на заправке нельзя. Поскорее выехал из опасной зоны, а потом пустил густую сизую струю прямо в лицо спящей женщине. Она сильно закашлялась и открыла глаза.
− Фу! Какая дрянь! Так, ты ещё и куришь! Как деградировали альвы за тринадцать лет!
Эту информацию я тоже принял к сведению: значит месяц в Тир Нан Ог здесь равен тринадцати годам. Не удивительно, что за это время юная дочь Двалина успела выйти замуж, обзавестись детьми, да к тому же развернуть собственный бизнес. Сделав последнюю затяжку, выбросил сигарету в окно, предварительно затушив о пепельницу. Остальную пачку спрятал в подлокотник – вдруг ещё пригодится. Оп-па! В отсеке обнаружилась какая-то странная штука, выточенная из эбенового дерева, поразительно похожая на ручку трости, в виде стилизованной головы Медузы-Горгоны. Мэйла уставилась на неё с таким ужасом, что поневоле привлекла внимание.
− Что это? – с любопытством спросил я.
−Н-не знаю, − явно соврала она. Пожав плечами, сунул чёрную деревянную голову обратно – разберусь потом.
Мы ехали по прямой, словно шпиль Темного замка, дороге через поля, покрытые свежей зеленью. Из сумки Мэйлы раздалась мелодичная трель, резко сменившаяся тяжелыми ударными – я не узнал группу. Она быстро вытащила из сумочки узкий приборчик с ярким экраном и поднесла к уху. Слишком поздно разобрался, что это телефон – женщина уже отвечала, злорадно поглядывая в мою сторону:
− Да! Это ты, Сэм? А, твой телефон остался в машине? Да…Он везет меня в твоей машине…
Мне пришлось просто выбить телефон из её руки: я не успевал остановиться, даже просто сбросить скорость.
− Мы едем по загородному шоссе! – закричала Мэйла, − Которое около портала!
Я остановил «Зверя» на обочине, после недолгой борьбы, все же отобрал телефон – он не работал − экран разбился от удара. Оставалось гадать, слышал ли Верлиока её крики. Очень надеюсь, что нет, но на самом деле вполне возможно. Значит, времени у нас все меньше. Солнце уже коснулось горизонта – пора возвращаться.
За короткое время, что меня не было в землях смертных, их техника шагнула в будущее семимильными шагами! Веками прибывая на грани между опытом и суеверием, человеческая наука в этом веке начала обретать поистине пугающую скорость развития.
− Как бы ты ни сопротивлялась, я доставлю тебя отцу, а там сами разбирайтесь, − на всякий случай пообещал я надувшейся Мэйле.
Вдруг вновь раздалась жесткая мелодия – я узнал «AC/DC». Она играла долго, даже начала раздражать.
− Ты возьмёшь трубку? − злорадно спросила дочь Двалина. Пришлось пошарить рукой в примерном направлении звуков и извлечь с полочки за рычагом переключения передач ещё один телефон.
− Ты… − из трубки неслась отборная ругань, − Я тебя живьём сожгу! В кислоте искупаю! В смоле сварю! В бетон закатаю! Ты не рад будешь, что на свет появился!
Когда он замолчал, видимо переводя дыхание, я сказал в трубку:
− Ква-ква! – и нажал на отбой. Мэйла смотрела на меня так, словно не верила своим глазам.
− Ты действительно ненормальный! – прошептала она, − Мне тебя даже жаль!
− Себя пожалей! – парировал я, скорее по привычке, но слова достигли цели – она резко замолчала, подозрительно вперившись мне в переносицу.
− Мне то что? – запоздало проронила она, явно понимая, что выдала себя.
Солнце уже наполовину опустилось за горизонт. Тени от деревьев удлинились, а закатное небо окрасилось переходами от золотого к рубиновым оттенкам, плавно перетекающим в светлый ультрамарин. Ещё несколько минут и розовые тона станут кровавыми, а синева потемнеет, став идеальным фоном для переливчатого мерцания редких звёзд.
− За что тебя держит этот Верлиока? – спросил я прямо.
− Не понимаю, о чём ты! – цверги могут лукавить, если это им выгодно, но лгать напрямую… Она судорожно вздохнула.
− Чем он тебя шантажирует? – задал я новый вопрос. – Не могу поверить, что дочь Двалина, дома не терпевшая тирании, сбежавшая за счастьем в мир смертных, изводит здешний малый народец, отбирая у них исконные места обитания, натравливая «цепного Цербера». Может, это притянуто за уши, но пятой точкой чувствую, дело нечисто. Либо ты его сильно любишь, − она возмущённо фыркнула, − Либо он держит чем-то дорогим для тебя, периодически натягивая поводок. Что это? Дети?
− Муж, − прошептала она едва слышно, − Сережа. Сэм Верлиока словно паук, а мы все в этом городке – мухи, из которых он высасывает соки, но не убивает сразу, а сначала хорошенько помытарит, чтобы на дольше хватило.
Мэйла глубоко вздохнула и замолчала, явно сожалея, что проговорилась.
− У нас до полного заката есть ещё время, − сказал я, − Расскажи все, а я постараюсь помочь.
− Да кто ты такой?! – вскричала она. − Верлиоки боится даже местная «костяная дева» Маренушка – а уж ей-то вовсе не пристало, она сама в мир мертвых провожает…
− Я сводный брат королевы Неблагого Двора Тианиель и Сильвара Стерха, сэр Люциан Рамстэд, или, для друзей, Люк Рейнард, − с удовлетворением отметил на лице дочери подземного короля удивлённое выражение, слегка подсвеченное надеждой.
− О тебе ходят самые противоречивые слухи, − сказала она, − Не всегда лестные, но из них следует, что брат с сестрой не дадут тебя в обиду.