На четверговую встречу команды я приехал первый. Раньше я никогда не прибывал рано на такие события, но так как теперь я капитан, то стараюсь подавать пример, так что теперь сижу в комнате один.
В Брайаре хоккей ценится больше всего, поэтому у нас миленькое аудио- и видеооборудование. В большой аудитории расположены три ряда столов с огромными мягкими креслами и массивный экран, чтобы можно было смотреть запись игры. Видео с командой Иствудского колледжа мы изучали всю неделю. Завтра в первой официальной игре сезона мы сразимся с ними.
Я не слишком беспокоюсь. Состав команды Иствуда в этом году не особенно сильный – в отличие от нашей. Даже учитывая, что Фитци, Холлиса и Нейта Роудса нет, в команде остается много хороших игроков: я, Мэтти, отличный вратарь, и несколько крутейших игроков из старшей школы, которых тренер Дженсен завербовал сюда на первый курс.
После того как команда выбрала меня преемником Нейта, нашего бывшего капитана, я позвонил ему и попросил совета на тему того, как поддерживать моральный дух, как мотивировать парней, как, в общем-то, руководить, но он не особо смог мне что-то подсказать. Он сказал, что взаимоотношения в команде меняются каждый год с приливом и отливом игроков и что я научусь по ходу дела. Самое главное – проложить себе путь сквозь эго почти тридцати людей и следить, чтобы все были воодушевлены и сфокусированы на важнейшей задаче – победить.
К слову о приливе игроков – в этом сезоне много новых лиц. В конце августа мы проводили отборочные соревнования, чтобы оценить игроков, которые не были завербованы из старшей школы или которые решили попробоваться просто интереса ради. Именно после тех соревнований к нам попал один из моих новых любимых товарищей по команде – Конор Эдвардс, который входит в аудиторию, когда я усаживаюсь в кресло в первом ряду.
Кон – самопровозглашенный ловелас, но он не такой придурок, каким вы его себе представляете. На самом деле, он достаточно приличный парень с суховатым чувством юмора, которое мне нравится.
– Здоро́во, капитан, – говорит он и в полную силу зевает. Он лениво проводит рукой по выгоревшим на солнце светлым волосам, привлекая мое внимание к фиолетовому засосу у него на шее.
Он напоминает мне Дина, старшего брата моей соседки Саммер и моего хорошего друга (и бывшего наставника). Дин в Брайаре был беззастенчивым воплощением секса. Ему было плевать, что все были в курсе, что он постоянно с кем-то спит. И его кобелиные замашки никак не влияли на его репутацию, потому что каждая телочка, которая его знала, хотела перед ним раздеться. Единственный человек, который смог завоевать его сердце, – это его девушка Элли. Последние несколько лет они вместе живут в Нью-Йорке.
Конор садится рядом со мной. Заходят несколько старшекурсников и устраиваются на верхнем ряду.
– Йоу, – приветствуют они нас кивком. Мы киваем в ответ.
Следующим входит Мэтт Андерсон. Теперь, когда Фитца и Холлиса нет, Мэтти, наверно, мой лучший друг в команде. Он единственный чернокожий игрок в нашем составе, и в прошлом году его позвали в Лос-Анджелес. Надеюсь, он согласится играть у них, потому что это отличная франшиза.
– Привет, – говорит Мэтт.
Аудитория начинает заполняться. У нас около двух дюжин новичков, а остальной состав – это запасники и те, кому еще нужно многому научиться. И хотя Майк Холлис уже выпустился, в каждой команде обязательно есть кто-то такой же, как он. Очаровательный идиот, как называет его Бренна. Такой чести в этом году удостоился второкурсник по имени Аарон, хотя все зовут его Баки, потому что он внешне похож на одноименного персонажа из фильмов Марвел.
Баки ненавидит свое прозвище, но на то оно и прозвище, что пристает к человеку, хочет он того или нет. Просто спросите нашего левого нападающего, старшекурсника Трифейса, что означает «лицо дерева» и иногда сокращается другими до «Три» или «Ти»: однажды четыре года назад он напился и начал сетовать, как же якобы грустно, что у деревьев нет лиц и они не видят птиц, вьющих на их ветках гнезда. К этому прозвищу, по-моему, приложил руку Джон Логан.
Пожевывая маффин с отрубями, который он, видимо, стащил с кухни нашей команды, Баки подходит к переднему ряду.
– Ты поговорил с тренером? – спрашивает он, жуя с открытым ртом.
Я притворяюсь тупым.
– О чем?
– О свинье, чувак.
– Свинье, – повторяет Джесс Уилкс, мой однокурсник. Он переключил внимание с экрана телефона на наш разговор.
Мать твою. Я надеялся, что все об этом забудут.
– Нет еще.
«И я не собираюсь этого делать», – хочу добавить я, но еще не придумал, как мне можно слиться.
Парни настаивают, что нашей команде нужен талисман, хотя лично я вообще не вижу в этом смысла. Если бы мы как-то смогли натянуть коньки на белого медведя и заставить его делать двойные аксели на льду между периодами, тогда, конечно, просто супер. Начинайте.
Если коротко, кому на хрен это надо.
Появление тренера освобождает меня от шуток над командой. Он заходит и резко хлопает в ладони.
– Не будем тратить время! – рявкает он. – Глаза на экран.
Чад Дженсен очень бескомпромиссный: он не жует с нами сопли и не потакает нам. Когда мы на льду, мы должны выкладываться на полную или валить на хрен отсюда.
– Обратите внимание на Криску в первой игре, – требует тренер, когда проектор выводит на экран высококачественное видео. Он стоит у своего стола, обводя стилусом вратаря Иствуда, Йохана Криску.
Этот первокурсник, по слухам, один из лучших вратарей среди колледжей на восточном побережье. Я изучал несколько записей игр с его участием, а также все игры Иствуда до сезона. Мне нужно быть готовым, когда я столкнусь с этим парнишей. Не хочу звучать самоуверенно, но я лучший нападающий в команде. И у меня больше всех забитых шайб, если судить по статистике последнего сезона. Мы с Нейтом шли в этом наравне, но я часто помогал бывшему капитану. Наверно, это еще одно необходимое качество капитана – не приписывать себе всю славу.
Я потихоньку составляю список того, что капитаны должны делать, а что – нет.
Несмотря на звездную репутацию Криски, я не сильно из-за него беспокоюсь. Я уже нашел его слабость.
– Перчатками он работает не очень хорошо, – вставляю я. – Парню плохо даются высокие броски. Наверное, процентов на тридцать хуже.
– Да, – подтверждает тренер. – Вот поэтому мы на этой неделе занимались бросками. Но я не сомневаюсь, что они готовятся так же усердно и Криска знает свои слабости. Завтра я хочу увидеть до хрена низких бросков. Он будет так сильно стараться компенсировать слабость в перчатках и поймать эти шайбы, что мы застанем его врасплох и закинем шайбу меж его ног.
– Отличная мысль.
Мы продолжаем смотреть запись. Кто-то свистит, когда Криска делает одну из самых красивых защит клюшкой, которую я только видел.
– Смотрите, – говорит тренер, останавливая видео. – На его лице ни капли отчаяния. Он возвращается обратно в позицию после того, как его полностью завалили бросками, и он спокоен как удав.
Это даже впечатляет. Вратари пользуются клюшками, чтобы поймать шайбу, только если нет другого выхода. Обычно в ход идут экипировка, перчатки, даже собственное тело. Успешная защита клюшкой – чаще всего чистое везение, когда вратарь изворачивается, как только может. Но у Криски это выглядит абсолютно непринужденно.
– Нам надо придумать, как напугать его, – заговаривает Мэтт.
Я согласно киваю. Хотя я чувствую себя уверенно. В прошлом сезоне мы рвали всех. Нас подвел не недостаток сноровки. Виновата была случайная травма, а также дисквалификация вступившегося за меня Нейта.
Еще одно правило из руководства капитана: защищать своих подопечных.
В этом году мы лишились нескольких хороших парней, которые закончили учебу, но приобрели мы гораздо больше. Ничто не может помешать нам пройти в «Замороженную Четверку», если только на нас не свалятся массовые травмы всей команды или мы сами не запорем под корень наши шансы.
Собрание заканчивается, когда тренер хлопает в ладони, показывая, что можно идти. Баки тут же поднимает руку и прочищает горло. Громко. Он поворачивается, чтобы многозначительно на меня посмотреть.
Блин.
Тренер поднимает голову от ноутбука.
– Что случилось?
– Капитан хочет кое-что сказать, – объявляет Баки.
Дженсен переводит проницательные темные глаза на меня. Они поразительно похожи на глаза Бренны, не хватает только постоянного проблеска насмешки. Но, в конце концов, он ее отец, так что…
– Дэвенпорт? – не выдерживает он.
– Э… – Черт, черт, черт. Я выставлю себя полным кретином. Но я заставляю себя встать и сказать: – Некоторые парни хотят свинью.
Брови тренера взлетают до небес. Его редко получается застать врасплох, но сейчас он выглядит ошарашенным.
– Что, мать твою?
Я подавляю вздох.
– Свинью.
– Поросеночка, – встревает Джесс Уилкс.
– Что, мать твою? – повторяет тренер.
– Дело вот в чем, – глупо начинаю я, – сестра Баки и ее муж только что купили у заводчика в Вермонте свинью. Не большую, а миниатюрную версию. И, по всей видимости, из них получаются отличные домашние животные. Они как собаки, только больше едят и срут.
– Что вообще сейчас происходит? – Тренер качает головой. – О чем вы вообще говорите?
Я пытаюсь объяснить еще раз:
– У некоторых команд есть талисманы, правильно? У Рэмсов из Колледжа Дэрби есть козел, который живет в клубном доме за ареной. Или у Койотов в Провиденсе – у них есть собака-полуволк, которая живет у всех по очереди.
– Табаско! – восклицает защитник-старшекурсник.
– Обожаю эту собаку, – счастливо говорит Три.
– Вы знали, что Табаско может трахаться по команде? – восторженным голосом спрашивает Баки.
– И что, мать твою, такого? – тянет Конор. – Я тоже так могу.
Звучит громкий хохот.
Тренер поднимает руку, призывая к тишине.
– Вы спрашиваете меня, можно ли завести животное, идиоты?
– В общем-то да. – Я умоляюще на него смотрю. – Меня, как нового капитана, попросили передать вам просьбу.
– Целый зал взрослых мужиков просит домашнее животное.
Я киваю.
– Это поддержит моральный дух, – настаивает Баки. – Подумайте, тренер. Мы могли бы выводить свинью перед играми, чтобы завести толпу. Это создаст такой ажиотаж.
– Как может свинья завести толпу? Она споет национальный гимн? – вежливо спрашивает тренер.
– Да ладно, тренер, не валяйте дурака, – дразнит Кон. – Все знают, что свиньи не поют.
– Ты поддерживаешь, Эдвардс? – Тренер настроен скептично. – Ты за свинью?
Конор сверкает веселой улыбкой.
– Плевать я на это хотел.
– Мы все «за», – возражает Баки.
Тренер острым взглядом обводит аудиторию.
– Боже милостивый. Вы серьезно, тупицы? Вы искренне считаете, что вы, тридцать человек, не угробите свинью?
– Эй, – протестует Мэтт. – У меня дома две собаки.
– А где у тебя дом?
– В Миннеаполисе.
– А где ты живешь сейчас?
Мэтт замолкает.
– Вы учитесь полный день в колледже и постоянно тренируетесь – не говоря уже о вашей личной жизни, – и вы считаете, что можете позаботиться о живом существе? Полный бред, вот что я скажу.
Он сделал ровно то, чего делать не следовало. Кучке любящих посоревноваться хоккеистов говорят, что они что-то не могут? Теперь даже парни, которым было все равно на свинью, начали защищаться.
– Я могу позаботиться о домашнем животном, – возражает Джо Фостер, новое прибавление в составе нападающих.
– И я тоже.
– Аналогично.
– Да, ну же, дайте нам шанс.
Тренер напрягает и дергает челюсть, словно сдерживая тонну ругательств.
– Сейчас вернусь, – наконец говорит он и без объяснений выходит из аудитории.
– Елки-палки, вы думаете, что он принесет свинью?
Я поворачиваюсь к кретину, задавшему этот вопрос.
– Конечно же, нет, – шиплю я на Баки. – Где, мать твою, он ее возьмет? Найдет за кучей экипировки? – Я качаю головой. – Тебе обязательно надо было заставлять меня спрашивать его об этом, да? Теперь он думает, что мы сумасшедшие.
– Нет ничего сумасшедшего в том, чтобы хотеть любви свиньи.
Джесс улюлюкает.
– Парни, я знаю, что написать на могильном камне Баки.
– Иди на хрен, Уилкс.
Мои товарищи по команде все еще препираются друг с другом, когда возвращается тренер. Целенаправленными шагами он проходит в центр аудитории и поднимает яйцо, которое он, по всей видимости, взял с кухни.
– Что это? – удивленно спрашивает Баки.
Наш бесстрашный лидер усмехается.
– Это ваша свинья.
– Тренер, по-моему, это яйцо, – нерешительно говорит один из первокурсников.
В ответ он получает презрительный взгляд.
– Я знаю, что это яйцо, Питерс. Я не дебил. Тем не менее до окончания сезона это яйцо будет вашей свиньей. Вы хотите, чтобы я предоставил вам командное животное, которое, кстати, потребует кучу бюрократической волокиты с университетом? Тогда докажите, что вы можете не убить хоть что-то живое. – Он машет яйцом в воздухе. – Оно сварено. Если оно треснет, то вы убьете свою драгоценную свиноматку. Верните его мне в целости и сохранности, и тогда мы поговорим о свиньях.
Тренер берет маркер со стола и пишет что-то на яйце.
– Что вы делаете? – с любопытством спрашивает Баки.
– Подписываю его. И поверьте мне, я пойму, если мою подпись подделают. Поэтому, если оно разобьется, даже не думайте о том, чтобы подменить его. Если ко мне вернется не это яйцо, то никакой свиньи. – Тренер кладет яйцо в ладонь Баки. – Поздравляю, теперь у вас есть командный талисман.
Баки ловит мой взгляд и триумфально поднимает большой палец вверх.
Если это и есть работа капитана команды, то я сомневаюсь, что хочу ее получить.