Гул от вертолета нарастает, он стремительно приближается к посадочной площадке. Мои волосы затянуты в небрежный пучок, но некоторые выбившиеся пряди все равно неласково царапают лицо. Сердце бьется все чаще, ладони потеют. Я знаю: этот день изменит все.
Обратной дороги не будет. Вернусь ли я оттуда живой – вопрос хороший.
Вопрос еще лучше: куда я вообще еду?! Я еще не решила до конца. Уверена, Грант позволит уточнить детали.
Когда вертолет снижается, я, наконец, замечаю его. Грант Монтгомери выходит из коридора, ведущего на площадку одного из Нью—Йоркских небоскребов. Ветер от лопастей и ему придает всклокоченный вид, но выглядит он как мужчина из рекламы брендовых очков для зрения. Я смотрю на него и все еще не могу поверить, что это он – тот самый «страшненький парень» из семерки дьяволов. Страшным его делали прыщи, излишняя худоба, очки и брекеты. Такой мужчина скрывался за всеми этими «недостатками», за которые, многие считали, он не достоин быть «дьяволом».
Но все же, Кэллум что—то нашел в нем.
«Я предпочитаю только эксклюзив, и это касается всего, что окружает меня, Аврора»– внезапно в больной голове флешбеком вспыхивает голос Торнтона.
Он никто. Он давно умер. И весьма не эксклюзивно, а классически – в автомобильной аварии.
Когда Грант ровняется со мной, по спине бежит двойной холодок:
На самом деле, я еще не уверена, что уеду. Мне необходимо задать несколько уточняющих вопросов, прежде чем сесть в этот гребанный вертолет.
– Ты все—таки пришла, – его взор оценивающе скользит по наряду, который я выбрала для путешествия: на мне спортивный и облегающий комбинезон черного цвета. Я никогда не ношу подобные вещи, но решила надеть что—то максимально сексуальное из своего гардероба. Зачем? Чтобы делать контент в одежде. Возможно, мне не обязательно будет раздеваться. И идиотам, которые смотрят на интимные фотки девушек и кайфуют, будет достаточно моей фигуры в костюме Лары Крофт. – Вау. А ты наряд прям по стилю острова выбрала.
– Как видишь, – скрестив руки на груди, бросаю я. – Что за остров, где он находится? И я думала, что у нас будет что—то типа переговоров. Первый вопрос: если ты изначально звал меня на реалити—шоу, то почему не рассказал прямо? И что там конкретно будет? Форд—боярд? Шоу: Выживший? 3
– Увидишь. Это секретная информация, и она не подлежит разглашению. Никто из участников не должен быть готов к тому, что вас ждет. В этой игре не может быть спойлеров. Иначе станет не интересно.
– А есть ли какие—то гарантии моей безопасности?
Мне хочется закончить конкретнее: а есть ли гарантии, что я вернусь живой?
– Я так полагаю, со слоганом «Здесь ты снова почувствуешь себя живой», именно на это мне и стоит рассчитывать? Что я не только почувствую себя живой, но и вернусь живой.
Грант лишь загадочно улыбается в ответ. Не нравится мне его улыбка. Так улыбается только Чеширский кот, зазывающий Алису в страну чудес.
– Моя сестра тоже попала на это шоу?
– Я этого не знаю, Ава, – гипнотизирующим тоном отрезает Грант. – Моя задача – привести людей к нему. Людей, которые нуждаются в деньгах.
Я складываю дважды два, вспоминая, как два дня назад получила сообщения от анонимного преследователя.
– Ты следил за мной? Для кого? Так это ты писал эти угрозы?! Я немедленно звоню в полицию…, – достаю телефон, ощущая, как трясутся руки.
В ответ Грант лишь мягко и раскатисто смеется. Даже его смех звучит как убаюкивающая колыбельная, тем не менее мой капкан схлапывается.
– Ты знаешь, кто я. Кто мы, – с выражением добавляет он, намекая на свою принадлежность к «семерке дьяволов». – Полиция никто, когда дело касается нас.
– Это не так. Некоторые из вас сидят в тюрьме, и даже Кэллум был приговорен к лишению свободы.
– Потому что так захотели люди из нашего мира. Аврора, в мире все покупается и продается. Чем раньше ты это поймешь, снимешь розовые очки, тем проще тебе будет. Я здесь с благими намерениями, Ава. Если бы не билборд, ты была бы уже мертва.
– Ты хочешь сказать, ты его включил? В нужном месте, в нужное время? Откуда ты знал? – я начинаю задыхаться от инсайтов, всерьез задумываясь о том, что после встречи с ним я была сама не своя. Мог ли он меня загипнотизировать? Едва ли. Он же не чертов Деймон из «Дневников вампира», чтобы в два счета внушить мне что угодно.
– Я ничего не хочу, Аврора. Мне по сути, все равно. На данном этапе я лишь выполняю просьбу близкого друга. А теперь перейдем к делу, – он выкладывает бумаги на небольшой столик, расположенный на вертолетной площадке. – Тебе необходимо подписать пару документов.
– Мне бы хотелось сначала все прочитать, – Грант протягивает ручку, и я беру в руки договор, но не могу разобрать букв и содержание чертовой бумажки. Перед глазами плывет, голова кружится.
Черт… я теряю контроль. Во что я ввязалась? Зачем пришла сюда?
– Стой, Ава, – окликает Грант, пока я пытаюсь прочитать содержимое. Но мозг словно отказывается думать.
– Да? – оборачиваюсь на Гранта, включая все свое внимание на него.
– Ты же не думала, что ты поедешь туда в сознании? – мужчина щелкает двумя пальцами и у меня подкашиваются ноги. Стоять все труднее. Я понимаю: еще чуть—чуть и я потеряю сознание.
– «Если ты кому—нибудь расскажешь об этом, он узнает…», – цитирую фразу из приглашения, шатаясь и падая. – Кто – он? – едва дыша, интересуюсь у Гранта, пока он подхватывает мое обмякшее тело.
– Идол, – мягко шепчет Грант, после чего я чувствую легкий укол в плечо. Вкус горечи на языке – последнее, что я помню, прежде чем весь мир погружается в непроглядную тьму.
Аврора
Яркий солнечный свет режет глаза, как только открываю их. Приходиться часто моргать, пытаясь прийти в себя. Голова кружится, во рту сухо, будто я очнулась после долгого медикаментозного сна.
Где я? Что, происходит?
Это, мать вашу, похоже на похищение.Не считая того, что я подписала бумаги, и сама пришла к тому самому месту, с которого меня забрали.
Остается догадываться, сколько прошло времени с того самого момента, как я отключилась под звуки вертушки.
Здравое сознание возвращается рывками, словно кто—то настраивает внутри расфокусированную камеру. В голове пульсирует тупая боль, виски сдавливает невидимыми тисками. Пытаюсь поднять руку – каждое движение даётся с трудом, будто тело налито свинцом.
Во рту ощущается противный металлический привкус, язык кажется чужим и неповоротливым. Желудок предательски сжимается, к горлу подкатывает тошнота. Господи, что со мной? Что за отраву Грант Монтгомери вколол мне?
Окончательно открываю глаза и тут же жмурюсь от яркого света – он бьёт по сетчатке раскалёнными иглами. Перед глазами всё плывёт, картинка двоится, никак не могу сфокусировать взгляд. Кажется, меня укачивает… или это последствия того, чем меня накачали?
Пытаюсь сесть в пространстве. Мышцы дрожат от слабости, голова кружится так, словно я только что сошла с карусели. К горлу снова подступает тошнота, и я судорожно сглатываю, пытаясь подавить рвотный позыв.
Прохладный ветер касается лица, и это немного отрезвляет. Постепенно зрение проясняется, и я начинаю осознавать, где нахожусь. Паника накрывает удушливой волной, вытесняя физический дискомфорт, как только до меня доходит весь масштаб свалившегося на меня треша.
Я на яхте. Посреди океана. И создается такое впечатление, что совершенно одна. Саундтреком к этой безвыходной ситуации может быть только реквием.
Приложив усилия, пытаюсь встать на ватные ноги. Хватаюсь за поручень, чтобы не упасть. В ушах шумит, к головокружению примешивается качка. Или это всё ещё действие наркотика? От этой мысли становится по—настоящему страшно. Мурашки вдоль позвоночника разбегаются по всей спине и доходят до нервных окончаний на кончиках пальцев.
Подавив отчаянный вопль, разбегаюсь вдоль борта, спотыкаясь и едва ли не падая. Ноги не слушаются, сердце колотится как оголтелое. Вдалеке вырастает силуэт зловещих очертаний – закатное солнце подсвечивает величественные скалы, поросшие изумрудной зеленью. Она напоминают драгоценные камни, брошенные в море. Огромный катер стремительно приближается к берегу.
Здесь же должен быть капитан. Или этот катер, как и Тесла, может управляться искусственным интеллектом, мать его?
Кто бы ни управлял этим катером, пусть он немедленно отвезет меня обратно.
– Есть тут кто? Отзовитесь! Что происходит?! – надрывая голос, я продолжаю метаться по палубе в поисках хоть какой—то подсказки или живого существа. На палубе никого нет. Внутрь заходить немного страшно, но возможно, я найду там Гранта или еще кого—нибудь, кто сможет…хм, помочь мне? С кем еще можно договориться?
Внутри никого.