– Нихера себе, это что такое? – спросил Прапор, подходя к столу.
– Только не говори, что ты не пьешь, – запоздало дошло до меня, а вдруг он действительно не пьет, неудобно, блин, выходит.
Мужчина посмотрел на меня, как на придурка.
– Пью, – обрадовал он меня. – Просто необычно, что такое предложение поступило от тебя, – он задумался. – Как бы тебе сказать. В общаге уже все знают о твоей нелюдимости и трудном характере, а тут вдруг ты сам предлагаешь мне, старому человеку, посидеть с тобой и выпить.
– Все бывает впервые. За время этого хаоса не было времени спокойно расслабиться, и опрокинуть стаканчик в себя.
– А свет? – обратил он внимание на кристалл.
– Ну не пить же нам при свечах, мы не на свидании.
– И то верно, – заржал Прапор.
Долго уговаривать его не пришлось, и вскоре мы уже переворачивали первую рюмашку, а за ней и вторую, как он выразился, нечего тянуть кота за хвост.
– Скажи Варг, почему ты решил вступить в группу? По моему мнению, мы тебе совершенно не нужны, а вот нам от тебя больше пользы, – задал он неожиданный вопрос.
Алкоголь приятно грел в груди, и я наконец-то смог нормально расслабиться.
– Честно, сам не знаю ответ на твой вопрос, – признался ему. – Во многом мне с вами выгодно, если учесть сколько у вас проблем, которые я легко могу решить, одновременно повышая свой уровень. Есть хорошие моменты в том, что Полина просто закормила меня, теперь я даже не знаю, что делать, если опять придется жрать одну гречку с тушенкой.
– Наслышан о кулинарном таланте Полины, – понимающе кивнул Прапор. – Бабы болтают, что у нее талант приготовить из ерунды вкуснотень.
– Они правду говорят, готовит она действительно бесподобно, а может это только мне так кажется. Всю жизнь питался только самыми дешевыми продуктами, так что не с чем сравнить.
– А может вся причина не в готовке, а в том, кто готовит? – сощурив глаза, хитро спросил он, заставив меня задуматься.
– Не совсем понимаю, на что ты намекаешь, но это сейчас и неважно, – отмахнулся от его слов. – Наливай еще, давай выпьем.
Наверное, это был мой лучший день за последнее время. Я отлично посидел с Прапором, слушая его истории, а он мои. Когда первая бутылка была почти пустой, к нам неожиданно зашел Комбат.
– Что за пир во время чумы? – оскалился тот.
– Комбат, не бузи, лучше бери стакан и присаживайся к нам, – совершенно не смутился, и никак не отреагировал Прапор на человека, который всем тут заправляет.
– Вот вечно ты портишь мне субординацию, – но стакан взял, и сел с нами.
Время летело быстро, все расслабились и весело болтали. Как вдруг случилось нечто неожиданное.
Внимание, выживший! Вам предоставлена возможность пройти испытание!
Испытание будет групповым, участники группы будут сформированы случайным образом.
Ваша задача – спасти разумного.
Примечание: Вредить группе, убивая ваших временных напарников запрещено! Нарушение данного условия влечет за собой санкции. На выполнение задания вам дается два дня! Вы можете принять или отказаться от участия в этом испытании.
Тут я застонал от бессилия. Я так ждал очередного испытания, и такой облом. Спасать разумного? Уверен, что там будет какая-нибудь истеричная баба, которая просто выбесит меня. А случайные напарники? Я же их поубиваю, если не сойдусь с ними в характере. Вот так подстава от системы.
И при всем этом я еще ранен, хотя уже чувствую себя неплохо. Зелье, конечно, творит чудеса.
С каким сожалением я его отклонил, трудно передать словами. Надписи пропали, и я понял, что сегодня хорошенько напьюсь.
Весь принесенный мной алкоголь в итоге был уничтожен, как подлый враг бравыми солдатами. Потом, конечно, всем стало мало, и я принялся потрошить коробки в поисках добавки. И кажется, нашел… А дальше все было, как в тумане.
***
Утро было очень странным. Вот только что сидел с мужиками, мы громко смеялись и пили, а в следующий момент я уже очнулся, лежа на своей кровати, а мне в глаза светит яркий луч солнца через щель в окне. И я совершенно ничего не помню, а особенно, как попал домой.
Сука… как же мне плохо. По моей голове что, молотками стучали или я падал головой вниз?
От резкого пробуждения мое зрение еще не восстановилось, в голове кружились вертолеты, и я не могу прийти в себя. Первое, что увидел, когда наконец-то сфокусировал свой взгляд на одной точке, был белый потолок в своей спальне. Отлично! Хотелось закричать мне, что я уснул не на улице, а мне хватило сил дойти до квартиры. А то раньше бывали случаи, когда меня заносило не пойми куда. А вот то, что я потом увидел, сломало мой мозг. На моей груди лежала рыжая голова Полины.
Боюсь даже сделать вдох, не то, что пошевелиться, не дай бог ее разбужу.
М-м-м-м-м… почему… и главное, как… Что делать и куда бежать? А есть ли смысл бежать? От себя не убежишь, и сделанного не воротить. А чего сделанного? И вообще, что было?
На душе стало так паршиво, что не хотелось даже шевелиться. В голову закрадываются предательские мысли, а мог ли я ее заставить? Потом в голове проносятся картинки, одна страшнее другой.
Нет… точно нет… я же не такой человек.
Медленно поворачиваю голову так, чтобы не разбудить Полину. В комнате никого нет. Сразу становится легче на душе, а то представляю, какая неловкая ситуация ждала бы меня. Как такое могло произойти, даже не представляю. Она мне, конечно, нравится, как девушка, но временами даже заговорить нормально с ней не могу, а тут такое. Кажется алкоголь, падла, стер все границы.
– Ты уже проснулся, милый? – неожиданно она открыла глаза, и посмотрела на меня.
Я начал зависа… Стоп, а почему я не зависаю? Я сейчас с ней так близко, но совсем не ощущаю никакого дискомфорта.
–Ага… – только и смог выговорить.
– Вот и отлично, – а дальше произошло то, чего я никак не ожидал. Очень сладкий чувственный поцелуй закрыл мне рот.
Отстранившись, она погладила офигевшего меня по щеке и сказала.
– Ты ведь ничего не помнишь, да? – с улыбкой произнесла она. – Можешь не отвечать, по твоему лицу мне все понятно. Вчера твои собутыльники сказали, что у меня сегодня день рождения, и ты ночью пришел уже хорошенько подвыпивший поздравлять меня. Ума не приложу, где ты нашел живые цветы.
Чем больше она мне говорила, тем сильнее я удивлялся. А и вправду, и где я нашел цветы? Ничего не помню.
– Спрашивать, что я тебе подарил, наверное, будет глупо? – попытался сосредоточиться.
– Нууу… наверное… да, – лукаво улыбнулась она. – Потом ты потребовал накрыть праздничный стол, нашел в кладовке бутылку коньяка, и мы отлично посидели. Да, и ты вел себя совершенно иначе. Смеялся, веселился, и совершенно не зависал. А потом мы остались наедине.
– Как вышло, что мы остались одни? – не понял этого момента.
– Было уже очень поздно, и Катя уложила спать детей в своей комнате. От тебя сильно несло спиртным, дети не захотели спать с тобой в одной комнате.
Аа, понятно… – пробормотал я. Только мне ничего не понятно.
Потом мне внезапно стрельнула мысль в голову.
– Только не говори мне, что я еще и… – договорить она мне не дала, рассмеявшись.
– Нет, ты не спал с Катькой, – успокоила она меня.
Наверное, это был бы перебор.
Говорят, что одну дурь можно выбить только еще большей дурью. Наверное, они правы. Я сейчас воспринимаю Полину совершенно нормально, и признаться, это было необычно.
Меня опять бросило в пот. Как же я ненавижу алкоголь. Он всегда раскрепощал меня, приводя в самые нелепые ситуации. Правда, если бы не он, то моя сексуальная жизнь была бы, мягко говоря, никакой. Алкоголь, млять, двигатель секса в моей жизни.
Вроде мужики в своих рассказах упоминали, что такая ситуация называется «попался». Я в тот момент не совсем понимал, в чем смысл этого выражения, но теперь, кажется, ко мне стало доходить, насколько сильно я попался. О чем и свидетельствовала довольная Полина под боком.
– Пора, наверное, вставать, – зевнула она и потянулась, – пойду приготовлю что-нибудь вкусного нам на завтрак.
Голая девушка грациозно поднялась с постели и стала медленно одеваться, ни капельки не смущаясь и, как будто специально дразня меня своими аппетитными формами.
Мелкие и Катя сейчас спят вместе во второй спальне, которую мы выделили Кате с дочерью. Система, что же они обо мне теперь подумают. Стоп!
Дождавшись, пока Полина выйдет, я тоже стал одеваться. Провел беглый осмотр своего тела, и не обнаружил даже следов от шрама. Нога отлично зажила, и теперь я опять боец. А после сегодняшнего события мне точно следует развеяться и вдоволь поохотиться, при этом хорошенько обо всем подумать.
Ну, Прапор! Самогоночка у него есть… Отличный продукт, говорил он мне. Память напрочь отшибло.
Потом я оделся и опрокинул в себя зелье лечения. Надеюсь, что моя головная боль пройдет, а то регенерация, мягко говоря, в шоке.
Полина уже была на кухне и гремела там вовсю тарелками, когда я уселся за стол в гостиной, думая, стоит подождать завтрак или пойти сразу на охоту?
Да, Игорь, отличная идея пришла тебе в голову, поступить как мужик и сразу сбежать, это точно прибавит тебе баллов в глазах Полины.
Черт, совсем плохо мозги соображают. Достаю зелье лечения и, откупоривая крышку, вливаю еще одно в себя.
Как бы я не хотел отсрочить эту встречу, но она произошла намного быстрее, чем мне бы хотелось. Из второй спальни вышли остальные жильцы моей квартиры.
Катя загадочно улыбалась. Лиза хитрым взглядом окинула меня, чему-то деловито кивнула, а потом сразу перешла в наступление.
– Теперь я точно буду называть тебя папочкой, – туше… – О, ты вроде даже не застыл, молодец, – показал маленькая егоза мне большой палец.
И правда не застыл. Наверное что-то изменилось во мне.
А следом за ней удар пришел и с другой стороны.
– Не обижай папу, – ущипнула ее за плечо Аня.
Если Лиза была маленьким ураганом, то Аня – полной ее противоположностью, тихой и скромной.
– Ммм… – Катя удивленно посмотрела на дочь, а потом звонко рассмеялась. – А что, мне нравится, хороший выбор доченька, – и обняла ее за плечики.
Мне в этот момент захотелось научиться обращаться с огнестрельным оружием и застрелиться. Чтобы точно не промазать. Вот он – минус лука, застрелиться с него не выйдет.
– Есть хоть маленький шанс на то, что моя жизнь теперь не станет сложнее? – в надежде на положительный ответ задал вопрос им.
Те весело переглянулись, и отрицательно покачали головами.
Ну да… а на что я надеялся? Хотел интересной и веселой жизни? Получай Варг, вот она.
– Может взятка, а? – пошел с козырей.
– Не думаю, – улыбнулась Катя, разглядывая меня. – Анька уже выбрала тебя, значит быть тебе папой.
– Эй! – это уже Лиза.
– Тебе что, жалко? – нахмурилась девушка. – Ты не хочешь, чтобы Анька стала твоей сестричкой?
Вот тут Лиза задумалась, и я понял, что тут все давно решено без меня.
– Конечно мне нужна сестричка, – после некоторых раздумий ошарашила она меня.
– Застрелите меня… – устало прохрипел я, уронив голову на стол.
***
Район строителей находился в двух часах ходьбы от общаги, и кишел зомби. Сегодня мне предстоит хорошенько пройтись огнем и мечом по нему, а все дело в том, что я хорошо запомнил рассказ Прапора, хотя и был изрядно пьян. Он поделился со мной, что очень переживает за сына и внучку, которые сейчас находятся у себя дома в городе, не имея возможности выбраться оттуда. В самом начале происходящего хаоса он не успел попасть к отцу, а ведь тот его не раз предупреждал, чтобы он все бросал и мчался к нему. Теперь сюда уже не так легко пробраться гражданским людям, да еще с детьми.
Мне стало жалко Прапора, я хорошо понимаю его отцовские чувства. Жить с мыслями, что можешь больше никогда не увидеть своих родных, очень тяжело. А во время апокалипсиса это самый вероятный исход. Сделать в данной ситуации он ничего не может, только надеяться, что их группа скоро станет достаточно сильной, чтобы спасти его родных.
Сыну Прапора было сорок лет, по профессии военный инженер. Он с дочкой жил в небольшом доме. За все это время, по словам Прапора, он успел обойти все квартиры вокруг, собрав еду и убив зомби. Ему повезло, что он получил навык от системы «повелитель камня».
С помощью приобретенного навыка он забаррикадировал все входы и окна каменной породой. Навык его, хотя и был силен, однако несет скорее оборонительный характер, чем боевой. Прапор меня не просил о помощи, и даже не намекал. Усталый старик просто поделился со мной своими переживаниями, показывая фотографию сына с внучкой. А я вчера мимоходом узнал у него адрес, и теперь направляюсь туда. Он говорил, что уже два дня не разговаривал с сыном по телефону после пропажи электричества, и боится, что тот уже мертв.
В городе я прыгал блинками, своим излюбленным способом, по балконам и крышам, попутно отстреливая зомби. Временами встречал выживших, но на контакт не шел. Нафиг они мне надо. Вдалеке виднелся массивный столб дыма, где-то возник пожар, а тушить его некому.
На моем маршруте попадалось очень много зомби, и теперь я сомневаюсь, что смогу легко спасти родных Прапора. Но в любом случае надо попытаться, может хотя бы коробки с едой им оставлю, если вывести их будет затруднительно. Или могу девочку забрать. Не знаю, как точно работает мой навык, но странностей хватает. Если я дотронусь к ребенку, он станет невидимым, а если к взрослому человеку, то фиг мне, а не невидимость.
Обновлённый лук показывает себя с отличной стороны, он жестче натягивается, так что скоро можно будет стены насквозь прошивать, если найду подходящие стрелы. Пока мне без разницы, чем убивать зомби, даже стрелы с костяными наконечниками подойдут. Броня тоже претерпела ряд изменений, она стала шире, и теперь защищала, как плечи, так и бедра. Как раз то, чего мне так не хватало в прошлый раз. Наручи и ботинки совершенно не изменились, ну разве что стали прочнее.
Перемещаясь блинком на очередной балкон, едва не угодил в ловушку, только чудом в последний момент заметил ее. Это что еще за хрень?! От дома к дому, через дорогу, были натянуты едва заметные прозрачные нити. Хм… Что-то это мне напоминает.
Достаю копье и бью по ближайшей нити, которую раньше чуть не зацепил своей головой. От удара она издает металлический лязг, по звуку как струна, но остается целой. И тут из окна выползает огромный мерзкий паук с красными глазами. Жуткая тварь. Он своими лапами впивается в каменные стены дома, как в мыло. Ого, он что, из железа сделан, мутант хренов.
Все это я уже наблюдаю из безопасного места, натягивая лук, так как сразу блинком ушел назад.
Тварь машет головой во все стороны, и жутко клацает то ли лапами, то ли щупальцами, ища свою очередную жертву. Первую стрелу загоняю пауку в голову, и попадаю в глаз. Он дергается от боли, но не падает. Ну и чудище, мать твою… Продолжаю пичкать его стрелами, но подыхать он не собирается, даже две стрелы легко отбил.
Достаю хрустальную стрелу, и запускаю прямо в брюхо. Стрела входит точно в цель, а тварь громко визжит на всю улицу. На этот зов со всех сторон бегут зомби. Но из-за того, что паук висит высоко на своих нитях, те не могут его достать.
Меняю тактику и стреляю в место сочленения мохнатого тела с лапой, и та с хрустом обламывается. Паук теряет равновесие, и летит камнем вниз, где его разрывают на части зомби. Но не все так просто. Тварь еще жива, и из последних сил сражается с зомби, откусывая им головы и разрубая тела пополам своими острыми, как бритва, лапами. Как итог, победили зомби, но в неравном бою потеряли "человек" двадцать. Зато те, кто выжил, довольно чавкают.
Надо своим сообщить о такой херне, да и самому быть поосторожнее. Дальше до нужного дома добрался без приключений.
Найти здание было легко, так как его окружала каменная преграда. Даже залюбовался, рассматривая забор, сделанный Петром. Камень рос прямо из земли на метра два вверх, не давая зомби перебраться, и даже заглянуть туда. Здесь нужен прыгун или громила, о пауке даже думать не хочу, мерзкая тварь.
Судя по всему, здесь что-то сейчас происходит. Взором вижу, что у сына Прапора большие проблемы. А может он мазохист, который сам себя избил и приковал наручниками к батарее, а потом позвал друзей для того, чтобы они смотрели на него и ржали. Еще заметил, что в углу сидит сгорбленный ребенок, и рыдает в поджатые колени. Рядом ублюдки вовсю веселятся, допрашивая пленного, а тот молчит, только из-под лба хмуро смотрит на них одним открытым глазом.
Я думал, что сегодняшнее утро поменяло мое отношение к людям, и я стану добрее, что ли… Но нет. Кажется, я стал еще злее. Любой умрет в то же мгновение, как только перейдет мне дорогу.
Я что, зря проделал такой путь сюда, чтобы увидеть, как какие-то непонятные мудаки просто убивают его? Да еще при ребенке?
Картина заплаканной девочки, при которой избивают отца, сорвала последнюю планку в моей, и так в не совсем нормальной голове. Хищно ухмыльнувшись, я иду убивать.