в которой Хельдер находит больше вопросов, чем ответов,
Майя вляпывается в очередную проблему,
а Черный ведет деловые переговоры.
Реальность за невидимой преградой оказалась намного хуже, чем можно было предположить. На Стеклянном острове, каким бы он ужасным не был, все вполне ясно и понятно: деревья из мутного стекла, полупрозрачные зверьки, хрустальная трава… Здесь же все было явственно не так, как должно быть.
Хельдер сидел на невидимой стене, свесив ноги. Рядом пританцовывал, перебирая лапками и изредка косясь на парня черным глазом, ворон. Со стороны, случайному наблюдателю, могло показаться, что и Крапчатый, и птица попросту зависли в воздухе. Могло – потому что случайного наблюдателя не было.
А вот что было…
Как минимум, что- то странное. Даже по меркам островов.
Светились многочисленные, вырастающие из земли и скрывающиеся где- то в небесах черные столбы. Изредка, темнота из которой они были сотканы, начинала бледнеть, рассеиваться, в ней проступали человеческие фигуры, за которыми – всего на несколько мгновений виднелись серебристые стены, украшенные сценами из жития Первого – и так напоминающие стены многочисленных Храмов, рассеянных по Островам.
Сколько их было этих колонн, спрятанных за невидимой преградой? Сотни? Тысячи? Миллионы? Пожалуй, их и не сосчитаешь.
Столбы были раскиданы хаотично: где- то они собирались в многочисленные группы, где- то расположились поодиночке.
Но даже не это было самым странным. Ну, колонны. Ну, фигуры в них. Получалось что- то вроде обычной службы в обычном храме!
Можно подумать, Хельдер никогда на них не присутствовал…
Нет, на самом деле, странным было другое…
Меж колон мелькала странная бурая тень. То ли серая, то ли пегая, то ли вообще дымчатого окраса. Длинная, вытянутая, она по очертаниям напоминала какого- то зверя, но двигалась столь быстро, что разглядеть, кто же именно это был, не получалось. Фигура не останавливалась ни на миг, беспокойным вихрем снуя меж столбов, выписывая странные петли, удаляясь, и вновь приближаясь к случайным посетителям…
Одно было ясно сразу. Простую пародию на Храм не стали бы прятать на Стеклянном острове, куда никто не отправится по доброй воле. И уж тем более, не стали бы маскировать невидимой стеной.
А то, что это место хотели скрыть от внезапных гостей, было понятно даже идиоту.
– Ну и на кой хвост Первого ты меня сюда привел? – мрачно поинтересовался Лейден у птицы.
То, что во всем виноват именно ворон, сомнений не было никаких. Нет, конечно, можно было признаться, что сам ответственен за все произошедшее, но Хельдер подобной самокритичностью никогда не страдал.
Спутник Крапчатого отвечать не стал. Замер, склонив голову набок – глаза- бусинки насмешливо сверкнули – а затем, тяжело взмахнув крыльями, взмыл в воздух.
Всего несколько мгновений – и птица, обогнув ближайший столб, затерялась меж дымных колонн.
– Кровь Первого! – зло выдохнул Лейден.
Ну, и вот что теперь делать?
Самый логичный вариант был: плюнуть на все происходящее, сделать вид, что ты не увидел ничего странного – мало ли диковинок на островах! – вернуться обратно за забор, и отправиться искать выход отсюда. Тем более, что у улетевшей птицы могли быть просто свои дела в глубине этого загадочного места – и дела эти не имели никакого отношения к Хельдеру.
И вообще, его ждала сестра!
Но с другой стороны – Крапчатый понятия не имел, как отсюда выбраться. А ворон ведь как- то сюда попал, он ведь не местный, не прозрачный… И кто его знает, может именно там, впереди и спрятан путь на другие Острова?!
Парень вздохнул и принялся спускаться со стены. В ближайшем дымном столбе – руку протяни, дотронешься! – проступила вскинувшая руки человеческая фигура…
Майя никогда не любила насекомых. Не сказать, что она их боялась, но некоторое отвращение к ним все же испытывала. А уж теперь, когда на нее надвигался гигантский богомол… При каждом движении от ужасного создания доносились странные щелкающие звуки, звенящие и одновременно глухие, словно внутри чудовища перемещались, сцепляясь и перекатываясь невидимые шестеренки. Казалось, что на каждый шаг идущей к Майе твари внутри нее срабатывает спрятанная музыкальная шкатулка, невидимый молоточек ударяет по скрытой струне или пружинке. Изредка звук получался чуть глуховатым, словно тело богомола было изнутри оббито мягкой тканью, но по большей части все звякания звучали так ясно, что казалось – неподалеку от гигантского насекомого притаился невидимый оркестр.
Лашкевич отступила на шаг, еще один… И поняла, что уперлась спиной в стену.
– Пся крев, – тихо выдохнула девушка, не отводя перепуганного взгляда от зверя.
Богомолу осталось сделать всего несколько шагов. Верхние конечности распрямились, на острых шипах стали видны бурые засохшие пятна – и Майя почему- то была уверена, что это не варенье налипло…
Девушка не отводила перепуганного взгляда от шипоглота. Бежать сейчас, это она прекрасно понимала, было бы бессмысленно. Неизвестно, насколько этот зверь может быстро двигаться, а уж сейчас- то в маленьком ограниченном пространстве камеры…
– Койоту скормлю, – беспомощно пообещала Майя богомолу. – Этому, как его, вашему… Первому…
Гигантское насекомое угрозы не испугалось. Чуть склонило набок голову с огромными фасеточными глазами, приоткрыло узкий безгубый рот. Если раздавшееся стрекотание как- то и переводилось на человеческий язык, Лашкевич это понять было не дано.
Длинное, вытянутое брюшко насекомого царапнуло по каменному полу, пустив серую пыль – то ли хитин оказался очень твердым, то ли камень слишком мягким. Зверь сложил и вновь расправил передние лапки…
И рванулся вперед.
Девушка и сама не поняла, в какой миг она успела дернуться в сторону. Заостренный зеленый коготь царапнул плечо. По руке потекла тонкая струйка крови. Капля, сорвалась, упала на пол…
Майя ударилась боком о стену – и поняла, что проваливается сквозь нее… Руки беспомощно хватанули воздух и наткнулись на пустоту…