С того места, где мы припарковали машину, ряды двухэтажных кирпичных домов Сан-Габриэля казались бесконечными. Они тянулись от Лос-Анджелеса до самого горизонта, исчезая в близлежащих горах, за которыми лежала пустыня Мохаве.
Среди выжженных газонов и пересохших бассейнов Стив Делайн забрал вещи из машины и посоветовал двум приехавшим с нами студентам Калифорнийского университета, что в Лос-Анджелесе, нанести солнцезащитный крем толстым слоем. Затем проверил их видеокамеру и снабдил таким количеством бутылок воды, что они едва поместились у них в карманах и обеих руках. Мы обменялись номерами телефонов, чтобы оставаться на связи. Стив еще раз объяснил студентам маршрут. Как и тем, кто проводил агитацию на другом конце города, им предстояло ходить от двери к двери парой: один пытается переубедить собеседника, а второй все это записывает на камеру. В нашей со Стивом команде он занимался переубеждением, а я отвечал за съемку.
Я оказался под калифорнийским солнцем, поскольку работа, которую Стив и его организация проводили в течение многих лет, попала в заголовки всех мировых газет и научных журналов. Некоторые говорили, что это прорыв в искусстве и науке убеждения, нечто, способное навсегда изменить общественно-политический дискурс. Вот я и подумал: если уж я собираюсь разобраться в том, как меняется мышление, и хочу научиться менять чужую точку зрения, то лучше всего начать именно с этой организации. Сначала по электронной почте, а затем и по телефону я связался с организацией Leadership LAB, в которой работал Стив, объяснил свой интерес и уже через неделю был в Калифорнии на стажировке.
Почти каждую субботу LAB отправляет группу добровольцев поговорить с людьми на крыльце их дома. Они занимаются этим более десяти лет и провели уже свыше пятнадцати тысяч разговоров, большинство из которых было записано на видео для дальнейшего изучения и совершенствования риторики. В результате LAB медленно, но верно отработали метод настолько быстрый, надежный и передовой, что социологи начали скупать билеты на самолет, чтобы прилететь к ним и изучить его лично.
Они назвали этот метод глубокой агитацией. Если не всегда, то часто с его помощью удавалось убедить собеседника отказаться от устоявшегося мнения и изменить свою позицию, особенно в отношении спорных социальных вопросов, и на это требовалось не более двадцати минут. Мне тоже захотелось узнать, что это за метод и как он работает. Поэтому я и отправился со Стивом «в поле», чтобы увидеть все своими глазами[29].
LAB расшифровывается как Learn Act Build («Узнавай, действуй, создавай»). В 2014 году журнал Science опубликовал данные группы политологов, изучивших метод LAB, где подробно описывалось, насколько хорошо он работает. Из-за ряда ошибок исследование впоследствии было отозвано, но затем проведено повторно при участии квалифицированных специалистов и с использованием более эффективных методов, но к этому мы еще вернемся. В своей статье The New York Times писала про исследование: «Левые и правые американцы настолько укоренились в своих убеждениях, что попытки их переубедить почти бессмысленны. Однако опубликованное в этом месяце в Science исследование говорит об обратном». В следующие несколько дней команда LAB дала интервью по всему миру. Новый метод, позволяющий достучаться до людей, преодолеть противоречия и изменить мнение по любому спорному вопросу, произвел фурор в социальных сетях. Число скачиваний статьи превысило 110 000, что сделало это исследование одним из самых популярных среди множества публикаций.
Я приехал в LAB и присоединился к их мероприятиям. В городе работали две дюжины бригад, проводивших серию экспериментов по переубеждению жителей в рамках нового исследования. Участники этой работы были уверены: глубокая агитация способна убедить кого угодно в чем угодно. Но они хотели найти способы еще лучше применить свой метод, особенно если речь шла об остродискуссионных вопросах. Мы собирались проверить, можно ли изменить мнение людей, которые выступали против узаконивания абортов. Независимо от успешности или неуспешности результата нам необходимо было записать все на камеру, чтобы впоследствии проанализировать.
Обойдя несколько домов и получив отказы, мы подошли к огромному одноэтажному дому, два крыла которого обрамляли вестибюль у входа. Стив заглянул в свои бумаги и громко постучал в дверь.
Открыл полный мужчина с короткостриженными белоснежными волосами. Узнав, что нас интересует его мнение об абортах, он вышел к нам на крыльцо и закрыл за собой дверь. Затем он сказал, что подростки, которые не предохраняются, получают по заслугам. Стив спросил, часто ли он развлекался в молодости, и мужчина, рассмеявшись, признался, что часто.
Когда Стив спросил, как сложилась бы его жизнь, если бы в юности какая-нибудь девушка от него забеременела, и как в этом случае сложилась бы и ее жизнь, мужчина помрачнел. Он сказал, что такого не могло случиться, потому что его родители нашли время, чтобы с анатомической схемой и указкой посвятить его, а также его братьев и сестер в тему репродукции. Когда мы позже обсуждали этот разговор, Стив признался, что сомневается в правдивости слов мужчины. Но в тот момент он просто его слушал. Через полчаса, когда мы обсудили, что по этому поводу говорят ведущие Fox News, Стив поблагодарил собеседника за то, что уделил нам время, и мы попрощались.
«До такого, как он, – сказал Стив, проставляя галочки в документах, – можно достучаться. Достучаться можно до любого». В конечном итоге мы могли бы перейти от его шаблонной риторики к более глубоким размышлениям, но Стив решил, что по соседству наверняка есть люди, которых будет легче переубедить, и нам надо успеть встретиться с ними до конца дня. Как нам объяснили на двухчасовом утреннем тренинге, иногда эта работа напоминает попытки убедить людей эвакуироваться перед ураганом: за то время, которое мы тратим, уговаривая одного упорно сопротивляющегося человека, можно убедить дюжину других собраться и бежать.
Стив связался со студентами, которые проводили агитацию через несколько улиц от нас. Выяснив, что с ними все в порядке, он заглянул в маршрутный лист, чтобы проверить, куда нам идти дальше. В лучшем случае агитатору удается провести четыре или пять полных бесед за день, и Стив был расстроен, что мы получили больше отказов, чем обычно.
В соседнем доме нам открыла женщина. Она мастерила какое-то объемное украшение и во время разговора почти не отводила от него взгляд. Сначала она сообщила, что выступает против абортов. Но потом, не прекращая обеими руками работать с металлом и подвесками, вдруг сказала, что очень боится, как бы однажды из-за перенаселения высшие классы не начали уничтожать бедняков. Стив снова сказал спасибо, и мы пошли дальше.
Глубокую агитацию никто не изобретал. Ее открыли. Это открытие стало результатом стремления одного человека найти ответ на один-единственный вопрос.
В свои шестьдесят Дэйв Флейшер ходит на работу в футболках поло, которые облегают его накачанные бицепсы, а на его лице едва ли можно различить морщины. Он родился в маленьком городке в штате Огайо и окончил Гарвардскую юридическую школу. Увлечение политикой – часть его еженедельного распорядка вместе с уроками игры на гитаре и выступлениями на сцене с импровизационной группой The Chaperones. Его глубокий звучный голос с приятными модуляциями завладевает вниманием публики с первого же произнесенного им слова. О сложных вещах он говорит при помощи притч или историй, разыгрываемых в лицах. Слушатели всегда чувствуют, когда он ведет к кульминации или готовит разоблачение, и обычно так и происходит.
Хотя Дэйв Флейшер и является директором LAB, у него нет своего кабинета. Он обычно находит какое-нибудь свободное место и располагается с компьютером и ноутбуками среди суматохи в общем рабочем пространстве The Village, здании с вечно заполненным людьми внутренним двориком, эффектными конструктивными особенностями в стиле 90-х и современными открытыми воздуховодами. Большую часть времени Флейшер сидит в каком-нибудь заваленном документами углу и рассылает видео группам активистов. Ежедневно к нему приезжают люди из разных концов света и просят поделиться знаниями. Обычно у него нет какого-то определенного плана беседы. Он просто спрашивает: «Чем я могу быть вам полезен?» В итоге разговор течет легко и непринужденно. Но даже во время случайных бесед он делает много заметок.
Он лично просматривает большую часть записей бесед активистов LAB с участниками опросов. Поэтому, когда ему задают какой-то вопрос, у него всегда наготове примеры ситуаций, происшедших иногда много лет назад. Часто он иллюстрирует их при помощи заранее заготовленных слайдов. Все это помогает гостю лучше вникнуть в суть дела.
Когда мы впервые встретились, они с командой еще не решили, как назвать свое открытие, но он дал ряд интервью, в которых в общих чертах описал, как все работает. И поскольку Дэйв человек харизматичный, обаятельный и известен как политтехнолог, некоторые представители прессы назвали их открытие «методом Флейшера». Он возненавидел этот термин.
«Все складывалось не так идеально и поэтапно, как может показаться, – рассказывал он. – Не было момента озарения, когда я выпрыгнул из ванны с криком „эврика“. Ничего подобного».
Флейшер объяснил, что глубокая агитация была открыта после того, как однажды он вместе с его активистами потерпел сокрушительное поражение. Несмотря на огромные усилия, избиратели проголосовали против продвигаемого ими проекта.
После этого LAB и калифорнийская сеть активистов, с которыми они сотрудничали, задались единственным вопросом, на который нужно было найти ответ, чтобы двигаться дальше: «Почему люди проголосовали против нас?» Именно тогда Флейшеру пришла в голову новая идея: «А почему бы нам просто не спросить у них об этом?»
Тогда он и набрал свои первые группы агитаторов и отправил их в Лос-Анджелес. Они напрямую спрашивали людей, чем было мотивировано их решение.
И вот что выяснилось в процессе опроса: большинство голосовавших испытывали противоречивые чувства, сомневались и не были до конца уверены в правильности принятого ими решения.
Для Флейшера эта новость была хорошей, ведь она означала, что этих избирателей можно убедить. Они видели и плюсы, и минусы в обсуждаемом проекте. А значит, могли еще пересмотреть свой выбор.
Во время очередного опроса Флейшер и команда начали показывать людям ролики, подготовленные противниками их проекта. Это был совершенно новый подход в политике. Большинство агитаторов делают все, чтобы не затрагивать доводов оппозиции, и ни одна агитационная кампания никогда не показывала ролики оппозиции избирателям. Реакцию опрашиваемых теперь было решено записывать на видео.
Видеозапись изменила все. С ее помощью удалось выявить наиболее типичные реакции избирателей, заметить закономерности в аргументах и увидеть свои ошибки. Хотя происходящее и вселяло надежду, однако в течение многих лет это ни к чему не приводило. Казалось, успех всегда был случайным, и его оказывалось невозможно повторить. Стив объяснил это тем, что они действовали в соответствии с распространенным заблуждением, которым руководствуется большинство людей, когда впервые пытаются кого-то убедить. Эта тактика стабильно приводит к неудаче, а потому большинство людей начинают верить, что изменить мнение другого человека невозможно. Перед тем как менять мнение других о чем бы то ни было, им сначала предстояло изменить свое мнение в этом отношении.
Перед встречей со Стивом однажды утром я увидел большую группу вновь прибывших добровольцев LAB. Старожилы и другие сотрудники раздают им папки-планшеты, сценарии и бейджи, они здороваются, смеются, пишут свои имена на бейджах и в ожидании обучающей презентации пьют кофе, жуют рогалики и грызут фрукты, сидя на складных стульях.
Они приехали сюда, потому что узнали: в LAB нашли какие-то новые пути. Кто-то прилетел на самолете, кто-то приехал из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе на машине, а были и такие, кто здесь уже в пятый или даже в пятнадцатый раз. Люди со всех концов света регулярно приезжали, чтобы провести время с экспертами по убеждению Leadership LAB и обучиться глубокой агитации. Большинство из них надеялись получить знания, которые можно будет применить в своих собственных политических кампаниях или текущей активистской деятельности.
Люди успели съесть половину завтрака, когда перед аудиторией появилась Лора Гардинер, национальный координатор по наставничеству LAB. Позже, во время следующих моих визитов, я несколько раз ходил с Лорой по домам. Она была подвижна и импульсивна – настоящее воплощение жизненной энергии. Ей было некомфортно просто сидеть в офисе или молча стоять, поэтому она все время стремилась занять себя работой или преподаванием. Она казалась одновременно и уставшей, и неутомимой, а кроме того идеально подходила для своей роли в организации.
Лора сказала, что ей нравится немного поговорить о том о сем с новой аудиторией, прежде чем переходить к делу – отчасти для того, чтобы понять, насколько слушатели сведущи в подобных вопросах, но в основном для того, чтобы они успокоились. Практика показывала, что почти половина обучаемых никогда раньше не участвовали ни в чем подобном. По словам Лоры, навык проведения глубокой агитации чрезвычайно трудно освоить, даже если есть предыдущий опыт публичных выступлений или политических дебатов. На изучение методики могут уйти не одни выходные, поэтому LAB советует новичкам приезжать снова и снова, почаще пробовать свои силы, чтобы улучшить этот навык.
Проведя десятки подобных тренингов, команда LAB пришла к выводу: прежде чем учить новичков, как разговаривать с незнакомцами на деликатные темы, нужно снизить их беспокойство и разжечь энтузиазм. В связи с этим здесь придают особое значение так называемому «радикальному гостеприимству», включающему бескорыстную заботу и открытое дружелюбие, сродни тому, что люди чувствуют на семейном празднике. С момента приезда на обучение и до расставания в конце, когда все обнимаются и машут друг другу руками, команда и волонтеры-старожилы смотрели на каждого так, будто солнце засияло ярче от того, что этот человек пришел. Радикальное гостеприимство настолько важно для процесса, что Лора часто напоминает старожилам и другим сотрудникам о необходимости устраивать перерывы, если они чувствуют, что радостный энтузиазм слушателей иссякает.
После небольшого шутливого диалога с другими организаторами Лора показала аудитории несколько видеороликов, демонстрирующих различные аспекты метода, и записи реальных разговоров, сделанные во время предыдущих агитаций. Эти видео должны были произвести впечатление на слушателей – показать, как человек может внезапно изменить свое мнение, даже если оно формировалось у него годами. Эти записи также демонстрировали, что и у старожилов-агитаторов, которые сидели в зале, не всегда все хорошо получалось. LAB хотела показать новым ученикам, какой путь нужно пройти от новичка до мастера, а кроме того, продемонстрировать, что такое успешная глубокая агитация.
Сначала мы просмотрели несколько не самых удачных разговоров. И даже в этих ситуациях в большинстве случаев к концу беседы участники полностью меняли свое мнение. Некоторые признали, что ранее ошибались в своих суждениях. Противники свободной любви теперь относились к ней с пониманием. Люди, выступавшие против абортов, пересмотрели свое мнение.
Мы видели, как некоторые люди осторожно начинали разговор на крыльце, другие – прислонившись к машине, третьи – из-за двери, приоткрытой ровно настолько, чтобы было видно половину лица. Но, втянувшись в разговор, они, как правило, шагали нам навстречу, решительно настроенные, уверенные и готовые защищаться. Агитаторы спрашивали, откуда они впервые услышали о проблеме. И большинство сразу понимали, что придерживаются общепринятого мнения: что-то они услышали на проповеди, или в детстве по телевизору, или прочитали на рекламном щите. Затем агитатор спрашивал, есть ли у собеседника среди знакомых кто-то, кого коснулась эта проблема. И, конечно же, такой знакомый был. Говоря об этом, человек раскрывался, заново проживая тот жизненный опыт, который зачастую противоречил высказанной им позиции. К концу разговора собственное мнение казалось ему чужеродным.
Позже я просматривал видеоархивы LAB и видел подобные успешные случаи. Я видел, как десятки людей переходили от «против» к «за», от оппозиции к поддержке. В начале видео человек высказывает одно мнение, а под конец уже совсем другое. Я подумал, случись человеку из начала разговора повстречать самого себя в его конце, они, вероятно, поспорили бы друг с другом.
Часто казалось, что люди, которые изменили свою точку зрения во время разговора, даже не осознавали этого. Они так плавно переходили в новую позицию, что даже не замечали изменения своего мнения. В конце беседы, когда агитатор спрашивал, что собеседник теперь думает, тот выражал разочарование, как будто спрашивающий недостаточно хорошо слушал то, что он говорил все это время.