Слежка за объектом: я проводил ее миллион раз. Хорошо, пускай не миллион. Если честно, я точно не знаю, что означает миллион, да и вообще числа, просто кое-что усвоил от партнера. Миллион – это много, примерно как «чертова тьма» (еще одно любимое выражение Берни), а то и больше.
– Очень захватывающе, – сказала Сьюзи.
Мы сидели в машине – я, Берни и Сьюзи Санчес. Для слежки Берни обычно брал старый пикап, черный и неброский. Впереди находилось длинное нераздельное сиденье, так что мне досталось место посередине. Не очень комфортное, потому что мешало зеркало, ну да ладно, я не привередлив.
– Что именно? – поинтересовался Берни.
– Сознание того факта, что в любой момент может произойти нечто важное. – Сьюзи указала рукой, в которой держала стаканчик с кофе, в сторону бизнес-центра, расположенного через дорогу. Мы были в Долине, только не спрашивайте, где именно. Долина простиралась во всех направлениях, и хотя я совершенно точно знал, что найду дорогу домой из любого места, моего метода вам не понять.
Берни оторвал уголок маленького бумажного пакетика, высыпал содержимое в кофе и поболтал в стакане карандашом.
– Вовсе не обязательно что-то важное.
– Развод – событие, которое полностью меняет жизнь, не так ли? Я считаю это важным.
Берни кивнул. Медленный кивок с одновременным взглядом искоса. Значит, Сьюзи завладела его вниманием. Он скользнул глазами по мне, вновь посмотрел на нее и отвернулся.
– Тоже пережили развод? – осведомился мой напарник.
– О нет. В разводе были мои родители, поэтому о таких переменах в жизни я знаю не понаслышке.
Берни отхлебнул кофе. Я пару раз пробовал кофе и так и не понял всеобщих восторгов. Вода – вот мой напиток: не устаю наслаждаться вкусом.
– Так вы… гм… замужем? – спросил Берни.
Из дверей офисных зданий начали выходить люди. Настало время ленча. Я и сам слегка проголодался, хотя, как правило, питаюсь один раз в день, ближе к ночи. Опять же, все вопросы, почему это так, задавайте не мне, а напарнику.
Теперь мы должны следить особенно внимательно, чтобы не упустить объект в толпе. Берни, однако, не просто утратил бдительность, а прекратил слежку совсем! Опустив голову, он рассматривал собственные ладони. Кисти рук у Берни большие и крепкие, один или два пальца немножко искривлены. О чем он вообще думает? Неужто ждет ответа на свой вопрос? Сьюзи действительно что-то сказала, но я пропустил ее слова мимо ушей, потому что в это мгновение на противоположной стороне улицы, позади двух женщин замаячил наш объект. Берни гораздо лучше меня различает лица, особенно на расстоянии, но этого человека я запомнил, поскольку мы регулярно наблюдали за ним уже много дней, а кроме того, он носил большие черные усы, которые как бы разделяли его лицо на две части и сразу привлекали к себе внимание.
– На кого рычит Чет? – спросила Сьюзи.
– Я не… – Берни наконец поднял голову и выглянул из окошка. – Это он, Джастин Энтони-третий.
– Очень подозрительный тип, – заметила Сьюзи.
Мой напарник засмеялся. Что тут смешного?
Джастин Энтони-третий сел в огромный джип, вероятно, какой-нибудь «хаммер», которые так ненавидит Берни. Правда, может, и не «хаммер»: марки автомобилей – еще одно мое слабое место, ведь пахнут они все одинаково. Здоровенное авто выехало на дорогу, мы двинулись вслед.
Берни ехал, держа дистанцию до объекта в одну-две машины. Объектом у нас всегда называется тот человек, за которым мы следим. Я выпрямил спину, потом привстал, чтобы вплотную приблизить морду к ветровому стеклу.
– Чет, ради Бога, сядь, пожалуйста. Погляди, что ты натворил с зеркалом!
Но… Хорошо. Я уселся обратно.
– И не сопи.
Тут уж ничем не могу помочь.
Сьюзи достала блокнот.
– Соберем исходные данные: ваша клиентка, миссис Джастин Энтони-третий, наняла вас…
– Надеюсь, вы не собираетесь использовать реальные имена?
– Только ваше.
– И Чета. Можете упомянуть и его.
– Чет – это сокращенное от Честер?
Честер? Вот еще имечко! Только не говорите, что меня зовут Честер.
– Просто Чет.
Сьюзи сделала пометки в блокноте.
– Итак, у вашей клиентки имеются подозрения, что супруг ей изменяет?
– Да, но у нее нет доказательств. Бракоразводный процесс пойдет гораздо легче, если найдутся доказательства.
– Супруги богаты?
– Не слишком, но и не бедны. Он биржевой маклер, она агент по оценке недвижимого имущества.
– Типичная пара для нашего городка.
Берни опять засмеялся. Чему? Понятия не имею, но все равно мне нравится слышать его смех.
– А что подсказывает вам чутье? – спросила Сьюзи. – Муж ей изменяет?
– Да.
– Вы наблюдаете за ним уже неделю, и все безрезультатно. Откуда тогда уверенность?
– В девяносто девяти процентах случаев, если жена подозревает мужа в неверности, она не ошибается.
– Как так?
– Вероятно, интуиция.
Сьюзи быстро застрочила в блокноте.
– А обратная ситуация? Если мужья подозревают жен?
– Их подозрения оправдываются только в половине случаев, а то и реже.
– Вот как? – удивилась Сьюзи. – Почему?
– Возможно, у мужчин более развито воображение.
– А-а, вы меня подкалываете!
Я посмотрел на Сьюзи. Берни ничем ее не подкалывает. У него даже иголки нет, обе руки он держит на руле!.. Объяснений не последовало. Не то чтобы меня сильно волнует этот вопрос, да и прочие темы их разговора, ведь мы с Берни находимся на задании. К тому же в этот момент джип свернул на узкую улочку и припарковался перед длинным низким зданием с множеством дверей и большой эмблемой, на которой был изображен кактус.
– Мотель «Сагуаро»? – произнесла Сьюзи. – Моя сестра останавливалась тут с подругами в прошлом году.
– Респектабельное заведение в приличном районе, – прокомментировал Берни, найдя удобное место на другом конце парковки. – В конце концов, он биржевой маклер.
Джастин Энтони-третий покинул автомобиль, зашел в дверь с торца мотеля и вернулся с ключом в руке. Затем прошел вдоль всего здания, отпер самую последнюю дверь в ряду и скрылся внутри.
Берни вытащил из кармана диктофон и негромко заговорил:
– Двенадцать часов двадцать две минуты пополудни. Объект наблюдения, Джастин Энтони-третий, вошел в номер тридцать семь мотеля «Сагуаро», расположенного по адресу: Ист-Пико-роуд, дом шестьдесят три дробь семьдесят один.
Мы ждали.
– Не возражаете, если я закурю? – спросил Берни.
– Вы курите?
– Гм… нет. Практически нет. – Берни убрал сигарету, так и не прикурив.
С одной стороны (по выражению самих людей, будь у них дважды по две лапы, возможно, они мыслили бы иначе), я хорошо знал, сколько усилий Берни прилагает, чтобы распрощаться с курением, с другой – мне нравится запах табака.
– Вы давно знакомы с лейтенантом Стайном? – поинтересовалась Сьюзи.
– Пару лет.
– Он весьма высокого мнения о вас.
Берни едва заметно кивнул. Люблю, когда он так делает: этот вид кивка означает, что мой партнер доволен.
– Он сказал, вы обучались в Вест-Пойнте.
– Угу.
– Поступить туда – большое достижение.
Берни не ответил. Мы наблюдали за дверью. На ней поблескивали две маленькие металлические цифры. Если верить напарнику, три и семь – число тридцать семь.
– Лейтенант Стайн что-то упоминал про бейсбол…
– Да, я немного играл в бейсбол. В тот год в академии не хватало питчеров, поэтому меня и приняли.
– Вы играли за сборную? Подающим?
Еще один кивок, на этот раз более сухой.
– Обожаю бейсбол. Вы относились к силовому типу игроков или больше полагались на ловкость?
– Скорее к силовому, если пользоваться вашей терминологией. До тех пор, пока не вывихнул руку. Тогда-то я и понял, что ловкость – не мой…
Берни не договорил. Небольшой автомобильчик въехал на стоянку и припарковался рядом с джипом. Пышнотелая женщина вышла из машины, приблизилась к двери с номером тридцать семь, немного неуверенно ступая на высоких каблуках, и постучала. Дверь открылась изнутри, в проеме мелькнул Джастин Энтони-третий, совсем без одежды. В ту же секунду послышался щелчок фотокамеры Берни. Дверь закрылась.
Берни заговорил в диктофон: описал женщину, отметил время приезда, марку и номерной знак машины, сделал еще несколько фото. Потом открыл лэптоп и защелкал по клавишам.
– Автомобиль зарегистрирован на имя мисс Кары Торп. – Щелк-щелк-щелк. – Имеет кооперативную квартиру в Коппер-Сити, работает в страховой компании. Замужем не была, детей нет. Рейтинг кредитоспособности – шестьсот тридцать пять.
– Мы будем выходить из машины? – спросила Сьюзи.
– Зачем?
– Разве вы не попытаетесь сделать фотографии через окно или как-нибудь еще?
Берни промолчал. Я перевел взгляд на партнера. Его лицо медленно меняло цвет, становясь темнее. Насколько я знал, это называлось «краснеть». Расспрашивая людей, Берни всегда обращает внимание на эту физиологическую особенность и считает ее очень важной, уж не знаю почему. Правда, он сам при мне до сих пор ни разу не краснел.
– Достаточно и тех улик, что уже есть, – буркнул он.
Еще бы! В нашей работе фото в полный рост нагишом – доказательство, от которого не отобьешься. Без одежды, закрывающей их, как футляр, люди выглядят виноватыми. То ли дело я или любой из моих собратьев, даже Игги. К чему нам одежда? Взять, к примеру, туфли. Что бы я стал с ними делать? Галстук и пиджак? Нет уж, увольте.
Сьюзи перевернула страницу в блокноте.
– Лейтенант Стайн сказал, что вы ушли из городской полиции около шести лет назад.
– Верно.
– Почему?
Иногда Берни глубоко втягивает воздух через ноздри, с небольшим присвистом, а потом выпускает через рот, медленно и беззвучно. Вот и сейчас он так сделал.
– Пришло время двигаться дальше.
– А как получилось, что, имея за плечами Вест-Пойнт, вы оказались в нашем захолустье?
– Об этом тоже обязательно упоминать в вашей статье?
– Хорошо, тогда не для записи.
– Мне нравится пустыня, – сказал Берни. – Американская пустыня.
– Вы бывали в других?
– Да.
– Участвовали в военных действиях?
– Да.
– Расскажете?
Я навострил уши. Мой партнер ни с кем и никогда не говорил на эту тему. Берни наклонился ко мне и поправил ошейник. Оказалось, что металлические звенья на шее закрутились. Вот, теперь гораздо лучше.
– Да особенно не о чем рассказывать…
Последовало долгое молчание, нарушаемое только негромким скрипом ручки Сьюзи по странице блокнота. Меня посетили воспоминания о португальских сардельках, которые я однажды пробовал. Не помню, где и когда, но сейчас я бы от них не отказался.
– А что… – начала Сьюзи, однако тут дверь мотеля распахнулась, и вышел Джастин Энтони-третий в полном облачении. Он разгладил усы, сел в джип и укатил прочь.
Берни зафиксировал время.
– На этом все? – спросила Сьюзи.
– Подождем, пока выйдет дама.
– Зачем?
– Просто так. Когда мы начали наблюдение, номер был пуст.
– То есть все должно закончиться в исходной точке?
Берни улыбнулся:
– Именно.
Он и Сьюзи обменялись быстрыми взглядами, значение которых я не успел уловить.
Мы сидели в пикапе и ждали, пока появится мисс Кара Торп. На парковку подъехал еще один автомобиль и остановился рядом с ее машиной. Из авто вылез мужчина в ковбойской шляпе. Он подошел к двери с номером тридцать семь и постучал. Дверь открылась, незнакомец вошел внутрь, но прежде чем он скрылся, я разглядел мисс Кару Торп, совершенно без одежды.
Глаза Сьюзи изумленно расширились.
– Она изменяет любовнику, который изменяет жене? Двойная игра с двойным игроком?
– Двойная игра в квадрате, – подтвердил Берни. – Интересно, они пользуются мини-баром?
Сьюзи расхохоталась.
– Вы доложите об этом своей клиентке?
Берни покачал головой:
– Ни к чему.
Напарник повернул ключ в замке зажигания. Из-за двери с номером тридцать семь вдруг послышалось приглушенное повизгивание. Да, люди иногда визжат, и свиньи тоже, например, пекари; я не раз слышал их визги с очень близкого расстояния. Кто еще? Пожалуй, другие существа на ум не приходят.
Хотя мне нравится спать в изножье кровати, мой любимый уголок – место, где Берни принимает пищу. Я предпочитаю лежать под столом, спиной к стене. Там темно и прохладно, а рядом со стулом Берни часто можно подобрать что-нибудь вкусненькое. Днем я обязательно должен поспать, порой даже дважды, вот и сейчас я уютно устроился под столом, чтобы вздремнуть, но тут вошел Берни. Я открыл один глаз. С моего места мне была видна только нижняя половина напарника. Берни был в шортах и тапочках, на ноге отчетливо белел длинный неровный шрам.
– Спишь?
Я лениво стукнул хвостом по полу.
– Статья в газете про тот выезд на задание.
Послышался шелест бумаги, шуршание газетных страниц; Берни прокашлялся. В отличие от него я делаю это только в крайних случаях, например, если поперхнусь косточкой.
– Нашел! «На задании с ведущим частным детективом города», автор – Сьюзи Санчес. «Многие наверняка помнят Роберта Митчэма в роли блистательного сыщика Филиппа Марлоу, героя романов Реймонда Чандлера. Несмотря на различия во внешности, ассоциации именно с этим персонажем у меня вызвал Берни Литтл, частный детектив, работающий в нашем городе, владелец собственного агентства. Большой неуклюжий парень, прежде, вероятно, обладавший хорошим атлетическим сложением, один из тех, чье лучшее время миновало лет десять, а то и двадцать назад».
Берни перестал читать и забарабанил ногой в тапочке по полу.
– Неуклюжий? Что, черт побери, значит «неуклюжий»?
Скрипнул стул. Напарник поднялся и вышел из комнаты. Высоко в небе с негромким, умиротворяющим гулом пролетел самолет. Я закрыл глаз. И уже почти заснул, когда вернулся Берни.
– Вот послушай, определение из словаря: «неуклюжий (о человеке) – нескладный, неловкий в движениях, волочащий ноги, шаркающий». С чего она это взяла? Я вовсе не волочу ноги.
Берни в качестве эксперимента обошел кухню. Я опять открыл глаз. Насколько мне было видно, ноги он действительно не волочил. Иногда мой партнер прихрамывает, особенно если сильно устал, но это из-за старого ранения.
Он уселся на стул. Зашуршала бумага.
– «На недавнее задание Литтл выехал в обществе журналистки, вашей покорной слуги, и пса по имени Чет, веселой, полной жизни дворняги. По утверждению детектива, ему не по душе дела, связанные с доказательством адюльтера, однако сейчас…»
Я отвернулся к стене. Дворняга? Даже в самой последней бульварной газетенке не напечатают этого слова. Я закрыл глаз и удобно вытянул лапы.
– Чет! Просыпайся скорей! Пора приводить себя в форму.
В форму? Да я сплошь состою из крепких мускулов! Я вылез из-под стола, прогнул спину, хорошенько встряхнулся, так что по шкуре прокатилась волна ряби. Берни стоял посреди комнаты в майке и шортах.
– Отправляемся на пробежку, – сообщил он.
Вдвоем? Мы часто гуляем вместе – Берни идет шагом, а я ношусь вокруг, – но бегать мой напарник собрался впервые. Покинув дом через заднюю дверь, мы пересекли двор, вышли за ворота и направились к каньону. Берни, если можно так сказать, побежал по тропинке, которая поднималась в гору с большим плоским камнем на вершине. Погода стояла отличная; хотя солнце начало опускаться за дальние скалы, небо было еще светлым, воздух – не слишком жарким. Я вприпрыжку бежал рядом с Берни, потом заложил несколько кругов, а когда это мне наскучило, понесся к вершине холма.
И тут же заметил ящерицу – зелененькую, с крохотными глазками. Ящерка тоже увидела меня и метнулась вверх по склону. Я рванул за ней, мгновенно покрыл разделявшее нас расстояние и, вытянув лапы, прыгнул прямо на нее. Или не прямо. В чем дело? Ящерица юркнула в нору, круглую дырочку в земле. Я принялся работать когтями, быстро и энергично, всеми лапами, вошел в хороший ритм и вскоре вырыл довольно глубокую ямку, но внезапно кое-что учуял: противный запах с примесью аромата бекона. Он мог принадлежать только одному созданию в мире: пекари.
Я поднял морду, принюхался. Вне всяких сомнений, пекари; запах шел снизу холма, со стороны тропинки. Я покрутил головой, увидел свежевырытую яму, хотя уже позабыл, зачем, собственно, ее рыл. Опустив нос, я взял след и двинулся по склону.
Запах становился все сильнее. Славная будет добыча! Охота – самое увлекательное занятие на свете, ничто другое с ним не сравнится. Я почти догнал хрюшку…
– Чет! Чет!
Я посмотрел вниз. Берни стоял на тропинке, уперев руки в бедра, и тяжело дышал.
– Спускайся, мы идем домой.
Что, оздоровительная пробежка уже закончилась? Как раз в тот момент, когда партнер объявил мне об окончании забавы, я таки заметил крупного жирного пекари, совсем рядом. Я погнался за жертвой с такой скоростью, что в ушах засвистел ветер. Пекари оскалил клыки – можно подумать, это меня остановит! – и нырнул куда-то вбок. Вздыбив шерсть, ощущая одновременно жар и холод, я повторил его маневр и…
Оу-у-у! Налетел на кактус, тощий и зеленый, с длинными иголками.
На кухне Берни щипчиками вытаскивал из меня иголки, по одной, начиная с носа.
– Я намерен бегать три-четыре раза в неделю, поэтому, если хочешь составить мне компанию, веди себя благоразумно.
Напарник собрался бегать без меня? Ни в коем случае. Конечно, я буду вести себя благоразумно, что бы это ни означало.
Берни вытащил последнюю иголку. Мне стало намного лучше. Боль быстро спадала, я почти забыл о неприятных ощущениях.
– «Неуклюжий»? Я докажу ей, что…
Зазвонил телефон. Берни не поднял трубку, дождался, пока сработает автоответчик. На аппарате замигал огонек, раздался женский голос:
«– Мистер Литтл? Говорит Синтия Шамбли. Мэдисон опять пропала. Ее нет уже больше суток. Я ничего не предпринимала, учитывая, как все сложилось в прошлый раз, но сейчас волнуюсь всерьез».
Берни снял трубку и прижал ее к уху. Пошарил в поисках сигарет. Нашел, прикурил.