Дом располагался в лесу. Построили по специальному заказу Эша. Он, как и любой демон, в два счёта находил деньги на любые свои нужды. Каким способом он получал свои миллионы, никто не спрашивал. Мара сама могла о себе позаботиться, а Миюки и дела не было до того, что творят демоны. Лана же подстраивалась под остальных.
Подстраиваться она научилась ещё в детстве, когда родители заставляли её выглядеть нормальной. А как можно этого добиться, если ты ветер, да ещё и северный? Южные мягче, у них характер такой, что скажешь, то и сделают. А с северными не прокатит, хотя подобных себе она ещё ни разу не встречала.
Лана боролась за свободу каждый день, а когда сил не осталось – сбежала. Последней каплей стали поиски других стихий. Отец говорил, что нужно их обязательно контролировать. Глава общины, суровый двухметровый мужик с седой бородой и чёрными кудрявыми волосами. Лана редко видела его с улыбкой. Как ей исполнилось три и проявились силы, отец превратился из добряка и любимого папочки, в монстра. А вот с Виктором он вёл себя иначе: играл, шутил, учил всему, что знает сам. Лана часто подсматривала за ними и мечтала, что когда-нибудь и её примут.
Но принимала её только старая карга Сильва, она всю жизнь посвятила общине. Стихия земли. Душевная, рядом с ней становилось уютно. Она обладала даром убеждения. Никто не мог устоять, все выдавали свои секреты. Дар старухи ценили, а вот её нет. Лана боялась, что и сама она проживёт такую же бесцельную жизнь. Будет вечно участвовать в поиске своих собратьев, чтобы потом какой-нибудь амбициозный охотник убил их или заставил работать на семью.
Лана накинула на плечи длинное пальто с меховым воротником и вышла на улицу. Единственный плюс от того, что ты аквилон – холод не страшен. А сейчас было уже почти по-зимнему: земля покрылась тонким слоем снега и льда, лиственные деревья потеряли последние листочки, только хвойные продолжали радовать дурманящим запахом зелёных иголок. Лана направилась в уединённое местечко неподалёку. Только река, снова лес на том берегу и скамейка на этом. Девушка уселась на любимое место, подтянула длинные носки, торчащие из стареньких коричневых ботинок и закрыла глаза. Она любила слушать ветер, играющий с листвой, он словно что-то говорил, но было это так тихо, что слов почти не разобрать. Но в этот раз что-то изменилось.
Раздался отчётливый крик. Лана открыла глаза, подскочила, пытаясь понять откуда он раздавался. Снова зажмурилась. Это кричал ветер. Не бестелесная субстанция, которая сейчас путалась в волосах, а настоящий. По всему телу пробежали мурашки.
– Прошу, не надо, – голос почти детский, не разобрать мальчик это или девочка, – не убивайте меня. Умоляю.
Лана вздрогнула. Не может быть. Они совсем близко. У какого зверя поднимется рука на южака? Крик приближался с каждым новым порывом. И вдруг раздался последний пронзительный стон:
– Беги…
И Лана побежала. Она неслась так быстро, что не заметила, как ветки расцарапали ей лицо. Вбежав в дом и случайно сбив со столика вазу, она порезала руку и вскрикнула, чем привлекла внимание всех обитателей. Первой выскочила Миюки. Запах крови она переносила легко, но будучи голодной среагировала быстро. Мара и Эш тоже не долго копошились.
– Что тут происходит? – Мара лениво спустилась вниз.
– Психичка наша бушует, – отозвалась Миюки, пытаясь совладать с желанием присосаться к окровавленной руке.
Эш схватил полотенце и прижал рану.
– Что случилось? У тебя вид, как в тот раз, когда мы познакомились.
– Меня нашли. Я должна уходить, – Лана нервно осматривала лицо Эша, его яркие серо-голубые, почти серебряные, глаза внимательно скользили по всему её телу. Он выше почти на две головы. Плечи широкие, но без лишних мускул.
– Сначала дыхание восстанови, – приказал он и взял её за плечо.
Лана ненавидела, когда он управлял её эмоциями, но сейчас была благодарна, потому что говорить сквозь панику сложно. Она несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, а потом продолжила:
– Они убили ребёнка, где-то совсем близко. Это южный был, – она схватила демона за локоть.
– Ну начинается, – проскулила Мара, – мы опять побежим?
– Вы не обязаны, – Лана выглянула из-за широких плеч Эша, – им я нужна.
– Ещё хоть раз от тебя это услышу, четвертую, а Миюки с радостью выпьет твоей кровушки. Смотри как вылупилась. Правда, красноглазая?
Вампирша скривилась, но кивнула. Потом внимательно посмотрела на Лану и отозвалась тоненьким голосом:
– Мы семья, Лана, хоть и не самая традиционная, – она искренне улыбнулась, – и простите, мне действительно нужно перекусить. Я в подвал, не хватало, чтобы я тебе голову оторвала, – она слегка поклонилась и ушла, быстро перебирая своими изящными маленькими ножками.
Лана невольно улыбнулась. Эти трое на самом деле стали для неё семьёй. Каждый по-своему заботился друг о друге. Всем им не нашлось места в этом мире.
Эш убрал с раны полотенце, кровь сворачивалась медленно.
– Дурацкое тело. Будь я в своём, уже пришла бы в норму, – прорычала Лана и поджала губы.
– Это ты ещё мордашку свою не видела, – усмехнулась Мара и улеглась на диван, поджимая ноги к животу.
Лана обернулась к зеркалу у входа и скривилась в недовольной гримасе:
– Да чёрт бы тебя побрал.
– Не ругайся, позволь, я помогу, – Эш протянул руку.
Он хоть и демон, но очень заботливый. Исключение из правил. Случай один на миллиарды. Его мама была самым обыкновенным человеком, а отец кем-то из высших демонов. И надо же было такому случиться, что она забеременела. Ребёнок получился дьявольски красивый, хитрый, умный, но слишком уж добрый. Так что свои его изгнали. Мать умерла при родах, и среди людей он места не нашёл. По крайней мере, эту историю он рассказывал всем.
– Не хочу, чтобы ты на меня силы тратил, – отозвалась Лана, не разжимая напряжённых челюстей.
– Он не сильно потратится, – Мара закатила глаза и лёжа налила себе вина, – не ломайся. Эш доставит тебя на седьмое небо. Я-то знаю, – она подмигнула.
– Вот как раз этого мне и не хотелось бы.
– Она шутит, пойдём в комнату. Заодно обсудим куда рвануть.
Эш никогда не мог контролировать своего волнения за Лану. Всегда чуть перебарщивал. Когда он увидел её впервые, подумал, что перед ним очередная девчонка, бегущая от себя, а оказалось, что она девчонка, которая бежит к себе. В трудные времена они помогали друг другу, поддерживали. Первое время приходилось нелегко, а потом Эша перестали так активно искать, шум утих, и он смог заботиться о Лане, охоту на которую не останавливали ни на секунду.
В его комнате почти ничего не было. Простор – вот что на самом деле важно. Свобода во всём: в жизни, в комнате, в голове. Так сложилось, что в семье все предпочитали не держаться за прошлое и вещи с собой не перевозили. У них даже общих фотографий не было, кроме одной. Её Эш поместил в рамку и поставил на тумбочку около кровати. Лана покосилась на неё, а потом на демона. Он вопросительно посмотрел на неё, а после подмигнул.
– Садись, – указал он на кровать, а сам сел на колени рядом.
– Только не пугайся.
– Можно подумать, я не видела твой сущности раньше, – выдохнула Лана.
– Ну как хочешь, – он подмигнул.
Через мгновение глаза его залились кровью, и только узкий зрачок следил за движениями, на висках выступили крупные тёмные вены, а кожа приобрела пепельный оттенок, потрескалась и начала светиться в местах разрыва. Эш демон, восставший из пепла, поэтому невероятно сильный. Он говорил, что способен даже к жизни человека вернуть, но никогда этого не делал. И вообще силы старался не использовать. Охотники улавливали его активность и находили семью быстрее, чем хотелось бы.
Эш прижал руки к голове Ланы и напрягся. Она задрожала, сжимая зубы. Вцепилась в край простыни и застонала. Да, процесс болезненный, но уже через минуту она излечилась: ни раны, ни царапин. Даже кожа стала лучше. Эш выдохнул и сменил обличие.
– Спасибо.
– Ты меня утомила.
– Я слышу это от тебя уже десять лет, – Лана улыбнулась и толкнула его в плечо. – Когда уходим?
– Полежишь со мной? – демон широко улыбнулся, обнажив идеальные белые зубы, и рухнул на постель.
Лана забралась к нему и улеглась на плечо. Эш обнял её и принялся перебирать волосы. Его всегда успокаивал этот процесс, но подруга так редко позволяла к себе прикасаться.
– Почему ты возишься со мной?
– Люблю, – он издал смешок и крепче обнял её.
– А если серьёзно?
– Тупица ты редкостная. Если говорю, что люблю, значит…
– Хочешь меня, – она рассмеялась.
– Какая ты остроумная. Хочу, но не настолько, чтобы рушить прекрасную дружескую идиллию. Ты ж только представь, переспим мы, ты решишь, что мы встречаемся, я буду желать других прекрасных женщин, ты будешь беситься. Мы начнём ругаться. И на этом всё. Комедия закончится, мы разбежимся.
– Красочно, – она глухо засмеялась, но потом мгновенно стала серьёзнее, и он это сразу же почувствовал, – куда мы на этот раз рванём?
– На Аляску. Я там ещё не был. Мара придёт в бешенство. Я бы выбрал что-то теплее, но ты же у нас северная особа. Лан?
– Чего?
– Тебе не надоело бегать?
– У меня выбор не самый большой.
– Да ладно. Посмотри на себя, ты прекрасная пятидесяти пятилетняя дама. Даже морщинок нет. У тебя весь мир перед глазами – выбирай.
– Мне бы ещё мозги пятидесятилетней. А то прыгаю из одной двадцатилетки в другую. Ты знал, что я чувствую так, как чувствовали они?
– Откуда, дурында, ты же не говоришь о своих телах, – он пожал плечами.
– Они в этом возрасте чувствуют примерно одинаково. Такие горячие, гормоны через край, в голове постоянная каша. Никогда не знаешь, чего хочешь. Иногда бывает думаешь о чём-то и зависаешь. Просто пялишься в одну точку, а в голове пони дискотеку устроили.
– Ну, детка, я так каждый день проживаю, – Эш разразился громким смехом, убрал голову Ланы со своего плеча и встал, – собирайся, бери только необходимое и спускайся к машине.
– Да, мой генерал, – напряжённо улыбнулась в ответ Лана и торопливо ушла в свою комнату.
Эш терпеть не мог переезды, но как на зло именно они случались в его жизни чаще всего. Один переезд ровняется целому пожару. Причём, в прямом смысле. Эш предпочитал сжигать дома, в которых они жили. Слишком много личного приходилось оставлять. Как сейчас.
Быстрее всех собралась Миюки. Она вообще не перевозила с собой никаких вещей, разве что брала альбом с фотографиями. Многие были ещё из человеческой жизни, когда она жила в Маленькой Осаке, Сан-Франциско.
Она осмотрела комнату, которую должна была покинуть: кровать и вешалка на колёсиках с десятком чёрных костюмов. Мара обычно высмеивала вкус вампирши и несколько раз предлагала подарить что-то из своего гардероба. Но Миюки делала вид, что не слышит замечаний. Ей нравилась внешность, которая досталась от мамы, и костюмы, потому что их раньше носил папа.
Миюки могла бы с лёгкостью затмить любую японскую модель. У неё были длинные густые каштановые волосы, острые черты лица, небольшой удлинённый нос, словно вылепленный в кабинете пластического хирурга, длинная тонкая шея, плавно переходящая в покатые плечи, кожа фарфоровая, но это скорее благодаря бессмертному её состоянию.
Фигура у вампирши отличалась хрупкостью и изяществом. Когда она проходила мимо, не обратить внимания на неё было нельзя. Мужчины в барах головы сворачивали, желая заполучить хотя бы один скользящий взгляд. Но она даже этим их не удостаивала.
В одиннадцать лет мама отдала её в музыкальную школу. Там Миюки научилась играть на фортепиано и делала это с таким мастерством, что в скором времени добилась больших успехов. Она начала выступать сначала в своём районе, а потом и во всём городе. В семнадцать несколько ресторанов предлагали ей постоянную работу и приличные гонорары, но она отказалась. Только изредка играла по вечерам то там, то тут, чтобы помогать семье.
Она с отличием закончила школу. На выпускной её пригласил самый красивый парень, а в завершении вечера оба они стали королём и королевой. Всё складывалось идеально. На горизонте маячила идеальная жизнь в любви и достатке.
А потом случилось ограбление. Оно растоптало все мечты и надежды. Отца убили на месте, маму ранили, Миюки попыталась сбежать, но второй грабитель надавил на газ и сбил её. Скорее всего не специально, от страха. Но этого хватило, чтобы переломать девочке все кости. Врачи сказали, что она больше никогда не сможет двигаться. Максимум будет получаться поворачивать голову и то не сразу, возможно через полгода или год. Миюки рыдала дни на пролёт. Умоляла врачей убить её. Она каждый вечер молилась о том, чтобы Бог её забрал.
И однажды она была услышана, но не тем, к кому обращалась, а незнакомцем с красными, светящимися в темноте глазами. Он представился Николасом и пообещал вечную счастливую жизнь, правда, с одним условием, семью придётся оставить. Умереть для них.
Но Миюки уже считала себя мёртвой, поэтому не задумываясь согласилась. Её переход был долгим и болезненным. Ник помогал, но он тоже не всегда был рядом. Чаще новообращённая оставалась одна в агонии. Через пару дней все кости, связки и нервы срослись, и тело полностью приняло новую сущность. Её создатель помог с поиском подходящей подмены. Самым страшным было видеть лицо матери на похоронах. Она всё кричала и кричала, что это не её дочь. Да, материнское сердце не обманешь.
Сразу после похорон Ник отвёз новую вампиршу в Лондон к своим родителям. А чуть позже представил совету, граф Алексей, глава братства, был доволен такому ценному приобретению. Он восхищался музыкой. Миюки два года жила, развлекая графа. Ник постоянно путешествовал, и вскоре их общение оборвалось полностью. Он был ветреным парнем и больше всего ценил свободу, а Миюки ценила любовь.
Вот эта любовь и погубила её окончательно. Он был молодым французским художником и приезжал в особняк по приглашению графа, чтобы писать его портрет. Анре сразу обратил внимание на юную пианистку, которая почти постоянно находилась при графе. Совсем скоро он решился познакомиться. Миюки впервые в своей жизни почувствовала себя по-настоящему живой. А вот граф был человеком ревнивым и признавал верность только себе. Анре он убил своими же руками, на глазах его возлюбленной, чтобы указать на то, кому она принадлежит. Миюки не была согласна. Несколько раз она пыталась сбежать и каждый раз заканчивался неудачей. Тогда пришлось исполнить план, который вызывал у неё отвращение.
Поздним вечером Миюки сообщила охранявшим её вампирам, что хотела бы провести ночь у графа. Ему передали, и уже через десять минут Миюки стояла перед ним обнажённой. Покои Алексея не охранялись, и ей удалось незамеченной покинуть особняк. С тех пор она находилась в бегах и даже после смерти графа всё равно не остановилась, продолжала бежать, но только уже от себя.
– Вампирша, ты готова? – Мара вышла с чемоданом и недовольно посмотрела на соседку.
– Как всегда, демон, – она закатила глаза и отвернулась.
– Надо будет закупиться, Эш скомандовал. Чёрт, да я вечность не была на Аляске. Там где-то минус десять сейчас. Куплю себе шикарную шубу. О, слушай, а может мне её из далматинцев забацать? Возьму себе имя Круэ́лла Де Виль.
– Напомни сколько тебе лет?
– Вот не надо этого, то, что я самая старшая из вас всех, ещё ни о чём не говорит. Мне нравятся мультики. Кстати, в прошлый раз я была Урсулой Тремейн. Ну не прелесть? Я даже волосы в фиолетовый красила. И хоть бы кто обратил внимание.
– Ты ещё не всех злодеев перебрала?
– Всех, моя сладкая. Но в следующий раз я возьму твоё имя, что может быть ужаснее, – она скорчила самодовольную гримасу, потом перевела взгляд, – вы там пока собирались, не всю мебель переломали?
Эш и Лана торопливо вышли из дома и направились к машине, не сказав ни слова.
– Эй, я вообще-то с вами говорю, – Мара уныло поплелась следом.
– Лана почувствовала их приближение. Срочно уходим.
Уезжали они действительно быстро, Эш выжимал педаль в пол, глядя уверенно вперёд. Когда машина отъехала на безопасное от дома расстояние, он обернулся, сделав тоскливый выдох, и нажал небольшую кнопку на пульте. Раздался оглушительный взрыв. Лана машинально закрыла уши, а остальные даже не дёрнулись. В этом доме они прожили восемь месяцев, успели обзавестись парой знакомых в небольшом городке и планировали завести кота. На самом деле, о домашнем питомце мечтали все и уже не первый год. Вот только с вечными скитаниями по миру мало какое животное проживёт долго.