Темпи приподнял сосновые лапы, которыми были завалены два трупа. Оба были аккуратно уложены на спину и выглядели так, будто просто спали. Я опустился на колени рядом с тем, что побольше, но прежде, чем я успел как следует вглядеться, на плечо мне легла рука. Я обернулся – Темпи покачал головой.
– Что такое? – спросил я. У нас оставалось меньше часа светлого времени. Отыскать разбойничий лагерь и не попасться им в лапы и без того будет нелегко. А делать это ночью, в грозу, – сущий кошмар.
– Не надо, – сказал он. Твердо. Серьезно. – Тревожить мертвых – это не летани.
– Но мне же надо знать, кто наши враги. Я могу узнать от них что-нибудь такое, что нам поможет.
Он поджал губы, жестом показал неодобрение.
– Магия?
Я покачал головой.
– Я только посмотрю.
Показал на глаза, потом постучал себя по виску.
– И подумаю.
Темпи кивнул. Но, когда я снова обернулся к трупам, он опять положил руку мне на плечо.
– Надо спрашивать. Это мои мертвые.
– Ты же уже согласился! – возразил я.
– Все равно, спрашивать – правильно.
Я перевел дух.
– Темпи, можно мне посмотреть на твоих мертвых?
Он торжественно кивнул.
Я посмотрел на Мартена – тот спрятался под соседним деревом и внимательно изучал свою тетиву.
– Ты не посмотришь, сумеешь ли отыскать их следы?
Мартен кивнул и оторвался от ствола.
– Я бы начал с той стороны, – добавил я, указывая на юг, между двух холмов.
– Не учи ученого! – буркнул Мартен и побрел прочь, вскинув на плечо свой лук.
Темпи отошел на пару шагов, и я снова занялся трупами. Один был на самом деле куда крупнее Дедана, прямо бык, а не человек. Оба были старше, чем я думал, и на руках у них были мозоли, говорящие о том, что они много лет подряд имеют дело с оружием. Нет, это тебе не беглые батраки с хутора. То были настоящие ветераны.
– Я нашел их след, – сказал Мартен, застав меня врасплох. Я не услышал его шагов за монотонным шумом дождя. – След ясный, как божий день. По нему и пьяный поп прошел бы.
В небе сверкнула молния, прогремел гром. Ливень хлынул с новой силой. Я нахмурился и плотнее закутался в промокший до нитки плащ лудильщика.
Мартен задрал голову, подставив лицо дождю.
– Наконец-то нам хоть какая-то польза от этой погоды! – сказал он. – Чем сильнее льет, тем легче нам будет подкрасться к лагерю и уйти незамеченными.
Он вытер руки о мокрую насквозь рубашку и пожал плечами.
– К тому же промокнуть сильнее, чем теперь, мы все равно не можем – сильнее некуда.
– Тоже верно, – сказал я и встал.
Темпи накрыл трупы ветками, и Мартен повел нас на юг.
Мартен опустился на колени, чтобы что-то разглядеть, и я воспользовался случаем, чтобы его нагнать.
– Нас преследуют, – сказал я, не давая себе труда понизить голос. Они были минимум в семидесяти футах позади нас, а дождь шумел в ветвях, как прибой, набегающий на берег.
Он кивнул и сделал вид, что показывает мне что-то на земле.
– Я думал, ты их не заметил.
Я улыбнулся и стер воду с лица мокрой ладонью.
– Ну, ты же не единственный зрячий среди нас! Как ты думаешь, сколько их?
– Двое, может быть, трое.
К нам подошел Темпи.
– Двое, – уверенно сообщил он.
– Я видел только одного, – признался я. – А далеко ли их лагерь?
– Понятия не имею. Возможно, за соседним холмом. А возможно, до него еще несколько миль. Других следов, кроме этих двух, пока не видно, и запаха дыма я не чувствую.
Он выпрямился и пошел дальше по следу, не оглядываясь назад.
Я отвел нависшую ветку, пока Темпи проходил мимо, и заметил позади нас движение, явно не имеющее отношения ни к ветру, ни к дождю.
– Давайте перевалим за холм и устроим им сюрприз!
– По-моему, это самое разумное, – согласился Мартен.
Сделав нам знак подождать, Мартен пригнулся и подобрался к макушке небольшого холмика. Я с трудом подавил желание оглянуться. Мартен выглянул за гребень холма и принялся осматриваться.
Поблизости полыхнула молния. Гром ударил, как в грудь кулаком. Я вздрогнул. Темпи не шелохнулся.
– Словно как я дома, – сказал он, еле заметно улыбаясь. Он даже не пытался смахнуть воду с лица.
Мартен махнул рукой, и мы стали подниматься на холм. Скрывшись из вида своих преследователей, я быстро огляделся.
– Идем по следу вон до той кривой ели, а потом возвращаемся назад, – указал я. – Темпи спрячется здесь. Мартен вон за тем поваленным стволом. А я за этим камнем. Мартен нападает первым. Смотри по ситуации, но я бы на твоем месте пропустил их до того треснутого пня. Постарайтесь одного захватить живым, но главное, чтобы никто из них не ушел и не поднял шуму.
– А ты что будешь делать? – спросил Мартен, пока мы прокладывали свежий след до кривой ели.
– Постараюсь не путаться под ногами. Вы с Темпи для такой работы приспособлены лучше, чем я. Но у меня тоже есть в запасе пара уловок, если до этого дойдет.
Мы подошли к дереву.
– Готовы?
Мартен, похоже, был слегка ошарашен тем, что я так раскомандовался, но оба кивнули и разбежались по местам.
Я заложил петлю и спрятался за большим валуном. С этой выгодной позиции мне были отлично видны грязные отпечатки наших ног поверх тех следов, по которым мы шли. Чуть дальше Темпи укрылся за массивным узловатым стволом дуба. Справа от него Мартен наложил стрелу, оттянул тетиву до плеча и застыл, точно статуя.
Я приготовил тряпицу со следами пепла и тонкую полоску железа. У меня сосало под ложечкой при мысли о том, зачем нас сюда отправили: охотиться на людей и убивать их. Да, конечно, они изгои и убийцы, но все равно же люди! Я стал дышать глубже и постарался расслабиться.
Поверхность камня, к которой я припал щекой, была холодная и корявая. Я напрягал слух, но не мог ничего расслышать за ровным шумом дождя. Я с трудом сдерживал желание высунуться подальше, чтобы лучше видеть. Снова вспыхнула молния, я принялся считать секунды до грома, и тут в поле моего зрения появились две фигуры.
В груди у меня полыхнул пожар.
– Давай, Мартен, стреляй! – сказал я вслух.
Дедан стремительно развернулся и к тому времени, как я вышел из-за валуна, уже стоял ко мне лицом, выхватив меч. Геспе была сдержанней: она всего лишь до половины вытянула меч из ножен.
Я подошел к Дедану шагов на шесть. Над головой у нас прогремел гром – в тот самый миг, как я перехватил его взгляд. Он смотрел вызывающе, а я не пытался скрывать своего гнева. После долгой, мучительной паузы он отвернулся, сделав вид, что ему надо протереть глаза.
– Спрячь! – кивнул я на меч. Дедан поколебался секунду и повиновался. Только тогда я убрал в складки плаща свой нож, который сжимал в руке. – Будь на нашем месте разбойники, вы уже были бы мертвы.
Я обвел их взглядом.
– Возвращайтесь в лагерь.
Лицо Дедана исказилось злобой.
– Меня достало, что ты говоришь со мной словно с мальчишкой!
Он ткнул в меня пальцем.
– Я на свете-то подольше твоего живу! Я тоже не дурак!
Я прикусил язык – мне пришло на ум сразу несколько резких ответов, но все они только ухудшили бы дело.
– Мне некогда с тобой спорить. Свет уходит, вы подвергаете нас опасности. Возвращайтесь в лагерь.
– С этим надо покончить сегодня же! – сказал Дедан. – Мы уже уложили двоих, там осталось самое большее пятеро или шестеро. В темноте, в разгар грозы, мы застанем их врасплох. Бац-хряц – и все. Завтра мы уже обедаем в Кроссоне.
– А если их там дюжина? А если их два десятка? А если они окопались на каком-нибудь хуторе? А если они отыщут наш лагерь, пока там никого нет? Там все наши припасы, вся еда и моя лютня! – и все это пропадет, а когда мы вернемся, нас будет ждать засада. И все это – только потому, что вам не сидится на месте!
Лицо Дедана угрожающе побагровело, и я отвернулся.
– Возвращайтесь в лагерь. Вечером поговорим.
– Нет уж, черт побери! Я иду с вами, и ни черта ты мне не сделаешь!
Я скрипнул зубами. Хуже всего то, что это была правда. Я действительно ничего не мог сделать, чтобы заставить его подчиняться приказам. Единственное, что я мог, – это воздействовать на него с помощью восковой куклы, которую я заготовил заранее. А я понимал, что это будет худший выход из всех возможных. Мало того что после этого Дедан станет моим заклятым врагом – это наверняка настроит против меня и Геспе с Мартеном.
Я посмотрел на Геспе.
– Почему вы здесь?
Она бросила взгляд на Дедана.
– Он собирался идти один. Я решила, что нам лучше оставаться вместе. И мы все продумали. Лагеря никто не найдет. Мы перед уходом попрятали все вещи и потушили костер.
Я тяжко вздохнул и сунул в карман плаща бесполезную тряпицу с пеплом. Ну да, разумеется…
– Но я с ним согласна, – сказала она. – Надо попытаться закончить дело сегодня.
Я взглянул на Мартена.
Он посмотрел на меня виновато.
– Не стану врать: мне тоже хочется покончить с этим как можно быстрее, – сказал он, потом торопливо добавил: – Если только получится сделать это как следует.
Мартен добавил бы что-то еще, но тут у него перехватило горло, и он закашлялся.
Я посмотрел на Темпи. Темпи смотрел на меня.
Хуже всего то, что в глубине души я был согласен с Деданом. Я хотел с этим покончить. Я мечтал о теплой постели и нормальном ужине. Мне хотелось увести Мартена туда, где сухо. Мне хотелось вернуться в Северен и упиваться благодарностью Алверона. Хотелось разыскать Денну, извиниться и объяснить, почему я уехал, не сказав ни слова.
Надо быть глупцом, чтобы плыть против течения.
– Ну хорошо.
Я посмотрел на Дедана.
– Если кто-то из твоих друзей при этом погибнет, виноват будешь ты.
Я видел, как в его глазах мелькнула неуверенность, мелькнула – и исчезла. Дедан стиснул зубы. Он наговорил слишком много, и теперь гордость не позволяла ему отступить.
Я указал на него пальцем.
– Но впредь каждый из вас делает то, что говорю я. Я готов выслушать ваши предложения, но командовать буду я.
Я окинул взглядом свой отряд. Мартен с Темпи кивнули сразу, Геспе всего лишь секунду спустя. Дедан медленно наклонил голову.
Я посмотрел на него.
– Поклянись!
Глаза у него сузились.
– Если ты устроишь еще один подобный сюрприз, когда мы их атакуем, ты можешь погубить нас всех. Я тебе не доверяю. Я лучше все брошу и уйду, чем идти в бой с человеком, на которого я не могу положиться.
Снова воцарилось напряженное молчание, но прежде, чем пауза затянулась, вмешался Мартен:
– Брось, Дан! У парня голова-то варит. Эту засаду он спланировал секунды за четыре.
Он перешел на шутливый тон:
– К тому же он далеко не так плох, как этот ублюдок Бренве, а за те пляски на дроте нам платили куда хуже, чем теперь!
Дедан чуть заметно улыбнулся.
– Ну да, пожалуй, ты прав. Главное, чтоб сегодня все закончилось.
Я ни на миг не сомневался, что Дедан все равно сделает, как захочет, если сочтет нужным.
– Дай клятву, что будешь выполнять мои приказы!
Он пожал плечами и отвел взгляд.
– Ну ладно, клянусь!
Нет, этого мало.
– Именем своим поклянись!
Он стер с лица дождевые капли и непонимающе уставился на меня.
– Чего?
Я посмотрел ему в глаза и торжественно начал:
– Дедан, будешь ли ты сегодня вечером выполнять все, что я скажу, не задавая вопросов и не мешкая? Дедан, клянешься ли ты в этом своим именем?
Он немного помялся, потом расправил плечи.
– Да, я клянусь в этом своим именем!
Я подступил к нему ближе и шепнул: «Дедан». Одновременно с этим я передал восковой кукле, которую держал в кармане, слабую вспышку жара. Этого было мало, чтобы причинить хоть какой-то вред, однако достаточно, чтобы Дедан почувствовал воздействие всего на миг.
Я увидел, как его глаза расширились, и улыбнулся ему улыбкой, достойной Таборлина Великого. Улыбка вышла таинственной, широкой, уверенной и более чем самодовольной. Эта улыбка сама по себе стоила целой истории.
– Теперь у меня есть твое имя, – негромко произнес я. – Я имею власть над тобой.
Какое у него стало лицо! Это искупило все его брюзжание. Я отступил на шаг, и улыбка исчезла, стремительно, как молния. Легко, как сброшенная маска. Пусть теперь гадает, какое из моих лиц истинное: зеленого юнца или мелькнувшего из-под него Таборлина?
Я отвернулся, не давая ему времени опомниться.
– Мартен пойдет вперед, на разведку. Мы с Темпи – следом за ним пять минут спустя. Это даст ему время выследить их часовых и вернуться, чтобы предупредить нас. А вы пойдете за нами еще через десять минут.
Я пристально взглянул на Дедана и показал ему две руки с растопыренными пальцами.
– Ровно через десять минут! Так будет дольше. Но зато безопаснее. Вопросы есть?
Никто ничего не сказал.
– Отлично. Мартен, сейчас твой выход. Если что-то пойдет не так, возвращайся.
– Вернусь, куда ж деваться, – сказал он и вскоре исчез из виду, затерявшись в размытой зелено-бурой пелене листвы, коры, камней и дождя.
Дождь все лил и лил. К тому времени, как мы с Темпи двинулись по следу, перебегая от укрытия к укрытию, начало смеркаться. Что ж, по крайней мере, можно было не опасаться наделать шуму: в небе то и дело грохотал гром.
Мартен без предупреждения вынырнул из кустов и отозвал нас к наклоненному клену, под которым было относительно сухо.
– Лагерь поблизости, – сказал он. – Там везде следы, и я видел свет их костра.
– Сколько их там?
Мартен покачал головой.
– Я так близко не подходил. Как увидел другие следы, так сразу и вернулся. Боялся, что вы собьетесь со следа и заблудитесь.
– Далеко отсюда?
– Минута осторожной ходьбы. Отсветы костра и отсюда видны, но сам лагерь за холмом.
Я обвел взглядом лица товарищей, освещенные тускнеющим светом. Оба они, похоже, нисколько не нервничали. Они-то были готовы к такой работе, приучены к ней. Мартен – следопыт и лучник. Темпи владеет легендарным искусством адемов.
Я бы, наверно, тоже чувствовал себя спокойно, если бы у меня была возможность заранее подготовить план, какую-нибудь симпатическую уловку, которая склонила бы чашу весов в нашу пользу. Но Дедан лишил меня такой возможности, настояв на том, чтобы мы атаковали разбойников сегодня же. У меня не было ничего, даже скверной связи с далеким костром.
Я запретил себе думать об этом, пока не ударился в панику.
– Ну что ж, идем, – сказал я, довольный ровным тоном своего голоса.
Мы крались вперед. В небе гасли последние проблески света. В серых сумерках Мартена с Темпи было почти не видно, это меня обнадеживало. Если уж я их вблизи почти не вижу, часовые издали и подавно не углядят.
Вскоре я увидел отсветы костра, которые озаряли снизу сучья на вершинах деревьев. Пригнувшись, я крался следом за Мартеном и Темпи вверх по крутому склону, скользкому от дождя. Мне померещилось, что впереди что-то шевельнулось.
А потом сверкнула молния. В наступившей темноте она почти ослепила меня, но прежде я успел увидеть глинистый склон, залитый ярко-белым светом.
На гребне холма стоял высокий человек с натянутым луком. В нескольких футах выше меня пригнулся Темпи, который так и застыл, осторожно делая шаг. Еще выше стоял Мартен. Старый следопыт припал на одно колено и тоже натянул лук. Все это я увидел при свете молнии в одно мгновение, а потом ослеп. В следующий миг грянул гром, и я еще и оглох. Я рухнул наземь и покатился вниз. Мокрые листья и грязь липли к лицу.
Открыв глаза, я ничего не увидел, кроме голубых призраков молнии, пляшущих перед глазами. Все было тихо. Если часовой и успел поднять крик, его заглушил раскат грома. Я полежал неподвижно, пока глаза не привыкли к темноте. Потом, затаив дыхание, принялся искать Темпи. Он стоял на холме, футах в пятнадцати надо мной, преклонив колени над темной фигурой. Часовой…
Я подошел к нему, пробираясь сквозь мокрый папоротник и грязные листья. Над нами снова сверкнула молния, на этот раз не так ярко, и я увидел, что из груди часового торчит наискосок древко Мартеновой стрелы. Оперение оборвалось и трепетало на ветру крохотным мокрым флажком.
– Убит, – сказал Темпи, когда мы с Мартеном подошли достаточно близко, чтобы его услышать.
Я ему не поверил. Даже глубокая рана в груди человека так быстро убить не может. Но, подойдя ближе, я увидел, куда вошла стрела. Она попала точно в сердце. Я с изумлением посмотрел на Мартена.
– Вот это выстрел! Он и впрямь достоин песни! – вполголоса сказал я.
Мартен только рукой махнул.
– Повезло!
Он перевел взгляд на вершину холма в нескольких футах над нами.
– Будем надеяться, что у меня еще остались стрелы, – сказал он и полез наверх.
Взбираясь следом за ним, я мельком заметил, что Темпи по-прежнему стоит на коленях над убитым. Он наклонился к нему вплотную, словно шептал что-то на ухо трупу.
А потом я увидел лагерь, и невнятные мысли о странных обычаях адемов вылетели у меня из головы.