– Да, Лексия, – мягко мурлычет Инсид, и его движения приобретают опасную пластичность, как у вышедшего на охоту хищника.
Оглядываюсь через плечо – за спиной открытое окно, но оно слишком высоко. Прыгать – переломаю все, что можно.
Шаги Инсида замедляются, приостанавливаюсь и я, стараюсь взять себя в руки – чего, собственно, распсиховалась? Напридумывала невесть что. Зачем утонченному джентльмену, каким видится Инсид, меня убивать? Ради сомнительного счастья унаследовать поместье? У него, наверное, таких поместий – солить можно, но нервы все равно дергает, хоть у Инсида и нет чудесных лошадей неповторимого изумрудного цвета, что уже говорит в пользу его здравомыслия.
Ха! До сих пор не могу о них забыть.
– И чего же вы хотите? – вздергиваю голову, показывая уверенность, которой нет и в помине, и пряча за спиной сжатые до боли кулаки.
– Пойдемте, поговорим внизу. А то мы с вами слишком здесь задержались, это может быть дурно истолковано и повредить вашей репутации.
– Кем истолковано? – недоумеваю я, пока Инсид осторожно берет меня под руку.
– Вы даже не представляете, как быстро становится известно то, что, казалось бы, происходило за закрытыми дверями, – склоняясь к моему уху, интимно шепчет он под недовольное ворчание из-под шали.
Ну-ну! Уж что-что, а это-то я знаю. Как и то, что добрых людей на свете много.
Смотри ж, ты, моей репутацией озаботился. Ну, чисто рыцарь – белокурый, с ясными зелеными глазами. Для полноты образа не хватает только сверкающих доспехов. И, как полная противоположность, – мрачный и смуглый Ретфет, смотрящий на всех свысока и не отличающийся галантностью.
«Однако, это именно он привез тебя сюда из нотариальной конторы», – напоминает вездесущий внутренний голос.
«Только потому, что Инсида куда-то вызвали. Но уверена, что про продукты для меня Инсид придумал сам, а грубиян только увязался следом. Зачем-то…»
Мысль, что Рефтер там без присмотра может что угодно делать в доме, который я сама еще не до конца изучила, пронзает словно молнией. Теперь я сама впиваюсь в руку Инсида и тащу его в коридор.
– Да, конечно, пойдемте, а по пути расскажете, о чем хотели поговорить!
– Дело в том, что у меня есть кузина, – начинает Инсид, недоуменно оборачиваясь на вновь дребезжащее зеркало.
Я запинаюсь.
– У вас есть кузина?
То есть, и у меня тоже?
Как-то быстро и без объявления войны я обрастаю родственниками. Не успела к братьям привыкнуть, сестричка нарисовалась.
Внутри неприятно поднимается что-то мутное, темное, вязкое. Незадолго до расставания, в окружении моего неверного благоверного тоже появилась незнакомая ранее кузина. И сейчас ассоциации напрашиваются, прямо скажем, неприятные.
– Да, у меня есть кузина, Пирана, – при упоминании сестры, голос Инсида становится мягким, будто шелк, а я покрываюсь зябкими мурашками.
– У вас… то есть, только у вас? – уточняю тонкий момент.
– Да, со стороны матери. С Ретфером у нее кровного родства нет, но мы с самого детства всегда были втроем. Я хотел попросить, разумеется, когда вы найдете артефакт управления, сделать приглашение и для нее. Она тоже скучает по Холмам.
Слушаю его, и в голове начинают крутиться шестеренки: Инсиду неизвестная девица сестра, а если они с детства вместе, то и воспринимает он ее как сестру, а вот грубиян Ретфер ей просто друг!
Мое настроение заметно улучшается – Ретфера незнакомой девице отдавать не жалко!
Под гневно-пронзительное дребезжание зеркала мы спускаемся по лестнице. Как бы Мирела сама себя не разбила – было бы жалко… Или нет?
Настроение становится все лучше, и жизнь расцветает яркими красками. Кажется, белокурый красавчик свободен.
Что? Я говорила, что замуж не собираюсь? Ну и не собираюсь. Но флирт же никто не отменял, верно?
А Инсид продолжает меня уговаривать.
– Вот увидите, венари Лексия, Пирана окажется для вас очень полезной. Поможет войти в местное общество, подскажет по поводу одежды… – перехватив брошенный на него короткий взгляд, Инсид запинается, но мужественно продолжает: – Просветит по поводу современной моды, поможет с выбором нарядов и украшений. У нее отличный вкус.
На вкус-то я и сама не жалуюсь, а вот с украшениям торопиться не стоит. Мне еще дом восстанавливать.
– Наконец-то решились спуститься, – прерывая заливистый щебет Инсида, холодно приветствует нас Ретфер, задерживается взглядом на моем лице, будто хочет о чем-то спросить, но я старательно не позволяю настроению испортиться, а улыбке угаснуть, и лицо Ретфера превращается в непроницаемую каменную маску. – Извините, венари Лексия, я пытался немного навести здесь порядок, но, видимо, из-за наложенных на приглашение ограничений, ничего не получилось, – он покаянно разводит руками.
– Расскажите, наконец, что вообще с этими приглашениями? Раньше были эти ограничения? Что они значат? Если венари Пирана тоже часто сюда приезжала, то почему сейчас не может. Вы ведь можете? – заваливаю их вопросами, а братья только переглядываются. Причем глаза Инсида сверкают весельем, а у Ретфера наоборот – мрачны, как бездонные колодцы ночью.
– Приглашения… – начинает Инсид в то время, как Ретфер с независимым видом отходит к окну и делает вид, что рассматривает довольно незамысловатый пейзаж – в отличие от жилых комнат, выходящих в сад или на море, служебные помещения позволяют рассматривать только холмы, что, в общем-то, тоже довольно красиво, только немного однообразно – я изучаю кухню. Пока не встану на ноги, чтобы обзавестись прислугой, мне придется проводить здесь некоторое время. Но домашней работой меня не испугать. Обходилась же как-то без помощников в родном мире.
– Вы рассказывайте, рассказывайте, – делаю приглашающий жест, изучая обстановку.
– Понимаете, приглашения выдаются на артефакте, управляющем поместьем. Именно он отвечает за поддержание чистоты, работу коммуникаций, допуском посетителей и, даже связь с внешним миром.
Вот как? Значит, здесь есть что-то вроде телефонов? Очень интересно. Только, почему же артефакт так обленился, что наплевал на свои обязанности? Поместье совершенно запущено. И как договариваться с неизвестным артефактом, что халатного отношения к работе я не потерплю?
Хотя… кухня, довольно просторная, к слову, почему-то выглядит намного чище, чем остальные помещения. Интересно, с чего бы?
– Продолжайте-продолжайте, – подбадриваю Инсида, потому что он замолчал, наблюдая за моими перемещениями.
Он только открыл рот, чтобы исполнить просьбу, но, видимо, не только он услышал ее и принял на свой счет, потому что над головой раздается непонятный шум. И так неожиданно, что невольно вздрагиваю и отшатываюсь к ближайшему укрытию – кхм… в объятия Ретфера.
Надо отдать должное – он не теряется, обхватывает за талию и разворачивает к стене, словно укрывая за своей широкой спиной от малейшей опасности.
– Ч-что это? Кто это? – делаю тщетную попытку выглянуть из-за его плеча.
– Скорее всего, какой-нибудь шерстокрыл прибился, – раздается над ухом голос Ретфера. Немного сиплый, но низкий, мягкий и волнующий до мурашек. Или организм среагировал так на легкое прикосновение пальцев к спине и осторожное поглаживание? Чувствую едва ощутимые прикосновения, и от них по всему телу разлетаются щекотные искры, концентрируясь на спине и груди, а тонкая ткань платья и не думает скрывать мою реакцию.
Только бы Ретфер ничего не заметил!
Так, надо как-то взять себя в руки, а то растекусь прямо здесь сладкой лужицей.
Осторожные пальцы между тем очерчивают контур лопатки, спускаются к талии, касаются ягодиц!..
Что он, черт возьми, творит?! Совсем обнаглел! Небось, с местными девицами такого себе не позволил бы, а если я не могу как следует завязать платье, значит меня можно и пощупать?!
– Да ты что?! – подает голос Инсид. – Дядюшка Тейн давно вывел этих тварей.
Вот значит как, пугать меня вздумали неизвестными шерстокрылами, а под шумок облапать?
С силой толкаю Ретфера в грудь.
Он даже не вздрагивает, словно не замечает.
Толкаю еще раз, почти колочу кулаками.
– Отпустите! Отпустите немедленно! Вы что себе позволяете?! – шиплю разъяренной кошкой.
Ретфер отстраняется, смотрит немного растерянно, будто не понимает, что произошло, а за успевшую пробиться синеватую щетину цепляется прядь моих волос.
Смотрится весьма забавно, но почему-то именно это злит меня еще больше.
– Извините, – сипло отвечает он, – Пойду, проверю, кто там.
– Кто такие шерстокрылы? Они опасны? – голос срывается, это мне не нравится, но стараюсь, чтобы он звучал уверенно и требовательно.
– Нет, ничего опасного в них нет, вроде бы… – не очень уверенно тянет Инсид, пока Ретфер решительно выходит из кухни. – Разве что, могут съесть любимого мелкого питомца, но они весьма неприятные соседи. Портят одежду, обстановку, пачкают ковры. Поэтому дядюшка и позаботился о том, чтобы ими в поместье даже не пахло.
– Тогда почему появились снова? – нервно расхаживаю и ломаю руки. Еще не хватало мне неизвестных вредителей. – Как артефакт позволил им сюда проникнуть?
– О-о-о-о, – тянет Инсид. – Артефакт рассчитан только на людей, а не на животных. Люди без вашего ведома или разрешения войти сюда не могут, а вот животные – вполне, им защита артефакта не мешает.
– Стоп! – понимаю, что мы несколько отклонились от изначальной темы. – Говорите, что люди без моего согласия войти не могут, но вы же с братом вошли, разве нет? Значит, есть исключение?
– Без согласия или ведома, – поправляет меня Инсид, хотя не очень понимаю, в чем существенная разница. Бросает взгляд на мое лицо и усмехается. – Понимаете, венари Лексия…
– Зовите меня просто – Лексия, мы же вроде как родственники, – рассеянно предлагаю я, размышляя, нашел ли кого-то Ретфер.
– Хорошо, Лексия, – улыбается Инсид. – Мы с кузеном смогли воспользоваться ограниченным приглашением, потому что прошли по следу крови. Как вы сами сказали, вы наша родственница. Кровная родственница. Из-за ограниченного приглашения мы и появились прямо перед вами, а не в гостиной. Чтобы вы узнали о посетивших поместье гостях. Вы же заметили, что Пирана не смогла использовать приглашение, потому что она не связана с вами кровью. Чтобы кузина могла войти на территорию поместья, ее необходимо снова пригласить.
– То есть, никто совсем посторонний мне может точно так же… – с языка чуть не срывается слово «завалиться», но вовремя спохватываюсь, – появиться рядом со мной, независимо от того, желаю ли я видеть гостей? – на всякий случай уточняю. Вдруг что-то не так понимаю – мир-то новый, незнакомый.
– Да, все именно так, – любезно подтверждает Инсид. – Только кровные родственники сейчас могут попасть в поместье. Потом, когда вы найдете артефакт, разумеется, сами сможете решать, кого хотите и не хотите видеть. Сможете давать и отменять приглашения. Но, надеюсь, что мы с кузеном и Пирана всегда останемся желанными гостями.
«Надейся, кто же тебе запретит», – ехидно думаю я и бормочу что-то неразборчивое. Тем более, что с сестрицей вообще еще не знакома, и неизвестно, захочу ли общения.
– А много у венара Тейна… то есть у отца… то есть у нас, – поправляюсь я, замечая, как с каждым словом бровь Инсида задирается все выше. Ну не привыкла я, что мой отец незнакомый мужик. Не привыкла! Можно и войти в положение растерянной иномирянки, – кровных родственников. Ну, чтобы знать, – осторожно уточняю я.
– Дай подумать… – Инсид хмурится, прикладывает палец к ярким, четко очерченным губам. – Кажется… Только мы трое, а до недавнего времени думали, что только я и Ретф. Если конечно, Лексин еще в каком-нибудь мире отпрыска не оставил, – он пытается это скрыть, но яд в его голосе разве что пол не прожигает.
Кажется, мои недавние опасения не так и напрасны. Своим появлением и вообще, существованием, я, а точнее, отец, подложил им такую немаленькую свинью.
Не знаю, что за интерес у них в поместье, но настроены кузены довольно серьезно – вон, даже просят пригласить сестрицу.
С одной стороны, конечно, неплохо обзавестись подругой, которая подскажет что к чему, а с другой… усиливать «вражескую» коалицию? Стоит ли?
Ох! Как же трудно живется беззащитной попаданке.
А Инсид опять надвигается крадущейся кошкой. Большой такой кошкой, с блестящими азартом глазами.
– Так что, – едва не мурлычет он. – Могу я рассчитывать на приглашение для Пираны? Она очень расстроилась, когда поняла, что поместье ее не пускает.
Инсид наступает, я отступаю. Эх, жаль, нет под рукой даже сковородки завалящей, я уж не говорю о ножах. Куда что подевалось? Чем обороняться хрупкой девушке? А не обороняться, чувствую, нельзя – слишком уж у Инсида хищное выражение лица и в голове неизвестно что. В своем мире я таких отваживала хорошей оплеухой или коленом в по самому уязвимому и оберегаемому. Если он и дальше намерен меня пугать, то на себе прочувствует твердость моих моральных принципов… ну и колена тоже.
А мы уже приближаемся к «острову» посреди кухни, больше напоминающему большой разделочный стол. Отступать некуда. Ягодицами я упираюсь в столешницу. Инсид так близко, что приходится отклониться, чтобы наши лица не оказались слишком, даже интимно близко. Но он и не думает останавливаться. Руками опирается о край стола – и я оказываюсь в ловушке, не уклониться ни в вправо, ни в влево, – и склоняется все ниже и ниже, по мере того, как я сгибаю руки, стараясь отстраниться. Еще немного, и я окажусь лежащей на не очень чистом камне «острова».
Ну все, доигрался. Сейчас кому-то будет очень и очень больно, но не мне. Уже отрываю ногу от пола, но мягкие вибрации голоса вводят в какой-то транс или гипноз. Черт их здесь разберет.
– Пожалуйста, Лексия, – проникновенно шепчет Инсид, раздувая волоски около моего уха, отчего кожа покрывается мурашками. – Что мне сделать, чтобы вы дали согласие.
Мое колено дергается выше – вот сейчас и узнает, чего стоит мое согласие – но замирает не достигнув цели.
– Кхм-кхм. Извините, что мешаю, – раздается голос Ретфера, и Инсид отступает, позволяя мне выпрямиться. Я порывисто оборачиваюсь и вижу, как презрительно кривятся губы Ретфера и вздрагивает бровь, прежде чем его лицо снова принимает нечитаемое выражение. – Я обошел все верхние этажи и ничего подозрительного не нашел. Наверное, это был просто ветер. Пожалуй, прогуляюсь, можете продолжать, – и круто разворачивается к выходу.