Макс был обессилен не только от ран и сражения, но и от потери магической силы. Ведуны могли лишь залечить его раны и дать отдохнуть, но напитков, восполняющих запасы магии, у них не было. Элисенда с отчаянием выспрашивала у лекарей травы по списку, но у них были не все ингредиенты, а многие травы в лесах вокруг Барселоны найти невозможно.
Если бы Элисенда была живой и не такой обессиленной после битвы, она могла бы рискнуть и поделиться магией с Максом, но девушка не решалась, потому что не была уверена, что такое разрешено и отката от мертвой магии не будет. А откат сейчас мог Макса и вовсе убить. Лучше не рисковать. Оставалось только надеяться на ведунов и на то, что маг выкарабкается сам.
Не в силах смотреть на ослабленного Макса, Элисенда слонялась по лагерю в поисках мэтра Берггрена: пока они шли по подземному ходу, она успела сдружиться со стариком. Тот рассказывал о своей библиотеке, сетовал, что она разрушена, мечтал вернуться обратно и восстановить архивы. Он долго и в деталях описывал ей свои любимые фолианты и свитки, рассказывал истории их приобретения. Элисенда слушала с удовольствием. Ей всегда были интересны библиотеки и архивы. Она спросила у мэтра, не знает ли он, как ей снять проклятие, наложенное на Макса. Мэтр Берггрен долго шел молча, раздумывая над ответом. Наконец он сказал, что у него есть книга о проклятиях, написанная в очень древние времена на пергаменте из драконьей кожи. Возможно, если инквизиторы не вывезли все книги из Бельесгарда, фолиант все еще там.
С тех пор Элисенда мечтала добраться до Барселоны и порыться в библиотеке мэтра Берггрена.
Библиотекаря она нашла сидящим на скамье, старик набросил на плечи плед и задумчиво смотрел на звезды, которые понемногу, одна за другой, появлялись на вечернем небе.
– Как себя чувствует Макс? – спросил мэтр Берггрен, когда девушка тихо села рядом.
– Неважно, – призналась Элисенда, тоже подняв взгляд в небо. – Благодаря Максу я получила возможность снова видеть звезды, мэтр Берггрен. Я много лет провела в заточении. А теперь не могу даже помочь ему. Чувствую себя бесполезной…
– Мне жаль такое слышать. Звезды – наш способ понять богов. Рано или поздно даже кроты и черви поднимаются на поверхность, даже рыбы всплывают к поверхности вод, чтобы посмотреть на звезды.
– А как понять богов? – спросила Элисенда.
– Это трудно. Прежде всего, надо понимать, что их мир сильно отличен от нашего. Каждый бог создает свою реальность. Кому-то по нраву райские сады, кому-то – покои аскета. Боги не видят нас постоянно. Они лишь время от времени обращают свой взор в нашу сторону. А все остальное время те из них, кто хочет влиять на кружевной и плоский миры, заняты игрой богов.
– А это что такое? – заинтересовалась Элисенда и бросила любопытный взгляд на небо, словно там мог появиться ответ на ее вопрос.
– Боги, дитя мое, сложные, высшие, очень развитые сущности, похожие на магов, только сознание у них иное. В своем уме они создают сложнейшие комбинации, каждый из богов ведет свою игру. Астар, например, свои комбинации видит через шахматные фигуры, расположенные на специальной доске. Фигуры подчиняются только разуму бога, никто иной не может повлиять на их движение. Верия свои планы осуществляет через цветущие или нет растения, в ее игре все подчинено любви, очарованию и страсти. Она может создать мага или человека, выращивая цветок, но эта богиня очень капризна и легким движением ножниц может срезать это растение, приговорив подопечного к смерти.
– Как страшно… – поежилась Элисенда.
– Да… но богов очень много. Интересы у них разные. Они часто играют нами лишь для развлечения, потому что очень далеки от наших миров. Наши жизни и мечты ничего не значат для них. Поэтому, когда в нашем мире происходит какая-то странная случайность, совпадение, необыкновенная встреча, мы называем это происками богов.
– Но если они могут создавать свои собственные реальности, тогда зачем им наш мир? – поинтересовалась Элисенда.
Мэтр Барггрен пригладил в задумчивости бороду.
– Я думаю, богам скучно в своих искусственно созданных реальностях. Им нравится играть с нами, потому что мы, в отличие от отдельных божественных реальностей, можем выйти из-под их влияния. Мы можем двигаться не так, как они задумали. Это как игра на бильярде: бог намечает траекторию для шара, но тот, срикошетив от стенки или от другого шара, может изменить траекторию движения. И тогда богу придется заново пытаться привести своего героя к тому месту, куда он хочет, чтобы тот попал. Но богов много. Их интересы пересекаются, сталкиваются, противоречат друг другу. И поэтому наши решения и поступки порой удивляют даже их.
– Значит, боги довольно равнодушные и холодные существа… – задумчиво сказала Элисенда, глядя в небо.
– Как сказать… – библиотекарь наклонил голову набок, приглаживая седую бороду, перехваченную серебристыми кольцами. – Посмотри, ведь тебя они оставили жить, пусть даже… таким странным способом. Не думаешь ли ты, что ты – одна из фигур на доске Астара?
– Как жестоко с его стороны столько лет держать меня замурованной в башне, наедине со своим скелетом… – возразила Элисенда.
– Но в результате ты оказалась на свободе, в компании хорошего, достойного мага, – возразил мэтр Берггрен. – Уж не случайно ли из затворничества ты попала в гущу событий?
– Вы же сами говорили, что случайности – проделки богов, – возразила Элисенда.
– Мне радостно, что ты слушала внимательно бредни старика, – улыбнулся мэтр Берггрен в бороду. – Но наша проблема в том, что мы не знаем наверняка, так ли это. Мои умозаключения почерпнуты из книг, воспоминаний тех, кто встречался с богами. Одно я знаю точно: когда боги дают предназначение, это как кара. Можешь бегать от нее годами, но она все равно настигнет тебя так или иначе.
– А с ними можно встретиться? – Элисенда повернула голову и посмотрела на мэтра Берггрена. Этот старик внушал ей такое уважение к себе, такое умиротворение и спокойствие, что если бы не рунические кольца оборотня в его бороде, она допустила бы, что какой-нибудь бог развлекается и, спустившись на землю, рассказывает ей небылицы.
– Можно… – мэтр Берггрен помолчал, но потом все же добавил чуть тише: – Вот только встреча с богами не всегда бывает приятной.
Тут по коже Элисенды вдруг пробежал озноб. Эта реакция немало девушку удивила. Она замерзает? Или испугалась, а тело среагировало на эмоцию? Тогда это вдвойне чудесней!
– Расскажите, – попросила она, втайне надеясь, что ее реакция повторится.
– Что ж, пожалуй, расскажу, – помолчав, решил мэтр Берггрен. – Только если станет скучно, Элисенда, прерывай, не бойся. Боги, видишь ли, такие странные создания… кто-то говорит, что и не создания вовсе, а абстрактные понятия, которые мы облекаем в человекоподобные образы. Кто-то считает, что богов много, но все они суть одно явление, которое и управляет всем. Есть те, кто спорит, что боги – это маги, превзошедшие ограничения магии, которым удалось постичь непостижимое. И потому боги непостижимы. Боги проходят свои уроки. И еще говорят, что боги иногда приходят к нам.
Много есть таких легенд, Элисенда. Но есть один бог, встречи с которым избегают, и один, встречи с которым ищут. Все боятся Небесного Странника. Неприкаянный, отринутый своими матерью и отцом, зачатый в насилии. Уродец, которого избегают даже боги. Иногда он приходит к смертным и предсказывает страшные беды, и его предсказания всегда сбываются. Никто из живых не видел его лица, а мертвые не могут говорить и потому не расскажут о том, как Небесный Странник снимал перед ними маску. Возможно, сама Смерть скрыта под ней.
– Как думаете… он мстит всем за то, что его никто не любит? – спросила Элисенда, пододвигаясь ближе к мэтру Берггрену.
Старик заметил, что ей холодно, накрыл ее краем пледа. Серебристые волосы девушки красиво блестели в свете луны. Стало совсем темно, поэтому самому мэтру было не по себе от разговора о Небесном Страннике. Казалось, страшный бог стоит где-то рядом и ухмыляется под маской. Старика передернуло.
– Мы думаем о богах с точки зрения человека, но кто их знает… Их мотивы порой так непонятны для человеческого разума, что лучше и не начинать. Но всегда стоит помнить, что есть еще на свете Небесный Ветер.
– А это кто?
– О, этот бог загадочный и странный. Говорят, сами боги не могут его понять. Ветер гуляет там, где хочет, постигает непостижимое, находит то, что найти невозможно, он повсюду и нигде одновременно.
– И как это понимать?
– Я думаю, Небесный Ветер просто существует в четвертом мире, который одновременно является и плоским, и кружевным, и божественным. Он во всем, потому что его мир включает в себя все.
– А что значит – найти то, что найти невозможно? – спросила Элисенда, мечтательно разглядывая звезды. Ей казалось, она видит Небесный Ветер гуляющим среди мерцающих огоньков созвездий.
– Я думаю, Небесный Ветер может найти абсолютные понятия мудрости, проницательности, силы… – предположил мэтр Берггрен.
– А почему не делится с остальными богами?
– Может, это они не желают его понимать? Поэтому он и гуляет там, где боги боятся ходить.
– А почему встречи с Небесным Ветром ищут?
– Потому что он может исполнить любое, даже самое невозможное и сокровенное, желание.
– Даже… сделать мертвое живым? – с надеждой спросила Элисенда.
– Даже это, – уверенно кивнул мэтр Берггрен.
Пока мэтр Берггрен рассказывал Элисенде страшные истории про Небесного Странника и удивительные истории про встречи с Небесным Ветром, Алиса попросила Иву напоить Макса в третий раз целебным настоем, а сама решила смазать специальной мазью Ордена Белой Королевы раны Анны.
– Как думаешь, у тебя есть какая-нибудь возможность связаться с эйром Раганом, чтобы рассказать, что случилось, и выяснить, что с ним? – спросила Алиса, смазывая места ушибов, которые потемнели на коже Анны.
– Если бы я могла, Алиса, – вздохнула нехебкау. – Мое сердце разрывается при мысли о нем.
Алиса промолчала. Ее сердце тоже разрывалось при мысли о Рэе, только там были другие эмоции – далеко не любовь.
– Вы ведь не всем отрядом пойдете на Барселону? – спросила Анна, помолчав.
Многочисленные свечи мягким светом озаряли пространство вокруг, которое, несмотря на усилия Алисы и ее подруг, не стало уютным.
Тарита молча сидела у окна, обняв себя за колени и положив на них голову. Ее крылья иногда сонно вздрагивали за спиной.
– Я думаю, что мы оставим часть людей здесь, поэтому и спрашивала, может, ты захочешь пойти с нами до Барселоны. А там попробуешь выяснить, что с бункером, пока я буду вести переговоры с… Люме. Он наверняка захочет Тариту в обмен на маму. Но отдать ее я не могу. Люме нужна энергия для восстановления сил. Но если он восстановится, то начнется страшное время. И мы все пострадаем.
Анна понимала, что Алиса стоит перед сложным выбором.
– Я пойду с тобой, – решила она. – А потом успею выяснить, что с Раганом.
– Спасибо, – Алиса помогла Анне накинуть куртку. – Что ж… пойдем, узнаем, не проснулся ли Макс, и посмотрим, как расположилась твоя стая.
Когда они вышли, Тарита, которая все это время притворялась спящей, открыла глаза. Ей тоже не хотелось встречаться с Люме, но жажда мести так и подстегивала ее лезть в гущу событий. Она боялась, что принц обманет Алису и попытается вернуть на свою сторону. А этого нельзя было допустить. Иначе Алиса предаст ее и всех остальных.