Открывать глаза не хотелось по нескольким причинам. Во-первых, тело болело так, что распахнуть глаза означало признать, что ты беспомощный кусок плоти, разбитый вдребезги. А пока лежишь с закрытыми глазами, ты вроде и не в курсе, что это все происходит на самом деле, а не просто страшно правдоподобный сон. Во-вторых, свет. Макс знал, что свет, который за закрытыми веками кажется мягким, ударит по зрачкам и лишь усугубит его состояние. В-третьих, он боялся, что если откроет глаза, то пение прекратится. А рядом кто-то невыносимо хорошо пел, мурлыкая мелодию себе под нос. Макса приятно качало на волнах этого звука. И казалось, что так даже меньше болит. И поэтому он лежал, прислушиваясь к шорохам рядом. Кто-то рядом возился с водой, какими-то шуршащими предметами и железными тонкими изделиями, которые позвякивали.
Наконец он почувствовал, как кто-то мягко сел рядом с ним и аккуратно приподнял ему голову. К губам прижался край чашки, Макс покорно сделал глоток и чуть поморщился. Этой дрянью его поили уже несколько раз. Но никогда еще не делали это так мягко и нежно.
Пожалуй, стоило посмотреть, кто такая эта певунья. Но оказалось, что поднять веки не так-то просто. Макс даже застонал от усилия, и чашку отодвинули от губ, а голову мага осторожно опустили на подушку.
Что за наваждение? Макс хотел открыть глаза и не мог.
– Ты что-то хочешь, маг? – вдруг произнес нежный голос, и сердце Макса забилось так часто, что он даже замер от удивления, а потом тихо пожаловался:
– Не могу открыть глаза…
– Может, оно и к лучшему, – вдруг горько прозвучало рядом.
– Почему? – искренне удивился Макс и попытался пошевелить рукой. Пальцы слушались, хоть и плохо.
– Пока ты не видишь меня, ты не смотришь на меня с жалостью и ужасом, – голос дрогнул, и девушка зарыдала. – Только Алиса смотрит на меня так, будто я прекрасна.
– Алиса… – Макс улыбнулся и дернулся от внезапной боли на щеке. – Эта девушка знает толк в красоте. Ее облезлый страшный одноглазый кот еще при ней?
Рядом послышался смех, такой серебристый, нежный, что на душе сразу стало хорошо. Даже боль отошла.
– При ней. Только сделался пушистым, большим.
Макс все-таки смог поднять руку и приподнять веки.
Сначала все расплывалось перед глазами, но он поморгал, и в свете свечей увидел рядом с собой совершенно необыкновенное создание. Сначала он даже усомнился, что это человеческое существо, а не божество.
Тонкие нежные черты девушки были изящными, как у фарфоровой статуэтки. Большие бирюзовые глаза еще были полны слез, спиралевидные рыжие кудри спускались по щекам, а нежные губы были чуть приоткрыты.
– Ты настоящая? – спросил он, боясь даже моргнуть. Казалось, мираж рассеется и пропадет. Никого в жизни прекрасней он не встречал. Да и не в красоте было дело. А в ее мягком свечении. Свет лился от кожи, и, казалось, преображал все вокруг в нечто прекрасное.
Девушка на его вопрос отреагировала странно.
Слеза скатилась у нее по правой щеке, и она горько кивнула.
– Увы…
– Я прекраснее тебя никого не встречал. Что же ты печалишься? Как тебя зовут?
Она приоткрыла губы, чтобы назваться, но тут открылась дверь комнаты. Одновременно с этим резкий визгливый голос сказал:
– Ива.
Вошли Анна и Алиса. Макс перевел взгляд на прекрасную девушку и замер от изумления: вместо прекрасной нимфы рядом с ним сидело горбатое пучеглазое существо неопределенного пола с волосами-паклей.
Увидев шок мага, оно неуклюже соскользнуло с кровати и заковыляло прочь.
Боль в сердце пронзила Макса сильнее всей той телесной боли, что он испытывал. Ему хотелось бежать за этим существом хоть на край земли. В ужасе он понял, что проклятие Элисенды сбылось: он влюбился в самую уродливую девушку на свете.
– Макс? – Анна осторожно присела к нему на кровать. Туда, где только что сидело то неземное существо. – Как ты?
– Хреново, – похрипел Макс. Сердце до сих пор билось учащенно, на этот раз уже от удивления. И как ему теперь быть? Боль нахлынула в разы сильнее, он со стоном прикрыл глаза.
– Макс, у нас к тебе важный разговор. Очень много новостей. Неприятных, – Алиса села по другую сторону.
Макс помотал головой.
– Я не готов к плохим новостям. Алиса…
– Да?
– Ты ее знаешь? Эту девушку, что была здесь?
– Иву? Да.
– Какая она на самом деле? – Макс открыл глаза и посмотрел на Алису.
Алиса не знала, что ответить. Если скажет правду, то тайну Ивы будут знать Анна и Макс. А если соврет… она чувствовала, что с Максом происходит что-то необычное.
– А что с той девушкой, Макс? – осторожно поинтересовалась Анна. – Твои эмоции так и бушуют. В чем дело?
– Она была прекрасна… пока вы не вошли. Прекраснее всего на свете… – он прикрыл глаза.
– Кажется, он бредит, – Анна заботливо положила ладонь на лоб мага, чтобы проверить температуру. – Но жара нет… – озадаченно добавила она, посмотрев на Алису.
Алиса в растерянности кусала губы. Сказать? Или нет? Макс вдруг заплакал зло и как-то судорожно. Помотал головой, вытирая слезы о подушку. Царапина на щеке начала снова кровить. Алиса поспешила промокнуть кровь чистой салфеткой.
– Значит, проклятие Элисенды все-таки сбылось, – горько сказала Анна, глядя на мучения сыщика. – Девушка-маг из нашей стаи прокляла Макса за то, что тот заигрывал с моей сестрой. Сказала, что он влюбится в самую уродливую девушку на свете, – пояснила она Алисе.
Та внимательно смотрела на муки Макса, потом вздохнула, будто решившись на какой-то шаг.
– Ива не уродлива. Она прекрасна. Необыкновенно прекрасна. Но заколдована, чтобы ее не нашел Небесный Странник. И мне приходится поддерживать чары, но они все чаще сползают с нее, потому что мы слишком много времени проводим вместе. Кажется, возле меня все магические существа становятся лучше или проявляют свою настоящую суть… – она вдруг помрачнела, вспомнив о Рэе. А он разве стал лучше рядом с ней? И вспомнила, как маг что-то говорил ей про эмоции, про то, как сдерживал и прятал их, а рядом с Алисой стал отпускать. Только ни к чему хорошему это не привело.
– Значит, она красавица? рыжеволосая, та, что я видел, пока вы не вошли? – с надеждой спросил Макс.
– Да. Но не проси меня расколдовать ее. Иначе она погибнет, – предупредила Алиса.
Макс притих, размышляя над сказанным. Потом чуть успокоился, приподнялся на подушках и внимательно посмотрел на девушек.
– Ладно, – снисходительно сказал он, – рассказывайте свои новости.
Анна еле сдержала улыбку. Голова Макса была перебинтована, на лбу лежала марлевая салфетка, прикрывающая глубокую царапину, но он все равно оставался привлекательным. Казалось, он тут самый сильный, хотя это явно было пока не так. Но она помнила, как яростно он сражался. Несмотря на все разногласия между ними, одного Анна точно не стала бы отрицать: Макс смелый, напористый, горячий, со временем он превратится в надежного мужчину. Но уже не для нее.
Анна обдумала, с чего начать свой рассказ.
Но она и рта не успела открыть, как Макс вдруг повернулся к Алисе и внимательнее рассмотрел ее.
– Что у тебя с волосами?
– Это часть новостей, – ответила Алиса. – Я теперь ведьма. Так что… слегка поседела.
Макс присвистнул, потом вдруг сдержал шутливое замечание и потер лоб, вспоминая что-то.
– Макс… – Анна хорошо знала этот жест. Что-то его беспокоило, и он пытался вспомнить точную формулировку или найти определение своему смятению.
– Дева юная седеет… – услышала Анна.
Потом Макс откинулся на подушки и простонал:
– Вспомнил! Я вспомнил, что мне говорил Небесный Странник…
– Ты его встречал?! – удивилась Алиса, но Анна жестом остановила ее расспросы. Макс вспоминал формулировку предсказания, которое поведал ему этот страшный ходячий рок. Это было важно.
– Да… кажется… кажется, он так сказал:
Сидит девица в темнице,
Волк охотится на змея,
Время прошмыгнет лисицей,
Но поймают лицедея.
Все вокруг облито кровью,
Дева юная седеет,
Тот, кто сможет, тот любовью
Свой очаг опять согреет.
Ты же, маг, запомни твердо:
То, что семенем созреет,
Будет злом и сердце подло
Выжжет, если осмелеет.
Мне отдай то, что так любишь,
Мне верни то, что так нужно.
Если нет, то всех погубишь.
Мир разрушится от стужи.
– Девица в темнице? – Анна задумалась.
– Элисенда, – подсказал Макс. – Она провела больше восемнадцати лет мертвой и замурованной в башне.
– Мертвой?! – удивленно переспросила Алиса, широко раскрыв глаза. Элисенду она видела мельком, и хоть ее серебристые волосы и бледное лицо удивляли, Алиса никогда бы не подумала, что так выглядят после того, как восемнадцать лет лежат мертвыми.
– Потом расскажу, – отмахнулся Макс. – Волк охотится на змея?
– Это Раган со своей охотой на меня, – определила Анна. – Хоть я и не назвала бы это охотой…
– Тебя заполучить не так-то просто, Анна Грей, – фыркнул Макс. – Время прошмыгнет лисицей? Это про Рэя? Но почему он лицедей?
– Потому что Рэй – это принц Люме, – отрезала Алиса.
Всю ночь Алиса, Анна и Макс разговаривали. Макс отказывался верить, что Рэй и Люме одно лицо, но понимал, что для Алисы сейчас это единственная реальность. Переглянувшись с Анной, Макс почувствовал, что и она сомневается в злых намерениях Рэя, что его приободрило. Новость о том, что его лучший друг – кровавый убийца, не очень-то радовала. Но еще больше напрягали строчки из стиха «мне отдай то, что так любишь». Иву этому уроду он никогда не отдаст. И даже если придется мириться с ее страшной внешностью и лишь изредка видеть красоту, он готов терпеть. Чем бы там ни угрожал Небесный Странник, Макс найдет выход из ситуации и спасет Иву.
Ему очень хотелось, чтобы она опять пришла. Иногда Макс бросал полный надежды взгляд на дверь. Все равно, в каком облике она будет. Только бы вернулась.
Где-то в полночь вошла Элисенда, но тихо забилась в угол, слушая вполуха разговоры о принце Люме. Она даже и не поняла, почему вдруг о нем заговорил Макс.
К Анне она Макса не ревновала, а вот эта ведьма зеленоглазая была ей незнакома. Но они явно говорили о наступлении на Барселону, а не о делах сердечных. Поэтому Элисенда стала фантазировать о мире богов. После рассказов мэтра Берггрена они представлялись особенно живо…