12 января 2024г.
Кабинет следователя М.Р. Сумжинова
Максим Сумжинов с самого утра был не в духе, не потому что это был первый полноценный рабочий день после праздников, а из-за очередного скандала дома. Максим снова поднял тему второго ребенка, а Алле это не нравилось, она не хотела больше рожать, боялась, что уже поздно вынашивать в тридцать пять лет. Максим взял жену уже с ребенком, а вот выстроить нормальные отношения с пасынком не сумел. Четырнадцатилетний Артем ни в какую Максима не ставил, называя его то ментом, то отчимом, то мамкиным сожителем. Поссорившись с мелким в очередной раз, Максим завел с Аллой разговор по поводу малыша. Максим хотел своего ребенка, которого мог бы любить, с кем мог бы гулять, и чувствовать себя настоящим с отцом. Но Алла закатила скандал.
А тут ещё это дело о пропаже не то восьми, не то девяти молодых людей. Здесь показания родственников расходились. Очередное странное исчезновение, и начальство требовало немедленных действий.
Максим тяжело вздохнул, отодвигая домашние дела на второй план, открыл папку и уставился на список пропавших:
«Диана Самольская, 25 лет, экономист (невеста Никиты Неберикоты)
Никита Неберикота, 25 лет, айтишник (жених Дианы Самольской)
Ксения Якушева, 25 лет, экономист (жена Владислава Якушева)
Владислав Якушев, 25 лет, айтишник (муж Ксении Якушевой)
Карина Аструнова, 25 лет, экономист (жена Льва Аструнова)
Лев Аструнов, 25 лет, айтишник (муж Карины Аструновой)
Валерия Евполова, 25 лет, экономист
Ростислав Бушуев, 25 лет, айтишник
Денис ?»
Последний шел под вопросом. Кто-то говорил, что с ними отправился ещё и некий Денис, и вроде тоже работал в одной организации с парнями, но фамилию его никто не знал, в лицо не видел; а кто-то отвечал, что не слышал ни про какого Дениса.
Итак, всем было по двадцать пять лет, все знали друг друга ещё с университетских времен, учились вместе, потом парни устроились в одну крупную IT компанию. Там вроде бы и познакомились с неким Денисом. В этой организации работало девятнадцать различных Денисов, из них подходящих по возрасту и знающих пропавших ребят – было семеро. Но ни один из девятнадцати никуда не пропадал, все вышли на работу ровно в срок после праздников. Допросы всех Денисов ничего не дали – никто из них не вел себя подозрительно, все отмечали Новый Год с родственниками. Тут следствие упиралось в тупик.
Знакомые, коллеги, друзья и родственники отзывались о пропавших только положительно. Ребята пили умеренно, только по праздникам, наркотики не принимали, ни в каких подозрительных сектах или в экстремистских движениях замечены не были. Уехали утром 31 декабря, вернуться все должны были не позднее 3 января. Одной нужно было на учебу, у двоих 4 января юбилей у мамы, остальным 9-го выходить на работу. Куда, черт побери, они могли исчезнуть вместе со своими машинами?
– Ну, так что – куда они ехали? – суровым голосом спросил Максим женщину, сидящую перед ним.
Это была родственница одного из пропавших. Арина Бушуева, старшая сестра Ростислава Бушуева. Красивая женщина тридцати лет, несмотря на печаль в её глазах, она не утратила своей привлекательности. Длинные каштановые волосы, яркие блестящие глаза, густые черные ресницы, свои, не наращенные, Максим с ходу определял это дело. Терпеть не мог ничего искусственного. Встреть он её в другом месте и при других обстоятельствах, например, в баре, Максим обязательно подсел бы к ней, чтобы познакомиться.
– Что-то начинающее на «Чус…», – ответила она, глядя ему прямо в глаза.
– На «Чус…», – хмыкнул Максим в своей привычной манере, показывая свое превосходство. – А вы знаете сколько всего у нас на «Чус…»? Поселок Чусовая на Верхнемакаровском водохранилище, Чусовское в Пермской области, Чусовое и Чусаево за Староуткинском. А турбазы? «Чусовая» за Новоуткинском, «Река Чусовая» на Усть-Утке, кемпинг «Харёнки» на Чусовой… и это ещё не весь список. Так куда они всё-таки направились? – спросил он, повышая голос.
Арина бросила на него такой взгляд, что Максим стушевался, отвел глаза, потер подбородок. Рука наткнулась на щетину. Вот черт, с этим утренним скандалом дома он даже забыл побриться. Максим взял распечатанный лист в руки и быстро пробежался по списку. Одна часть опрошенных называли пункт конечного назначения ребят – Чусовое, другая – Чусаево. Розыскная группа побывала там и там. В Чусовое они не приезжали, местные бы заметили три незнакомых автомобиля и группу молодых людей; не зафиксировала их и камера, расположенная возле магазина и захватывающая въезд в село со стороны города. Чусаево так вообще была почти заброшенная деревня: полтора алкаша да две древних бабки, доживающие свой век. Дома в основном все покосившиеся и оставленные без хозяев. Сложно представить, чтобы молодые люди захотели там встретить Новый Год. Хотя, всякое бывает. Сектанты… готы… сталкеры… Но родственники утверждают, что ребята не занимались ничем таким, вели обычный образ жизни – работа, дом, фитнес, встречи с друзьями по выходным.
Дело осложнялось ещё тем, что никто из родственников пропавших не мог назвать точное наименование деревни, тут показания разбегались; сходилось только в одном – это место начиналось на «Чус…». Если обследовать все объекты, начинающие на «Чус…», то это людей не хватит, слишком уж много схожих названий поселков, деревень и турбаз по всей длине реки Чусовая. Все родственники, как один просили запеленговать телефоны пропавших, насмотрелись шпионских сериалов. Не такая уж эта и простая процедура. Но и это ничего не дало. После Староуткинска они друг за другом ехали по трассе и просто пропали. Там как раз есть такая яма, «черная дыра», где не проходит никакой сигнал. Всего-то десять километров. Но из этой ямы они не выехали. Просто исчезли, испарились, вместе с телефонами и автомобилями.
– Так что там на «Чус…»? – вновь спросил Максим, оторвавшись от листа, и внимательно посмотрел на Арину.
– Не знаю, – тяжело вздохнула она. И вдруг встрепенулась: – Ростик же мне СМС прислал, как только они доехали до места.
Арина полезла в сумку, а Максим потер от нетерпения руки: вот, наконец-то, возможная зацепка! Но их ждало разочарование – в Аринином телефоне не оказалось того самого последнего СМС.
– Да, как же так! Я отлично помню, что он мне написал! Я ничего не удаляла, – дрожащим голосом произнесла она, и на её глазах выступили слезы.
– Успокойтесь и постарайтесь вспомнить. – Максим бросил дежурную фразу.
– Я… я не помню…
Вдруг раздался стук в дверь и, не дождавшись ответа, в открывающийся проем просунулась стриженная голова оперуполномоченного Антона Филенко.
– Максим Романович, заняты? – спросил Филенко, загадочно посматривая на красивую посетительницу.
– Ещё раз так вломишься, отправлю одного в цыганский притон, – цыкнул на него Максим.
– Чур меня, чур, – открестился Филенко, поспешно скрываясь за дверью.
– Точно! – вдруг вскричала Арина. – Вспомнила! Чураево!
– Что? – Максиму показалось, что он ослышался. А потом что-то такое знакомое шевельнулось в его памяти.
– Чураево! – повторила Арина, глядя ему прямо в глаза. – Ростик мне написал, что они прибыли в Чураево!
– Но вы же сказали, что начинается на «Чус…», – не понял Максим.
– Да, он дома говорил про «Чус…», но в СМС точно было написано – Чураево, – твердо ответила Арина. – Не знаю, почему так, но то, что Чураево – я теперь не сомневаюсь.
Максим нахмурился, это Чураево определенно что-то ему напомнило, но что? И вдруг ни с того ни с сего Максим почувствовал фантомную боль справа, будто бы его в этот миг ударили чем-то острым, и он сморщился, непроизвольно схватившись рукой за правый висок…
28 января 2014г.
д. Чураево
Было уже почти четыре утра нового дня, когда Андрей на своей «бэхе» въехал в заметенную деревушку. От былого, что помнил Андрей, мало что осталось. Пустые заброшенные избушки кое-где и вовсе сгнили, покосились, раскатились по бревнышку.
Свой дом он нашел сразу. Как только свет фар выхватил знакомый фасад из темноты, так на Андрея тут же нахлынули воспоминания. Он остановил свою «бэху» на обочине и вышел из машины. Андрей тяжело вздохнул, смотря на родную обитель, которую не видел больше двадцати лет: фундамент треснул, и изба покосилась, штакетник в палисаднике плясал, ворота накренились и вот-вот рухнут, и хоть на окнах до сих пор висели тюлевые занавески, было понятно, что дом давно уже не видел хозяина. Да и откуда ему взяться? Мать умерла, а отца Андрей никогда не знал.
Он скользнул взглядом по сильно заметенной крыше, только оголовок печной трубы торчал из снега, и детские воспоминания в нем вспыхнули с новой силой. Андрей ощутил запах печки и дыма, аромат только что вытащенного пирога, услышал голос матери…
Вдруг позади него кто-то громко постучал по стеклу. Андрей резко обернулся. В окне дома напротив маячил чей-то силуэт. Андрей сделал шаг, и фигура исчезла, колыхнулись темные шторы. Соседский дом выглядел намного ухоженнее, чем его собственный: на подоконниках стояла красная герань, из трубы валил дым, а подход к воротам был хорошо расчищен. Андрей помнил, что когда-то в нем жила одна старушка, Олефтина Катифовна, которая иногда забирала его мелкого к себе с ночевкой, когда его мама работала в ночную смену. Андрей тяжело вздохнул. Когда он убегал из деревни в большой город, бабе Оле уже тогда было девяносто три года. Сейчас, конечно же, её давно нет в живых, и теперь тут обитает кто-то из её родственников.
Скрипнула калитка, и в открывшемся проеме появилась сама Олефтина, сухая и строгая, белая пуховая шаль укрывала её седую голову. В ночной мгле Олефтина походила на привидение, если бы не прилипший снег к валенкам, Андрей подумал бы, что видит призрак.
– Ну, здравствуй, Андрей, – сказала она.
– Вы дочь Олефтины Катифовны? – на всякий случай уточнил он.
– Я и есть Олефтина, – ответила старушка, посмотрев на него ясными голубыми глазами.
Тот же сдержанный строгий взгляд, от которого у Андрея поползли мурашки по спине – это была она, никаких сомнений. Он судорожно сглотнул. Он уехал двадцать два года назад, значит, сейчас бабе Оле было уже сто пятнадцать лет. Нет, всякое бывает, люди переживают столетний рубеж, но… чтобы настолько? Он вновь судорожно сглотнул.
– Я знала, что ты сегодня приедешь. Не за чем тебе мерзнуть в твоем старом доме, сегодня заночуешь у меня, – пригласила она.
– Хорошо, – согласился он. – Только вещи заберу.
Андрей пошел обратно к машине, чтобы вытащить чемоданы. Не хотелось так оставлять деньги. Закрывая «бэху», Андрей подумал, что вроде бы Олефтина ещё в своем уме, но его насторожила фраза: «я знала, что ты сегодня приедешь». Вот откуда она могла это знать? Если сам Андрей ещё несколько часов назад не знал, что приедет сюда.
Андрей обернулся, бабы Оли уже не было, но калитка в воротах ещё оставалась приветливо распахнутой, приглашая его внутрь. Андрей подумал было, что это ему вообще всё сейчас померещилось, но следы на снегу указывали обратное. Андрей вздохнул и потащил чемоданы с пакетами в дом к бабе Оле. Снова повалил снег.
Пройдя сени, он толкнул входную дверь и оказался в горнице. Всё было точно так же, как он помнил, будучи подростком. Тот же диван, над ним висят старые пожелтевшие портретные фотографии в картонных рамках, ближе к окнам стоит полированный стол и вокруг него старомодные венские стулья. Только клеенка на столе теперь была уже другая, не серая вытертая, где он самолично однажды нечаянно прорезал дыру, а новая яркая голубая. Пахло вкусно: пирожками и пельменями.
– Умывайся, проходи, садись. Сейчас я тебя накормлю. Проголодался поди с дороги-то? – донесся за деревянной перегородкой голос бабы Оли. Она хлопотала в маленькой тесной кухоньке.
– У меня с собой есть еда, – ответил он, боясь обременить старушку.
– С покупной провизией ты завтра разберешься, оставь в сенцах, а сейчас поешь горяченького, – отозвалась баба Оля.
Андрей с детства привык с ней не спорить, он послушно вынес пакеты в холодные сени, затем вернулся в дом, разделся, умылся, вытащил из чемодана контейнер с Мариниными котлетами и прошел к столу.
Баба Оля поднесла ему полную тарелку горячих самолепных пельменей. А ещё деревенскую сметану, хрустящую капустку, маринованных опят и соленных рыжиков. На блюде красовались румяные пирожки, как говорится, с пылу-жару. Андрей облизнулся при виде простой домашней еды из детства. Давно он так не ел, питался в основном полуфабрикатами.
Андрей жадно принялся уплетать не то поздний ужин, не то ранний завтрак, а баба Оля присела подле него, облокотилась о стол, положила подбородок на сложенные ладони и стала внимательно разглядывать его.
– Как ты вырос, возмужал, – произнесла она.
Андрей лишь пожал плечами.
– Так больше двадцати лет прошло, как я уехал, – бросил он и тоже внимательно посмотрел на бабу Олю.
«А она нисколько не изменилась, только волосы стали совсем седые,» – отметил он про себя, – «а так, будто, и вправду, застыла во времени».
– Баба Оля, вы тут совсем одна? – спросил он.
– Одна-одна, – махнула она рукой.
– И как? Справляетесь?
– Конечно, справляюсь, – усмехнулась она, поднимаясь из-за стола. – Чего мне не справляться?
«Потому что вы уже старенькая», – хотел сказать Андрей, но не сказал. Посмотрел, как она шустро передвигается из кухни в комнату, поднося ему всевозможных разносолов. Будто дорогого гостя встречала.
– Я тебе уже на диване постелила, под пледом, как поешь – ложись, – сказала баба Оля, снова присаживаясь на стул.
Андрей бросил быстрый взгляд на разложенный диван напротив печи, под бордовым пледом виднелось постельное белье. Обычное белое с синими цветочками, наподобие того, какое у него было в детстве.
– Хорошо, – кивнул Андрей и открыл контейнер с Мариниными котлетами.
– Жена приготовила? – спросила баба Оля, смотря, как он кладет холодную котлету на хлеб.
– Почти жена, – сказал он.
– Ещё поженитесь, – твердо произнесла она.
Андрей ничего не ответил. В таком положении, в каком он сейчас оказался, сложно было прогнозировать будущее.
Перед сном он выскочил во двор по нужде, на улице вроде потеплело, снег валил хлопьями. Из запертого сарая раздалось блеяние. «Ещё и козу держит», – подумал Андрей и усмехнулся: – «Таких старушек, как баба Оля, ещё поискать надо. Повезло мне с ней».
Он вернулся в дом и крепко запер дверь, задвинул тяжелый засов. Олефтина уже везде выключила свет, и только старомодный торшер у самого дивана давал тусклый красноватый ореол. Андрей разделся, дернул за шнурок, чтобы потушить светильник, забрался под одеяло, вдохнул запах чистого хрустящего постельного белья. А ведь, и вправду, сегодня только постелила, будто на самом деле ждала. И пельмени с пирогами перед самым его приездом из печи достала. Андрей подивился, повернулся на другой бок и тотчас провалился в глубокий сон.
31 декабря 2023г.
д. Чураево
Денис остановил свой джип на вычищенной от снега площадке возле деревянного забора за которым виднелся высокий синий дом, сложенный из бруса. Никита припарковался следом, Лева встал рядом.
– Вау, как круто, – первое что сказала Лерка, выходя из машины. – И мы Новый Год встречать будем в этом шикарном теремке? Невероятно!
На теремок он, конечно, не тянул; небольшой, но двухэтажный; современный с панорамными окнами. Не дача, а мечта. Самое интересное, что соседние дома выглядели точно также, словно все принадлежали одному и тому же хозяину. Такая улочка с одинаковыми домиками. Но только к нашему был прочищен подход, а остальные утопали в сугробах.
– Почему они все такие одинаковые? – спросила я, ни к кому собственно не обращаясь.
– Может быть, все заказали скопом у одной и той же бригады по одному и тому же проекту? – предположил Никита, открывая багажник. – Может быть, так было намного дешевле.
– Или все эти шесть домов принадлежат Денисиному дяде, и он их сдает внаем, а нам досталось просто так, – влезла Лерка, первая доставая свой пакет.
– Далековато от большого города, чтобы сдавать на праздники, – неуверенно произнесла я.
– Ну, ты то приехала, – хмыкнула Лерка. – Вот и другие приедут. Здесь красиво.
– Ага, – поддакнула я. С этим я была согласна, современные небольшие дома шикарно смотрелись рядом с высокими пышными елями, словно листаешь фотографии в модном паблике про загородную жизнь. – Надо уточнить у Дениса.
– Да, брось, Диана, хватит уже всё контролировать, расслабься, – проворчал Никита, подавая мне одну из наших сумок, самую легкую. – Не всё ли равно тебе? Лучше порадуйся в каком замечательном месте мы будем отмечать Новый Год, на природе, как ты хотела.
– Ладно, – вздохнула я, забирая у него сумку.
Денис уже отворил калитку, прошел по вычищенной тропинке до дома и теперь отпирал дверь. Мы, груженные сумками и пакетами, вытянувшись в цепочку, пошли за ним.
В доме уже было натоплено, горячий воздух приятно дунул в лицо, с мороза самое то. Сразу захотелось стянуть с себя пуховик и сапоги, пройтись в носочках по теплому полу, укрытому мягким ковром.
– Как тут круто! – взвизгнула Лерка.
Она мигом сбросила с себя сапоги, побросала на пол пакеты и, не раздеваясь, рванула в комнату, упала на большой синий диван, вытянув ноги к красивой чугунной печи-камину, за прочным стеклом которого плясали язычки пламени. Ксюха последовала за ней.
– Нас ждали здесь? – спросила я, тяжело вздыхая. Похоже мне придется заносить все пакеты, Лерка и Ксюха, наверное, думают, что приехали с мамой.
– Конечно, – усмехнулся Денис. – Дядя и снег расчистил, и дом согрел к нашему приезду. Я же его предупредил.
– А где он сам? – поинтересовался Никита.
– К себе домой ушел скорее всего, – ответил Денис.
– Он живет здесь? – уточнил Никита.
– Да, в этой деревне, – кивнул Денис.
Пока они разговаривали, я уже успела часть пакетов стаскать на кухню. Мне тоже хотелось, как Лера и Ксюха, усесться на диван и болтать ногами; или так же как Карина пойти обшаривать весь дом, но кто-то тут должен принимать взрослые решения.
– Так всё-таки это Чураево или Чусаево? – напрямик спросила я Дениса. И не дав ему ответить, быстро добавила: – А то мы видели табличку: «Чусаево», а навигатор показал нам – «Чураево».
– Всё верно, – кивнул Денис. – Это две деревни давноуже слились в одну. Мы заехали со стороны лесничества, поэтому оказались сразу в Чураево.
– Ясно, – сказала я, нагибаясь за новыми пакетами.
– Ладно, вы тут устраивайтесь, а мы пойдем с Робертом елку притащим и установим, – слишком поспешно сказал Денис, будто хотел от меня слинять.
Наверное, боялся, что я опять начну задавать вопросы. А я хотела. Мне было интересно, почему на Новый Год его дядя не сдал остальные домики? Но я не успела спросить – Денис уже скрылся за дверью. Ну, может быть, они внутри ещё не были так готовы, как наш. Я снова вздохнула и потащила новую партию пакетов на кухню.