Нашел интересно-печальную фотографию. А может, это наша «Б-33» лежит на боку в 19 бригаде во Владивостоке? Ржавчина, вода в отсеках.
А раньше жизнь кипела и шумела, свет горел, запах опять такой специфический.
Аден, океаны Индийский и Тихий, море Охотское… Стрельбы торпедные…
«Тянем» боевую подготовку за всю бригаду. Два месяца непрерывных торпедных стрельб. Загрузка – переход в район – стрельба – поиск торпед – переход на базу Завойко – загрузка торпед, ночь – полночь… Вымотались основательно. Я не помню, сколько стрельб нам отдел БП на бригаду нарезал, то ли 42, то ли больше, но 25–30 точно наши. Все успешно.
Ночь, народ спит, идем в район. Тишина. Зам ходит по отсекам, вахту бодрит. Времени около часа ночи. В первом – матрос Бердыев около стеллажа со «стрельбовой» торпедой. У ног – два чайника. Дернулся, услышав, что кто-то в отсек зашел. Лицо хитро-испуганное, щелочки глаз еще меньше стали.
– Ты что ночью бачкуешь? Чай для вахты? Молодец!
– Чай, чай…
– А чего холодный?
А что за запах? Водочкой откуда-то тянет. Боец полтора года не отслужил, не может еще употреблять, не по чину… Хотя полтора как раз сегодня… А снимем-ка крышечку с чайника…
Сонную тишину лодки прорезал дикий рев зама:
– С-у-у-у-к-а-а! «Торпедуху» слил!!!
И еще разные слова. Слышно было даже в седьмом через задраенные переборки!
В отсек влетел командир: раз ногой по чайнику, два – по второму, три – по Бердыеву!
До стрельбы – два часа. А торпеда приведена в негодность заботливыми и умелыми матросскими руками! И долить нечем, чайники на палубе валяются на боку, благоухают.
Это все мы задним умом сильны – не надо было опрокидывать. Да любой бы опрокинул!
Что-что поколдовали флагмин с минером, механик глицерином поделился, был у него, долили, приготовили, в ТА подводный снаряд загрузили. За десять минут до начала атаки.
Представляете, каково командиру было? Начато выполнение боевого упражнения, стрельба по главной цели, а стрелять-то и нечем… Железный человек, не опустился до доклада. Верил. Про седые волосы врать не будем. Может, и появились…
А Бердыев, с лицом, ставшим в два раза шире, багрово-красно-синим, чистил картошку в четвертом…
Зам бдительность втрое усилил: мутации среди экипажа начались: караси в…, подгодки в… и т. д.
Последнюю стрельбу выполняет комбриг. Спустился контр-адмирал в лодку, канадка, полусапожки хромовые, огромен, громогласен, в центральном сразу тесно стало. Вихрем пролетел по лодке, перепугал всех до полусмерти, увидел какой-то непорядок, сразу к старпому претензия:
– Старпом! У вас в центральном может лежать огромная куча дерьма! Но если оно обвеховано и обнесено леером, а по центру воткнута табличка «ответственный старшина 2 статьи Пупкин», значит, на лодке порядок! А пока наблюдаю бардак!
Ну, во бщем, все как положено. Устранили, в дерьмо таблички воткнули, доложили.
Идем в район.
Разделся комбриг в командирской каюте, усы причесал, в центральный вернулся, и уже спокойно:
– Зам, а что это у тебя?
Замам предписывалось вести магнитофонную запись торпедной атаки, а потом кассету сдавать в секретную часть в качестве приложения.
Наш записывал аж два раза, сначала командира, потом старпома. Старпом тоже стрелял.
Среди сплошного мата можно было разобрать только одно, после выхода торпеды: «Б…! А какая, омега“?!» Старпом себе кассету забрал, командир тоже. На память. Чтоб потом на пенсии слушать. Так и не попали они в секретную часть. А что зам – ему чистых две кассеты купили, чтоб родину в расход не вводить. Он что-то не так понял, Высоцкого записал. «Баньку» в том числе. Слушали все с удовольствием.
Перед прибытием комбрига зам одну кассету стер, хорошо, что не с «Банькой». А где ему кассет набраться? Мы ему из отпуска везли, в Москве покупали. У нас даже фанерки не было под боевой листок. Когда матросу приходила посылка, зам лично ящик от нее забирал. Особенно ценились крышка и донышко.
А у зама на коленях магнитофон «ВМ-72». Или 75? Его Бердыбеков в люк центрального уронил. Специально. В палубе вмятина, а «магу» хоть бы хны.
– Магнитофон, товарищ комбриг. Торпедную атаку записывать.
– Слушай, зам… Убери агрегат. Честно, раздражает. Пусть вахтенный от руки конспектирует. Может, по отсекам пройдешься? Ты на ВИПе? Да ладно, там в расчете и так людей полно…
А записывать было что! Даже старпом, виртуоз выражений, был скромным очкастым интеллигентом по сравнению с комбригом! Боцман Станюковича или Соболева, или еще кого-то там – беспомощный дилетант!
Куда там командиру с его «омегой» и жалким старпомовским «акустики!»
Комбриг метался из центрального во второй и ревел: «ЕТМ, б…, б…, ЕТМ!»
Наверное, секретная адмиральская фраза для направления торпеды в цель.
А ведь попал!
Всплываем.
Все потные, возбужденные, ждем, когда ракеты торпедные сработают для ее обозначения…
Есть!
Зам пробирается к командиру.
– Александр Иванович, там внизу очередь. Кок нас гороховым супом кормил. Народ в ограждение рубки просится. В гальюн.
– Добро.
Бумажки, влекомые свежим ветерком, достигают и мостика…
Комбриг:
– Старпом, у вас опять бардак!
Командир:
– Зам, чтоб я тебя еще раз послушал! Пусть гадят в штаны!
Весело! Жизнь…
А теперь здесь живут крабы…
Нет, не моя это лодка на фотографии. Моя еще где-то ходит…