Душа исцеляется рядом с детьми.
Национальный парк возле озера Валлова в Орегоне и его окрестности можно назвать Маленькой Швейцарией. Девственные зубчатые горы возвышаются почти на три километра, а между ними расстилаются бесчисленные долины с горными ручьями, туристскими тропами и высокогорными лугами, раскрашенными головками дикорастущих цветов. Озеро Валлова – своеобразные ворота в заповедную часть Игл-Кэп и национальную зону отдыха «Адский каньон», который считается самым глубоким ущельем Северной Америки. На отдельных участках оно имеет глубину до шести с половиной километров и тянется на полтора десятка километров.
Семьдесят пять процентов территории зоны отдыха не имеет подъездных дорог, зато в парке проложено более полутора тысяч километров пешеходных троп. Когда-то здесь были владения индейцев племени нез-персе, знаки их быта встречаются в этих местах повсеместно, так же как и следы пребывания белых колонизаторов, которые двигались на Запад. Ближайший городок Джозеф назван в честь могущественного индейского вождя, чье имя на родном языке означало «раскат грома над горами». В этих краях разнообразная флора и фауна, включая лосей, медведей, оленей и горных коз. Здесь водятся гремучие змеи, особенно в пойме реки Снейк[4], – весомая причина внимательно смотреть под ноги, если вы рискнете сойти с тропы.
Озеро Валлова имеет восемь километров в длину и около полутора километров в ширину. Принято считать, что оно образовалось на месте ледника около девяти миллионов лет назад. Озеро расположено в полуторах километрах от городка Джозеф на высоте одна тысяча триста сорок метров над уровнем моря. Вода в нем очень холодная на протяжении большей части года, однако в конце лета она немного прогревается, поэтому можно купаться на мелководье у берега. Заснеженные вершины Сакагавеа, высотой около трех километров, сверху глядят на эту голубую драгоценность.
Следующие три дня Мак с детьми развлекались и отлично проводили свой досуг. Мисси, по-видимому, удовлетворилась ответами отца и больше не вспоминала об индейской принцессе, даже когда однажды они снова оказались возле крутых скал. Они плавали на байдарке вдоль берега озера, попытались выиграть приз в мини-гольф и даже совершили конную прогулку. После утренней экскурсии на историческое ранчо Уэйд, расположенное на полпути между Джозефом и Энтерпрайзом, днем они решили походить по магазинчикам в самом Джозефе.
Вернувшись на стоянку, Джош и Кейт устроили забег на дорожке для картинга. Джош выиграл, но Кейт отыгралась в тот же день, когда позднее она выудила три отличные озерные форели. Мисси поймала одну на червя, а вот Джош и Мак остались без клева, несмотря на их отличные блесны.
В разгар отдыха они познакомились с двумя другими семействами и быстро нашли общий язык. Как часто бывает, сначала подружились дети, а потом уже взрослые. Джошу нетерпелось познакомиться с Дусеттами; их старшая дочь, Амбер, оказалась милой леди и была его ровесницей. Кейт изводила своего брата, отпуская шуточки в его адрес, и он выскакивал из-под тента, взрываясь от злости. У Амбер была сестра Эмми, всего на год младше Кейт, и обе девочки много времени проводили вместе. Викки и Эмиль Дусетты приехали из Колорадо, где Эмиль работал агентом в департаменте по рыболовству и охране дикой природы, а Викки вела домашнее хозяйство, в том числе ухаживала за их почти годовалым сыном Джей-Джей, рождение которого стало сюрпризом для всех.
Дусетты представили Мака и его детей канадской супружеской паре, с которой познакомились чуть раньше. Джесс и Сара Мэдисон держались непринужденно и просто, и Мак сразу принял их. Оба были независимыми консультантами: Джесс – специалист по работе с персоналом, а Сара занималась вопросами системного управления. Мисси быстро привязалась к Саре, и они часто заходили на стоянку Дусеттов, чтобы помочь Викки ухаживать за Джей-Джеем.
Понедельник начался великолепно. Все были в приподнятом настроении, предвкушая подъем по канатной дороге в окрестностях Валлова Лейк на вершину горы Ховард, расположенную на высоте около двух километров над уровнем моря. Трассу возвели в 1970 году. На тот период она считалась самым крутым подъемником в Северной Америке, а длина троса составляла примерно шесть с половиной километров.
Путешествие до вершины занимает около пятидесяти минут. Внизу, на высоте до тридцати пяти метров над землей, вагончик сильно раскачивало. Еду брать с собой не стали, так как Джесс с Сарой настояли на том, что они угостят всех обедом в «Саммит гриле». План был таков: перекусить на вершине, а потом прогуляться и посетить пять смотровых площадок. Взяв фотоаппараты, темные очки, бутылки с водой и солнцезащитный крем, утром компания тронулась в путь. Как и ожидалось, гамбургеры с жареной картошкой и напитки в «Гриле» понравились всем. Кажется, у всех разыгрался аппетит – даже Мисси осилила целый бургер и съела почти весь гарнир.
После обеда они посетили все ближайшие смотровые площадки. Самый протяженный переход был от «Панорамы долины» до «Змеиной реки» и «Семи смотровых площадок Дьявола» (чуть больше одного километра). Со смотровой площадки «Панорама долины Валлова» перед взором предстали городки Джозеф, Энтерпрайз, Лостин и даже сама долина Валлова. На площадках «Королевский пурпур» и «Вершина» они наслаждались кристально чистым воздухом. Отсюда открывался вид на штаты Вашингтон и Айдахо. Кому-то даже показалось, что они видят, как Айдахо длинным узким выступом врезается в Монтану.
К концу дня все были усталые и счастливые. Мисси, которую Джесс нес на плечах до последних двух смотровых площадок, сейчас дремала на руках у Мака, пока они, с грохотом и скрипом, спускались с вершины. Четверо самых юных участников похода, включая Сару, припали к окнам, охая и ахая при виде красот, открывавшихся во время спуска. Дусетты сидели, взявшись за руки, и о чем-то говорили, а Джей-Джей спал на руках у отца.
«Сейчас один из тех редких и изумительных моментов, – подумал Мак, – которые вызывают восхищение и застают тебя врасплох. Если бы Нэн была рядом, все было бы просто идеально». Он переложил уснувшую Мисси поудобнее, откинул волосы со лба и взглянул на ее лицо. Пыль и пот утомительного дня почти не отразились на лице, но неожиданно подчеркнули ее невинность и красоту. «И зачем только они вырастают?» – подумал Мак и целовал дочь в лоб.
В тот же вечер все три семейства собрались со своей снедью на последний совместный ужин. На закуску приготовили лепешки тако с салатом и соусом и нарезали свежие овощи. Сара умудрилась приготовить шоколадный десерт из взбитых сливок, мусса, брауни и прочих лакомств, после чего все расслабились.
Когда ужин закончился, остатки еды отправили в холодильники, а посуду вымыли и убрали. Взрослые устроились вокруг пылающего костра и стали пить кофе, а Эмиль поделился своими приключениями: погони за контрабандистами, уничтожающими редкие виды животных, и ловля браконьеров и всех, кто охотится без разрешения. Он был искусным рассказчиком и припас немало занимательных историй. Мак в очередной раз понял: в мире есть много такого, о чем он даже не подозревает.
Вечер подходил к концу. Эмиль и Викки с уснувшим малышом первыми отправились спать. Джесс и Сара согласились подежурить у костра, пока девочки Дусеттов не наиграются и не вернутся на свою стоянку. Трое детей Филлипсов и двое Дусеттов-младших скрылись под тентом автоприцепа, чтобы поделиться разными историями и секретами.
Как нередко случается, когда засиживаешься у лагерного костра, разговор перешел на личные темы. Саре, по-видимому, хотелось узнать как можно больше об остальных членах семьи Мака, в особенности о Нэн.
– А какая она, Макензи?
Мак не упускал возможности похвастаться своей женой.
– Ну, кроме того, что она прекрасна, – поверьте, говорю это не просто так: она действительно прекрасна и внешне и внутренне. – Он застенчиво посмотрел на Сару и Джесс, которые ему улыбались. Мак искренне скучал по жене и был рад тому, что сумерки скрывают его смущение. – Ее полное имя Нэннетт, но почти все зовут ее просто Нэн. У нее отличная репутация среди медиков, во всяком случае, на Северо-Западе. Она медсестра, работает с онкологическими пациентами, то есть с раковыми больными. Это тяжелый труд, но Нэн по-настоящему любит свое дело. Между прочим, она еще пишет статьи и иногда выступает на конференциях.
– Правда? – заинтересовалась Сара. – И о чем же были ее выступления?
– Она помогает людям осмыслить свои взаимоотношения с Богом перед лицом приближающейся смерти, – ответил Мак.
– Расскажи об этом подробнее, – попросил Джесс, который палкой ворошил угли, разгоравшиеся с новой силой.
Мак колебался. Хотя он чувствовал себя непринужденно в обществе этой пары, тем не менее они не были его близкими друзьями, а разговор становился серьезнее, чем ему хотелось бы. Он попытался сформулировать краткий ответ.
– Нэн гораздо лучше разбирается в этом, чем я. Думаю, она воспринимает Бога по-своему, иначе, чем большинство людей. Она даже называет Его Папа, поскольку между ними тесные узы, если вы понимаете, о чем я говорю.
– Конечно, понимаем! – воскликнула Сара, а Джесс кивнул. – Это у вас семейная традиция называть Бога Папой?
– Нет, – ответил Мак с улыбкой. – Дети переняли привычку, но мне такое обращение кажется фамильярным. Впрочем, у Нэн прекрасный отец, поэтому, наверное, ей это дается легко.
Фраза вырвалась невольно, и Мак напрягся, надеясь, что никто этого не заметил, однако Джесс смотрел прямо на него.
– Твой отец был не так хорош? – спросил он тихо.
– Да. – Мак помолчал. – Наверное, можно сказать, что он был не так хорош. Он умер, когда я был еще ребенком. – Мак засмеялся, но смех прозвучал неестественно. Он взглянул на пару. – Он напился до смерти.
– Как жаль, – ответила Сара за них обоих, и Мак почувствовал искренность ее сожаления.
– Что ж. – Мак попытался выдавить из себя улыбку. – Жизнь порой тяжела, но мне есть за что быть благодарным.
Повисло неловкое молчание, пока Мак размышлял, каким образом эти двое с такой легкостью преодолели все барьеры. Через секунду ситуацию разрядили дети, которые выскочили из-под тента и помчались к костру. К восторгу Кейт, они с Эмми заметили Джоша и Амбер в тот момент, когда те держались в темноте за руки, и теперь Кейт хотелось рассказать об этом всему миру. К тому времени Джош был уже настолько влюблен, что без раздражения принял выходку сестры. Он не смог бы стереть с лица немного глуповатую улыбку, даже если бы захотел.
Мэдисоны обняли на прощание Мака и его детей, желая им спокойной ночи, причем Сара обняла его особенно нежно. Затем, взяв за руки Амбер и Эмми, они скрылись в темноте, направляясь на стоянку Дусеттов. Мак смотрел им вслед, пока не смолкли их голоса и не исчез свет от фонариков. Он улыбнулся самому себе и пошел укладывать своих чад.
Все помолились, последовали поцелуи, пожелания спокойной ночи и хихиканье Кейт, которая что-то тихо сказала старшему брату, а тот резко прошептал:
– Прекрати, Кейт… Хватит! Ты меня уже достала!
Наконец все угомонились.
Мак немного прибрался при свете фонарика, решив отложить наведение порядка до утра. В любом случае они собирались тронуться в путь не раньше обеда. Он сварил кофе и присел с кружкой возле догорающего костра. Глядя на всполохи угольков, он куда-то унесся в мыслях. Он сидел в одиночестве, но не был одинок. Кажется, эта строка из песни Брюса Кокберна «Слухи о славе». Он не был в этом уверен, но если не забудет, то послушает песню, когда вернется домой.
И пока Мак сидел, зачарованный пламенем и окутанный его теплом, он молился, и это были молитвы благодарности. Ему многое дано! Благодать – вот, пожалуй, самое правильное слово. Довольный, отдохнувший и умиротворенный, он даже не подозревал, что через двадцать четыре часа его молитвы кардинально изменятся.
Следующее утро выдалось солнечным и теплым, однако началось оно не слишком удачно. Мак поднялся рано, решив удивить детей чудесным завтраком, однако обжег два пальца, пытаясь снять со сковородки прилипшие оладьи. От жгучей боли он опрокинул плитку и миску тестом на песок. Дети, разбуженные шумом и приглушенными проклятиями, высунулись из-под полога и захихикали, поняв, в чем дело. «Ничего смешного!» – Этого было достаточно, чтобы они тотчас скрылись в палатке, но продолжали смеяться, наблюдая за ним сквозь окошки, затянутые москитной сеткой.
Таким образом, вместо задуманного Маком пиршества на завтрак ограничились хлопьями, чуть политыми молоком, поскольку все молоко было потрачено на тесто. В течение следующего часа Мак пытался организовать сборы, держа при этом два пальца в стакане с холодной водой; приходилось постоянно подкладывать новые порции льда, которые Джош откалывал черенком ложки. Эта новость, вероятно, разлетелась по лагерю, потому что прибежала Сара Мэдисон с аптечкой, а через несколько минут пальцы Мака были обработаны какой-то белесой жидкостью, и боль отступила.
Тем временем Кейт с Джошем выполнили свою часть работы и попросили разрешения в последний раз прокатиться по озеру на каноэ Дусеттов, пообещав надеть спасательные жилеты. После категоричного отказа последовали уговоры детей, в особенности Кейт, и Мак в конце концов согласился, еще раз напомнив им, как следует вести себя в каноэ и о правилах безопасности. Он не особенно за них беспокоился, так как стоянка находилась недалеко от озера – на расстоянии броска камня, и они обещали держаться у берега. Мак сможет приглядывать за ними и одновременно паковать вещи.
Мисси сидела за столом и раскрашивала книжку, купленную на водопаде Мултномах. «Она просто прелесть», – подумал Мак, поглядывая на дочку и прибирая учиненный им ранее беспорядок. На Мисси был надет коротенький красный сарафанчик с вышитыми цветами, который они купили в Джозефе в первый день путешествия.
Спустя пятнадцать минут Мак поднял голову, услышав со стороны озера знакомый голос, зовущий: «Папа!» Это была Кейт. Они с братом гребли как настоящие профи. Оба послушно надели спасательные жилеты, и Мак помахал им.
Поразительно, как порой незначительный поступок или событие могут полностью перевернуть всю жизнь. Кейт подняла весло, чтобы помахать в ответ, потеряла равновесие и качнула каноэ. На ее лице застыло выражение ужаса, когда лодка медленно и беззвучно перевернулась. Джош неистово пытался выправить каноэ, но было слишком поздно, и он исчез из виду при всплеске волны. Мак подбежал к берегу. Он не полез в воду, чтобы помочь детям, когда они выплывут. Первой показалась Кейт. Она вынырнула, выплевывая воду и крича, но Джоша не было видно. И вдруг Мак заметил бурлящую воду и барахтающиеся ноги и понял: случилось что-то ужасное.
К его изумлению, навыки, которые он получил, работая в юности спасателем, живо отозвались в нем. В считаные секунды он оказался в воде, сбросив на бегу ботинки и рубашку. Он даже не заметил ледяной холод, когда проплыл пятнадцать метров, отделявшие его от перевернутого каноэ, и не слышал судорожных рыданий своей дочери. Она в безопасности. Самое главное сейчас – это Джош.
Сделав глубокий вдох, Мак нырнул. Бурлящая вода оставалась кристально прозрачной, видимость была примерно на метр. Он сразу заметил Джоша и очень быстро понял, почему тот не всплывает. Один из ремней спасательного жилета запутался в оснастке каноэ. Несмотря на старания Мака, ему не удалось освободить ремень, поэтому он пытался знаками показать Джошу, чтобы тот нырнул под каноэ, где еще оставался воздух. Но бедный парень запаниковал, тщетно пытаясь вырваться из ремней, которые удерживали его под водой.
Мак вынырнул на поверхность, крикнул Кейт, чтобы она плыла к берегу, набрал в легкие как можно больше воздуха и нырнул снова. На третьей попытке, понимая, что время уже на исходе, он смекнул: нужно либо освободить Джоша от жилета, либо перевернуть каноэ. Поскольку к Джошу было невозможно приблизиться, он выбрал последнее. Кто знает, помогли ли ему Бог и ангелы либо Бог и адреналин, но со второй попытки удалось перевернуть каноэ и освободить Джоша.
Жилет в конце концов не подвел и удерживал мальчика на поверхности воды. Мак вынырнул позади Джоша, который был без сознания; царапина на лбу, полученная от удара о борт каноэ, кровоточила. Мак тотчас принялся делать сыну искусственное дыхание, пока остальные, сбежавшиеся на шум, вытягивали его вместе с каноэ на мелководье.
Не обращая внимания на крики, а также советы и вопросы окруживших Мака людей, он сосредоточенно пытался восстановить дыхание. Едва ноги Джоша коснулись твердой земли, он закашлял, извергая из себя воду и съеденный завтрак. Восторженный вопль вырвался у всех собравшихся. Мака захлестнул прилив адреналина, и он заплакал от счастья. Вдруг рыдающая Кейт бросилась ему на шею, и все вокруг смеялись, плакали и обнимались.
Каким-то образом все оказались на берегу. Среди тех, кого привлекли на берег паника и шум, были Джесс Мэдисон и Эмиль Дусетт. Среди сумятицы и радостных криков Мак услышал голос Эмиля, который, словно молитву, шепотом повторял снова и снова:
– Мне так жаль… мне так жаль… мне так жаль.
Это было его каноэ. Это могли быть его дети. Мак подошел к нему, обнял и прокричал в ухо:
– Прекрати! Ты ни в чем не виноват. Все хорошо!
Эмиль разрыдался, давая выход накопившимся чувствам страха и вины.
Худшее осталось позади. По крайней мере, так думал Мак.