Такова же и работа историка. Между журналистикой и историей существуют взаимосвязанные/симбиотические отношения, поскольку журналисты пишут о текущих событиях, а историки впоследствии изучают их труды в качестве первичных источников. А затем уже журналисты используют труды историков, чтобы рассказать людям о прошлом. (Здесь и далее прим. авт.)
Я журналист, но, хотя истинный профессионал должен испытывать одинаковый восторг от освещения войны и собачьей выставки, ни мне, ни моим коллегам это не удавалось. Судя по взлету рейтингов при появлении в новостях крупных событий, люди, далекие от журналистики, больше всего любят «большие истории». В истории, как и в новостях, есть свои большие истории, и порой фраза «если там льется кровь, новость пойдет первой» применима к обеим сферам.
Английский историк XVIII столетия. Автор «Истории упадка и разрушения Римской империи». (Прим. ред.)
Американский писатель, историк и философ. Наиболее известен как автор 11-томной «Истории цивилизации», которую он написал совместно со своей женой Ариэль Дюрант. За 10-й том «Руссо и революция» сборника супруги получили Пулитцеровскую премию. (Прим. ред.)
Американская писательница и историк. Дважды лауреат Пулитцеровской премии за нехудожественное прозаическое произведение. (Прим. ред.)
На заре исторической науки целью многих историков и авторов было преподать некий моральный урок, как правило, на историческом примере.
Особенно если распространить их не на отдельные личности, а на целое общество.
В действительности, у термина «стойкий» существует множество синонимов для разных контекстов, например «боевой». Но в таком случае мы определяем стойкость в терминах войны и насилия. У этой идеи есть и другие потенциальные аспекты: эмоциональная стойкость, способность выдерживать лишения – все это мы тоже называем «стойкостью».
Это название в 1998 году предложил журналист Том Брокау в одноименной книге.
«Ни один шельмец никогда не одерживал победу в войне, погибая за свое отечество. Он одерживал победу, заставляя другого беднягу погибнуть за свое отечество». По словам генерал-лейтенанта Джеймса М. Гэвина, Паттон сказал это своим офицерам во время войны.
О том, каково это – сбрасывать бомбы или оказаться под бомбежкой, см. главы 7 и 8.
В 1930-е годы.
Со времен Дюранта взгляды на мидийцев кардинально изменились. Сегодня считается, что они были более богатым, мощным, организованным и сложным обществом, чем полагали более ранние историки.
Подобные замечания многое говорят нам о взглядах историков середины ХХ века на Мидийское царство. Интересно, что Дюрант писал об этом в разгар Великой депрессии.
Старр писал об этом более пятидесяти лет назад. Многие современные историки считают, что спартанских детей оставляли умирать на горе. Если они выживали, это доказывало, что они достаточно стойкие, чтобы жить. Более подробно об отношении к детям в разных обществах в разные эпохи мы поговорим в главе 2.
Оценка этого периода субъективна, но приблизительно период расцвета Спарты приходится на 550—400-е годы до н. э.
Такое встречалось повсюду. Высшие классы республиканского Рима полагали себя выше торговли и денег. Деньги были уделом купцов и низкого люда. Такими же были и японские самураи: торговцы в японском обществе считались низшим классом. Даже крестьяне были выше торговцев – они хотя бы выращивали пищу, в которой нуждались.
Если полностью игнорировать аспект стойкости или «морального разложения», то можно сказать, главным фактором падения Спарты стало сокращение числа спартиатов, то есть профессиональных воинов, относящихся к классической спартанской элите копьеносцев тяжелой пехоты.
Один из представителей Величайшего поколения предложил такой же метод борьбы с Советским Союзом: «Мы должны разбрасывать над ними журналы Playboy, джинсы и пластинки Элвиса Пресли – и они все сделают сами».
Более подробно о влиянии болезней на общество см. главу 6.
В фильме «Молодой Франкенштейн», где доктор Франкенштейн посылает Игоря добыть мозг для своего создания, ему нужен Дельбрюк. Но Игорь роняет мозг на пол и подбирает другой, снабженный ярлыком «Аномальный».
Более подробно о древних германцах мы поговорим в главе 5.
И снова мы видим два слова, которые в некоторых случаях символизируют то же, что и стойкость (как определяем это понятие мы и, очевидно, Дельбрюк).
И это придает новый смысл выражению «месть полудурков», поскольку создатели суперсовременного снаряжения, используемого пилотами дронов, наверняка не отличались выдающейся физической формой в школе.
Штурмовые отряды западных армий, участвующие в сухопутных операциях, подобно римским легионам, отличаются той же стойкостью, что и их противники. А вот про службы поддержки и гражданское население такого сказать нельзя.
Такая динамика прослеживается в поздних этапах вьетнамской войны.
Демоз считает, что воспитание детей может влиять на внешнюю политику государства.
Психоистория вызывает весьма сдержанный интерес научных институтов, а критики этой теории даже называют ее лженаукой.
Критики Демоза полагают, что, вместо того чтобы писать о стандартных приемах воспитания, он написал историю насилия над детьми. Многие ужасные вещи, которые он описывает, совершались родителями прошлого из чистого невежества, а не по злобе. Демоз полагает, что отношение, которому люди подвергались в детстве, влияет на историю, и его точка зрения подвергается ожесточенной научной критике. Критики справедливо указывают, что его выводы чаще основываются на спекуляциях, чем на научных данных. Но в его защиту можно сказать, что собрать и точно интерпретировать информацию по подобной теме просто невозможно.
Представьте, если бы в явлениях популярной культуры – в кино, музыке и на телевидении – насилие над детьми и секс с детьми показывались бы в позитивном и провокативном свете. Соедините систему культурных ценностей общества прошлого с мощью современных медиа и маркетинга.
Отношение к избиению детей, в отличие от легкого шлепка или подзатыльника, стало меняться в 1960-е годы и изменилось очень быстро.
И сегодня слышатся голоса сторонников телесных наказаний, которые считают, что это пошло бы на благо обществу.
Британская аристократка, «девятидневная королева» середины XVI века.
Эта ситуация осложняется тем фактом, что во многих обществах девочкам позволялось и даже предписывалось вступать в брак в период полового созревания.
Античностью считается период истории до V века н. э., то есть до падения Римской империи.
В некоторых индейских племенах считалось совершенно нормальным, что женщины и дети участвуют в пытках пленных.
Впрочем, везде все по-разному. Во многих традиционных обществах контакты между матерью и ребенком чрезвычайно тесные и продолжительные по времени.
Так в конце XIX воспитывали Уинстона Черчилля. У него была кормилица, и именно она дарила ему материнскую любовь.
Большинство людей сегодня думают, что в крестьянских семьях детям полезно помогать родителям. Так они осознают ценность тяжелого труда. Но где проходит граница между трудом и тем, что по меркам XXI века считается насилием? Мы не хотим, чтобы десятилетние дети работали на кассе в «Макдональдсе», а когда они собирают урожай для мамы и папы, это кажется нам совершенно нормальным.
Большинство традиционных народов предпочитают жить традиционным образом, а не «более прогрессивным», навязанным им завоевателями. Не является ли это предрассудком с их стороны?
Некоторые полагают, что для создания жизнеспособных современных обществ будущего то, что мы сегодня считаем экономическим прогрессом, будет переоценено. И не станет ли «спад» в одной сфере развития общества частью прогресса в другой?