Запах кофе. Солнечный свет ярче любого прожектора. Она разбудила его чашкой свежезаваренного кофе и утренними лучами солнца, наполнившими комнату летним теплом и ослепляющим светом. Он поспешил спрятаться под одеяло, но она схватила его и со звонким детским смехом потянула на себя. Он не мог не рассмеяться в ответ этому ребячеству. В конце концов он сдался. Она отбросила трофей в сторону и осторожно легла на него, пару секунд смотрела в глаза, и он чувствовал ее дыхание на своих губах. Она поцеловала его.
– Идем завтракать. – Шелковый голос, в котором есть что-то божественно прекрасное. В этот момент он подумал, что именно так звучит ангел. Голос, полный безграничной любви.
В тот миг он вдруг осознал, что она одна из тех женщин, которым нужно кого-то любить, чтобы самим быть счастливыми. Ей это было нужно, но знала бы она, как это нужно ему.
Хьюги приготовила омлет на двоих и нарезала фрукты. Сев напротив него, она как бы невзначай сказала:
– Я решила устроить званый ужин завтра вечером. Пригласим твоих родителей.
Он перестал жевать. С трудом проглотив пережеванный кусок, он тупо уставился на нее, затем покачал головой. Она взяла его руку в свою.
– Слушай, они не самые лучшие родители на свете, но дай им шанс. Они приезжали к тебе в больницу, пока ты был в коме. Звонили мне, спрашивали о тебе…
– Нет, – прошептал он, так как заметил, что, когда переходил на шепот, его речь можно было принять за человеческую. Речь, в которой прослеживалось личное мнение, с которым надо считаться.
Хьюги убрала руку и понимающе кивнула.
– Тогда просто позовем друзей, – сказала она с улыбкой. – Посидим маленькой компанией. Обзвонишь их? Думаю, запеку утку.
Она встала и пошла в прихожую, затем вернулась с мобильником в руках и положила его перед ним.
– Твой телефон. Пойду принесу почту.
Алекс невозмутимо кивнул, отхлебнув сладкий кофе почти без горечи. Как только она вышла, он взял телефон и включил – на табло высветилось поле для ввода пароля. Он пару минут смотрел на него, пытаясь достать из прошлого хоть что-то, связанное с паролем телефона. В памяти всплыли четыре цифры. Он ввел «десять одиннадцать». Пароль требовал еще одну цифру и он понял, что это не то. Очистив поле, он вновь стал рыться в памяти, и спустя пару минут стараний перед его глазами ясно предстали пять чисел. Он ввел их медленно, словно боясь, что собственное сознание решило сыграть с ним злую шутку, и остановился на последней, потому, что вдруг понял, что на ум ничего не приходит. Он быстро среагировал на звук и посмотрел в сторону двери: босые ступни, шагающие по ковру, – Хьюги возвращалась обратно. Он силился вспомнить последнюю цифру, словно боялся, что ошибка навсегда отберет у него ее. И с негодованием отметил, что страх этот имел над ним слишком большую власть. Будто в протест этому безосновательному страху, он в ту же секунду безропотно нажал пятерку. Пароль не подошел. «Введите вновь через тридцать секунд». На кухню зашла Хьюги с парочкой писем в руке. Среди белых конвертов затесалась рекламная брошюрка ресторана фастфуда. Он положил телефон экраном вниз.
– Нам желают поскорее поправляться наши добрые друзья из Франции. Помнишь их? – Она села напротив и улыбкой ответила на его покачивание головой. – Я тоже нет. Мы там отдыхали три года назад и, помню, подружились с назойливой парочкой. Неужто мы оставили им свой адрес? – Она склонила голову набок и шокированно открыла рот, так, что видно было неровные зубы. Лицо ее приняло очень странное выражение. Он смотрел на это пару секунд, затем что-то непонятное сдавило ему грудь, поднялось вверх и вышло наружу в виде смеха. Хьюги застыла с такой глупой миной, и он, несмотря на упорное сопротивление, стал падать головой вперед, выдавливая из себя воздух в виде все новых приступов смеха. Взяв себя в руки, он выпрямился и увидел, что она тоже тихо смеется.
– Закажем пиццу? – Она помахала брошюркой в воздухе. – «ПиццаДог»! – Хьюги положила глянцевую бумажку на стол. – Помнишь, ты часто брал ее у них? Лучшая пицца в городе с твоих слов. Вовремя они решили о себе напомнить. – Она ушла и крикнула из коридора: – Оставляю это на тебя. Возьми «Цезарь», если будет.
Он вновь взялся за телефон. Если начинать вводить по одной цифре за раз, учитывая, что интервал времени блокировки будет увеличиваться, то, скорее всего, у него есть три попытки на ближайшие пять минут, после чего телефон или продолжит докидывать время, или, что вероятнее всего, заблокируется окончательно. Он уже хотел ввести тройку, как взгляд его упал на брошюрку. Мультяшный загорелый толстый повар в черной шапке, солнцезащитных очках и перевязанным платком на шее сурово смотрел на него, одной рукой держа пиццу, а второй указывая на номер в углу. Пароль в точности совпадал с последними цифрами номера. В конце значилась восьмерка. Недолго думая, Алекс ввел недостающую цифру. Пароль подошел. Этому можно было бы удивиться, но если подумать логически, то выбрать номер, который мало чем может ассоциироваться с тобой и твоим домом, но часто мелькает перед глазами, – не самая глупая затея. Он набрал номер, и у него высветился контакт с названием пиццерии. Милый голос девушки с легким, незнакомым ему акцентом и без фальшивого раздражающего энтузиазма, ответил через два гудка быстрой приветственной фразой, доведенной до автоматизма.
– Алло, пиццерия «ПиццаДог» слушает. «ПиццаДог» – лучшая пицца в городе.
– Я… Хотел бы заказать пиццу.
Было слышно, что она немного растерялась. Видимо, из-за голоса.
– Да, конечно. Перечислить вам наш ассортимент?
– Нет, спасибо. Мне «Цезарь». Средний. Без соусов.
– Один» Цезарь» средний без соусов. Есть. – На том конце провода пальцы застучали по клавиатуре. – Вам доставка или на вынос?
– Доставка.
– Отлично. Назовите адрес.
Он взял одно из писем на столике и прочел адрес конечного пункта назначения на бланке. На том конце линии повисла пауза. Алекс даже решил, что связь прервалась, и думал сбросить и перезвонить. Но из динамика вновь послышался голос девушки.
– Вы… Вы не могли бы повторить адрес. – Теперь голос ее звучал тревожно. Растерянное лицо девушки так и предстало перед его глазами. Он повторил адрес. Она вновь умолкла. Алекс напряг слух так, что буквально чувствовал ее дыхание. На заднем фоне было слышно, как она положила телефон, видимо, проводной, после чего встала и вышла из комнаты. Затем зашла спустя пару секунд, переговариваясь с кем-то в быстром темпе на непонятном ему языке, но было понятно, что оба – второй, очевидно, мужчина – очень нервничают. Ссора, казалось, быстро накалялась, но оба внезапно умолкли, а после он услышал ее серьезный голос, словно она бронирует ему номер в отеле:
– Заказ принят. Расчетное время готовки – двадцать минут. Вы сможете забрать его по адресу Инингет, двенадцать. – Три коротких гудка.
Он ушел, не сказав ей ни слова, – Хьюги, скорее всего, никуда бы его не отпустила. Но чтобы ей было спокойнее, оставил записку, где написал, что решил немного прогуляться и пройтись за пиццей пешком. Такси приехало, и, сев в него, он увидел, что это та же машина, что привезла их с Эспеном вчера домой. Таксист, тот же самый, в этот раз довез его, крепко вцепившись в руль и без единого слова до конца поездки. Видимо, хоть солнечные очки и были к месту в такую жаркую летнюю погоду, толстовка с накинутым капюшоном вызвала у него подозрения, и он решил приглядеться к оставшейся открытой части лица. Когда машина доехала до Инингет, двенадцать, таксист просто назвал цену. Алекс, не найдя мельче, дал ему сотенную купюру из своего бумажника, который нашел в одной из курток в прихожей. Таксист посмотрел на купюру и замотал головой, не отрывая рук от руля.
– Знаете, не надо. Поездка бесплатная, – произнес он, тщетно пытаясь звучать невозмутимо.
Алекс вышел из машины, оставив купюру на заднем сидении. Он огляделся: перед ним стояло кафе быстрого питания с вывеской «ПиццаДог» и логотипом в виде маленького бандита-поваренка, занимавшее первый этаж одной из сотен десятков многоэтажек, раскинувшихся по всему центру города ровными рядами широких, озелененных маленькими декоративными деревцами и цветистыми кустами улиц, среди десятков таких же кафешек. Но «ПиццаДог», без сомнений, была самой яркой. В основном в кафе преобладали, в соответствии с шапочкой и платком на логотипе, зеленые и желтые цвета, как внутри пиццерии – он видел это через широкую стеклянную витрину, – так и снаружи.
Почти все столики были заняты разношерстной молодежью и семьями, поэтому он пониже опустил капюшон, но, вспомнив встревоженное лицо таксиста, которое ему мельком довелось увидеть в зеркале заднего вида, не справился с нахлынувшим волнением и забежал в ближайшую аптеку в двадцати метрах от кафе. К удивлению, человек в солнечных очках и в медицинской маске под капюшоном не вызвал такого ажиотажа среди шумной толпы заведения – на него обернулись лишь пара карапузов да несколько подростков за одним столиком, отпустившие глупую шутку про наркодилера и сами же посмеявшиеся над ней.
Он подошел к свободному окошку заказов и своим видом сразу встревожил девушку за терминалом.
– Я пришел забрать заказ, – произнес он хрипло и еще более невнятно из-за маски и, лишь сейчас вспомнив про шею, застегнул толстовку повыше и опустил голову. Руки он прятать не стал, посчитав, что это будет уже слишком. Девушка, видимо, поняла, чего он хотел, и попросила показать чек, на что он покачал головой и пожал плечами, мол, чека нет. Девушка попросила подождать минуту, отошла и вернулась с администратором – низким парнем с темным оттенком кожи.
– Здравствуйте, какие-то сложности? – спросил он почтительно и с уважением, как истинный англичанин, без тени акцента. Латинос или итальянец, решил он про себя, пока тот пристально его разглядывал.
– Он хочет забрать заказ, но говорит, что чека нет. Может, по теле… – Он остановил ее жестом руки.
– Спасибо, Ванесса, я разберусь. Будь добра, встань за кассу, там уже очередь. – Девушка кивнула и ушла, а администратор жестом показал ему в сторону двери, куда направился сам.
Пройдя через дверь, они оказались у лестничного пролета, видимо, использовавшегося еще и как склад, судя по ящикам с соком. Администратор запер дверь, опустив с гулким звуком ручку, посмотрел вверх лестничного проема и, убедившись, что никого нет, встал напротив него.
– Алекс, это ты? – спросил он тихо, но, отрезанный от шума толпы плотно запертой дверью, голос слабым эхом прокатился вверх. Алекс, на секунду замешкавшись, кивнул. Его собеседник тяжело вздохнул.