Широкая, сверкающая на солнце дорога огибала грязелечебницу и, опоясывая гору, петляла над горным ущельем, дно которого тонуло в остатках утреннего тумана, льнувшего к узкой, но гордо блестевшей на солнце речушке. Глядя в окно катафалка, обрамленное траурными занавесками, Тияна почувствовала себя так, словно вырвалась из заточения, и мысль о том, что вскоре ей предстоит вернуться назад, ее угнетала. Странно, ведь грязелечебница казалась Тияне райским уголком, и она даже подумывала остаться там подольше, но стоило очутиться вне ее стен, и планы на ближайшее будущее сразу изменились: ей нестерпимо захотелось домой, в Москву.
Рука Горана, сидевшего рядом, тяжело опустилась на ее плечо, и Тияна невольно съежилась, а ощущение свободы тотчас исчезло. Придвинувшись ближе, Горан прошептал ей на ухо вопрос, который так часто задают люди в самых неподходящих для этого ситуациях: