С тупой отрешенностью Тияна смотрела, как двое мужчин в бежевой униформе укладывают маленькое тщедушное тело бабушки на каталку и накрывают его простыней. Они появились спустя пару минут после того, как Горан вызвал их по стационарному телефонному аппарату, стоявшему на тумбочке в изголовье кровати (судя по всему, это была внутренняя связь, как в отелях, потому что он нажал всего на три кнопки). На лицах мужчин застыло выражение глубокой скорби, но они не проронили ни слова – тихо вошли, тихо вышли, и Горан молча ушел вместе с ними. Колеса каталки тонко поскрипывали в тишине. Скрип напоминал жалобное поскуливание потерявшегося пса, этот звук еще долго было слышно из глубины коридора, а когда он смолк вдали, Тияна, сама от себя не ожидая, судорожно всхлипнула от внезапно накатившего на нее чувства одиночества, такого щемящего и болезненного, как никогда прежде. После смерти бабушки у нее не осталось никого из родных на всем белом свете. И пусть они с бабушкой никогда раньше не виделись, однако Тияну согревала мысль о том, что у нее есть хотя бы одна близкая родственница. Теперь же ей казалось, что ее душа превратилась в ледник. Никого, совсем никого у нее больше не было!
Горячие слезы обожгли щеки Тияны. И пусть! Сейчас слезы были вполне уместны. Хорошо, что люди не могут читать мысли, иначе сиделка, стоявшая поблизости, у опустевшей кровати, узнала бы, что Тияна оплакивает не столько бабушку, сколько свою несчастную судьбу. Как только Тияна об этом подумала, сиделка неожиданно подошла к ней и заключила ее в объятия.
– Крепитесь, господица Тияна! Соболезную вашей утрате и скорблю вместе с вами. Какой страшный удар! Мы все осиротели сегодня.
– Благодарю… Петра. – Тияна вдруг вспомнила имя, которым Йована назвала сиделку. – Не называйте меня господицей, ладно? Обращайтесь просто по имени. И можно на «ты».
Сиделка закивала, шумно всхлипнула, отвернулась и поспешно отошла к окну: наверное, побоялась залить Тияну своими слезами, хлынувшими в три ручья.
За окном открывался вид на влажно поблескивавшие крыши корпусов, над которыми величественно вздымались серые горы, ощерившиеся остроконечными макушками сосен. Ветер нещадно трепал и гнул деревья, словно пытался переломать, и Тияне показалось, что она слышит надрывный стон их могучих стволов, но вряд ли это было возможно на таком расстоянии, да еще при наглухо закрытом окне. И все же… Какой-то звук определенно доносился до ее слуха, но Тияна не могла понять, откуда он исходит. Неужели это снова отголоски жуткого визга, которые она недавно услышала в коридоре? Если подобные звуки будут часто тревожить ее, она обязательно постарается отыскать их источник.
Петра метнула короткий взгляд в сторону входа в спальню – вероятно, тоже услышала что-то. Через мгновение она вновь уткнулась лицом в мятый клетчатый платок, но Тияна успела заметить, что в ее глазах плещется, смешиваясь со скорбью, глубокий страх. Но вдруг Петра вскинула голову и воскликнула:
– Взгляните только, как Йована выглядела всего лишь месяц назад!
У Тияны мелькнула мысль, что сиделка намеренно отвлекает ее внимание от посторонних звуков. Петра указывала ей на картину, висевшую на противоположной от окна стене. Увидев ее, Тияна удивленно распахнула глаза: женщина на картине была почти точной копией ее самой, только на пару десятков лет старше. Такой же миндалевидный разрез глаз, и цвет тоже зеленый. Прямой тонкий нос с чуть вздернутым кончиком, высокие скулы, ямочка на подбородке… Йована здесь выглядела примерно лет на сорок, и при этом вид у нее был очень свежий. Понятно, что художник мог приукрасить портрет, но все же… Не может быть, чтобы Йована имела такую внешность всего месяц назад. Наверное, здесь должен быть еще один портрет.
– Увечье мгновенно состарило ее, – пояснила Петра. – Она в считаные дни высохла у меня на глазах! И ведь полиция так и не поймала мерзавца!
– Мерзавца?! – удивленно переспросила Тияна.
– Ну да, того, кто ее толкнул.
– Но… Горан сказал, что бабушка сама поскользнулась.
– Это официальная версия, для полиции и общественности.
– Но почему бабушка скрыла от всех, что ее толкнули?!
– Наша Йована святая, даже своего убийцу пожалела! – Петра продолжала созерцать портрет Йованы с фанатичным блеском в глазах.
– Но кто мог совершить такое?! Зачем кому-то нападать на бабушку?
– Вот и я голову ломаю: зачем? Ведь Йована для всех была благодетельницей! Ее курорт, знаменитый на весь мир, стольким людям здоровье вернул, а часть прибыли от этого бизнеса Йована направляла на благоустройство поселка, еще и монастырю жертвовала, и нуждающимся помогала.
– Я знаю об этом. Может быть, ее ограбить хотели?
– Ой, что вы! Территория у нас закрытая, посторонних нет. Да и много ли ценностей берут с собой люди, отправляясь на прогулку к озеру?
– Ну да, такое маловероятно. Наверное, у нее были какие-то враги? Она часто рассказывала в письмах, что ее вынуждали продать курорт, и мне кажется, что это очень ее удручало.
– Но убийца же не получит грязелечебницу. Ведь вы – наследница.
– Я?!
– А чему вы удивляетесь? У Йованы больше нет никого из родных. Она еще год назад говорила, что завещала грязелечебницу вам.
– У нее был сын, мой отец, он умер совсем недавно. Почему она не составила завещание на него?
– Трудно сказать. Йована никогда не упоминала о сыне, говорила только о внучке, то есть о вас.
– Очень странно! – Тияна хотела добавить, что мало интересовала свою бабушку, судя по скудным письмам, которые та писала отцу, но говорить такое о только что умершем человеке показалось ей неправильным, и она промолчала.
– Выходит, на вас свалилось двойное горе: смерть отца, а теперь и смерть бабушки. – Петра сокрушенно покачала головой. – Бедняжка! А что случилось с вашим отцом? Ведь он, верно, был еще достаточно молод?
Тияне не хотелось отвечать, но и проигнорировать вопрос было бы бестактно. Ситуацию спас Горан, возникший в проеме спальни внезапно, как привидение.
– Тияна, пойдем, я провожу тебя в твою комнату. – Он покровительственно посмотрел на нее, а затем удостоил Петру коротким беглым взглядом. – А вам через полчаса надлежит явиться в кабинет управляющего, там состоится совещание по поводу организации похорон, вы тоже в числе приглашенных.
– Что прикажете делать с комнатой? Прибирать или нет? – растерянно спросила Петра.
Горан выразительно сдвинул брови:
– Пока просто заприте, позже решим. Я бы оставил здесь все как есть и не позволил бы отдавать эту комнату кому бы то ни было, но решать не мне, а… – Он перевел взгляд на Тияну. – Вот кто у нас теперь главный.
– Нет, нет, я к такому не готова! – Тияна почувствовала, что покрывается испариной, несмотря на то, что в комнате вовсе не было жарко. Она и мысли не допускала, что ей придется надолго задержаться в грязелечебнице и решать какие-то хозяйственные вопросы. Сразу после похорон она собиралась вернуться домой, хотя там никто ее больше не ждал, но здесь… здесь ее не отпускала какая-то необъяснимая тревога. Что-то было не так… Что-то зловещее витало в воздухе. Не давали покоя мысли о странных звуках, теперь вот еще выяснилось, что на бабушку было совершено покушение.
Тияну вдруг осенила догадка: она подумала, что Йовану мог убить тот же преступник, который расправлялся с ее близкими на протяжении нескольких последних лет. Немного бредовая версия, конечно, но проверить ее не помешает. Надо будет позвонить детективу, как только она доберется до своей комнаты. Ох, поскорее бы! Ноги прямо подкашиваются от усталости. Кстати, а ведь детектив ей так и не перезвонил… Он что, не видел ее пропущенный вызов?
Переступив порог номера, в который привел ее Горан, Тияна испытала наплыв сентиментальных чувств: бросилось в глаза, что над убранством потрудились от души, стараясь сделать так, чтобы гостья захотела остаться здесь навсегда. Мило, очень мило! В гостиной все бежевое и пепельно-розовое: мебель, портьеры, отделка стен и всевозможные мелочи вроде вазочек и шкатулок, расставленных повсюду. Правда, к этой палитре добавили и немного серого в качестве акцента: ковровое покрытие на полу, рамы картин на стенах, плафоны светильников и абажуры торшеров – все эти предметы имели оттенок вековой пыли, но не утяжеляли интерьер, а наоборот, лишь подчеркивали его воздушность.
Спальня была выдержана в светлых холодных тонах: кровать, комод, шкаф для одежды во всю стену, ковер с густым ворсом – все в единой нейтральной гамме, и нигде ни пылинки.
К огорчению Тияны, кухня в номере отсутствовала – судя по всему, за ненадобностью, ведь продуктовых магазинов на территории грязелечебницы Тияна не заметила. Однако в прихожей у входа в гостиную обнаружился шкафчик с кофемашиной и всем необходимым для приготовления кофе, включая пакетированные сливки и бумажные стаканчики с пластиковыми крышечками. Это открытие порадовало Тияну и примирило с отсутствием кухни.
Из окон гостиной и спальни открывался потрясающий вид на озеро. Водная гладь сверкала от солнечных бликов. Утренний туман отступил к горным хребтам и залег в долинах: день близился к полудню.
Тияне показалось, что в ее номере гораздо уютнее, чем было у бабушки, хотя, вполне возможно, что там было и не хуже, просто вид смертного ложа создавал гнетущее впечатление.
Тияна вновь устыдилась того, что ее голову занимают мысли о таких обыденных вещах в то время, как еще и часа не прошло после смерти Йованы, но она не могла заставить себя испытывать глубокую скорбь по человеку, которого почти не знала. Как только за Гораном закрылась дверь и отпала необходимость удерживать на лице трагическую маску, Тияна наконец позволила себе расслабиться, правда, ненадолго: Горан должен был вскоре вернуться, чтобы принести ей обед из столовой. Кажется, ее слова о том, что у нее совсем нет аппетита, пролетели мимо его ушей. Интересно, как скоро он вернется? Попробовать позвонить детективу прямо сейчас или лучше подождать, когда Горан принесет еду и уйдет окончательно? Не хотелось бы, чтобы он заявился во время разговора. Ему незачем знать о том, что она наняла частного детектива. Никто не должен знать об этом – такое условие было прописано в договоре об оказании розыскных услуг. Конечно, Горан вряд ли попадет в число подозреваемых в убийстве родных Тияны, ведь все эти годы он жил в другой стране и приехал в Россию всего несколько дней назад, но ее беседа с детективом может вызвать у Горана вопросы, отвечать на которые у нее не было никакого желания.
И все же Тияна не удержалась, достала телефон, нажала клавишу разблокировки и разочарованно уставилась на вспыхнувший экран: в верхнем правом углу чернело два крестика, и это означало, что ни сотовой связи, ни интернета здесь нет. Без особой надежды Тияна перезагрузила телефон, недоумевая, почему так произошло: еще до вылета в Сербию она специально узнавала у сотового оператора, будет ли работать ее действующая сим-карта за границей, и ее заверили, что беспокоиться не о чем, разве что стоимость минуты заметно повысится, но финансовая сторона вопроса Тияну не волновала. Если дело не в сим-карте, тогда в чем же? Она трясла ставший совершенно бесполезным телефон, нажимала на экран и на корпус в разных местах, вытаскивала и заново устанавливала сим-карту (вдруг где-то контакт пропал, или «глюк» случился), но ничего не менялось. Вернувшийся с огромным бумажным пакетом Горан застал ее за этими манипуляциями и, сразу сообразив, в чем дело, сообщил:
– Сотовой связи здесь нет.
Тияна вскинула голову, отрывая взгляд от экрана:
– Да, я вижу, но не понимаю, почему.
– Потому что программа оздоровления на нашем курорте предусматривает полную изоляцию пациентов от внешних раздражителей – это и телевидение, и интернет. Телефонные разговоры, конечно, тоже в этом списке. Иначе лечение может не сработать.
– Ка-ак?! И клиенты соглашаются? – От разочарования у Тияны даже голос дрогнул.
– Ну, еще бы! – усмехнулся Горан. – У многих настолько серьезные недуги, что они согласны на все ради исцеления. И мы им это исцеление гарантируем, но лишь при соблюдении всех условий.
– А как же сотрудники? Им ведь не обязательно придерживаться таких ограничений?
– Да, но мы не можем изолировать одних только пациентов, связь глушится на всей территории грязелечебницы.
– Как же вы работаете без связи? Как находите новых клиентов, общаетесь с поставщиками продуктов, с коммунальными службами и тому подобное?
– Что касается поиска клиентов, у нас полно представительств повсюду, ну а для решения хозяйственных вопросов есть отдельный офис в поселке Миран.
– Тот самый поселок, который опекала Йована?
– Точно. Она была оттуда родом, как и ее мать, твоя прабабка. Там мы ее и похороним, на местном кладбище. Погребальная церемония назначена на завтра, в десять утра из грязелечебницы в поселок отправится катафалк с ее телом и автобус с теми, кому позволено присутствовать на погребении.
– Позволено? То есть поехать могут не все желающие?
– Кто-то ведь должен остаться, чтобы проводить процедуры, многим пациентам нельзя прерывать лечение даже на один день, поэтому те, кто не сможет поехать на кладбище, попрощаются с Йованой здесь. Гроб будет выставлен в холле этого здания. Но ты, безусловно, можешь поехать.
– Конечно же, я поеду! – поспешно воскликнула Тияна, думая о том, что сможет позвонить детективу из поселка, если, конечно, удастся хотя бы ненадолго отделаться от Горана, который наверняка тоже поедет на кладбище.
– Я буду сопровождать тебя, – произнес Горан, подтверждая ее предположение. – Да, кстати, а кому ты хотела позвонить?
Этот вопрос застал Тияну врасплох. Какая бестактность! Она что, должна ему отчитываться о своих действиях? Жаль, что воспитание не позволяет ей сказать то, что хочется.
– Да так… ничего важного. Хотела перекинуться парой слов с одной подругой, – невозмутимо ответила она, пряча телефон в карман.
У Горана сделался такой удивленно-недоверчивый вид, словно он точно знал, что она лжет. Бумажный пакет с продуктами захрустел в его руках, сжавшихся от напряжения. Он поставил его на круглый столик из белого мрамора, стоявший в гостиной напротив окна.
– Приятного аппетита! Позже можешь вызвать горничную, она все уберет. Стационарный телефон внутренней связи найдешь в спальне, на тумбочке у кровати. Там же лежит буклет со списком служебных номеров и меню столовой, можешь заказывать еду в номер или распорядиться, чтобы тебе накрыли в столовой заранее. Располагайся, отдыхай. Привыкай.
Последнее слово вызвало протест в душе Тияны.
– Я планирую уехать через пару дней после похорон, – решительно заявила она.
– Что за спешка? Разве тебе не нравится это чудесное место? – Горан пристально посмотрел на нее, не скрывая своего недовольства.
– Дело не в этом. Просто я не планировала задерживаться здесь надолго. Хочу поскорее вернуться домой.
– Эта грязелечебница может стать твоим домом. Йована доверила ее тебе. – Многозначительный взгляд Горана устремился к металлической подвеске на груди Тияны. – И ты приняла ее дар.
– Что? Нет, я лишь взяла ее украшение, потому что она меня об этом попросила. Это не имеет отношения к грязелечебнице. Я не смогу здесь остаться, мое место там, где похоронены мои родители. По закону ведь можно отказаться от наследства, так? Я хотела бы сделать это.
– Не стоит спешить с такими важными решениями. Вижу, ты измотана. Вернемся к этому разговору, когда ты как следует отдохнешь. И тебе не мешало бы показаться нашему главному врачу: все-таки двойные похороны – сильный стресс. А сейчас мне пора. Если я вдруг тебе понадоблюсь, набери номер управляющего, сейчас я исполняю эти обязанности.
Горан вышел из комнаты, раздраженно хлопнув дверью. Но, может быть, это был всего лишь сквозняк?
С тяжелым вздохом Тияна повернула защелку под дверной ручкой и вернулась в комнату, наполнившуюся аппетитными запахами, исходившими от пакета. Надо же, она и не подозревала, что так зверски голодна! Пакет был под завязку наполнен контейнерами с разнообразной едой, на каждом из которых имелась наклейка с названием блюда и его составом. Самым простым и понятным в этом кулинарном изобилии оказался салат из свежих шампиньонов с сыром. Тияна уплела его в одно мгновение и принялась за чорбу – густой томатный суп с фасолью и говядиной. Расправившись с ним, почувствовала, что свободного места в желудке совсем не осталось. Полюбовавшись румяными чевапчичами и алым паприкашем, она отломила крошечный кусочек зеляницы – слоеного пирога, начиненного сочной зеленью, запила съеденное ароматным ягодным морсом из цветастого картонного стаканчика с пластиковой крышкой и с сожалением завернула край пакета, не опустевшего даже наполовину. Наслышанная о достоинствах сербской кухни, Тияна познакомилась с нею впервые и теперь думала, что это была лучшая еда в ее жизни. Наверняка все блюда готовили с душой и надеждой на то, что гость, отведавший их, погостит здесь подольше. Или… или, может, так постарались специально для нее, Тияны? Может быть, все они тут сговорились и решили оказать ей такое гостеприимство, чтобы она захотела остаться в грязелечебнице насовсем? Но почему? Только лишь из-за того, что она – внучка Йованы? Так ведь это же еще не означает, что она будет такой же благодетельницей, как ее бабушка. Тияна вообще считала себя закоренелой эгоисткой, хотя сострадание не было ей чуждо. Иногда она жертвовала небольшие суммы приютам для бездомных животных и на операции для больных детей, но посвятить всю свою жизнь служению благим целям не смогла бы. Таких людей, как Йована, очень мало, и на них держится весь мир. Просто в голове не укладывалось, что кто-то мог желать Йоване смерти! Для жаждущих завладеть этим курортом не имело смысла убивать владелицу, это не привело бы их к желаемому результату. Значит, у Йованы был какой-то враг, ну, или злой рок, сгубивший всех, кого любила Тияна, добрался в конце концов и до бабушки. И вполне вероятно, что у этого злого рока имелось человеческое воплощение. Тияна очень надеялась, что детективу удастся докопаться до истины.
После сытной еды на Тияну накатила сонливость, и все тревоги отступили на задний план. С вожделением посматривая на пышную кровать и мечтая поскорее в ней утонуть, она все же задумалась, куда бы пристроить пакет с едой: выбрасывать его не хотелось, ведь там еще осталось столько всего вкусного! Окинув взглядом гостиную, Тияна приметила небольшой мини-бар, замаскированный под одну из тумб длинного стола, занимавшего почти всю стену. Наличие там холодильника выдал шум работающего компрессора, похожий на урчание сытого кота. В его прохладных недрах обнаружился целый арсенал маленьких бутылочек с минеральной водой. Судя по эмблеме грязелечебницы, красовавшейся на всех этикетках, вода была местного разлива.
Не удержавшись от соблазна попробовать на вкус целебную воду из источников грязелечебницы, Тияна выбрала наугад одну из бутылочек, плавно открутила крышку, выпуская газ, и сделала большой глоток. Возникло ощущение, что этот глоток вдохнул в нее жизнь, даже сонливость как рукой сняло. Рот и горло защекотали мелкие, быстро лопающиеся пузырьки. Вкус воды оказался приятным, в меру солоноватым и освежающим. Вся минералка, какую Тияне довелось пробовать прежде, не шла ни в какое сравнение с этой.
Приблизившись к окну и открыв его пошире, Тияна взобралась на подоконник, подтянула колени к подбородку и, прихлебывая воду из бутылки, принялась изучать вид, открывшийся снаружи. Отсюда можно было бы сделать отличный снимок для рекламного буклета. Вокруг озера, синеющего ярче неба, нежились пациенты грязелечебницы: одни загорали, растянувшись на белоснежных шезлонгах, другие предпочли устроиться в легких креслицах под сенью тентов, некоторые стояли по щиколотку в воде и обмазывались сизой грязью, которую черпали со дна водоема. Те, кто уже успел обмазаться с головы до ног, оставив нетронутым лишь пространство вокруг глаз, выглядели, как дикари из африканского племени в ритуальной раскраске. На одной из лавочек, стоявших в стороне от пляжной зоны и отделенных от нее живой изгородью, самозабвенно целовалась влюбленная парочка. Наверное, они думали, что нашли укрытие от посторонних глаз, но сверху их было отлично видно: второй этаж здания, где располагался номер Тияны, находился на приличной высоте, примерно как пятый или шестой для обычного жилого дома.
Глядя на плавно покачивающиеся головы целующихся, Тияна вспомнила своего погибшего парня, и ощущение одиночества вновь обострилось. Будет ли еще у нее в жизни новая любовь? Едва ли она сможет впустить кого-то в свое сердце, по крайней мере, пока не прольется свет на причины загадочных смертей, унесших жизни всех ее близких. Тияну страшила мысль о том, что короткое счастье в очередной раз закончится болью утраты. Она допила минералку и сползла с подоконника, собираясь отправиться в душ, а потом забраться в постель и вздремнуть немного, но ее внимание привлекла женская фигура в медицинском халате, быстро приближавшаяся к парочке на скамейке. Парень и девушка, услышав шаги, отпрянули друг от друга и оглянулись. Поравнявшись с ними, женщина деловито подбоченилась и что-то произнесла. Даже издали было заметно, какое у нее строгое и недовольное лицо. Парень поднялся и, обернувшись к девушке, поспешно распрощался с ней, а затем пошел вслед за женщиной в халате в сторону одного из лечебных корпусов. Девушка долго смотрела им вслед с явным недоумением.
«Что это было? Какая некрасивая сцена! – Тияна потрясенно осмысливала произошедшее. – Может быть, пациентов оберегают не только от «внешних раздражителей», но и запрещают крутить романы во время курса лечения?» – предположила она, скользя изучающим взглядом по фигурам пациентов и отмечая, что никто из них не общается друг с другом. Один из мужчин, дремавший в шезлонге, показался ей смутно знакомым. Присмотревшись к нему, Тияна вдруг поняла, что он напоминает ей частного детектива, которого она наняла перед отлетом в Сербию. Или… или это он и есть?! Но такого просто не может быть!
Порывисто подавшись вперед, Тияна навалилась на подоконник, высовываясь в приоткрытое окно. Поразительное сходство, просто копия! Но, конечно же, это не он. Да и мало ли на свете похожих людей. И все же желание пойти к озеру и рассмотреть мужчину получше росло с каждой секундой и вскоре превратилось в намерение.
С колотящимся сердцем Тияна покинула номер, чуть не позабыв взять с собой карточку с электронным ключом-чипом – без нее назад было не попасть. Хорошо, что карточка, лежавшая на полке стеллажа в прихожей, попалась ей на глаза в последний момент. Дверь запиралась автоматически, как в отелях, и для того, чтобы открыть ее, пришлось бы искать Горана, а тот непременно поинтересовался бы, с какой целью Тияна куда-то выходила. Объясняться с ним не хотелось, в таком состоянии она наверняка ответит ему что-нибудь дерзкое. Можно, конечно, соврать, что у нее возникло желание прогуляться, но он, само собой, в это не поверит, ведь они оба провели ночь в самолете и очень устали. С другой стороны, она ведь здесь не пленница и вольна гулять, когда вздумается, но Горан наверняка заподозрит неладное и, чего доброго, начнет за нею присматривать. Да и врать Тияна не любила. Лучше уж вовсе с ним не сталкиваться до ужина.
Короткий коридор вывел Тияну к галерее, откуда была видна винтовая лестница, спиралью уходившая в холл первого этажа. Оглядевшись, Тияна убедилась, что вокруг нет ни души, и, стараясь ступать бесшумно, спустилась вниз. Каменные ступени были кое-где покрыты зеленоватым налетом. Что это, мох?! В прошлый раз, поднимаясь по лестнице по дороге в номер, Тияна смотрела больше по сторонам, чем под ноги, поэтому никакого мха не заметила. Как же странно здесь все устроено: жуткое запустение соседствует с дорогой отделкой и современными технологиями! Подумать только, такие роскошные апартаменты, и территория ничуть не хуже, чем на престижных европейских курортах, но при этом мох на ступенях и грязь в холле!
Однако на этот раз пол в холле сверкал чистотой. Его вычистили так тщательно, что теперь каменные плиты отливали зеркальным блеском. Может, и лестницу вскоре приведут в порядок? Хотя вряд ли: если ступени поросли мхом, значит, рука уборщицы не касалась их очень и очень давно. Видать, до лестницы здесь никому не было дела. Тогда почему так тщательно выдраили пол? Странно… как же все это странно…
Беспрепятственно добравшись до дверей парадного входа, Тияна толкнула их, готовясь к тому, что те окажутся заперты, но они открылись с удивительной для таких размеров легкостью. Солнечный свет брызнул в глаза, приятное тепло обволокло Тияну со всех сторон, и одновременно с этим растаяли все ее страхи и тревоги. Перешагнув через порог, Тияна отпустила дверную ручку, и створка двери бесшумно притворилась за ней. Оказавшись на просторном крыльце, она замерла на мгновение, как ныряльщица перед прыжком в воду, и всмотрелась в открывшееся перед ней пространство, будто оно представляло собой морское дно, полное подводных камней. Самым острым «камнем», на который ей меньше всего хотелось бы напороться, могла оказаться женщина в медицинском халате, разлучившая влюбленную парочку, но той, к счастью, нигде не было видно. А вот шезлонг, на котором дремал похожий на детектива мужчина, к огромному сожалению Тияны, пустовал. Тияна разглядывала берег озера в надежде, что мужчина куда-нибудь отошел (возможно, тоже решил намазаться лечебной грязью), но его нигде не было видно.
Какой-то худощавый парень в купальных плавках и белой панаме прогуливался по дощатому настилу, огибавшему водоем со стороны лаунж-зоны. Тияна нечаянно поймала на себе его заинтересованный взгляд. Парень помахал ей растопыренной пятерней, выкрикнув что-то приветственное. Ей послышалось слово «детка», произнесенное по-русски. Она была так рада услышать русскую речь в этом совершенно незнакомом месте, расположенном в чужой стране, что не удержалась и помахала ему в ответ, а потом, поражаясь собственному безрассудству, спустилась с крыльца и пошла навстречу этому парню, хотя тот был совершенно не в ее вкусе.