Глеб
– Доброе утро, – улыбается девчонка на кассе супермаркета, так комфортно возникшего на первом этаже моей многоэтажки.
Глазами стреляет и на ширинку мою поглядывает.
Симпатичная.
Правда, зеленая совсем и блондинка.
У меня, как оказалось, теперь есть стойкие предпочтения, и они не про блондинок. Тридцать лет мои предпочтения были сильно нестабильными, но с кое-какими основными моментами, а теперь картина откристаллизовалась такая, что, мать твою, топором не вырубишь.
– Добрейшего, – выставляю на ленту банку растворимого кофе и упаковку сосисок.
На часах четыре тридцать утра. Я заканчивал свои обычные рабочие дни и в более глубокое утро, но сегодня на флирт совсем нет настроя. На этой неделе у меня стойкое неприятие секса с кем-то, кроме своего кулака. Как оказалось, фантазия у меня настолько бурная, что мне и партнерши не нужны, чтобы с рукой дружить. Только одна, воображаемая.
Умеем, практикуем.
– В акции хотите поучаствовать? – слышу, собирая в пакет покупки.
– В удачу не верю, – прикладываю к терминалу карту.
– А во что верите? – хихикает девчонка.
– В девятимиллиметровый, – шучу, забирая свой пакет.
На юном лице легкое замешательство.
Бывает.
Отвернувшись, выхожу на улицу.
Влажный воздух забивает нос. Тишина вокруг такая, будто в вакууме. У города есть распорядок, и мой с ним никак не дружит.
Забравшись в машину, объезжаю дом и паркуюсь во дворе, чувствуя, что вырубает.
Добравшись до своей квартиры, набираю чайник, собираясь перекусить и завалиться спать. Забросив сосиски в микроволновку, отправляюсь в душ. В итоге голый падаю на разобранный диван, забив на завтрак.
– М-м-м… – хриплю, отдергивая от подушки голову и щурясь от солнца.
Стрельцов, твою мать, купи ты гребаные шторы!
На теле испарина от жары.
Сука.
Кондиционер в квартире тоже пригодился бы.
Перевернувшись на спину, нахожу в простынях телефон. В полупьяном сонном неадеквате вижу время – шесть утра, и входящий от своего полкана.
– Стрельцов, – накрываю рукой глаза.
– Что вы там за мордобой устроили?
– Препятствовали сопротивлению, – сиплю.
– Там палец сломанный, вы совсем дебилы?
– Никак нет.
То, что у меня рожа разбита, мало кого волнует.
– Там же малолетки почти. Одному девятнадцать вот-вот.
Дети. Таких детей я бы ему посоветовал за километр обходить.
– Подозреваемые совершили явку с повинной, – обозначаю результат.
Молчит, многозначительно пыхтя в трубку.
– Я рапорт от тебя увижу или нет? – нехотя сдается.
– Так точно.
– Ну, и где?
– Сегодня будет, – отчитываюсь я.
Сбрасывает вызов.
Все в том же неадеквате принимаю вертикальное положение, опуская на пол ноги.
– Заебись, – бормочу, вставая с дивана.
Врубаю опять чайник и засыпаю в кружку растворимого кофе. Порывшись в шкафу, нахожу чистую футболку и трусы. Бриться желания нет, сосиски жрать тоже.
Через двадцать минут вхожу в отделение. В кабинете включаю чайник и опускаюсь в кресло. Пока грузится компьютер, прикидываю варианты изложения событий касательно своего выезда по месту преступления.
Час спустя у меня вырисовывается абсолютно дебильная картина, в которой пытаюсь соединить правду и вымысел.
Без преувеличения считаю рапорты самой говеной частью своей работы.
Наляпав кое-какую «рыбу», отправляю документ Голубкину – своему напарнику по тому эпохальному выезду.
«Дальше ты», – пишу ему в теме.
В восемь кабинет озаряет присутствием мой новый сосед. Имя его пока не запомнил. Мы виделись от силы тридцать секунд.
Заняв стол в противоположном углу, достает из портфеля контейнер и принимается завтракать.
Пахнет едой. Типа нормальной.
Раз пошла такая пьянка, решаю заняться разбором документарных завалов, на которые исправно клал хер последние дни.
Игнорируя раздражающие звуки «завтрака», беру рекламную паузу.
Сплюнув в кружку остывший кофе, откидываюсь в кресле и закрываю глаза.
Может, и мне жену завести?
Ну, такую. Чтобы трахать ее, чтобы еду готовила, детей рожала, трусы стирала.
В чем моя проблема вообще?
Частично в том, что мне одному комфортнее, а глобально? Глобально я для семьи не создан. Где-то просрал этот момент, а теперь уже не знаю, чего хочу.
Семью?
Наверное.
Быть тупиковой ветвью семьи Стрельцовых не хочется. Нас с сестрой двое. Ну, теперь, считай, трое.
Так, что ли, семью хотят? Наверное…
Звучит ни хера не правдоподобно, Стрельцов.
Протянув руку, беру со стола вибрирующий телефон.
«Пробил тачку. Владелец – Айтматова Маргарита Максимовна. Писать лень, если остальное нужно, пришлю на почту».
Владелица значит.
Маргарита. Айтматова.
Красиво.
Кто такая?
На хуя мне так надо знать?
Такая мне трусы стирать не будет.
Трусы.
На хер мне с ней гребаные трусы? Я из них, сука, выскочить готов, когда мысленно представляю, как выглядят трусы у нее.
Есть у нее мужик или нет?
А может, подвинется?
Я трахаться умею. Деньги зарабатывать тоже. После встречи с мэром перспективы намечаются. Главное, не просрать их, пока пидарасов малолетних по блатхатам гоняю.
Нестерпимо хочется курить. Я бросил, ну и по фиг.
– Есть сигарета? – спрашиваю, посмотрев на соседа.
Продолжая жевать, выкладывает на стол пачку и зажигалку.
Затягиваясь у урны на улице, пытаюсь прикинуть свои шансы.
– Ладно, Маргарита прекрасная, – выбрасываю, не докурив. – Два – ноль. Пока что.