Карета остановилась. Оказалось, что впереди стоит вереница экипажей.
– У врат ада такая очередь, – заметила Крессида.
– Ну конечно. Разве сатане не принадлежит монополия на самые извращенные забавы? Кэри, мы уходим и вызовем карету, когда будем готовы. Жди!
– Отлично.
Сент-Рейвен открыл дверцу и спустился на землю. Затем он повернулся, подхватил Крессиду, закружил ее в воздухе и опустил на землю. Она поежилась.
– Прохладный ветерок, не правда ли?
Девушка никогда не была на улице в такой легкой одежде, даже в самый знойный день. А может быть, в дрожь ее бросило от прикосновения рук Сент-Рейвена?
Из экипажей доносились крики и визг. Видимо, гости уже развлекались.
Сент-Рейвен обнял ее и повел мимо экипажей к воротам. Сердце девушки взволнованно билось, но, идя рядом с ним, вдыхая запах сандалового дерева, она была уверена, что с ней не случится ничего плохого. Сегодня ночью он был Великим Сулейманом, а она – Рокселаной. Они хорошо сыграют свои роли в этой дикой компании, найдут статуэтку, вынут камни и уедут.
Завтра она снова окажется дома, ее миссия будет выполнена. Но останутся эти невероятные воспоминания, возможно, она запишет их в свой дневник – впечатления о бурном вечере в компании самого скандального и самого притягательного для нее мужчины.
Герцога все вокруг узнавали. Женщины высовывались из окон и бросали ему двусмысленные фразы, недовольные мужчины затаскивали своих подружек обратно в экипажи.
– Какие у вас очаровательные знакомые, сэр, – заметила Крессида, когда одна женщина чуть не выпала из окна, желая что-то сказать герцогу.
– Не ворчи, а не то я отошлю тебя обратно в гарем.
На маскараде они должны были играть свои роли, поэтому Крессида прикусила язык. Если она будет меньше болтать, то никто не узнает ее по голосу. Они также решили, что она будет говорить с иностранным акцентом, если случится общаться с кем-нибудь.
Мужчина с круглым красным лицом выглянул из окна своей кареты.
– Сент-Рейвен, дружище, меняемся партнершами! Даю тебе пять сотен.
– Немного позже, Пью!
Герцог увлек за собой Крессиду. Теперь они могли видеть открытую дверь Стокли-Мэнор, и, несмотря на адское обличье, дом показался тихой гаванью.
Пью все еще кричал им вслед:
– Тысячу, Сент-Рейвен! Ну же, соглашайся! Вы только посмотрите на зад этой милашки!
Крессида замерла, но сильная рука заставила ее двигаться вперед. Лицо девушки горело от возмущения, ей хотелось вернуться и натянуть шляпу на уши этому дураку!
– Еще не то услышишь! Не обращай внимания.
– Не обращать внимания?
– Конечно. В конце концов, женщина, это комплимент.
– Я совершенно не желаю, чтобы мне делали комплименты насчет моих ягодиц!
В красноватом свете дома в его глазах плясали огоньки.
– Тогда всегда держись лицом к врагу.
Сент-Рейвен увлек Крессиду вперед, и она не сопротивлялась. Это была ее затея, она сама настояла на том, чтобы побывать здесь. У нее были на это веские причины, но ее также влекло любопытство. Она хотела увидеть скандальное зрелище – и теперь она его получила.
Обшитый панелями холл, наверное, полон красных ламп, что создает эффект пылающего огня. Экипажи изрыгали фантастических существ, скрывающихся в дверях, словно кидавшихся в огонь.
Слава богу, что этот дом не был родным для нее и для ее семьи. Было бы настоящей пыткой увидеть его таким оскверненным.
У входа они столкнулись с чертом с завивающимся хвостом, мужчиной в тоге, монахиней и женщиной в красном костюме. Все приветствовали Сент-Рейвена как близкие друзья, на нее смотрели с любопытством.
Без сомнения, мужчины были джентльменами – по положению в обществе, если не по природе, но женщины не были похожи на леди ни в каком смысле слова. Крессида вспомнила о том, что хотела надеть костюм монашки, но встретившаяся им «монашка» была так обнажена, словно не носила нижнее белье.
Плотно облегающее красное платье другой женщины было разрезано по меньшей мере в четырех местах и открывало пухлые голые ноги. На ее высокую грудь был накинут только небольшой платок.
Крессида замерла, увидев, что встречает гостей лорд Крофтон. Он тоже был одет чертом, но на нем не было маски. Хозяин дома с вожделением смотрел на смелую женщину в красном, а затем сорвал платок с ее груди. Женщина громко захохотала.
Крофтон схватил ее в объятия и просунул руку в вырез платья, обнажая грудь. Ее соски были раскрашены алым цветом, как и губы Крессиды.
– Вот это встреча! – воскликнул Крофтон. – Входите, отдайтесь в объятия дьявола!
У Крессиды перехватило дыхание. Она была в шоке от такого грубого обращения с женщиной.
Рука Сент-Рейвена напряглась.
– Это Миранда Куп, – прошептал он в ухо Крессиде. – Опытная профессионалка.
Те, кто был сзади, протискивались вперед, мужчинам не терпелось войти. А Крофтона уже обнимала женщина в облегающем черном платье с диадемой на голове. Миранда Куп отвесила ей такую пощечину, что диадема слетела, и через пару секунд женщины уже вцепились друг в друга.
Крофтон и несколько мужчин бросились разнимать их.
– Вайолет Вейн вечно устраивает сцены. – Сент-Рейвен увел девушку от яростной схватки.
Крессида оглядывалась, чтобы посмотреть, но он увлек ее вслед за собой.
Холл не был большим, от криков и визга Крессиде хотелось заткнуть уши. На шум драки из соседних комнат выбежали другие гости, толпа зажала девушку между Сент-Рейвеном и костлявым мужчиной в костюме Арлекина. Чья-то рука бесстыдно щупала тело Крессиды. Со всей силы она ткнула наугад локтем и с радостью почувствовала, что попала в цель. Сент-Рейвен рассмеялся и постарался загородить девушку собой, чтобы по возможности прикрыть ее от давки. Они пробрались в тихое место у основания широкой лестницы.
Сент-Рейвен шумно выдохнул.
– Все в порядке?
– Конечно.
Теперь, освободившись от давки, ей хотелось посмеяться над всем происходящим. Здесь было так же интересно, как в зверинце.
Крессида взбежала на три ступеньки, чтобы получше видеть. Каждую женщину держали двое мужчин, но они все еще кричали и пытались продолжить драку.
Толпа ликовала и подбадривала их.
Крессида посмотрела на герцога.
– Видимо, подобные схватки вам не в новинку, раз вам не интересно на это смотреть?
– Я бы с удовольствием посмотрел, но все еще помню о нашей цели. В какой стороне кабинет?
Крессида поборола в себе желание попререкаться и повела его в небольшой зал справа от лестницы. Он переходил в коридор. Сейчас здесь было пусто, пара ламп на стенах освещали помещение, такое знакомое, что у нее ком встал в горле. Но девушка взяла себя в руки и направилась к кабинету. Она чутко прислушалась, но не услышала даже малейшего шороха и повернула ручку двери.
Войдя, Крессида остановилась. Кабинет не изменился, она могла представить себе, как ее отец сидит за большим столом и ведет свои записи. Они жили вместе только год, и сейчас она была в ярости оттого, что отец навлек на них такое несчастье.
Сент-Рейвен подтолкнул ее дальше в кабинет, вошел вслед за ней и закрыл дверь.
– Где они?
Крессида огляделась.
– Их здесь нет! А вдруг он продал их? Или подарил кому-нибудь?
– Если вещицы так интересны, как ты говоришь, то он выставит их на всеобщее обозрение. Раз уж мы здесь, то можешь взять нужные вещи.
Она уставилась на него.
– Тяга к воровству в крови, понимаю.
– Один мой предок был известным пиратом. Итак? У нас мало карманов, но если тебе что-то нужно, уверен, сумеем унести.
Крессида задумалась. Отец забрал все важные бумаги с собой в Лондон. Здесь осталось множество дорогих ей вещиц, и она жалела, что они достались Крофтону, но не настолько, чтобы сейчас выглядеть мелкой воровкой.
Сент-Рейвен взял что-то со стола. Кинжал, на лезвии узор в виде языков пламени.
– Что это?
– Меч мудрости, так говорил отец. Служит для того, чтобы разрубать узлы несправедливости и лжи.
– Такой нам пригодится.
Трис хмуро думал о том, что зря привел Крессиду на такое сборище, зря нарядил в такой костюм. Не только Пью захочет купить ее, и не один Хелмси захочет потискать. Пожалуй, чем скорее они добудут драгоценности и уйдут, тем лучше.
– Может быть, ты подождешь меня здесь?
– Ты не можешь оставить меня!
– В двери есть замок, закроешься изнутри.
– Есть и хозяйские ключи. И в любом случае ты не знаешь, как выглядит нужная статуэтка.
Проклятье, она была права! Но при виде соблазнительной фигурки и алых губ девушки ему хотелось запереть ее в темницу.
– Кроме того, это такая редкая возможность познать неизвестное! Я была бы разочарована, если бы увидела один лишь скандал.
– Здесь, однако, водятся драконы.
– Из лент и папье-маше?
Она была просто ребенком.
– Нет. Здесь драконы с настоящими зубами, огнедышащие. Пусть тебя не обманывает мишура.
Трис видел даже через маску, как расширились глаза Крессиды. Хорошо. Она должна знать об опасности.
– Будь осторожна и все время оставайся со мной. Договорились?
Он открыл дверь. Никаких звуков – должно быть, драка уже закончилась.
– Пойдем, – сказал он. – Сначала посмотрим в гостиной или в столовой.
– Сюда. – Она взяла его за руку и потянула за собой, как ребенка. Такое прикосновение удивило его. Он улыбнулся и взял ее под руку.
– Веди.
Он касался многих обнаженных женских рук, но не мог вспомнить, когда в последний раз делал это так по-дружески, бережно и чисто.
Крессида повела герцога в столовую, ее отвлекало прикосновение его руки. В конце коридора она обернулась и посмотрела на него. Трис поцеловал ее руку. Внезапно у нее закружилась голова.
«Это маскарад, Крессида. Это игра. И даже если тебе нравится этот человек, не забывай, что он лжец и распутник. Он уже не раз целовал женщинам руку, как сейчас целует твою!»
Крессида вырвала руку, повернула за угол и направилась в маленькую гостиную. Здесь все изменилось. Скромная и довольно темная комната, обшитая панелями, теперь сияла красными огнями, вернее, лампами с красными стеклами. Освещенные этим зловещим светом, на столах стояли почти обнаженные женщины в непристойных позах. На лицах были вуали. Девушки казались совсем молодыми – с узкими бедрами и маленькой грудью.
Мужчины толпились возле них, протягивали к их телам руки, а девушки только смеялись. У них были защитники – карлики и горбуны в черном, с рогами на головах. Бесы из ада, предположила Крессида. Но они лишь мелькали черными тенями, не вмешиваясь в происходящее Крессида повернулась к Сент-Рейвену и прошептала:
– Они так молоды!
– Да, и уже шлюхи!
– Но почему?
– Не отвлекайся! Помни о нашей цели. Я не вижу здесь никаких статуэток.
Статуэтки! Из-за мерцающего света было трудно разглядеть все вокруг, но статуэток не было видно.
Столовая выглядела обычно, как всегда. Она была освещена простыми свечами, закуски и напитки были красиво и изысканно расставлены.
Все было так, как при них, когда здесь обедали она и ее родители, иногда вместе с гостями. Девушка чуть не рассмеялась при мысли о том, что стало бы с супругами Понсонби, соседями, или с викарием и его женой, попади они на этот шабаш.
Она оглядела гостей. Облегающая и открытая одежда здесь была самой популярной. Должно быть, драка закончилась, потому что женщина в черном была здесь – платье плотно обтягивало ее фигуру. Спереди оно было разорвано и открывало обнаженную грудь. Рядом с ней был пират в сапогах, штанах и рубашке, распахнутой до пояса. По этой парочке можно было изучать строение человеческого тела, так как все выставлялось напоказ.
Женщина в красном тоже находилась здесь, хотя и в другом конце комнаты, ее грудь тоже была оголена и покрыта царапинами. Она смеялась, а Пью угощал ее печеньем из своих рук.
Крессида узнала этого человека. Он бывал на светских приемах. Лорд Пью – толстый, напыщенный, шумный; она и не подумала бы, что он распутник. Ей казалось, что он женат.
Девушка наивно предполагала, что подобные развлечения привлекали лишь холостяков, но это явно было не так. Сент-Рейвен сейчас холостяк, но он не изменится, женившись на леди Энн.
Она снова посмотрела на Пью и Миранду и не могла не заметить, что, пока женщина ела печенье, ее рука довольно смело поглаживала мужчину ниже пояса.
Через секунду она отвела взгляд и увидела, что Сент-Рейвен наблюдает за ней с загадочным выражением лица. Он взял что-то со стола и предложил ей. Эта была незнакомая ей закуска, имеющая вид длинного цилиндра.
– Нет, спасибо. – Крессида хотела, чтобы ее слова были холодны, как сосульки.
– Это всего лишь огурец, фаршированный креветками… – Он подцепил розовую массу пальцем и попробовал сам.
– Я не люблю креветки.
– Но ты должна любить… креветки, Рокселана.
Он напомнил о ее роли – наложницы из гарема, а также женщины, которая чувствует себя во время оргии в своей стихии. Она заметила, что люди вокруг обращают на них внимание.
– Любовь моя, ты боишься яда? – спросил Сент-Рейвен.
Глядя на нее, он повернул огурец и откусил кончик. Крессида аккуратно взяла губами остаток деликатеса, а затем медленно слизала розовую начинку. Раздались аплодисменты, но она следила только за Сент-Рейвеном.
Его глаза смеялись, но взгляд говорил: «Твой ход». Крессида взяла конец огурца в рот и высосала остатки креветок. Послышались восторженные возгласы мужчин.
Девушка смотрела на герцога. Неужели искорки в его глазах стали огнем?
Она повернулась к столу, притворившись, что изучает предложенные блюда, хотя ясно слышала шум за спиной. Мужчины хотели узнать ее имя и с кем она пришла.
Вдруг чье-то большое и горячее тело прижалось к ней сзади. Сильные руки словно заключили ее в клетку. Горячее дыхание обжигало ей затылок. Крессида приготовилась дать отпор, но затем узнала запах сандалового дерева. Дрожа, она посмотрела вниз, и ее взгляд наткнулся на его правую руку с большим золотым кольцом с печаткой – довольно рискованно было надеть его на этот маскарад. Это объятие заставило ее испытать волнение. Крессида заметила царапины на его пальцах и представила, как эти руки сжимаются в кулаки.
Она сразу вернулась к действительности. Прошлой ночью герцог Сент-Рейвен ограбил карету, сегодня участвовал в драке. Сейчас он чувствует себя своим человеком на этой оргии. Это его мир, но, уж конечно, не ее.
Крессида отвела глаза от этой соблазнительной руки и отодвинулась от него, а затем посмотрела ему в глаза.
– Я успела осмотреть комнату. Статуэток здесь нет.