– Это большая гонка. Ты всегда должен быть выше, сильнее и дальше по списку. Помнишь же поговорку? Ты должен дышать в таком ритме, чтобы никто не поспевал за тобой! Руки в ноги, сквозь зубы и только вперед. Эй, Дайс, ты вообще слушаешь меня?
Юный паренек откинул с глаз длинную рыжую челку и поднял сонные глаза.
– Конечно, мистер Рамон.
– Боже, за что ты наградил меня этим лентяем? – Седой профессор в типичном твидовом пиджаке воздел глаза к небу. – Иногда мне кажется, что ты не способен к обучению.
– Быть выше, сильнее и быстрее не самое главное в жизни.
– Вы только гляньте на него! – преподаватель всплеснул руками. – А что же тогда главное, гений непризнанный?
Дайс выпрямился на стуле, поправил вечно мятую форму летного стажера и перекосил рот в кривой ухмылке, от которой так плыли девчонки. Нащупал в кармане рваных джинсов серебряную монетку. Ее привычный холод слегка остудил запал. Заводиться на такие темы просто бессмысленно.
Быстрее, выше, сильнее – отсталая психология. Она померла вместе с динозаврами. Ну какой человек способен их обогнать? И где они теперь? Вопрос исчерпан, бронтозавров в твидовых пиджаках надо брать иным.
– Я внимательно вас слушаю, мистер Рамон.
– Итак, на чем мы остановились? – Профессор уткнулся в экран планшета с открытым учебником. – Если ты не научишься быстро считать вероятностные линии, не видать тебе комиссии первопроходцев как своих ушей.
«Я и уши регулярно вижу, – усмехнулся стажер. – По утрам, в зеркале».
Он вернул челку на прежнее место и расслабленно прикрыл глаза.
На первый тестовый прогон сбежалась половина училища. Комиссия, в которую неожиданно вошел даже мистер Рамон, степенно восседала в первом ряду у огромных экранов. По большей части старики, которые лет двадцать не сидели за штурвалом, а теперь надменно взирали на новичков. И всего один действующий пилот на галерке не спускал пронзительного взгляда со стажеров, которым поочередно завязывали глаза.
Тестовый полет всегда проходил на тренажерах, но максимально приближенных к реальности. Маленькие блестящие круглые капсулы замерли в ожидании напротив экранов. Теория – это одно, но как поведет себя юный организм на практике… Отчислить проще, чем хоронить.
Дайс затянул волосы в узел на затылке и позволил завязать себе глаза. Очередная дань отсталым традициям. С закрытыми глазами он видел ничуть не хуже, ведь это первый тест на приеме в училище.
Он сделал пару шагов и коснулся рукой теплой кабины капсулы.
– Ну здравствуй, малышка, – прошептал он.
Рука мгновенно потонула в разошедшемся металле. Секунда, и он уже нетерпеливо ворочался в мягком кресле пилота. Гладкий штурвал как влитой лег в правую руку, а левая сжала ледяную монетку в кармане. Всего на мгновение, а потом твердо перехватила управление.
Сегодня рядом с монетой лежала маленькая фляга. Когда ты не лучший стажер на курсе, преподавателям и в голову не придет, насколько легко тебе считать вероятности без всех их занудных учебников.
И возможно, он первый в истории человек, которому удалось протащить на борт тренажера отменный вискарь.
Он с усмешкой подумал об остальных стажерах, которые уже заняли свои места. Трясутся как осиновый лист. И это их он должен быть выше, сильнее? Или самой смерти, которая отправляется по следу каждого первооткрывателя? Вот это предвкушение, вот это азарт! Это ощущение Дайс любил больше всего на свете.
После пары минут кромешной темноты перед глазами забрезжил голубой свет. Сначала нечеткий, с белыми проблесками, которые быстро вырастали, формировались в облака.
Сейчас на больших экранах рядом с ним транслируется красивая картинка, как десяток капсул взмывают в воздух и устремляются к горизонту. Качество изображения шикарное. Дух захватывает небось. Дайс сам любил посмотреть на тестовые полеты других выпускников, но ощущения из кабины пилота были несравненно лучше. И пусть он пока оставался на земле – внутри капсулы все воссоздавалось как в реальности.
На мониторе перед ним всплыла интерактивная карта. Механический пустой голос эхом зазвучал в голове.
– Добро пожаловать на ваш первый вылет. Цель – тестовая планета А в трех гинах от вас. Вот примерный путь, корректируйте его по мере надобности.
Тонкая пунктирная линия прочертила маршрут. По мере надобности – звучит чудесно. Четкий путь, никакого риска. При первом же столкновении тренажер выключится, а нерадивый летчик будет отчислен.
На последнем звуке стартового отсчета Дайс отжал ручку и развернул штурвал вверх. Имитатор вдавил тело в кресло, создавая иллюзию, что он действительно поднимается вверх, а кровь все же предательски забурлила по венам – понеслась!
Белые кучки облаков мгновенно слились в слой кромешного тумана, застлав все лобовое стекло. Взлеты в ясную погоду – слишком большая редкость, чтобы их прогоняли на тестах. Но зрение тут ни к чему, Дайс уже чувствовал впереди непроницаемую защиту купола. Постоянная брешь в этой защите могла стоить жизни всему населению планеты, поэтому крохотные дыры, используемые первопроходцами, всегда дрейфовали по поверхности. Найти одну из них, настроиться на этот канал и проскочить за секунду до сдвига – первая задача пилота. Первый барьер, который не выпустит неумеху. Защита планеты, защита от дураков.
Дайс вдохнул глубже, подлетел к куполу почти вплотную и, не снижая скорости, начал планировать вдоль поверхности. Чувства обострились до предела, ловили любой поток непривычной силы. Тут тоже не справлялись учебники, они не могли передать чувств. Как понять, что рядом с тобой неведомое? Брешь, сквозь которую сочатся чужеродные волны. Только знать.
И Дайс знал. Он видел других стажеров, которые выполняли заданные, просчитанные математиками схемы по поиску бреши. Нет, если ты совсем заучка, то этот вариант сработает. Даже можно вычислить примерный временной коридор, который займет поиск.
Но Дайс не хотел тратить ни секунды на эту чепуху. Он не пропустит брешь как пить дать. Даже если это его первый и последний день за штурвалом, он проведет его так, как считает нужным.
В реальности купол защищал планету от патогенного влияния среды, в которой она находилась, но было лишь делом времени – когда купол треснет окончательно, чтобы погубить жизнь на земле. Затем и нужны были первопроходцы. Ежедневно они вылетали наружу в поисках лучшей жизни для всех.
Сердце пропустило удар. Будто сама бездна взглянула него и облизнулась. Вот она! Брешь!
Дайс дернул штурвал. Прикинул вероятности. По всему выходило, что отверстие лишь на пару локтей больше его капсулы. Видимо, оно не предназначено для прыжков. Обманка. Или хитрый тест – прорваться сквозь него все же реально.
И пока мозг заторможенно размышлял о неприятностях столкновения, отчислении и прочей ерунде, тестовая капсула преодолела защитный купол планеты. Первой.
Выше? Сильнее? Или хитрее.
Прежде чем осознать, оглядеться и полной грудью прочувствовать искусственную симуляцию склизкого ничто, опутывающего родную планету, Дайс позволил себе отвлечься. Ровно на один заслуженный глоток из фляги.
Конечно, человеку дан разум. Он помогает выкрутиться из большинства неприятностей, катаклизмов и прочего, прочего. Фигня это. Разум не сделает тебя первопроходцем.
Удача – вот что правит миром. И вера в нее сохранит твою голову на месте при любом стрессе, найдет выход там, где теоретики разведут руками, добавит уловок и хитрости в твой взгляд.
И на победу.
Монитор настойчиво замигал, вновь демонстрируя маршрут. Тем временем еще пара капсул покинула планету. Это стажеры-ломы, не остановятся ни перед чем, ни секунды отдыха. Они сразу рванули с места в заданном направлении.
А Дайс прислушался. Ветка вероятностей возникла перед мысленным взором. Всплыли опасности аварии с ближайшими ощущаемыми астероидами, корректирующие показатели компьютера (прислушиваться к нему можно лишь как к рекомендации). Еще один пропущенный удар сердца – следствие слишком долгой остановки. Цунами из чистой паники и еще черт знает чего, невидимыми щупальцами скользившее рядом с бортом, было как настоящее. Полный набор из лекций.
И наконец, маршрут на экране, который вел кругами по наиболее безопасному пути. Дайс аккуратно направил капсулу по прямой. Провалитесь пропадом эти маршруты, первопроходец он или кто. Сказано же – корректируйте по мере надобности. А ему очень надо не провалиться.
– Стажер Дайс, вы сошли с предполагаемого маршрута, – эхом отдалось в черепушке.
– Я заметил, спасибо. – Он постепенно набирал скорость, лавируя среди мелких астероидов.
– Этот маршрут менее безопасен. Он ведет к повышению шансов на провал вашего теста.
– Посмотрим!
Ощущения были непривычными. Да нет, «непривычные» – это слово, которое можно применить во время первого шага, первого слова, первого секса. Оно все в новинку, но не граничит с собственными представлениями о спектре возможных ощущений. А тут другое… «Склизкое ничто» – именно так звали бывалые летчики пространство вне Земли. И Дайс был почти согласен. Но в «ничто» не обитает столько дряни. Противной, поганой дряни.
И «ничто» не влечет тебя вперед с такой страшной силой. Как наркотик. Он мечтал пройти тест сильнее, чем когда-либо. И однажды узнать все на собственной шкуре, а не в тренажере на поляне перед училищем.
Правильно говорят, в первопроходцы не идут нормальные люди. Без сдвигов тут делать нечего.
Он резко дернул штурвал вправо, уходя от крупного осколка. Потом влево, уже от невидимой волны. Тихо ойкнул и закрутил управлением как бешеный. Да, этот маршрут не в пример сложнее. Зато он короче.
– Я против! – веско высказался мистер Рамон. – Даже то, что стажер Дайс пришел на точку первым, не оправдывает его так называемый стиль. – Последнее слово он выделил особым, презрительным тоном. – Он чрезмерно рисковал собственной жизнью. И жизнями его команды, будь это реальный вылет.
«Эх, профессор, – вздохнул Дайс. – Не вы ли вбивали в мою пустую головушку мысль, что я должен быть первым? Вам бы радоваться».
– Я тоже против, – произнес следующий член комиссии. – Первопроходцы и так достаточно рискуют, чтобы добавлять еще опасностей. Неуместное веселье и разгильдяйство.
Дайс сильнее сжал холодную монету в кармане. Большая часть комиссии проголосовала против него. Несмотря на то что он блестяще справился со всеми расчетами и не получил на корпус ни единой царапины в отличие от большинства сдавших экзамен. Но сейчас его спасет только чудо.
– Я беру его в свою команду, – тихо произнес пилот, присутствовавший на тесте. Он молчал по всем остальным кандидатам. И его пронзительный серый взгляд не сходил с Дайса весь час. – Ответственность моя, решение окончательное.
В гробовой тишине лицо Дайса рассекла кривая улыбка.
Настоящее «ничто» оказалось еще хлеще, чем на симуляторах. «Хлеще» – лучше слова и не подберешь, потому что описать словами такое вообще не получалось. И Дайс подсел с первого же вылета.
Теперь он безошибочно находил брешь в первую же минуту. Забыть, каковы эти ощущения на вкус, невозможно, как и пропустить, не заметить их, паря под куполом. Но он больше не рисковал, выбирая тяжелые пути. Профессор был прав, опасностей хватало и без подобного ребячества.
Передышки на земле, обычная жизнь больше не приносила никаких эмоций. Она была жалким существованием для человека, вкусившего запределье. Дайс жил от полета к полету.
Он стал первопроходцем, он дышал общей мечтой со всей командой. Мечтой о новом выходе и о планете обетованной, живой и здоровой, не находящейся в вечном плену панического страха уничтожения. В чистом космосе, который искали все первопроходцы.
О заветной фляге он вспомнил лишь несколько лет спустя. Все с тем же отменным недопитым вискарем она лежала в дальнем углу шкафа его нового жилого отсека. И почему-то отметить сотый вылет именно ей показалось Дайсу прекрасной идеей. А таким идеям он привык доверять. Как тогда, он положил ее в левый карман, в компанию к холодной монете.
И в тридцати гинах от Земли достал на свет, выставил на приборной панели. Быть может, именно сегодня ему повезет?
– Ребята, аккуратней, справа по курсу огроменный вихрь, – раздалось в наушниках.
– Очуметь, Додсон, без тебя бы не узнали, – хохотнул Рик.
– По инструкции, как идущий справа, я обязан докладывать обстановку, – холодно ответил первый голос и замолк.
– Ладно, ладно, прости. Надоело лететь в тишине. Сегодня даже Дайс шуточки свои не отпускает.
– А я пью, – усмехнулся Дайс.
– Черт тебя побери! Да как ты делаешь такие вещи, а?! Неужели ты настолько хорошо считаешь вероятности даже на Земле?
– Неееее. Это вера меня спасает.
– Вера? – Рик загоготал. – Ты в богов, что ли, веришь? Тех, которые запихнули нас в ад?
– Мужик, я верю в удачу. Ничего более. – Дайс откупорил флягу и сделал смачный глоток. Так, чтобы все могли его слышать.
Ух, и достанется ему на земле за эту выходку. Ну и ладно, один раз живем. А вискарь все еще прекрасный, настоялся, вкуснота!
– Дайс, научи меня своей вере, а? Я тоже хочу вискаря на борт. Или девку, тут так скучно одному… – протянул Рик.
– Пока ты будешь звать их девками, к тебе ни одна по доброй воле не сядет, – угрюмо заметил Додсон.
– Моя бывшая жена с тобой не согласится.
– Бывшая, Рик. Недолго она с тобой продержалась.
– Зануда. Тебе бы тоже расслабиться не помешало. Дайс, пошли в бар, когда вернемся? В последнее время начальство как взбесилось, отдыха почти не дает, только вздремнуть и успеваю. Какие уж там девки, жены.
– Я слышал, купол совсем истощился, у нас осталось меньше времени, чем все думали, – тихо сказал Лас. – Первокурсники, наверно, уже не вылетят.
Повисла неприятная тишина. Дайс снова приложился к фляге. Вот где удача была нужнее всего. Быть первопроходцем – красивая мечта, романтика, полеты. Мечта влекла его с самого детства, когда он не мог оторвать взгляд от пустого неба по ночам и представлял его сверкающим, наполненным жизнью.
Так хотелось завершить полет успешно, вернуться на землю с первыми за столетие хорошими новостями!
– Эм… – неразборчивые помехи послышались по каналу впередиидущего. Копошение, резкий стук по приборной панели, потом удар упавшего предмета.
– Эй, Лас, у тебя там все в порядке? – немного обеспокоенно подал голос Рик.
– Ребята… – Голос в наушниках слегка дрожал. – Ребята… Мы можем резко оттормозиться?
– Торможение займет половину гина, мы слишком быстро летим, – подал равнодушный голос Сайм, главный технарь вылета.
– Впереди ничего нет.
– Конечно, нет, – слегка раздраженно рявкнул Рик. – Мы же в полной заднице за тридцать гинов от Земли. Что тут вообще может быть.
– Ты не понял, впереди совсем пустота, – мертвым голосом откликнулся Лас и вдруг сорвался на крик: – Вообще ничего! Ни панели, ни чувства не видят ничего! Все, баста, карта закончилась! Нам хана!
Рик громко выругался. Остальные напряженно молчали.
– Сколько еще времени? – печально спросил Додсон.
– Минут пять. – Голос Сайма был спокоен. Не зря его брали технарем на большинство миссий, вот уж непробиваемый мужик.
– Рапортуй на базу, – холодно произнес Дайс. Его чувства тоже очнулись. И пустота, которую он ощущал впереди, слишком не походила на привычное пространство вне Земли. По спине пробежались мурашки.
В полной тишине эфира отчетливо звучал холодный рапорт Сайма о пустоте и неминуемой гибели экипажа. Вот же черт, полетали.
– Ребята, – снова подал голос впередиидущий Лас. Он больше не кричал, но слышать испуганного первопроходца оказалось еще неприятней. – Что делать-то будем?
– С вами было весело, – сказал Рик и добавил после долгой паузы: – Спасибо.
Кто-то тихо молился, кто-то записывал прощальное письмо семье. А кто-то отправлял заранее готовое – профессия первопроходца всегда предполагала риск.
– Мы ускоримся, – неожиданно четко выдал Дайс, прервав все прочие разговоры. В нем самом не было столько уверенности, как сквозило в голосе. Но ощущения подсказывали – лучше выхода тут не придумаешь.
– Неужели я настолько тебя достал? – печально спросил Рик.
– Нет, послушай. Если мы уже погибли, то рисковать можно сколько угодно. Что ты теряешь? Лишнюю минуту? Против шанса спастись. Пусть и через страх.
– Дайс, ты сошел с ума…
– Нет! Вдруг это сфера вакуума или подобной дряни? Вдруг это граница? Можем расколошматиться об этот барьер, а можем на скорости взять его, пройти дальше! Мы же первопроходцы, так давайте проходить. Вдруг за этой границей все, что мы так долго ищем?
Гробовое молчание в ответ ничуть его не смутило. Рука Дайса замерла над панелью управления…
– Я ускоряюсь.
– Черт с тобой, бешеный. Я следом.
– Я с тобой.
– Ускоряюсь.
– Приказ принят.
Дайс с кривой ухмылкой протер лоб от холодных струек пота и поднял вверх фляжку.
– За победу, – прошептал он и отчаянно приложился к горлышку. Счастливая монета привычно холодила левую руку.