– Пожалуйста, не ставьте двойку! – Маленькая хрупкая девочка вцепилась в объемную руку учительницы и по совместительству классной руководительнице. Она прекрасно понимала, чем закончится этот вечер, если мама увидит дневник. Мамочка устает на работе, приходит поздно, абсолютно вымотанная и оттого злая. Может быть Елена и понимает, что маленькая дочь не успевает учиться за двоих, готовить ужин и убираться в доме, но все равно сорвется и накричит.
– Олеся, я не могу не поставить два, если ты не готова к урокам! Домашнего задания по русскому нет, по литературе стих не выучен, нет ответов на вопросы к параграфу 10. Вот твой брат сделал домашнюю работу. – Она потрясла перед девочкой тетрадью брата, которого ставила девочке в пример и её тетрадью.
Положив их так чтоб было видно, что её брат старается и пристыдить девочку. Суровая Нина Алексеевна любила воспитывать и поучать даже случайных людей на улице и продавцов, которые путали ударение. Что уж говорить о несчастных школьниках, для которых она была царицей грамматики и чистописания.
Олеся сразу поникла прикусила губу и отвернулась. По щеке скользнула предательская слеза, а в горле запершило.
Сейчас, когда тетради лежали совсем рядом, Нина Алексеевна заметила странность, которую раньше не замечала. Точнее не знала ,что такое возможно. Классная работа, которую девочка выполняла в школе и домашняя работа Лёни были написаны одним почерком…
Женщина настороженно посмотрела на девочку, потом на тетради, смутная догадка отразилась на напряженном лице. Да нет! Как такое возможно, Олеся и с 5 классом не может справится, где уж ей сдюжить с 6… Перелистнула страницу, почерк Лёни действительно отличался, не сильно, но всё же различия были. Есть схожесть в завитушках, наклоне букв, но у мальчика сильнее нажатие на карандаш и прямые линии острее…Несмотря на всё своё прилежание и трудолюбие, буквы девочки иногда скакали. Учительница знала, что у Олеси плохое зрение. И ей точно нужны очки! Во время школьных медосмотров районный окулист уже давала рецепт в оптику, но мама будто не замечала эту бумагу. Сама Олеся на дискомфорт не жаловалась, но сильно щурилась сидя даже на первой парте, в паре метров от доски, особенно на тех уроках, когда на улице еще было темно.