С каждым днем мне становилось невыносимо находиться рядом с Игорем Дмитриевичем. Когда он оказывался поблизости, тело начинало странно реагировать, то бросало в дрожь, то, наоборот – каменело.
Сны стали все больше походить на сюжет какого-то непристойного фильма с рейтингом для взрослых. Я такие сама специально не смотрела, но как-то раз Ира показывала, после чего я долго не могла отойти. Как будто наяву я чувствовала его касания во всех местах, где можно только коснуться. Мои щеки алели каждый раз, когда он смотрел на меня.
Я как-то даже подходила к матери, жалуясь на свое состояние, но она лишь отмахнулась, говоря, что это все погода. Его образ вытеснил все мысли в голове и до меня наконец дошел смысл письма Татьяны Онегину. Я и вправду думала, и никак не могла забыть любые фразы, сказанные Игорем Дмитриевичем. Если Татьяна объясняла это любовью к Онегину, то неужели я чувствую, то же самое по отношению к своему профессору по истории?
Его улыбка всегда заставляла меня робко улыбнуться в ответ, она была очень притягательной. А привычка откидывать челку назад приводила к учащенному сердцебиению.
– Спорим, в конце месяца он станет моим, – коварно улыбнулась кроваво-алыми губами Аня Киселева.
– Ой, да что ты начинаешь, – вздохнула ее подружка Валя.
– Я его соблазню и мне не придется сдавать эту дурацкую историю!
– Вот это стимул, – высказался вечно сонный Витя.
Ребята захохотали. А я не поняла иронизировал он или говорил серьезно. На данный момент моя голова не в состоянии воспринимать все адекватно и анализировать, но услышанное от Ани мне не понравилось и почему-то хотелось ее хорошенько стукнуть.
Ира опаздывала, что неудивительно. Она всегда залетала в аудиторию на последней минуте, некоторые преподаватели уже свыклись с этим и уже не обращали внимание на нее.
Вот и сейчас. Как только преподаватель зашел, за его спиной шмыгнула запыхавшаяся подруга.
– Я тебе такое расскажу! – горячо прошептала она мне на ухо.
Она отдышалась и продолжила:
– Игореха-то наш, оказывается любитель кутежа. Вчера подруга с клуба прислала фотку мужика, с которым она замутила! Вот, смотри.
Я смотрю на экран телефона, где широкоплечий светловолосый мужчина в облегающей футболке беззаботно улыбается фотографу. В руках он держит какой-то неизвестный напиток ярко-голубого цвета. Рядом с ним виснет девушка эффектной внешности и форм в платье, которое я бы никогда не надела.
В районе груди неприятно заныло, но я быстро с этим справилась.
– Он как любой другой человек имеет право на личную жизнь, – сказала я ей.
– Ой, да что ты говоришь! Я же вижу, как он на тебя зыркает! И ты на него! Да вы чуть ли не тра…
– Свиридова! Мало того, что вы вечно опаздываете, так еще мешаете своим однокурсникам! Может расскажете за меня материал, раз вам так не хочется слушать мои лекции?
Ира сделала вид, что пристыжена, но глаза выдает ее неприязнь к преподавателю.
– Ты с ним поосторожней, не нравится мне этот Игорек наш, – в последний раз прошептала мне подруга и отсела подальше, но затем внезапно наклонилась. – Вдруг он тебя совратит, и мне не у кого больше списывать домашку?
Может благодаря ее частым высказываниям по поводу наших встреч для подготовки к олимпиаде и невольным взглядам, я и начала чаще задумываться обо всем этом. До олимпиады осталось всего ничего и скорее всего наши занятия после нее закончатся. Сказать по правде, я не хотела бы. Он хороший преподаватель, подробно объясняет тему, растолковывает по частям.
Придя домой, я закинула сумку и побежала на кухню перекусить чем-нибудь. Быстро съев безвкусный бутерброд, я вернулась к себе и распахнула дверцы шкафа. Всего лишь пара юбок и кофт одного цвета. Никакого красного или розового оттенка. Помню, как в восьмом классе мы с Ирой купили парные футболки красного цвета с красивым принтом. Когда мама увидела эту футболку, то заставила меня ножницами изрезать ее на мелкие кусочки. Пришлось соврать Ире, что потеряла эту памятную вещь.
Мамы не было дома, и я решила поэкспериментировать с волосами. Я распустила их, и скрепила на один бок. Затем достала из потайного ящика кулон в виде сердечка, который подарила Ира на Новый Год. Мама про него так и не знала до сих пор.
Я сняла с себя одежду и надела белую льняную юбку и легкую блузку темно-синего цвета. Также чуть-чуть подкрасила губы бесцветным блеском, который также подарила мне Ира. Я посмотрела в зеркало и увиденное привело меня в замешательство. Я быстро стерла блеск и спрятала его в потайной ящик.
В прихожей возник шум, и я спрятала кулон внутрь блузки.
– Марфа, ты дома?
– Да, мам!
Она быстрым шагом направилась ко мне в комнату. Его глаза придирчиво оглядели меня с головы до ног.
– Зачем ты распустила волосы? – она недовольно поджала губы.
– Я не успела их собрать.
В последнее время ложь все чаще звучит из моих уст.
– Не будь такой неопрятной. Собери волосы. Ты поела?
– Да.
– Иди на урок, а то опоздаешь. Игорь Дмитриевич и так хорошо с тобой обращается, что разрешил бесплатно посещать его занятия, не заставляй его разочаровываться.
– Хорошо.
Я вновь заплела одну косу, собрала вещи и вышла из дома. Только свернув за угол, где меня было не видно, я распустила волосы и заколола так, как делала прежде.
Пару раз я ловила взгляд посторонних людей. От этого было так неловко, что каждый раз я порывалась заплести волосы. В их взгляде читалось… заинтересованность, если это можно так назвать. Это то, к чему я не привыкла.
Зайдя в класс, я споткнулась о порог, и ребята вместе с профессором повернулись в мою сторону.
– Здравствуйте.
– Привет-привет! – улыбнулся своей красивой улыбкой Игорь Дмитриевич. – Сегодня у Оксаны день рождения, вот она притащила сладости, будем чай пить. Присоединяйся!
Игорь Дмитриевич похлопал по стулу рядом с собой, и я присела. Я была очень близка от него и чувствовала, как от него исходит аромат яблок и корицы. Он пододвинул мне пластиковый стаканчик с соком.
– С Днем Рожденья! – сказала я Оксане.
Она меня поблагодарила, и мы принялись есть. Ребята с профессором оживленно беседовали на тему не касающаяся истории, а я просто слушала.
Пару раз Игорь Дмитриевич спрашивал моего мнения, вовлекая в разговор, но я не всегда находила что ответить. Я вновь вспомнила случай на лекции, когда не смогла ответить на его вопрос.
– Игорь Дмитриевич, а вы женаты? – вдруг спросил кто-то из ребят.
Я затаила дыхание.
– Ребята, если я и женат, то только на истории, – подмигнул он и почему-то посмотрел на меня.
Я поспешно отвела взгляд и пригубила чай, но он был настолько обжигающим, что я вскрикнула и выплюнула обратно.
– Ну что ты такая рассеянная, – вздохнул профессор и взял салфетку со стола.
Я думала, что он мне ее протянет, но никак не ожидала, что он сам промокнет мне губы. Его большой палец даже слегка задел нижнюю губу, отчего я почувствовала, будто электрический заряд прошел по всему телу и остановился где-то в запретной области, ниже живота.
Мы посидели совсем недолго, и профессор начал свои занятия. Материал вновь пролетал мимо моих ушей. Неожиданно за полчаса до конца урока Игорь Дмитриевич приостановился и решил отпустить всех. Сказал, что это в честь дня рождения Оксаны, чему та очень конечно же была безумно рада и даже обняла его, прежде чем уйти. И это снова неприятно кольнуло у меня в груди.
– Ты куда собралась? – удивленно спросил меня профессор, как только я собралась выйти.
– Вы же отпустили нас, – ответила я.
– Ну да, я помню свои слова. Ты не хочешь меня подождать?
– Сейчас еще рано и я…
– Жди меня, – отрезал он.
Мы вместе спустились к его машине, и профессор галантно приоткрыл для меня дверцу.
– У меня есть кое-какие дела в центре, надо бумаги забрать. Ты не против прокатиться?
Я смогу подольше остаться с ним наедине. Эта мысль мне очень понравилась, отметая в сторону все мамины предостережения. В последнее время я заметила, что становлюсь более самостоятельной в своем выборе. Но все же не рискую идти на поводу новой черты, мама была бы недовольна и мне могло это сильно повредить.
– Не против.
– Никогда не думал, что распущенные волосы могут быть такими красивыми, – вдруг произнес Игорь Дмитриевич, когда мы остановились у красного светофора. – Ты очень красивая с распущенными волосами.
Мои губы невольно приоткрылись от такого комплимента. Никто и никогда не говорил, что я красивая или что у меня красивые волосы. Мама говорила, что быть умной лучше, чем быть красивой. Красота – она от дьявола. Все ее хотят, но никто не может обладать ею вечно.
– Почаще их распускай, поверь, сразишь парней наповал, – на его прекрасном лице снова расцвела мальчишеская улыбка, и я ненадолго залюбовалась.
Все чаще ловлю себя на мысли, что не могу отвести от него взгляд. Но прямо в глаза смотреть ему боюсь.
– Спасибо.
Когда мы приезжаем к высокому зданию, он просит меня подождать, а сам хватает какой-то сверток и выходит. Через пары минут он возвращается и мне кажется, что Игорь Дмитриевич уже не в том радостном настроении, когда выходил из машины. Он садится и резко дергает ремень. Затем также резко срывается с места.
– Все хорошо? – все же решаюсь спросить я.
– Да, все нормально, – отвечает он сухо.
Мы едем в молчании долгое время, но вдруг он предлагает:
– Не хочешь выпить кофе?
Я кидаю взгляд на часы. До окончания мнимого занятия еще есть время. Поддержать Игоря Дмитриевича все же хотелось.
– Если Вы не против…
– Во-первых, я сам тебя пригласил. Во-вторых, перестань выкать, у меня сводит зубы от этого, – поморщился он.
– Вам в университете же все выкают…
– Там я официально профессор по истории России, а с тобой мы как бы…знакомые. Или друзья? Как думаешь? – перед его лукавым взглядом очень трудно устоять.
Я промолчала, а он лишь хмыкнул. Мы подъехали к какой-то кофейне с красивой вывеской и светодиодными лампочками.
– Какой кофе тебе заказать? – обернулся он, когда мы подошли к стойке.
Я замялась. Никогда в жизни не пила этот напиток. В доме всегда был только чай из трав, который собирала нам бабушка.
– А какой вкусный?
– Да тут все вкусное, – отвечает он. – Может клубничное латте? Вроде девушками такое нравится. Я такое не пью.
Я кивнула, понятия не имея, что за напиток такой. Профессор заказал себе черный кофе, а мне принесли тот самый напиток в красивом высоком стакане с трубочкой.
– Нравится? – спросил он, как только я сделала глоток.
Боже мой! Я думала, сойду с ума от вкусового безумия! Как же это может не нравится? Это что-то фантастическое, ни с чем не сравнимое!
– Да. – скромно ответила я, пытаясь скрыть свое возбуждение после глотка этого удивительного десерта. Никогда не думала, что буду получать такое удовольствие от простого напитка!
– Это хорошо. Рассказывай, почему решила поступить на историка, чем собираешься заняться, а то из тебя и слова не вытянешь, – сказал Игорь Дмитриевич, помешивая кофе.
От прямого интереса, я слегка зарделась.
– Хочу стать археологом, но мама хочет, чтобы я стала учительницей.
– Ого, археолог это серьезно. Я был как-то на раскопках. Это не простое дело, как кажется.
Слово за слово, мы разговорились и я чуть не забыла о времени. Перебивать его рассказ о жизни в другой стране не хотелось, но нельзя было опоздать. Увидев, что я бесконечно бросаю взгляд на часы, он все понял и ухмыльнувшись, рассчитался.
Вроде и не весна, но и не зима, а погода все еще была холодная. Хорошо, что мы дополнительно взяли кофе на вынос. Бумажный стакан приятно грел замерзшие пальцы. На светофоре Игорь Дмитриевич достал сигарету из пачки и прищурив глаза, закурил. Длинные пальцы небрежно обхватывали сигарету, а пепел он стряхивал на дорогу через приоткрытое окно.
– Черт, – произнес он сквозь зубы, когда он случайно уронил сигарету.
Затем вновь доставал из пачки и заново закурил.
– Зачем так много курить?
Он коротко хохотнул. Мы уже подъезжаем к остановке.
– Нравится.
– Вкус?
– Может быть, – пожал он плечами. – Хочешь знать, каковы они на вкус?
Он выбрасывает сигарету и поворачивается ко мне. В глазах я вижу, как пляшут яркие огоньки, а может просто мое воображение разыгралось из-за света фонарей.
Я приоткрываю рот, чтобы ответить, но тут же моя попытка была приостановлена чужими властными губами. Они подминали меня под себя, не давая и сделать вздоха. Я ощущала чужой язык, который исследовал мой рот. В голове и где-то еще в области ниже живота взорвался салют с цветными всполохами.
– Ну и каковы они на вкус? – спросил он.
Я почувствовала прохладу на своих губах, когда он резко отстранился. Вновь хотелось почувствовать то тепло, что шло от его губ.
– Горькие, – отвечаю я.
– И все?
– И вкусные.
– Как кофе?
– Как кофе.
Я не прощаюсь, выбегаю из машины и в таком же темпе приближаюсь к дому. Перед тем как зайти, я делаю дыхательное упражнение, пытаясь успокоить свое расшалившееся сердце. Сегодня произошло много вещей, которые никогда со мной не происходили. Мне определенно понравился вкус кофе. И сигарет.