Наступил послеобеденный час: самое жаркое время для сотрудников ресторана и мёртвое для его технических коридоров. Сейчас самые низшие служащие бегали по гостевой зоне, расстилая на столах скатерти и раскладывая приборы, а официанты, прибывшие на работу, в своих раздевалках готовились к роскошному вечеру, тщательно наводя красоту.
Люм, приехавший как всегда чуть пораньше, уже оделся и надушился изысканной туалетной водой, которую выдавали всего по одной бутылочке на заведение, и старший распорядитель охотно пользовался трудовой привилегией. Он должен был теперь пробежаться по залу, проверяя, всё ли готово к приёму важных гостей, протестировать микрофоны и ознакомиться с культурной программой на вечер (её любил составлять сам местный начальник, Виктор, так что у Люма было больше свободного времени, но и меньше свободы выбора.
Все эти приготовления Люм проделал за десять минут: белоснежно-золотым вихрем пронёсся по залу, нырнул за перегородку с кружащимися в ней пузырьками, загрузил с терминала информацию на свой рабочий планшет. Оставалось только проверить внешний вид официантов, а также их эмоциональный настрой (с этим здесь было строго: не можешь излучать сияние искренней радости – не занимай вакансию).
Пружинистым шагом Люм впорхнул в тамбур между женской и мужской раздевалкой. Прошёлся вдоль вставших шеренгой девушек и парней, тут же вытянувшихся перед ним по струнке. Все парни были высокими и плечистыми, хоть многим из них едва стукнуло восемнадцать. Некоторые —даже повыше Люма, хотя и он со своим метром восьмьюдесятью в Городе считался довольно высоким. Девушки тоже не подводили своей внешностью, и кроме широких улыбок и румяных лиц Люма встретили холмики выпирающих из-под одежды грудей с затвердевшими от страха сосками.
Люм одобрительно хмыкнул и кивнул, удостоив шеренгу лишь беглым взглядом. Уже хотел уходить, но вдруг остановился. Его губы недовольно скривились, впрочем, лишь на миг выдав чувства, и лицо тут же снова стало высокомерным. Одной девушки не хватало, и её соседка, приоткрыв дрожащие губы, начала что-то мямлить в оправдание.
– Цыц! – бросил Люм и вылетел из раздевалки.
Он знал, где её искать. Пролетев безудержным вихрем по техническим коридорам, перед нужной дверью он сбавил шаг. Без единого звука он проскользнул к приоткрытой щёлке и застыл, осторожно заглянув внутрь. Однако можно было не прятаться: его бы и так вряд ли заметили.
Спиною к выходу стояла Крио. Её изящные плечи мелко тряслись: она безудержно хихикала. А почти вплотную, лицом к ней, стояла и тряслась от смеха Николь. Они с Крио что-то рассматривали на персональном планшете.
Люм ещё немного полюбоваться этой милой картиной. У него на лице застыла брезгливая мина. Потом хотел их вспугнуть, но хихиканье оборвалось. Раздался ещё чуть подрагивающий, прерывистый от смешков голос Николь:
– К-крио, мне пора… Опоздаю…
Но девушка-кибертехник только сильнее притиснула Николь к дверце шкафчика и опять ей стала что-то показывать. Вновь раздались прерывистые всхлипы приглушенного смеха.
Тут уж Люм не стерпел. Надменно хмыкнув, он громко стукнул костяшками пальцев по двери, с удовольствием заметив, как сильно при этом вздрогнули нарушительницы устава. Крио обернулась, уставившись на Люма невинными небесно-голубыми глазами. Из-за её плеча высунулось испуганное лицо Николетт.
Даже в гневе Люм был изящен. Он влетел в комнату и застыл с идеально прямой спиной, вздёрнутым подбородком, с категорично сложенными на груди руками. Николь как-то сдавленно ойкнула. Её лицо стало маской смертельного ужаса. Побледнев до голубизны, она вывернулась из-под Крио и пулей вылетела в коридор, не проронив ни слова. А Крио развернулась и дерзко уставилась на Люма. Правда, её взгляд оставался вызывающим лишь секунду, а потом она всё же смутилась и потупилась, виновато улыбаясь.
С трудом Люм заставил себя остаться в угрожающей позе, сверкая на Крио зелёным огнём лисьих глаз. Он ничего не сказал. Этого и не требовалось. После секунды молчания девушка сама на него подняла глаза, в которых читался наивно-наглый вопрос: «Всё так плохо?»
Против собственной воли Люм впился взглядом в её точёные черты лица: в нервно раздувающиеся крылья тонкого носа, в высокие скулы, в нежные губы, изогнутые в виноватой улыбке. Только лоб Крио оставался фарфорово-белым: на скулах, на переносице и на щеках загорелись яркие пятна румянца.
А с губами девчонки творился полный кошмар. Какие-то влажные от безудержного смеха – такого, когда даже прыскаешь слюной, – они были тёмно-малиновыми, а уголки их заметно загнуты кверху, как будто в душе Крио вечно надо всем смеётся. Губы слегка подрагивали, словно не решаясь вконец растянуться в наглой усмешке, и грудь Крио часто вздымалась – видимо, она всё же боролась с сильным волнением.
Люм больше не мог всего этого выносить. Его рот скривился в ухмылке.
– Ну, Волшебница… – протянул он, вспомнив прозвище Крио. – Ну хороша… Ай-ай-ай!..
Ресницы девушки дрогнули. Кажется, Крио не ожидала от Люма такой смены настроения. Но она мгновенно сориентировалась и прыснула со смеху, вновь опуская взгляд, но уже не смущённо, а хитро.
И тут Люм потерял контроль. Он не смог удержать свою руку, потянувшуюся к лицу Крио. Его кисть замерла возле нежной фарфоровой щёчки. Пальцы чуть дрожали. Люм легко, одними их кончиками, едва-едва прикоснулся к точёной скуле. И тут же отдёрнул руку, словно боясь обжечься. Потом он вновь прикоснулся к Крио, опускаясь всё ниже: проводя ладонью по бархатной щёчке, затем по нежной белой шее. Коснулся и наглых губ, мазнув по ними чуткими пальцами. Заставил их приоткрыться, а затем вновь сомкнуться вместе. И в этот момент ощутил сладкую волну экстаза.
Крио на него глядела наивно распахнутыми глазами. Потом в них вдруг загорелись шкодные огоньки. И Люм аж поперхнулся уже приготовленными словами, застрявшими в горле от нахлынувшего желания.
– Что же это такое?.. – всё же хрипло выдавил он. – Шифроваться совсем не умеем… Вот Николь из-за тебя опоздала… Ну что ж со всем этим делать, м-м-м?..
Он прижал подушечку пальца к манящему уголку рта, и губы Крио податливо разомкнулись, а взгляд вновь поменялся. Её брови слегка насупились, а веки прикрылись, и бахрома ресниц притушила огонь синих глаз. Люму показалось, что в этом было что-то среднее между волнением и холодным расчётом.
Не в силах сопротивляться, Люм медленно наклонился, ощущая дурманящий запах свежего дыхания девушки. В его груди что-то кольнуло, и губы замерли в миллиметрах от приоткрытых губ Крио. Лицо Люма вдруг щекотнули вздрогнувшие ресницы: кажется, Крио ещё и осмелилась на него посмотреть.
Нет, с этим срочно нужно было заканчивать! Люм невероятным усилием заставив себя убрать палец с уголка красивого рта. Он отпрянул. На шаг отступил от Крио, но ещё не спешил уходить. Контроль был восстановлен, и его лисий прищур поймал удивлённый взгляд синих глаз.
– Знаешь… – уже с лёгкой издёвкой протянул Люм. – А ведь это не дело… Есть внутренний устав организации… Будь на моём месте Виктор, и вам бы не поздоровилось. Не место здесь вашим забавам…
Крио отвела глаза. Даже прикусила губу, то ли и правда раскаиваясь, а то ли просто играя. И на этом-то простецком, невинно-грубом фокусе Люма вновь подкосило. Ему в голову стукнула дерзкая, непреодолимая мысль: «Ей скоро восемнадцать… И раз уж так вышло…»
– Ты ведь уже большая девочка… – промурлыкал он. – Так зачем же здесь тусоваться? Что, родители не пускают гулять?
– Я у них не особо спрашиваю… – вдруг вальяжно ответила Крио.
Люм едва не прикусил язык от такой наглости.
– Нет, а что? – продолжила Крио, переняв инициативу. – Есть какие-то идеи?
Лицо Люма аж дёрнулось. Всё-таки он не ожидал от девчонки такой дерзости. И злость помогла ему вернуть над собой контроль.
– Да нет, ничего, – с усмешкой ответил он. – Но по улицам опасно гулять, ты же знаешь. Нарвёшься на нервного киборга… Чем шататься вечерами по Городу, оставайся-ка ты лучше здесь… Ночью тут тихо, никого нет, и секьюрити свой… А у меня шампанское с деликатесами…
Крио потупилась. Кажется, она стушевалась, не рассчитав своих силы. Но потом всё же подняла голову и уже не притворно, а искренне смущённо ответила:
– Не могу. Завтра тест на курсах…
И Люма как будто пнули коленом в пах.
«Не сработало? Почему? Я смешон? Слишком стар? Разучился?!»
Он горестно хмыкнул, дёрнув уголком рта. Потом развернулся и вышел, пытаясь не рассыпать осколки растоптанного достоинства. Через пару минуту он уже заставил себя обо всём забыть и царствовал в вечернем зале «Симфонии», блистательно улыбаясь со сцены: объявляя приглашённых артистов.
***
Крио не обманула. У неё и правда на курсах проходило промежуточное тестирование. И хоть она понимала, что такие предложения не откладывают на потом, но просто не могла так вот взять и забить на учёбу. А через три дня, когда тесты были сданы, она осталась в «Симфонии» допоздна, в общем-то, даже не соврав родителям, что задержится работе.
Сегодня как раз была смена Люма. На завтра выпадал выходной. Распорядитель долго наблюдал за подготовкой ресторанного зала: вечером здесь должно было состояться нечто грандиозное и технически сложное. Так что требовалась и помощь Крио, чтобы разобраться со схемой подключения нового голографического проектора к терминалу управления.
Люм как ни в чём не бывало вызвал девушку-кибертехника по устройству внутренней связи, даже почти и не вспомнив о своём недавнем фейле5. Правда, теперь с ним опять творилось что-то неладное. Работая в зале, он упорно избегал взглядом ту область, где ползала по полу Крио в путанице проводов, раскладывая их по порядку и соединяя коннекторы.
Не выдержав, Люм в итоге спрятался за перегородку с неоновыми пузырьками. Ведь всё равно ему надо было загрузить на портативный планшет концертную программу на вечер, а также проверить, работает ли микрофон-петличка. Копаясь с этим ненормально долго, Люм даже всерьёз застеснялся, когда его «раз-два-три» разнеслось по залу, усиленное мощными колонками. Но вскоре он убедил себя, что всё это не так уж и глупо. Что он шёл сюда с чётким умыслом, ведь рано или поздно у этого терминала должна была появиться Крио.
Девушка впорхнула сюда неожиданно и совсем бесшумно.
– Мне нужен пульт… – тихо, с улыбкой в голосе сказала она, и Люм изо всех сил постарался скрыть смущение.
– Да-да, кончено, – наигранно безразличным голосом произнёс он, невольно отводя взгляд, но оправдываясь перед собой тем, что нужно убрать в ящик зарядку от гарнитуры.
Он двинулся к выходу в зал. Но тут Крио сделала очень расчётливый, точный шаг, и Люм замер, едва не врезавшись в девушку, задев подбородком её мраморный лоб. Ноздри Люма наполнились ароматом её волос.
– Сегодня могу остаться… – шепнула Крио, не поднимая глаза, и шмыгнула к терминалу.
А сердце Люма ухнуло вниз, и тело продёрнуло от пугающего предвкушения. Он не сразу взял себя в руки. Мгновение просто стоял, чувствуя, как щекочущие искры бегут от груди к низу живота. Потом пулей вылетел в коридор, сражаясь с мощной эрекцией.
***
Уже за полночь, когда отгремел пышный музыкальный вечер в «Симфонии», Люм ввалился в свою раздевалку, выжатый как лимон, но согретый аплодисментами и щедрыми чаевыми на счёте.
«Сейчас бы поспать… – думал он. – Но меня спасёт злой энергетик…»
Таблетки, отнюдь не одобренные Бюро Горздрава, лежали у него в ящике стола на случай особо тяжёлой смены. Он знал, что нельзя ими злоупотреблять, но порой всё-таки приходилось прибегать к их помощи. Утешался он тем, что ему всего-то чуть-чуть за тридцать, и организм ещё может справляться с форс-мажорами.
Крио была там. Сидела за туалетным столиком, за пультом внутренней связи, встроенным в большое зеркало. Она упёрлась локтями в стол, сложив вместе изящные кисти: касаясь указательными пальцами лба, а большими подбородка, – и смотрела на пиктограммку пропущенного вызова на зеркальной панели.
Люм остановился в шаге от неё.
– Что, хочешь поковыряться в системе? – промурлыкал он. – Так вперёд… Ты же знаешь все пароли «Симфонии»…
Крио обернулась. Взглянула на Люма снизу-вверх. На её лице читалось волнение.
– Вовсе нет, – наиграно бодро ответила она.
– Что нет? Не знаешь? Или не хочешь?
Это было жестоко. Крио до ушей покраснела, уткнувшись взглядом в пол. И Люм сам на себя разозлился.
«Что за детский сад? Какая-то жалкая мстительность… В этом цирке нет смысла…»
И он шагнул к ней. Она подняла свою красивую голову и беззащитно взглянула ему в глаза. В этом взгляде больше не было никакого апломба: только робость, тень страха и мучительное ожидание.
Люм потянулся к ней. Его тонкие, чуть смуглые пальцы коснулись бледных, но быстро краснеющих щёк. Он не выдержал и сжал их ладонями, приподняв подбородок девушки, чтобы глубже нырнуть взглядом в ясную синеву её глаз. Крио стушевалась. Скосилась вбок, так что Люм, больше не стесняясь её взгляда, мог любоваться её фарфоровым бледным лбом, вьющейся чёрной прядкой волос, упавшей на него, и горбинкой точёного носа. Лепестки нежно-розовых губ постепенно становились всё ярче… Люма пробило таким мощным разрядом энергии, что таблетки были забыты в столе.
Лишь огромным усилием он сдержал себя, чтобы грубо не дёрнуть девушку вверх, а подольше растянуть этот нежный момент. Он коснулся шеи Крио, скользя ладонями по её бархатной коже, опускаясь всё ниже. Притронувшись к её плечу, он повлёк Крио к себе, и она послушно встала со стула. Лицо её оказалось так близко, что Люм больше не мог терпеть.
Он лихорадочно впился в мягкие губы Крио, с силой прижавшись к ней всем телом. Одну ладонь он вжал в её спину, почувствовав острые позвонки, а другую так и не убрал с шеи, наслаждаясь прикосновением к нежной коже, цепляя пальцами волосы, поглаживая аккуратное ухо, ощущая бешеную пульсацию крови.
Крио сильно дрожала. Казалось, её ноги вот-вот подогнутся. Люм шагнул вперёд, притиснув её к краю стола, вжавшись бёдрами в её бёдра. Девушка с трудом подняла трясущиеся руки и робко обняла Люма: осторожно, едва-едва прикасаясь к его спине и плечам. Люм дёрнулся, словно к нему поднесли оголённый провод. Он резко опустил руки и сжал бёдра Крио, рванув-таки её на себя.
Неожиданно послушные ноги обвились вокруг талии Люма. Он легко подхватил девушку и понёс её на диван, целуя её в губы, в шею, зарываясь носом в её волосы, вдыхая смесь ароматов кожи, шампуня и лёгкого оттенка чего-то ещё, чем могло пахнуть только от Крио. Они повалились на белый кожаный диван, и Люм вдавил Крио бёдрами в прохладный эковинил. Не отрываясь от её губ, он наощупь размагничивал швы униформы. Тихий стон сорвался с губ Крио, когда Люм содрал с неё скользкую ткань и коснулся губами груди.
Люм целовал её стройное упругое тело, и Крио, хоть и вся дрожала, но тоже начинал отвечать. Робко, сначала совсем нерешительно, а потом уже с жаром, с рвением. Когда Люм осторожно коснулся нежной кожи её лобка, она вскрикнула.
– Такая чувствительная… – с улыбкой прошептал Люм.
Он прикусил сосок девушки, вызвав новые стоны. Прижался к ней, целуя красивые плечи, острые ключицы, беззащитно оголённую шею. Лизнул грудь и живот, опускаясь всё ниже, а пальцы коснулись нежной впадинки между ног.
Крио даже не вскрикнула, а как-то мило мяукнула, когда Люм оказался внутри. Потом были минуты рая и протяжных, неспешных движений, неизбежно набирающих темп. Крио сладко вздыхала, подаваясь навстречу Люму, а тот повернулся на бок, увлекая её за собой. Он сжимал её талию, бёдра, проводя по гладкой коже ладонями и вдавливаясь в неё всем телом. А вскоре на них обрушилась яростная волна наслаждения. Люм судорожно искал губы Крио, и та выгибала шею, отвечая на поцелуй.
***
Николь сразу заметила, что Крио как-то изменилась. После той маленькой сцены неуставного веселья, из-за которой им влетело от распорядителя, она боялась, что больше вообще не сможет подойти к подруге и даже взглянуть ей в глаза. Она думала, что ей тоже досталось, и что Ника виновата в этом больше Крио. Николь и рвалась в «Симфонию», и боялась там появляться, не зная, как поведёт себя Крио, и сильно ли её ругало начальство. Самой Николетт, как ни странно, почти ничего не было, только Люмос Адонис смотрел на неё теперь с ещё большим презрением. Но вслух её не отчитывал, лишь бросил в обычной манере: «Чтобы больше не повторялось!»
Николь и не собиралась больше нарушать дисциплину. А в следующий раз её смена выпадала через четыре дня, и волнение к тому времени слегка улеглось. Да и не могла она бросить всё, отказавшись от подруги, которая стала прямо-таки её кумиром. Так что, когда она снова шагнула на порог «Симфонии», хоть у неё и подрагивали коленки, но и сладко щекотало в груди от предвкушения встречи с Крио – её блистательной, умной и такой взрослой подругой. И хоть Николь сильно стеснялась, но всё равно чего-то ждала: какого-то проявления искренней дружбы и со стороны Крио.
Поминутно с опаской оглядываясь, Ника кошкой прокралась по узким техническим коридорам «Симфонии» и юркнула к дверям раздевалки, зная, что никого чужого там оказаться не может, и то ли надеясь, а то ли опасаясь, что Крио как раз может быть там. Вот только в итоге их встреча вышла совсем не такой, как она себе напредставляла.
Осторожно заглянув в шёлку приоткрытой двери, Николь увидела контур головы Крио, склонённой над планшетом, и на миг позабыла, как дышать. Она уставилась в пол, чувствуя, что её щёки начинают гореть. Потом выдохнула, смело подняла взгляд, растянула дрожащие губы в улыбке и, стараясь вести себя непринуждённо, тихонько поскреблась в тонкий пластик раздвижной двери.
Крио подняла голову и обернулась, слегка улыбнувшись. И Ника сразу почувствовала что-то новое в её взгляде. Что-то меланхолично-спокойное и даже холодное. Что-то, остудившее пыл увлечённости в её красивых глазах.
– Привет, – как ни в чём не бывало произнесла Крио, даже с тенью улыбки, но вовсе не мило смущённо, как раньше бывало, а отстранённо, небрежно, словно погружённая в мысли о чём-то своём.
– Привет… – потупилась Ника.
Она так и застыла в дверях, совершенно не представляя, что делать. А была ведь такой решительной всего пару минут назад.
Крио мгновение просто смотрела на неё. Точнее, сквозь неё. Но потом вдруг словно очнулась. Встала со скамейки, оставив на ней свой планшет, развела руки в стороны и лукаво произнесла:
– Ну иди же сюда!
И Николь послушно пошла едва ли не бегом.
Оказавшись рядом с Крио, она замерла, вновь потупившись. Её сердце гулко стучало, всё сжималось в груди, и ноги сильно дрожали. Совсем ничего не осталось от той любопытной мартышки, которая пробралась в техническое крыло ресторана примерно полгода назад. Теперь это была робкая и стеснительная молодая девушка, по-дружески влюблённая в Крио, очарованная её красотой и умом.
Крио задумчиво прикрыла глаза, с высоты своего роста глядя на макушку Николь, обтянутую туго собранными на затылке волосами. Очень светлыми, блестящими и желтоватыми – почти как пластик осветительных панелей. Подумав, она поднял руку, прикоснувшись к голове Николь. Провела по волосам. Потом опустилась ниже и коснулась к подбородка Николь. Осторожно приподняла её голову, заглядывая ей в глаза – тоже очень светлые, цвета полированной стали с контрастным чёрным ободком вокруг радужки.
– Ну чего ты?..
Щёки Ники горели, а у Крио оставались бледны, и взгляд был слегка пугающим: пристальным и задумчивым. Николь показалось, что её прошивают два луча холодного света: кристально ясной, рассудочной синевы.
Ноги девушки сделались ватными, а тело забила дрожь, так что даже зубы клацнули. Нику кольнуло каким-то постыдным, необоснованным страхом. Но потом тёплые чувства вернулись, и сердце радостно ёкнуло, а по телу разлилась приятная слабость долгожданного облегчения.
Но минута нежданной нежности вдруг оборвалась так же внезапно, как и началась. Крио отстранилась, напоследок чмокнув Николь в её горячий в лоб. Ника судорожно вздохнула, пытаясь обнять подругу, только Крио уже отступила назад, и ничего не вышло. Николь опять вспыхнула от стыда за свою неуклюжесть.
Крио пристально на неё посмотрела, сложив руки на груди и задумчиво склонив голову набок. Наверное, со стороны её поза смотрелась нестерпимо изящно, как и всё в этой удивительной, умной и неотразимой девушке. Но Нике вдруг стало зябко, неловко и грустно от этого холодного взгляда.
Она попыталась справиться с хроническим мандражом, накатывавшим на неё рядом с Крио. Из горла вырвались первые слова:
– Я хотела… Пойдём домой вместе? – тихо вымолвила она, со страхом отводя полный надежды взгляд.
– Это можно, – просто ответила Крио и подошла к Николь, по-свойски приобняв её за плечи. – Посмотрим, как закончу с работой. Ну… Иди, а то вдруг опять придёт Люм.
Николь вспыхнула, вспомнив о том каверзном случае, но сумела слегка улыбнуться.
– Сегодня там Фил… – неуверенно сказала она, ясно представив себе этого забавного, толстого, вечно нервного и молодящегося заместителя несравненного Люмоса Адониса.
Крио не подала виду, что и сама это знает.
– Ну тем более. Этот-то нас не простит!
Николь даже сумела хихикнуть от шутки про безобидного Фила. Потом она нехотя высвободилась из объятий Крио, почувствовав, что так надо. Только глянула на подругу ещё раз.
– До вечера? – с надеждой спросила она.
– Ага, – весело ответила Крио, картинно вздёрнув брови.
Она проводила Николь грустным взглядом. Потом села на скамейку и снова уткнулась в планшет. По внутренней связи её вроде никуда не вызвали: ничего почему-то не ломалось в «Симфонии», не требовалось что-то срочно чинить. Так что она вновь открыла уже начатое домашнее задание и стала разбираться со сложной электронной схемой. Лишь раз подняла глаза и задумчиво посмотрела на дверь, оставшуюся открытой. Как будто и сама неосознанно чего-то ждала.
***
В этот вечер они всё-таки пошли домой вместе. И Ника была какой-то лихорадочно весёлой. Она словно забыла обо всём, что произошло за последнее время, и стала почти той же девчонкой, что беззастенчиво шастала в подсобки «Симфонии». Только Крио видела, что это не так. В поведении Николь явно сквозила доля фальши, а голос звенел как-то слишком уж высоко и с надрывом.
Они миновали особенно оживлённый городской перекрёсток, напичканный камерами видеонаблюдения, где пешеходы бесстрашно сновали туда-сюда, не замирая, когда в воздухе проплывал аэроаппарат Гор-охраны. И вдруг Ника дёрнула Крио за руку, потянув её в противоположную сторону от нужной аэрорельсы.
– Оу, Николеттка-котлетка… А тебе родители разрешают так поздно гулять? – весело спросила Крио, невольно повторив фразу Люма.
Но она резво прыгнула вслед за Никой в аэропортал, разве что выждав в сомненьях чуть дольше, чем положенную секунду. Она догадалась, что всё идёт к чему-то нехорошему, но не могла ничего поделать. Нельзя же было отпустить Нику одну в тот район с очень низким социальным рейтингом!
Ника схватила Крио за руку и тянула её за собой. Они спускались всё ниже по аэрорельсам, давно отдалившись от средней линии Города. Крио помнила, что как-то раз в приступе ностальгии показала Николь, где была её начальная школа. Это место оказалось не так трудно найти, даже несмотря на секретность маршрутов транспорта для обычных жителей Города, у которых не было права доступа к его топографии. И теперь Николь упорно тянула Крио к школе, каким-то невероятным образом точно запомнив путь, который Крио так долго восстанавливала методом перебора вариантов.
В конце концов аэрорельса выбросила их в пятно света от галогеновых ламп на минус тринадцатом уровне, и Ника покачнулась, не справившись с резкой остановкой. Но смогла-таки удержаться на ногах. Только ей пришлось часто-часто перепрыгивать с ноги на ногу, чтобы погасить скорость, так что ранец с учебным планшетом трепыхался из стороны в сторону, колотя её по тощим бёдрам. Наконец замерев, девчонка обернулась и надрывно рассмеялась. И Крио тоже невольно хихикнула, наклонившись, уперев руки в колени, переводя дух после стремительного спуска в воздушном тоннеле на нижние уровни.
Подбежав к ней, Николь взяла её за руку и потянула дальше, уверенно огибая контуры мрачных социальных бараков. На улице давно стемнело. Наступил комендантский час. И хоть студентам элитных учебных курсов были даны поблажки, но встреча с охранником на нижних уровнях Города не сулила ничего хорошего. Пусть даже бы это вылилось всего лишь в сопровождение до их места проживания с обязательным уведомлением о недостойном поведении студентов ректора. Но Крио почувствовала, что Николь уже не остановить. Да она и не стала бы. В ней проснулась саморазрушительное любопытство.
Под тусклыми лучами городских фонарей, почти не натыкаясь на камеры уличного наблюдения, девушки юркнули в какие-то невероятные проулки за громаду административной башни. Пролезли сквозь дыру в надорванной металлической сетке и оказались в тёмном тупичке (возможно, это был строительный брак, а может, и специальный конструктивный кластер, имевший какое-то практическое назначение).
Свет едва проникал сюда мистическим ореолом из проулка между социальными башнями. Вокруг поднимались ввысь стены, уходившие в темноту гладкими пластами бетона. Где-то далеко наверху ощущение бесконечности чуть разбавлялось Городскими огнями. Впереди была растянута сетка рабица, перекрывавшая место, где тротуар обрывался, и дорога ухала в бездну. В сетке была дыра. Перед ней – парапет высотой по пояс Крио.
Николь подбежала к решётке, вцепившись в неё худыми руками, и засмотрелась в бездну, зиявшую в дыре. Крио наблюдала за ней, стараясь предугадать что-то недоброе. Но Николь вдруг оттолкнулась от сетки и бросилась назад к подруге. Когда она была почти рядом, то замерла за пол шага до подруги и глянула на неё снизу-вверх.
– Крио… – прошептала она, робко вытянув вперёд руки и коснувшись её ладоней. – Что случилось?! Ты какая-то… Ты… изменилась!
Крио было кристально ясно, что почувствовала в ней подруга. Что Ника уже не является для неё самым близким человеком. Что это место в её сердце занял кто-то другой. Но она молчала, отнюдь не желая выдавать свою тайну. Это было очень личное, только для неё, и касалось лишь её с Люмом. Хоть она не была уверена, что для Люма это настолько же важно.
– Крио… – снова пискнула Николь. – Ты… мы же подруги?
– Да, – спокойно ответила та, глядя в лицо Ники, едва подсвеченное ореолом от фонарей далеко наверху.
– Но… Ты забудешь меня! Уже забываешь! Я вижу! Если бы я не пришла к тебе, ты бы не позвала гулять!
Крио застыла. Всё-таки слышать такое было очень неловко и больно. Она чувствовала, что щёки горят. На ресницах набухла влага. Лёд её глаз подтаял, отражаясь в тёплой стали глаз Ники, дублируя траурную черноту вокруг радужки. Взгляд Николь был испуганным. Та смотрела на Крио преданно, не мигая. Даже жалобно. И, чёрт возьми, Крио вдруг стало её так жалко.
Она прижала Николь к себе, вдавливая в её спину тонкие пальцы, чувствуя под мягкой плотью рёбра и позвонки. Даже приподнял её и закружила в объятьях. Николь ахнула, а Крио засмеялась, зарывшись носом в её волосы, вдыхая запах по-детски сладкого шампуня: клубничного, с лёгким оттенком ванили и чего-то ещё приторно-фруктового. В грудь Крио уткнулось мокрое от слёз лицо Ники. Она стала тихонько всхлипывать, стараясь сдержаться, но плача только сильнее. А Крио гладила её по спине, уговаривая, как ребёнка:
– Ну, будет… Я же тут… Всё, Ника, всё…
Крио обняла Николь и повлекла прочь из тёмного закоулка. Николь крепко вцепилась в её плечо тоненькими руками, всё ещё иногда подрагивая всем телом от слёз. Потом успокоилась, и между ними всё, кажется, снова было в порядке. Крио, поразмыслив, решила отвести её к маршрутному распределителю прямо на этом уровне. Правда, так у Николь могли возникнуть проблемы, если бы её родители сделали запрос в бюро транспорта. Но петлять сейчас по уровням Города было неблагоразумно. Пусть даже в их привилегированной учебной униформе.
Ну правда, что будет, если их остановит охранник? Крио-то как-нибудь отболтается, соврёт что-то в стиле «задержалась на работе, перепутала аэроавтобус…» Вот только она не ручалась за Николь. А «почётный эскорт» до дома был бы той очень некстати.
Крио с Никой самыми путаными закоулками пробрались к приёмнику транспортного распределителя, которым Крио когда-то пользовалась, возвращаясь из школы. Устройство автоматически составит маршрут, считывая магнитными сканерами наноидентификатор в их крови. И Крио была уверена, что тут не возникнет проблем, пусть даже они обратятся к услугам распределителя из необычного пункта.
Этот уровень обладал совсем низким социальным рейтингом, и транспортный коллектор представлял собой жалкое зрелище. Но внутри у его дверей всё же сидел охранник. Он весь подобрался и даже поднялся с места, уставившись на поздних гуляк в престижной учебной униформе. Было близко к полуночи, и солдат с откровенной ненавистью глянул на студенток – на нагло обнявшуюся парочку юных нарушительниц Городского режима. Крио ему ответил бесстрашным взглядом и даже слегка улыбнулся. А Нике, кажется, было всё равно: она бессильно повисла на руке подруги, и на её лице было написано нечто среднее между лёгким испугом и вымотанной отрешённостью.
Крио поспешно протолкнула её сквозь рамку сканера и чуть ли не бегом поволокла к порталу. Охранник, кажется, спасовал перед их наглостью и вновь сел на стул, весь покрытый вмятинами от рёбер его железного экзоскелета. Нажав пиктограммку на сенсорном терминале, Крио быстренько чмокнула Николь в щёку.
– До завтра?
Николь потупилась и тихо сказала:
– Нет, до среды….
Крио поняла, что не встретится с ней ещё пару дней, и почувствовала тень облегчения. Терминал просигналил зелёным, и тонкие слабые пальцы выскользнули из рук Крио. Николь послушно шагнула в устье маршрутного тоннеля, который доставит её в нужный Городской район.